Одолей меня

Глава 3

Уорнер взбешен.

Я сильно опоздал, и он ждет меня внизу, в конференц-зале, сидит на жестком стуле, словно кол проглотил, и пялится на стену.

По дороге вниз я ухватил кекс и теперь быстро вытираю рот, чтобы уничтожить все улики. Я не знаю, как Уорнер относится к кексам, однако чувствую – не очень.

– Эй? – говорю я запыхавшись. – Что я пропустил?

– Это моя ошибка. – Он обводит рукой комнату, даже не смотрит на меня.

– Твоя ошибка, понятно, я уяснил, – быстро соглашаюсь я, – так, чтобы уточнить… а о чем мы говорим?

– Об этой… – Он наконец смотрит на меня. – Об этой ситуации.

Я жду.

– Моя ошибка… – повторяет он и делает театральную паузу, – думать, что я могу положиться на тебя.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

– Хорошо, хорошо, успокойся. Я уже здесь.

– Ты опоздал на целых полчаса.

– Ну, брат.

Вид у него внезапно становится усталым.

– Дети Верховных главнокомандующих Африки и Южной Америки уже здесь. Ждут в соседней комнате.

– Да? А в чем дело? – удивляюсь я. – Что от меня-то нужно?

– От тебя нужно твое присутствие, – резко отвечает он. – Не знаю наверняка, зачем они приехали, но, судя по всему, надвигается война. Подозреваю, они здесь, чтобы шпионить за нами и докладывать своим родителям. Те прислали их сюда, вроде как они – мои товарищи. В память о прошлой дружбе. Наверное, думают, что нам, молодым, с ровесниками будет проще. В любом случае, по-моему, нам лучше предстать единым фронтом.

– А Джей?

Уорнер поднимает взгляд. Кажется, будто его стукнули, и в его глазах мелькает что-то похожее на боль. Я только моргнул, а он опять как статуя.

– Нет, – говорит. – Еще не видел ее. И в наших интересах, чтобы они пока о ней не знали. – Он замолкает. – А где Касл? Он тоже здесь нужен.

Пожимаю плечами.

– Я думал, он уже спустился.

– Я видел его секунду назад. Пойду за ним.

– Заметано. – Я падаю в кресло.

Уорнер подходит к двери и, поколебавшись, останавливается. Медленно оборачивается ко мне.

– Ты снова потерпел неудачу.

– Что? – Я удивленно таращусь на него.

– В любви. Ты снова потерпел неудачу на любовном фронте. Из-за этого опоздал?

Я чувствую, как кровь отливает от лица.

– Какого черта, как ты узнал?

– От тебя разит. – Он кивает на меня. – Ты просто испускаешь запах страдания покинутого любовника.

Я в изумлении пялюсь на него. Даже не знаю, стоит ли отрицать.

– Назира, да? – уточняет Уорнер.

Взгляд у него невинный, никакого осуждения.

Заставляю себя кивнуть.

– Она отвечает взаимностью?

– Откуда, черт побери, я могу знать? – Я зло смотрю на него.

Уорнер улыбается. За все утро – его первая человеческая эмоция.

– Подозревал, что она может тебя выпотрошить. Хотя, признаюсь, думал, что она воспользуется ножом.

– Ха! – Мне совсем не смешно.

– Будь осторожен, Кишимото. Считаю необходимым предупредить тебя, что она смертоносна, ее так воспитали. Я бы ее избегал.

– Здорово. – Я в отчаянии обхватываю голову руками. – Чувствую себя просто замечательно. Спасибо за поддержку.

– Тебе следует также знать: она что-то скрывает.

– Что? – Я поднимаю голову.

– Точно не скажу, но чувствую: она что-то скрывает. Пока не знаю что. Просто советую тебе поступать осмотрительно.

Внезапно я чувствую себя больным, меня охватывает паника. Я вспоминаю намеки Назиры. Что же она хотела мне сказать прошлым вечером? Что она может сказать сегодня?

И тут меня озарило.

– Погоди, – хмурюсь я. – Совет перед свиданием?

Уорнер наклоняет голову. Снова мелькает улыбка.

– Услуга за услугу.

Удивленно смеюсь.

– Спасибо, старина. Благодарю.

Он кивает.

Потом изящным жестом открывает дверь и закрывает ее за собой. Уорнер двигается как принц. И одет как принц: начищенная до блеска обувь, безукоризненный костюм и в тон ему рубашка.

Я вздыхаю, во мне растет раздражение.

Завидую ли я? Да, черт побери, я завидую.

Уорнер всегда предельно собран. Он всегда холоден и спокоен. У него ясная голова. Он не лезет за словом в карман. Спорю, у него никогда никаких проблем с девушками; не то что у меня. Ему не стоит никакого труда, ч…

Ух ты!

Я – болван!

Не понимаю, как я мог забыть, что буквально вчера его бросила девушка. Я тому свидетель. Я видел, что было потом. Уорнер в приступе панической атаки рыдал на полу.

Тяжело вздыхаю и обеими руками ерошу себе волосы.

Уорнеру тоже не везет в отношениях, как и мне. Это и утешает, и огорчает. Выходит, с Назирой у меня – никаких шансов.

Как же ненавижу всех и вся!

Ждать мне Уорнера и Касла еще минуты две, и я вытаскиваю из кармана кекс. Нервно ем, отрываю огромные куски и не глядя бросаю в рот.

Когда вошел Касл, я чуть не подавился кексом, просипел ему коротко: «Привет». Касл нахмурился, явно осуждая мое поведение, что я предпочел не заметить. Машу рукой и пытаюсь проглотить остатки кекса. На глаза наворачиваются слезы.

Заходит Уорнер, закрывает дверь.

– Почему тебе непременно надо есть как свинья? – хамит он мне.

Я хмурюсь, пытаюсь возразить, он жестом руки меня останавливает.

– Не смей ничего мне говорить с набитым ртом!

Я, давясь, проглатываю остатки кекса. Прокашливаюсь.

– Знаешь что? Достали уже твои шуточки на мой счет. Нечестно.

Уорнер пытается возразить, я его обрываю.

– Нет. Я не ем как свинья. Просто я всегда хочу есть. Поживи-ка пару лет, голодая до смерти, вот тогда сто раз подумаешь, прежде чем насмехаться над моей манерой есть, ясно, засранец?

Поразительно, как быстро и неуловимо меняется лицо Уорнера. Сжатых челюстей нет как нет, складки между бровями – тоже, только глаза метнули молнию.

Он поворачивается четко на сорок пять градусов от меня. Голос звучит официально.

– Нас ждут в соседней комнате.

– Я принимаю твои извинения, – отвечаю я.

Уорнер опять глядит на меня. Отворачивается.

Касл и я вслед за ним выходим из комнаты.

Ладно, может, я чего-то и не понимаю, только мне эти ребята не кажутся такими уж страшными. Там близнецы – юноша и девушка, они бегло говорят между собой по-испански. И высокий черный парень с британским акцентом. Хайдера, Назиры и Лены нет, однако все вежливо стараются этого не замечать. На самом деле прибывшие очень даже ничего. Особенно Стефан, сын Верховного главнокомандующего Африки. Он абсолютно хладнокровен; от него, в отличие от других, так и разит силой серийного убийцы. У него на левой руке браслет, нечто серебряное с массивными красными камнями, типа рубинов, и я никак не могу отделаться от чувства, что этот браслет мне знаком. Я смотрю на него не отрываясь, пытаюсь понять, почему у меня такое чувство, как вдруг…

Появляется Джульетта.

По крайней мере, я думаю, что это Джульетта.

Она выглядит абсолютно иначе.

На ней экипировка, в которой я раньше ее не видел, черная с головы до пят, и выглядит хорошо – красивая, как всегда, – только другая. Кажется жестче. Зловеще. Я не ожидал, что мне понравится ее коротая стрижка, – вчера вечером небрежная, неаккуратная, Джульетта, должно быть, с утра ее поправила. Стрижка идеально завершает ее новый облик. Простая ультракороткая стрижка.

Ей идет.

– Доброе утро, – говорит Джульетта, ее голос звучит глухо, я тревожусь.

Она произнесла эти два слова так сурово и так непривычно, что я даже испугался.

– Черт, принцесса, – тихо обращаюсь к ней, – ты ли это?

Джульетта смотрит на меня, – такое ощущение, что сквозь меня, – а жестокое, ледяное выражение ее глаз ранит мое сердце, как никогда ранее.

Не понимаю, что творится с моим другом.

И потом, как будто мало еще дерьма, в дверь врывается Лена, точно ненормальная дебютантка. Наверное, ждала где-то рядом, за кулисами, чтобы эффектно выйти на сцену. Испортить Джульетте игру.

Не сработало.

Я наблюдаю, как Джульетта в первый раз встречается с Леной: так скала встречается с волной. Джульетта непоколебима и высокомерна, я горжусь тем, что она сильна, – хоть и не узнаю ее.

Джей не такая.

Не такая суровая.

Я видел ее яростной – черт, я видел ее безумной, – но никогда бессердечной. Никогда-никогда. Не то чтобы я думал, будто Лена достойна лучшего приема; хрен с ней, с Леной. А вот Джульетта. Игра на публику совсем не в ее характере, это означает лишь одно: ей очень плохо, гораздо хуже, чем я думал. Хуже, чем могу себе представить. Точно боль ее изуродовала.

Я ведь знаю.

Я еезнаю.

Уорнер убил бы меня, если бы догадался о том, что я сейчас чувствую, только это правда: я знаю Джульетту лучше всех. Даже лучше его.

Математика проста: Джей и я знакомы дольше и ближе.

Она и я, чего только мы не пережили вместе! Она – мой самый близкий друг.

Касл тоже мне близок, но он как отец; ни с ним, ни с другими я не общаюсь так, как с Джульеттой. Она особенная. Принимает меня таким, какой я есть. Я же даю ей возможность выплеснуть эмоции; кроме того, мне нравится, как она умеет сопереживать. Она настолько чувствительна, что даже шутка может ее ранить. Вот кто она. Она вся – огромное сердце.

И какую – какую версию Джульетты я вижу сейчас?

Дерьмовую.

Эту версию я не могу принять, потому что уверен: она фальшивая. Что-то идет наперекосяк.

Возросший гул сердитых голосов разбивает мою задумчивость.

Успеваю заметить, как Лена несет какой-то бред. Валентина, одна из близнецов, поворачивается к ней. Напрягаю слух, чтобы услышать, что она говорит:

– Надо было тогда отрезать тебе уши!

Я резко приподнимаю брови.

Смущенный, шагаю вперед и оглядываю комнату в поисках разгадки, однако повисшее вокруг напряжение заставляет всех замолчать.

– М-м, кх, – откашливаюсь. – Я что-то пропустил?

В ответ – тишина.

Кто-то наконец вызывается объяснить. Лена. Однако я уже понимаю – ей лучше не доверять.

– Валентина любит прикидываться.

Николас, другой близнец, резко, сердито отвечает ей по-испански. Валентина хлопает брата по плечу.

– Ничего. Все нормально, пусть болтает. Лена думает, я люблю прикидываться. – Тут она произносит слово по-испански. – Я вовсе не прикидываюсь. – Еще больше слов на испанском.

Стефан в шоке открывает рот, а Лена лишь закатывает глаза. Не понимаю, что происходит.

Начинаю хмуриться. Как-то странно складывается разговор.

Впрочем, когда я гляжу на Джульетту, то с облегчением осознаю: я не один такой. Джей тоже совершенно не понимает смысл их беседы. И Касл. У меня появляется мысль, что и Уорнер сконфужен, однако он вдруг начинает говорить с Валентиной на беглом испанском.

У меня кружится голова.

– Черт, брат, ты тоже умеешь по-испански? Теперь буду знать.

– Мы все говорим на многих языках, – отвечает мне Николас. Он выглядит немного раздраженным, но я ему благодарен за разъяснение. – Мы должны уметь догов…

Джульетта сердито перебивает его:

– Слушайте, парни, меня не волнуют ваши личные драмы. У меня зверски болит голова и миллион дел на сегодня, предлагаю начать.

Ха!

Наверняка у Джульетты похмелье.

Спорю, с ней такое впервые. Не смертельно, конечно, но веселье то еще.

Николас мягко говорит что-то ей в ответ, а затем наклоняет голову в полупоклоне.

Я скрещиваю руки на груди. Не доверяю я ему.

– Что? – Джульетта, смущенная, пристально смотрит на Николаса. – Не понимаю.

Тот улыбается ей. Произносит пару слов по-испански – вот теперь точно над ней насмехается, – я уже готов его осадить.

Уорнер меня опережает. Что-то ему говорит, я не слышу что, но это рассердило Джульетту еще сильнее.

Ну и утро сегодня!

Николáс выдает по-английски: «Мы рады познакомиться с вами», и я окончательно, черт побери, сконфужен; все-таки надо учиться себя сдерживать.

Джульетта отвечает:

– Полагаю, вы все будете присутствовать на сегодняшнем симпозиуме?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.