– А что ещё говорил дядя Боб?
– Говорил, что Пахра впадает в Москву-реку, а та – в реку Оку. Ну, а Ока, наконец – в Волгу.
– Ого, сколько рек на свете! – искренне удивился Гороховый Гномик. – А куда впадает Волга?
– Волга никуда не впадает. Она так давно течёт в одно и то же место, что налила уже целое море. Каспийское.
– А что ещё сказал дядя Боб?
– Что своими вопросами я довела его до белого колена. Но я совершенно точно видела, что колени его оставались бордовыми. Он стоял, засучив штаны. Жарко было, – кивнула головой Фасолька.
Конечно, дядя Боб должен был сказать: «До белого каления». Это когда расплавленный металл становится белым из-за высокой температуры, и его можно ковать.
– А что ещё говорил дядя Боб? – не унимался Гороховый Гномик.
– Больше ничего не сказал, – развела руками Фасолька.
– Кас-пийское мо-ре! – отчеканил Гороховый Гномик, смакуя каждый слог. – Так вот куда стремятся мои косточки! Наверное, там им очень хорошо, в этом море….
– А вдруг там их поджидает какой-нибудь кашалот, который косточками питается? – фантазирует Фасолька.
Оба не знали кто такой кашалот, и как он выглядит. Но слово звучало тревожно, и Гороховый Гномик представил, как какой-нибудь злобный и зубастый кашалот поедает его косточки, и вся его натура решила взбунтоваться:
– Пусть только попробует мои косточки! Сразу заработает несварение желудка!
– Да! Несварение желудка! – подхватила Фасолька. – Пусть только попробует!.. Гороховый гномик!
– Что, Фасолька?
– А ты сам пробовал эти косточки?
– Я?
– Ну да! Они же всегда у тебя есть, эти косточки…. Неужели тебе никогда-никогда не хотелось попробовать их?
– Нет, не хотелось… А тебе?
– Что мне? – не поняла Фасолька.
– Ну… У меня всегда есть эти косточки… Тебе никогда-никогда не хотелось попросить у меня их попробовать?
– Нет… – пожала плечами Фасолька. – Никогда не хотелось.
– Странно, – подвёл итог Гороховый Гномик.
– Что странно?
– Странно, что у нас всегда были эти косточки, но нам никогда-никогда не хотелось их попробовать.
– А-а!.. Но мы ведь и сейчас не хотим их пробовать?
– Нет, не хотим! – согласился Гороховый Гномик.
– Значит, и потом мы не захотим их пробовать?
– Нет, не захотим!
Фасолька удовлетворённо кивнула головой и спросила:
– Гороховый Гномик, а откуда тогда ты знаешь про несварение желудка?
– Как откуда? – поперхнулся Гороховый Гномик.
– Ну, если ты сам косточки эти не пробовал, откуда ты знаешь, что от них начнётся несварение желудка?
– Я? Я не знаю… Я просто так подумал, – помолчав, ответил Гороховый Гномик.
– Понятно, – отозвалась Фасолька и лениво растянулась на травке-муравке.
Гороховый Гномик стянул с головы колпак и растянулся рядом. Огромная голубая стрекоза уселась на кончик колпака и принялась рассматривать парочку. Гороховый Гномик достал из кармана три косточки и протянул их на ладошке стрекозе. Та недоверчиво посмотрела на косточки и перевела взгляд на Горохового Гномика. Потом недоуменно пожала плечами и приделанными к ним крыльями, и улетела.
«Обиделась», – в унисон друг с другом подумали Гороховый Гномик и Фасолька.
– А если бы ты мог отправиться в дальние путешествия, куда бы ты направился? – спросила Фасолька.
– Я бы захотел посмотреть вот на все эти реки, которые ты назвала, – с готовностью отозвался Гороховый Гномик.
– Но ведь все реки, наверное, одинаковые? – поджала губки Фасолька. – Подумаешь: вода, берега… Одно и то же!
– Ну как же, Фасолька! Не могут они быть одинаковыми, – возразил Гороховый Гномик, – разные они: узкие и широкие, быстрые и ленивые, мутные и прозрачные… Вот даже наш ручей и то всё время разный.
– Ну конечно! И вместе с тем он всегда один и тот же. Это мы уже обсуждали, – махнула рукой Фасолька и заскучала.
Гороховый Гномик бросил в ручей горсть косточек. Слова Фасольки его расстроили.
– А я бы с удовольствием побросал косточки в разные речки, – тихо сказал он.
– А вот дядя Боб говорит, что где-то на свете существуют пустыни, – мечтательно произнесла Фасолька.
– А что ещё говорит дядя Боб?
– Он говорит, что есть очень жаркие пустыни – они песчаные, и бывают очень холодные пустыни – они ледовые.
– Наверное, и там, и там не сладко.
– А я хотела бы взглянуть. Хоть одним глазком.
– Одним глазком, пожалуй, можно… – нехотя согласился Гороховый Гномик. – Но реки всё равно интереснее.
