Счастливые семьи играют по правилам

Я удивлен, что ты не купила чернику.

Я смотрела на сообщение мужа и представляла, как он произносит эти слова своим «порноголосом»: задыхаясь, словно подавлен или расстроен. Мне тут же захотелось перейти в нападение: «Хм, а почему бы тебе самому не купить черники?»

Я взяла отгул на полдня, чтобы провести время со своим старшим ребенком, которому так нужно материнское внимание, – ведь скоро появится младшенький. Тщательно проработав длинный список инструкций для няни (дважды), я выбежала из дома, чтобы забрать Зака из школы, одновременно удерживая в руках только что упакованные закуски, сумку, забытую его одноклассником, когда тот приходил играть, пакет для FedEx, коробку с детскими ботинками (они оказались малы, и нужно было вернуть их в магазин) и контракт с клиентом, который необходимо проработать к завтрашнему утру. Я еле дотащила все до машины, когда от мужа пришло сообщение про чернику. Слезы полились градом.

Как может быть, что я успешно управляю целым отделом на работе, но не в состоянии сделать по списку покупки для собственной семьи? Однако будет ли уважающая себя женщина рыдать по поводу не купленной из-за забывчивости черники? И более тревожная мысль: не станет ли забытый контейнер с тепличной ягодой предвестником окончания моего брака?

Я стерла подтеки туши под глазами и подумала: «Не так я представляла свою жизнь – я не собиралась становиться производителем смузи для семьи».

Стоп. Перемотаем назад.

Как я дошла до жизни такой

Родители развелись, когда мне исполнилось три года, мама была беременна братом. Она предпочла отказаться от алиментов, чтобы не ввязываться в мучительный бракоразводный процесс, и воспитывала нас одна, успевая работать профессором социологии в Нью-Йорке. Зарабатывала не слишком много, но семье хватало. Или по крайней мере я так думала, пока под дверью квартиры не появилось первое извещение о выселении. Мама целый день работала, потом забирала нас из школы, отвозила по каким-либо делам, привозила домой, сдавала на руки няне и… возвращалась к работе. Увидев на полу конверт, я его вскрыла, прочла письмо и принялась ждать, когда она придет домой. Стоило ей переступить через порог, я тут же сообщила, что нам негде жить. Мне было восемь лет. Мама сказала, что просто забыла заплатить за квартиру и отправит чек утром.

Она сдержала обещание, и переезжать не пришлось. Но с того момента мне стало ясно, как тяжело живется маме, ведь она несет на своих плечах всю тяжесть заботы о семье и доме. И на всю жизнь запомнила, как в детстве смотрела на уставшую супермаму по вечерам после очередного долгого и утомительного дня, и думала: «Я никогда не буду так жить! Когда вырасту, найду себе настоящего спутника жизни». Хотя примера перед глазами и не было, я твердо решила, что когда-нибудь создам семью, где обязанности будут делиться между партнерами поровну.

Я много трудилась, окончила колледж, затем юридический факультет. А потом встретила мужчину, который стал моим партнером. Нас познакомила лучшая подруга. Про Сета она сказала так: «Он еврей и безумно любит хип-хоп». Я сразу же вспомнила, как поразила гостей сложным танцем под «Детскую историю» Слика Рика на моей бар-мицве. С этим парнем точно стоило познакомиться.

Тогда я только начала работать в юридической фирме в Нью-Йорке, что означало очень много часов в офисе. Первое свидание мы назначили в ночном баре на Юнион-сквер, но в половине десятого позвонил клиент, с которым пришлось общаться почти два часа. В место назначения я приехала почти в полночь, и Сет… был там. Вместе с ним дожидался его друг. Позже Сет рассказал, что, увидев, как я вхожу, друг сказал: «Ее стоило ждать». И его тоже. Он мне понравился с первого взгляда.

Но на пути дружбы и любви стояло серьезное препятствие: Сет жил в Лос-Анджелесе, а я только сдала экзамен на право заниматься частной юридической практикой в Нью-Йорке. Роман на расстоянии длился целый год, после чего я подарила ему книги – собрала все электронные письма, которыми мы обменивались с момента знакомства. Получилось больше шестисот страниц. Я распечатала их в нашей юридической фирме и сделала четырехтомник в темно-красном переплете. Сет был тронут моей сентиментальностью (а еще его поразили мои потрясающие организационные способности). Думаю, тогда мы поняли: наши отношения – это серьезно.

Целый год я усердно готовилась к экзамену для разрешения ведения юридической практики в Калифорнии, сдала и переехала в Лос-Анджелес. А когда для развития бизнеса Сета понадобился офис на Восточном побережье, мы собрали пожитки и вернулись в Нью-Йорк уже молодоженами. (Я всегда планировала вернуть Сета домой – к себе домой. Это был мой секретный план.)

Первую квартиру мы сняли рядом с туннелем Мидтаун. Квартирка была маленькая и ужасно шумная, но нам нравилась. Мы были влюблены, во всем помогали друг другу – и дома, и в карьере. Наша семья строилась на принципе равенства. Я загружала стиральную машину, а потом принималась за изучение контрактов Сета с клиентами – его агентство процветало. А Сет, выгружая на стол покупки, давал мне ценные советы по бизнесу.

Он был моей правой рукой, пока я поднималась по карьерной лестнице к работе мечты. Я использовала все полученные знания, организационно-управленческие навыки и способности к посредничеству, работала с отдельными людьми, компаниями и благотворительными организациями. Проще говоря, давала советы богатым людям, как им жертвовать деньги на благотворительность с максимальной для себя выгодой. Мы с Сетом работали и гордились своими трудами. И сильнее влюблялись друг в друга.

Но когда появились дети, все изменилось.

Мать по умолчанию

Я стала родителем по умолчанию (или, точнее, матерью по умолчанию), но единственное, что мне в этом нравилось, – протирать зеленый горошек для малыша. Честно. Сет энергично включился в смену подгузников и кормление. Он даже среди ночи вставал к нему. Но, кроме формирования ранней и очень важной связи с сыном, Сет чувствовал, что делать ему в новой семейной динамике особо нечего.

Хотя мой супруг не неандерталец, он был полностью согласен со своим пещерным приятелем, который еще во время моей беременности говорил: «Расслабься, парень. Отцам в первые шесть месяцев делать нечего. Это заботы мамочек».

Как многие отцы-кормильцы, Сет вернулся к работе через неделю после рождения Зака. Я получила трехмесячный отпуск, чтобы «побыть дома» (словно этим термином можно назвать все, что молодые родители делают каждый день). Оглядываясь назад, я понимаю, что не предвидела тех бесконечных эмоциональных, ментальных и физических усилий, которых потребовало родительство. Кузина Джессика, которая жила неподалеку от нас и ждала ребенка одновременно со мной, тоже не ожидала подобного. В третьем триместре она записала нас на курсы вязания: «Нам же наверняка будет скучно в декретном отпуске». Скучно – да. Но времени на вязание не оставалось. Мне было чем занять руки – и вовсе не спицами и клубками шерсти.

Мы с Сетом не обсуждали, как будем распределять домашнюю нагрузку после появления Зака, и все заботы легли на мои плечи. Муж уезжал на работу, а я восемь часов кипятила бутылочки, мыла посуду, гладила белье, покупала подгузники, бегала за продуктами, собирала рецепты, готовила еду, убирала и развлекала малыша. Возвращаясь с работы, Сет всегда честно спрашивал: «Чем могу помочь?» Но я не могла сформулировать, что нужно, и обычно отделывалась общими словами: «Я не знаю. Сделай что-нибудь!»

Я уставала до смерти и загружала себя домашней работой все больше и больше. А кроме того, страдала от одиночества.

– Вся публичная жизнь стала жизнью приватной, – пожаловалась я Джессике на игровой площадке.

– Мы превратились в «одиноких замужних женщин», – согласилась она.

Этот термин для описания жен, которые принимают на себя львиную долю семейных дел, предложила доктор Шерри Л. Блейк. Сет видел, что новая роль дается мне с трудом, и слышал постоянные придирки. Он пытался протянуть мне руку, но быстро ретировался, ведь считал, что не может ничего сделать правильно. Ссоры стали частью новой семейной рутины. А когда я задумалась о возвращении на работу, совмещение офисной напряженности с колоссальной домашней нагрузкой казалось абсолютно невозможным.

Как-то днем после совещания, где решался вопрос моего возвращения на работу, мне пришлось уединиться на лестничной площадке, чтобы сцедить молоко в специальные пакеты. Я сидела, прислонившись к стене и думала: «И вот это считается подходящим местом для сцеживания?!» Но больше всего меня мучила другая мысль: «Как мне все это совмещать?» Я выдвинула предложение, что буду работать с полной нагрузкой, но один день в неделю – из дома. Его отклонили. Тогда подумала о варианте четырехдневной рабочей недели с меньшей зарплатой. Но и это не устроило.

В конце концов пришлось бросить работу мечты и стать независимым юрисконсультом. Я не жалею об этом шаге (но продолжаю о нем думать – и часто). В моем случае это произошло потому, что (сколь бы доброжелательным ни был работодатель, сохранив мою работу с полной занятостью в течение декретного отпуска) компания не считала нужным поддерживать молодых родителей, которым в первые годы жизни ребенка просто необходим более гибкий график.

В тот день, когда я подала заявление об уходе, коллега прислала мне сообщение: «Не вини себя». И приложила статистику: «Соединенные Штаты занимают одно из последних среди развитых стран мест по обеспечению потребностей работающих молодых родителей».

Подругам тоже пришлось отчасти пожертвовать карьерой, сократив рабочую нагрузку, или вовсе бросить работу, поэтому они прекрасно меня понимали. Подруга и бывшая коллега Таня уже сделала это, чтобы воспитывать детей. Она предостерегала: «Сочетать профессиональную и домашнюю работу очень тяжело. Но если думаешь, что при неполной нагрузке будет больше времени, хочу тебя огорчить: чем больше времени ты проводишь дома, тем меньше времени остается». Но как такое возможно? Молодые мамочки быстро меня просветили: когда остается свободное от офисной работы время, ты мгновенно заполняешь его домашними делами, причем не всегда связанными с детьми.

Мы превратились в «одиноких замужних женщин».

И они были абсолютно правы. Я занималась не только необходимой домашней рутиной – например, следила, чтобы дома всегда были чистые подгузники. Поскольку я не работала вне дома с полной занятостью, то автоматически взяла на себя дела, которыми раньше занимался муж: следила за страховками и продлевала полисы, оплачивала счета, переносила коробки в кладовку, покупала батарейки для пожарной сигнализации и занималась массой дополнительных домашних обязанностей, которые вовсе не были дополнительными. По сути, они обеспечивали нормальное домашнее существование. Сама того не сознавая, я превратилась в руководителя, менеджера и рабочую пчелу нашей семьи. Список дел казался нескончаемым. Я часами занималась тем, чего муж не замечал и не ценил, порой и сама их не замечая.

Очень часто, уложив малыша, я буквально падала от усталости и отключалась, в такие минуты думая: «А чем я занималась целый день?» Когда я не смогла ответить, стало ясно, что контроль над собственным временем полностью утрачен.

Звучит знакомо?

Почему мы не можем вырваться за пределы списка дел?

Чем больше я общалась с подругами, у которых тоже появились дети, тем яснее становилось, что нам не удается сделать все необходимое. Мало того, не удается даже понять, что именно мы делаем. Почему все настолько заняты?

Оказалось, что у этого феномена есть название – и даже много. Одно из самых популярных – «невидимая работа»: невидимая, потому что ее не видят и не замечают партнеры, да и мы сами – мы просто не считаем свои занятия работой… несмотря на то что они отнимают массу времени и требуют значительных ментальных и физических усилий безо всяких больничных и привилегий. Вы наверняка читали статьи про «ментальную нагрузку», «вторую смену» и «эмоциональный труд», который почти целиком ложится на плечи женщин, не говоря о влиянии такой работы на нашу жизнь в широком смысле слова.

Но о чем именно мы говорим? Социологи Арлен Каплан Дэниелс и Арли Рассел Хохшильд впервые заговорили об этом глубоко ощущаемом (но не озвученном) неравенстве в 80-е годы. С тех пор множество интеллигентных женщин развили тему и нашли новые слова.

Ментальная нагрузка – бесконечный ментальный список дел, куда вы заносите все домашние обязанности. Хотя список полегче мешка с камнями, но постоянно крутящиеся в голове мысли о всяких мелочах становятся чрезмерно тяжелой нагрузкой. Ментальная «перегрузка» порождает стресс, усталость, забывчивость. Куда я сунула эти чертовы ключи?!

Вторая смена – это домашняя работа, которую вы выполняете до ухода на работу и часто продолжаете делать долго после возвращения из офиса. Это неоплачиваемая рабочая смена, которая начинается рано и заканчивается поздно. И вы не можете позволить себе потерять ее. Когда нужно приготовить завтраки и обеды для двух детей, у тебя каждый день вторая смена!

Эмоциональный труд включает в себя «поддержание отношений» и «управление эмоциями»: звонки родителям, отправка благодарственных писем, покупка подарков учителям, утешение детей во время истерик в магазинах и т. д. Данный термин естественным образом сформировался в поп-культуре. Это самая тяжелая работа, которую можно сравнить с тем днем, когда родился ребенок. Но зато он приносит тихое утешение – чувствуешь себя хорошим и надежным родителем. Все хорошо, милый. Мама здесь.

Невидимая работа – незаметная работа, благодаря которой семейная и домашняя жизнь проходят спокойно и ровно. Ее редко кто-то замечает и еще реже ценит. Зубная паста никогда не кончается. Она сама собой появляется.

Согласно современным исследованиям женщины по-прежнему несут на плечах львиную долю забот по воспитанию детей и поддержанию дома.

Пытаясь придать физическую форму тяжкому грузу, который лежит на плечах женщин прошлого и настоящего, я начала собирать материалы по теме домашнего неравенства. Изучив 250 статей из газет, журналов и интернета, я с тревогой поняла, что женщины начали писать об этом еще в 40-е годы, но ничего не добились. Нам не удалось ни разделить груз с партнерами, ни найти решение проблемы. Годы шли, а проблема оставалась.

Согласно современным исследованиям, женщины по-прежнему несут на плечах львиную долю забот по воспитанию детей и поддержанию дома. Это положение сохраняется даже в тех семьях, где оба родителя работают с полной занятостью. И даже там, где мать зарабатывает больше. Задумавшись о собственной жизни, я натолкнулась на исследование, которое показало, что мужчины, выполнявшие собственную часть домашних обязанностей до рождения детей, после этого радостного события значительно сокращают нагрузку – до пяти часов в неделю.

Надо же! Даже хорошие парни!

Я изучала литературу прошлого и настоящего, где смело ставилась и озвучивалась эта проблема, и думала: «Ну хорошо, мы знаем, что существует дисбаланс. Но где руководство с практическим и надежным решением проблемы?» Да, конечно, полезно осознавать масштаб проблемы и ее исторические корни. Приятно знать, что не я одна в таком состоянии, множество женщин поднимали проблему и десятилетиями писали о ней. Но что можно сделать, чтобы все изменить? Я твердо решила это выяснить.

Заметное ценят

Вскоре после рождения второго ребенка мы вернулись в Лос-Анджелес. Я перевела дух и вернулась к работе с полной занятостью: открыла собственную консалтинговую фирму, которая обслуживала частных лиц и семейные фонды. Но, даже вернувшись в офис, я продолжала тащить две трети обязанностей, необходимых для нормальной семейной жизни и поддержания дома. В то время я этого не сознавала. Я оставалась матерью по умолчанию со всеми вытекающими последствиями: должна была покупать чернику и управлять повседневной жизнью семьи, а муж – хороший парень и отличный отец – по-прежнему оставался не более чем «помощником», а вовсе не равноправным партнером/планировщиком/участником всего происходящего в семье.

Как-то ночью я светила фонариком на телефоне, разыскивая розетку для подключения детского монитора. Сет спал, а я изо всех сил старалась не разбудить его. Но когда случайно наткнулась на тумбочку, где громоздилась безумно высокая стопка книг, они с грохотом посыпались на пол, и муж проснулся.

– Что ты делаешь? – обвиняющим тоном спросил он. – Это не может подождать до утра?

«Нет, – подумала я, но не сказала вслух. – Все невидимое планирование и координация, которые происходят, когда ты спишь, должно быть сделано до завтрашнего утра, чтобы дом нормально функционировал!»

И в тот момент я вспомнила клип на YouTube, присланный подругой. В нем Джойс Мейер читала фрагмент книги «Уверенная женщина». Она описывала бесконечную работу, с которой «мама» должна справиться перед сном:

«Вымыть посуду, приготовить мюсли на завтрак, заправить кофемашину, вытащить мясо из морозилки, налить собаке воды, выпустить кошку, развесить белье на сушилке, выбросить мусор, запереть двери, заглянуть к детям, написать записку учителю, сложить одежду, умыться и нанести увлажняющее средство, потом записать еще три дела в список на завтра. А муж в это время выключает телевизор и произносит, ни к кому не обращаясь: «Я иду спать». И, не сделав ничего больше, действительно идет спать».

Обиженная и подавленная, я забралась в постель. В голове крутились мысли. Я лежала, вспоминая все, что сделала во вторую смену: написала письмо учителю Зака о предстоящей экскурсии, обдумала его встречи с друзьями в выходные, договорилась с няней, записалась на уроки плавания для мам с детьми, обсудила счет за мобильную связь со службой технической поддержки.

И неожиданно мне все стало ясно. Детектив из любимой детской книжки Энциклопедия Браун назвала бы ситуацию «Делом о ночном ударе». Это неизбежно продолжится, если мы с Сетом что-то не изменим. Той ночью варианты казались ограниченными. На самом деле я придумала только одно: переехать в другую страну, язык которой Сет знал бы, а я нет (это реальное предложение, о котором писали в New York Times). В таком сценарии я нежилась бы на пляжах Ибицы, а Сет, единственный в нашей семье, кто владеет испанским, занимался бы домашними делами и обсуждением детских проблем. ¡Qué bueno![1]

На этом решила заснуть. Следующим утром я чувствовала себя не такой усталой и обиженной, поэтому отложила планы переезда на будущее. Я задумалась над другим более важным планом – мы с подругами задумали прогулку с целью повышения информированности о раке груди.

Многие мои близкие подруги вместе с матерями, сестрами и племянницами собрались в центре Лос-Анджелеса, чтобы привлечь внимание к проблеме и отметить заслуги тех, кто излечился от рака груди (среди них были подруги и родственницы). Мы надели розовые легинсы, осыпали себя розовыми блестками, взяли плакаты, сделанные детьми, и пошли по улицам, скандируя: «Это не только женская проблема!» Ощущения были поразительные. Меня окружали настоящие друзья. Все мы чувствовали себя сестрами. Потрясающая энергетика царила вокруг, пока не пришло первое сообщение: Когда вернешься?

Это был муж Джилл. Он на все утро остался с детьми, что ему уже порядком надоело. Мы смотрели, как она судорожно набирает ответ, и в этот момент ожили телефоны почти всех участниц прогулки.

• Когда придет няня?

• Куда ты засунула футбольную форму Джоша?

• Где будет этот день рождения?

• Что дети едят на обед?

Поразительная общность мыслей! Мы начали обсуждать поступающие сообщения.

– Едят на обед? А ты как думаешь? – со смешанным чувством недоверия и раздражения громко воскликнула Сьюзи.

Мы рассмеялись, но раздражение было понятно. И тут свое первое сообщение получила я:

«Куда ты дела всю одежду Анны? У нее нет ни одних брюк!»

Это был Сет, задыхающийся и раздраженный. Я снова услышала его «порноголос». А потом новое сообщение: «Ну, полагаю, в парк мы не идем, потому что ты, – он выделил это слово, – не оставила мне никакой одежды».

Правда? Я тихо убрала все, когда он заснул. Максимально спокойно я ответила: «Загляни в шкаф. Посмотри на сушилке. А если и там не найдешь брюк, – я сдерживалась, что было сил, – надень ей шорты».

После 30 звонков и 46 сообщений от мужей и «подменных» женщин – нянь, соседок, свекровей, которые звонили, чтобы спасти и прикрыть наших супругов, – первой общую мысль озвучила Шарлотта:

– Может быть, отменим обед и поедем по домам?

К ней присоединилась Эми:

– Наверное, я слишком его загрузила.

– Было бы проще, если бы там была я, – пожала плечами Лайза.

И в тот же миг женщины, всего полчаса назад маршировавшие в духе «смелости, силы и власти», разделились и помчались домой искать футбольную форму, упаковывать подарок на день рождения другому ребенку и готовить обед.

Я ехала домой и размышляла о том, что недавно прочла: обида возникает из ощущения несправедливости. Точно! Это же несправедливо! Я была так обижена за своих подруг и всех матерей, получивших сообщения, которые заставили их спешить домой или перезванивать, чтобы объяснить мужьям самые элементарные вещи. А ведь мужчины должны были прекрасно знать, как ухаживать за детьми и вести дом. Главная проблема наших браков заключалась в мелочах.

К дому подъезжала все еще злая. И в этот момент меня осенило: ценят то, что замечают.

Если хочу, чтобы Сет был информированным партнером, сначала надо сделать заметным все, что я делаю.

Изменить дисбаланс обязанностей в доме можно по-другому. И для этого не придется уезжать в другую страну или входить в число тех 50 % браков, которые заканчиваются разводом (тогда Сету придется делать больше, но и мои обязанности не сократятся). Если я хочу прекратить ссоры и заставить мужа принять на себя долю ответственности за нашу семейную и домашнюю жизнь, нужно прекратить скользить по дому по ночам, как домовой эльф, творя чудеса. Если хочу, чтобы Сет был информированным партнером, сначала надо сделать заметным все, что я делаю. Невозможно ценить то, чего не замечаешь, верно? А он не замечает. И подруги не могут рассчитывать на то, что мужья будут ценить их больше. Но… Если наши партнеры заметят все те мелочи и серьезные обязанности, которые необходимы, чтобы корабль держался на плаву, может быть, оценят нас по достоинству. И, возможно, сами вызовутся сделать что-то, чтобы сократить наши списки дел.

Что я делаю

Как ответственная женщина, я решила действовать немедленно – создать систему восстановления домашнего баланса. Все началось с перечня, озаглавленного «ЧТО Я ДЕЛАЮ», куда попало все: составление списка покупок, поездки в магазины, замена лампочек, покупка стирального порошка, проверка наличия туалетной бумаги – там всегда должен быть хотя бы один запасной рулон. Я начала записывать все дела с указанием времени, которое требуется на их выполнение. Перечисление мелочей, которые поглощали мое время, оказалось делом нелегким. Любая женщина, которая хоть когда-нибудь думала переписать все домашние обязанности, понимает, что это нелегко. И все же я сделала это! Я понимаю, почему вам не очень хотелось составлять для партнера подобный список. Чтобы вспомнить и переписать сотни мелких и крупных дел каждого дня, требуются время и силы – гораздо больше, чем есть в нашей и без того напряженной жизни.