Ухо слева, ухо справа
Я – отважный зайчик,
Прыг-поскок и под кусток
Как расторопный мячик.
Вы меня не обижайте!
Станет скучно вдруг,
Знайте, на лугу найдётся
Закадычный друг.
И все, кто слышали Фасольку, радовались её чистому голоску и её доброй песенке. Песенка Фасольки была импровизацией на один и тот же весёлый энергичный мотивчик, который она когда-то давным-давно придумала сама. Она никогда не запоминала однажды исполненные куплеты, поэтому каждый раз пела новые.
Фасолька часто увязывалась за Гороховым Гномиком, когда тот ходил к ручью высыпать косточки из карманов. Они любили сидеть вместе на пригорке и заворожённо смотреть на серебристый поток. Они удивлялись, как ручью удаётся изо дня в день оставаться точно таким же, притом, что он постоянно, ежесекундно, меняется?
– Интересно, – как-то спросил Гороховый Гномик Фасольку, – куда ручей уносит мои косточки?
– А может они застревают в иле или в камышах уже за ближайшим поворотом?
– Я ходил туда, – помолчав, ответил Гороховый Гномик, – там их нет.
– А зачем ты ходил туда? Там же крапива.
– Я думал увидеть там россыпи косточек на песке. Но их там нет.
Фасолька перехватила хмурый взгляд друга.
– Совсем нет, – твёрдо повторил Гороховый Гномик.
– Получается, они уплывают далеко-далеко? – задумалась Фасолька.
– Получается так. Ведь если их нет за нашим поворотом, то почему они должны быть за другим поворотом? Или за следующим поворотом?
– Верно! Раз их не интересуют повороты, значит, их интересуют дальние приключения. Ой, меня тоже интересуют дальние приключения! – воскликнула Фасолька.
– Меня тоже интересуют дальние приключения, – насупился Гороховый Гномик. – Но я не могу путешествовать.
– Почему? – невинно спросила Фасолька, и тут же сама ответила: – Ну да, тебе же надо каждую ночь ходить на работу в огород …
Гороховый Гномик достал из кармана пригоршню косточек, широко размахнулся и закинул их в воды ручья. Косточки звонко забулькали по перекатам и весело покатились на волнах прочь.
– Послушай, а может, их склёвывают утки? – пришло в голову Фасольке.
– Может, и склёвывают, – согласился Гороховый Гномик, – а может, наоборот, выплёвывают.
– Зачем они их выплёвывают, если уже склевали? – не поняла Фасолька.
– Не склевали, – заверил её Гороховый Гномик. – Утки едят головастиков. Но если нечаянно вместе с головастиком склюют косточку – то наверняка выплюнут её.
– Ну, не лягушки же их съедают?
– Не-е, лягушки интересуются комарами. Я сам видел!
– Ну, и не рыбы…
– Не-е, рыбы их точно есть не будут. Они едят мотыль.
– А разве мотыльки летают на речку? – удивилась Фасолька.
– Не мотыльки, а мотыль, – терпеливо повторил Гороховый Гномик. – Это такие красные червячки, из которых рождаются комары.
Раз это оказались червяки, Фасолька сразу же потеряла к ним интерес.
– И Хоря не будет есть твои косточки?
– И Хоря не будет, – кивнул Гороховый Гномик. – Хоря ест только рыбку. Я сам видел, как он в пруд за рыбкой ныряет. Я к нему подойти хотел, на рыбку посмотреть, а он стоит с рыбкой в зубах и шипит на меня.
– А ты?
– А что я? Я на него тоже зашипел. В шутку.
– А он?
– А он в норку залез. Больше в тот день я Хорю не видел.
– Хоря, когда сыт, зазря гулять не будет, – подтвердила Фасолька.
– Сытый Хоря отсыпается в своей норке, – заверил её Гороховый Гномик.
– Откуда ты знаешь? Ты разве был у него в гостях?
– Нет. Но у него же в норке темно. Что ещё там делать, кроме как спать?
В ответ Фасолька только кивнула головой.
Гороховый Гномик вынул ещё горсть косточек из другого кармана и размашисто бросил их в ручей. Зазвякали косточки по перекатам и понеслись, ведомые потоком.
– И всё-таки, куда уплывают мои косточки?
– Дядя Боб говорил, что наш ручей впадает в речку по имени Десна. Наверно, это далеко…
– А потом?
– Потом Десна впадает в речку Пахру.
