Нарративная практика. Продолжаем разговор

Предисловие

Однажды я в шутку сказала Майклу, что ужасно зла на него.

Все дело в том, что, перечитывая одну из его статей, я обнаружила в ней свою новую идею. «Майкл, – спросила я с деланным возмущением, – как тебе удалось впихнуть мою самую прекрасную, самую свежую идею в статью, которую ты написал шесть лет тому назад? И ведь я ее очень тщательно прочитала, как только она вышла…» Он ухмыльнулся и извинился передо мной.

Тексты Майкла всегда полны новых идей. Неважно, сколько раз я их перечитываю, неважно, как давно они были написаны. И это утешает меня всегда с тех самых пор, как он умер. Я могу многократно перечитывать его тексты и всякий раз находить что-нибудь новое. Однако прочитать сборник его статей, никогда прежде не опубликованных, – это настоящий подарок! Да это целая сокровищница, из которой я буду черпать драгоценности еще много лет.

На вес золота, например, представленные в книге статьи, которые изначально существовали как пленарные лекции, прочитанные на конференциях. Перечитать их – нежданная радость и огромный источник новых знаний для тех, кто слышал эти вдохновляющие выступления; теперь мы можем заново обратиться к ним и прочитать их медленно и вдумчиво. А для тех, кто не был на тех конференциях, эти публикации – первый шанс с ними познакомиться.

В книгу включены также рассказы Майкла о его работе с разными людьми. В этих описаниях виден и особый стиль его работы, и та тщательность и бережность, с которыми он всегда подходил к терапевтическому взаимодействию. В книгу включена и длинная стенограмма одной из бесед. Это дает нам редкую возможность понаблюдать за работой Майкла почти вживую, насколько это можно реализовать в книге, конечно.

Многие статьи приоткрывают для нас многоплановость и сложность его мышления и помогают нам лучше понять принципы и ценности, которые всегда лежали в основе его работы. Его слова, касающиеся этики и политики, звучат очень прямо и ясно: «Вопрос не в том, приносим мы или не приносим политику в кабинет терапевта. Я считаю, надо обсуждать вопрос, в какой степени мы готовы быть ее молчаливыми соучастниками?»

Возможно, потому, что это последняя книга Майкла, я решила наслаждаться ею медленно, читать понемножечку каждое утро, до начала приемов, у себя в кабинете для консультаций. Читая, я смеялась и плакала. Книга дала мне новое вдохновение для работы. В разговорах с людьми, приходившими на консультацию, я замечала моменты, которые перекликались с описанными в книге ситуациями. Я чувствовала, что иначе откликаюсь на происходящее в моей работе, и то, что я делала по-новому, мне нравилось. Когда я прочитала слова Майкла: «…возможно, сейчас самое время найти новые способы заявлять о своих принципах, намерениях, целях и ценностях и помещать эти заявления в центр нашего внимания, так, чтобы они ложились в основу нашей жизни и нашей работы», – я просто воскликнула вслух: «Да!»

Для меня большая радость снова слышать голос Майкла. В этой книге он звучит ясно и громко, мягко и вопрошающе, с юмором и с большой серьезностью. Тексты, включенные в эту книгу, я прочитала еще до того, как она обрела название. И потом, когда узнала, что читаю я книгу под названием «Нарративная практика. Продолжаем разговор», я была в восхищении. Потому что, действительно, эта книга – как продолжающийся разговор с Майклом. Но и нечто большее, чем просто разговор. Когда я читала книгу, то чувствовала, что Майкл присоединяется ко мне в моей работе. Мне бы очень хотелось, чтобы у всех читателей появился такой опыт. Едва ли можно представить себе кого-то – коллегу, члена команды, кто мог бы предложить вам более творческие и глубокие идеи. Едва ли есть кто-то, кто бы с бо́льшим, чем Майкл, энтузиазмом присоединился к продолжающимся разговорам о нарративной практике.

Было время, когда Майкл часто повторял цитату о расходящихся кругах, которая звучала примерно так: «Круги, которые расходятся дальше всего, длятся дольше, чем круги, которые расходятся не так далеко»[6]. Мне нравится эта цитата не только потому, что я слышу ее в своей голове с австралийским акцентом Майкла. Для меня она о том, что у малых действий есть последствия, которые расходятся, как круги по воде, все шире и шире, все больше и больше, и мы не можем предсказать, какое влияние они будут оказывать. В одной из статей, включенных в эту книгу, Майкл открыто и прямо пишет о том, как ценно и полезно отмечать, фиксировать самые малые действия. В его работе эта практика всегда была очень важной, и в примерах, которые он приводит в статьях, мы видим ее снова и снова. Но я сейчас вспоминаю эту цитату еще и потому, что пытаюсь представить себе, какие круги будут расходиться от этой книги. Я знаю, что те из нас, кто изучал, как работает Майкл, и читал его предыдущие книги, порадуются этой. Я надеюсь, что благодаря ей с работой Майкла познакомится новое поколение терапевтов, а я буду наблюдать за расходящимися кругами с восторгом и предвкушением.

В первый раз я читала эту книгу очень медленно, но потом вернулась к ней заново, чтобы перечитывать ее снова и снова. Я пометила страницы звездочками, написала себе кучу заметок, подчеркнула некоторые фразы. Вот одна из заметок, которую я написала на полях: «Вот здесь у меня возникает вопрос, и я бы очень хотела поговорить об этом с Майклом. Но вместо этого тем, кто остался, придется говорить друг с другом». И я очень надеюсь, что так и будет.

Введение

Майкл, через несколько месяцев после твоей смерти я прочитал один рассказ и как будто получил удар под дых.

Повествование ведется от лица бармена.

Изо дня в день в бар приходит посетитель, садится на один и тот же табурет и заказывает каждый раз одно и то же – два бокала белого вина. Бармен, ни о чем не спрашивая, ставит перед посетителем два бокала и уходит. Посетитель очень увлеченно и с большим интересом ведет разговор с невидимым собеседником. Так он просиживает в баре около часа или немногим больше, выпивая оба бокала, и уходит. Проходит несколько лет. Бармен и его посетитель привыкают друг к другу, и, наконец, бармен отваживается спросить, почему бокалов два, а не один. Его посетитель грустно сообщает, что второй бокал для друга, вынужденного отправиться в политическое изгнание. Несколько месяцев спустя посетитель приходит и заказывает один бокал. И бармен делает то, чего никогда не делал прежде, – он протягивает руку через барную стойку, касается посетителя и говорит: «Мои соболезнования» (Galeano, 2006. С. 213).

Майкл, ты оставил нам такое богатое наследие! Особенно замечательны две сокровищницы: одна – сборник статей, который читатель держит в руках. А вторая – архив видеозаписей (https://dulwichcentre.com.au/michael-white-archive/). Я думаю, что многие из нас закажут два бокала: один для себя, а другой для тебя. У нас есть столько всего, о чем бы мы хотели с тобой поговорить, а у тебя – столько всего, о чем ты мог бы нам поведать…»

Я начал писать это введение четвертого апреля, когда прошло ровно два года с твоей внезапной смерти. Не думаю, что это было правильно, потому что у меня получилось нечто очень похожее на тот некролог, который я уже написал раньше[8]. После этого я несколько ночей не спал, несколько дней не мог найти себе места. Меня немного утешили слова Джоан Дидион: «Горе – это место, о котором мы ничего не знаем, пока не окажемся в нем» (Didion, 2003. С. 188). И когда через несколько недель я вернулся к этому введению, оказалось, что я совсем не знаю, как мне с ним быть. В замешательстве я повернулся к Энн (Эпстон) – знаете, я всегда так делаю: «А почему бы тебе не написать Майклу письмо?»[9] Я тут же воодушевился, потому что столь о многом хотел с тобой поговорить, Майкл. И теперь у меня появилась возможность сделать это, практически как у того посетителя, который заказывал два бокала вина, а не один.

Помнишь, Майкл, как после того, как мы несколько раз переносили дату нашей встречи, мы, наконец, пообещали друг другу, что ничто не помешает нам встретиться в Аделаиде в конце апреля? И ведь мы были абсолютно уверены, что ничто и никто не помешает нам на этот раз. К сожалению, оказалось, что та дата, которую мы назначили, была через три недели после твоей смерти. Я приехал в Аделаиду… на похороны. Не могу выразить, как я когда-то предвкушал нашу встречу, как мне хотелось прочертить курс дальнейшего развития нашего «братства идей» с момента той встречи и до момента, когда нас окончательно одолеет старческий маразм.

Примерно в середине девяностых годов нам пришлось с сожалением признать, что, как бы мы ни хотели этого, работа, обязательства и разнообразные поездки мешают нам сидеть рядышком и беседовать. Ты помнишь, как мы с восторгом и в некотором остолбенении наблюдали, как взлетела нарративная терапия после нашего предконференционного семинара в 1989 году, на конференции Американской ассоциации семейной и супружеской терапии в Сан-Франциско? И после твоего интервью с так называемым «поджигателем»? А потом еще был специальный выпуск журнала Family Therapy Networker, посвященный нарративной терапии (Simon, 1994). А потом еще через год статья в Newsweek (Cowley & Springen, 1995). Потом каждый из нас погрузился в свои собственные писательские проекты. Вместе с Риком Майзелем мы написали книгу «Укуси руку, которая морит тебя голодом: вдохновляющее сопротивление анорексии и булимии» (Biting the Hand That Starves You: Inspiring Resistance to Anorexia/Bulimia), а ты в это время работал над «Картами нарративной практики». Майкл, может быть, ты как-то предчувствовал, что твоя безвременная кончина не за горами, поэтому так старался, столько усилий вкладывал, создавая «Карты» – труд, который мне кажется дистиллятом твоего опыта работы на протяжении всей жизни.

Для меня очень важно, что когда «Карты нарративной практики» вышли из печати, именно я представил эту книгу будущим читателям на конференции по нарративной практике в Кристиансанде в Норвегии[10]. И сейчас я смеюсь про себя, вспоминая, как ты старался отговорить меня от этого. А когда ты увидел, что я не сдамся, что я упорно стою на своем, ты стал оправдываться, приводя всяческие благовидные аргументы, только бы не оказаться в центре внимания. Майкл, ты всегда с таким уважением относился ко всем, кого встречал и с кем работал. Ты давал им столько признания. Ты создавал «форумы» признания (White, 1997/2000) для других, но крайне редко нам удавалось устроить нечто подобное для тебя.

Майкл, я просто не могу найти слов, чтобы сказать, какое облегчение я испытываю, когда вижу собранные в одном сборнике не опубликованные прежде статьи, лекции, раздаточные материалы для семинаров, письма, выписки. Есть, конечно, видеозаписи твоих лекций и семинаров, и это целый клад. Однако несмотря на то, что ты постоянно что-то публиковал в издательстве Далвич-центра с начала восьмидесятых годов и потом (Epston & White, 1992; White, 1989b, 1995a, 1997, 2000b, 2004; White & Morgan, 2006), я сожалел – и ты разделял мои сожаления, – что, кроме книги «Нарративные средства достижения терапевтических целей (Narrative Means to Therapeutic Ends, White & Epston, 1990), читатели в Северной Америке практически ничего не знают о твоей работе.

Как часто мы с тобой говорили, в каком огромном долгу мы у независимого издательства Далвич-центра и работающих в нем Шерил Уайт, Джейн Хейлс, Дэвида Денборо и Марка Трудингера! Их публикации всегда были связаны с тем, что волновало и заботило тебя, Майкл. Мало кто в крупных издательствах психологической литературы смог бы и захотел бы опубликовать то, что публиковали они. Издательство Далвич-центра долгое время было главным «голосом» нарративной терапии и будет им оставаться еще какое-то время. И подумать только – все это началось в начале 80-х годов с рассылки под названием «Ближайшие события», в которой содержалась информация о беседах, запланированных на следующую пятницу после окончания рабочего дня, в Далвич-центре в Аделаиде! Без независимого издательства, я убежден, нарративная терапия никогда не смогла бы говорить так прямо, открыто и четко, затрагивая разные темы в только ей свойственной, особой манере. И во многих случаях озвучивал идеи именно ты.

Майкл, я знаю, что ты так же, как и я, благодарен W.W. Norton – почтенному издательству, которое взялось опубликовать наш скромный первый черновик, поступивший из малоизвестного уголка Австралии. Именно они переименовали наш текст, дав ему другое название – у нас было «Литературные средства достижения терапевтических целей», а они заменили «литературные» на «нарративные» и привлекли тем самым внимание читателей в разных странах за пределами Австралии и Новой Зеландии.

Сьюзан Берроуз Монро стала другом, доверенным лицом, редактором, пока ее не сменила Дебора Малмуд; она руководила выпуском «Укуси руку, которая морит тебя голодом» в 2004 г. и твоих «Карт нарративной практики» в 2007 г. Она сопровождала работу над этими книгами до самого момента публикации. Мы очень гордимся, что наши книги выпущены издательством W.W. Norton.

В своей работе и в текстах ты пытался освоить обширную территорию социальных, политических и этических проблем. Когда люди, прежде не знакомые с этими проблемами, начнут читать эти статьи, они почувствуют твою эрудицию, элегантность твоего мышления, щедрость духа и, что особенно очевидно, дерзость и мужество убеждений. Ты никогда не был в этих убеждениях одинок, тебя всегда поддерживала Шерил. Семейный центр в Новой Зеландии – Варихи Кэпмбелл, Таймалиеуту Киви Тамазизи, Флора Тухака и Чарльз Уолдегрейв и их команда «Справедливая терапия» – были твоими менторами и советниками, когда ты стал работать с представителями иных культур (Waldegrave

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Далвич-центр – частный терапевтический центр, созданный Майклом Уайтом и Шерил Уайт в начале 1980-х годов в Аделаиде, Австралия. Майкл Уайт работал в нем до конца 2007 года. Далвич-центр был и остается одним из основных мировых центров обучения нарративной терапии, также при нем существует издательство «Далвич-центр Пабликейшнз» (Dulwich Centre Publications), выпускающее Международный журнал нарративной терапии и работы с сообществами (International Journal of Narrative Therapy and Community Work); основная масса книг по нарративной практике опубликована там. – Прим. перев.

2

Простраивание опор (scaffolding) – практика работы в зоне ближайшего развития, в ходе которой более опытный участник взаимодействия помогает менее опытному преодолеть разрыв между тем, что уже знакомо и привычно, и тем, что он мог бы знать, ставя ему задачи различного уровня доступности. Этот термин Майкл Уайт заимствовал из теории обучения и развития советского психолога Л.С. Выготского. В применении к терапевтическим беседам это значит, что один человек задает другому вопросы, помогающие постепенно занимать рефлексивную позицию, формулировать ценности и принципы, определяющие выбор и принятие решений, и встраивать эти ценности и принципы в жизненную историю, чтобы ориентироваться на них более осознанно. Более подробно практика простраивания опор описана в «Картах нарративной практики» (М.: Генезис, 2021. – с. 281–308). – Прим. перев.

3

Доминирующая культура – это совокупность принятых в сообществе социальных норм, обычаев, взглядов, ценностей. – Прим. ред.

4

Насыщенная история (насыщенное описание) – ключевое понятие нарративного подхода. Под насыщенным описанием понимают подробный, многомерный, эмоционально окрашенный рассказ от первого лица, в котором ясно видны ценности, принципы, смыслы и намерения человека. В отличие от насыщенно описанных историй, «бедные описания» представляют собой сухие характеристики, диагнозы, описания технических деталей и подробностей. – Прим. ред.

5

Дэвид Денборо (David Denborough) – с середины 1990-х годов сотрудник, а затем содиректор Далвич-центра и фонда Далвич-центра, редактор большинства выпусков Международного журнала нарративной терапии и работы с сообществами (International Journal of Narrative Therapy and Community Work). Один из основоположников коллективной нарративной практики. – Прим. перев.

6

В оригинале эта фраза звучит так: «Those ripples that last the longest last longer than those ripples that don’ t last so long». – Прим. ред.

7

Джилл Фридман (Jill Freedman) – подруга и коллега Майкла Уайта, соруководитель (совместно с мужем, Джином Комбсом) Эванстонского центра семейной терапии в Иллинойсе, США. Они с Джином авторы книги «Нарративная терапия: социальное конструирование предпочитаемых реальностей» (издана на русском в 2001 г. под названием «Конструирование иных реальностей») и «Нарративная работа с парами… и много чего еще!» (Narrative Therapy with Couples… and a whole lot more!), а также ряда статей. – Прим. перев.

8

Этот некролог вошел в русское издание «Карт нарративной практики» как послесловие. – Прим. перев.

9

Пример такого письма можно посмотреть в публикации Epston, 1991/1998.

10

VIII Международная конференция по нарративной терапии и работе с сообществами, Кристиансанд, Норвегия, 20–22 июня 2007 г.