Сага о МаТане, или Сестры-двойняшки: скоро в школу

Но побалансировала Маха очень даже ничего, хотя были попытки задушить в объятиях доктора. Но Маха не была бы Махой, если бы не душила в объятиях с регулярностью раз в 5 минут.

А вот когда мы пришли садиться в машинку, оказалось, что слева к нам почти вплотную припарковался кто-то большой, широкий и не подумавший, как я буду сажать ребенка. Левые двери открывались сантиметров на 15 – сама я на водительское место пролезла, а вот Маху было никак не посадить, а слева как раз ее место. И я попросила ее пока погулять по дорожке, а сама тем временем выехала на середину парковки и освободила машкину дверь. Но Маха гуляла спокойно только до того момента, как я реально поехала, а потом у нее включились психи, что я сейчас ее забуду, брошу и вообще уеду без нее. Она заметалась по краю бордюра и заверещала, собирая сочувствующую публику. Маха это всегда делает за пять секунд. Так что мне пришлось быстренько к ней бежать и спасать, попутно объясняя присутствующим, как так получилось, что ребенок-инвалид бегает кругами и верещит ультразвуком. В следующий раз пну соседнюю машину, чтобы хозяин ее переставил.

Таня в Мед-Амко снова выпросила распечатку раскрасок с динозаврами, и половину машкиного занятия их раскрашивала. А Маха весь обратный путь созерцала и восхищалась, и говорила: «мы сделаем очень необычнового малинового динозавра!» И дома натурально сделали. Необычновый получился.

Маха: «прошло много лет с тех пор, как я появилась на свет…» Да не то чтобы очень уж много. Помню – как сейчас.

Таня, приехав домой, быстренько погрызла сухарики и всякие вкусняшки, а Маха сначала пошла играть. А потом пришла ко мне: «мама, я пойду вниз, не возражаешь? И тоже что-нибудь вкусненькое». Мама не возражала.

Таня одевается на прогулку и изрекает: «баразавр был очень похож на аласмозавра. Это дальние родственники из мезозоя». Танины дальние родственники, судя по всему. Динозавры у нее везде, я начинаю чувствовать себя доисторическим человеком.

Среди отданных девочкам игрушек Маха нашла бубен и была так счастлива, как она бывает счастлива только от бубнов. «Этот бубен мне нравится, в него можно колотить сколько угодно!» И даже ушла наверх, чтобы колотить сколько угодно и не мешать нам, чтобы мы не отобрали.

Маха сначала играет, напрочь забыв о своей тарелке с едой, потом сидит над ней полчаса, а потом заявляет: «я не могу быстро жрать!» А не надо. Достаточно медленно кушать.

Но гуляла Маха здорово. И даже ноги ровно ставила. И я хожу с ними и не могу перестать удивляться – как, мы ногами дошли до церкви и обратно? Это же другой край поселка. И коляски нет, и Маха сама идет, ногами, ровно, и не падает! Нет, мне это даже не снилось.

Девочки в интервью на вопрос о том, где живет счастье, ответили классно. Таня сказала: «в сердце!» А Маха: «в воздухе!» Счастье внутри нас, а еще оно витает в воздухе. Да.

Маха ужинает: «я обожаю овес, которого много в этой каше. Есть даже птичка такая, названная в честь этого блюда – овсянка. Потому что она тоже любит овёсы». Таня на это ответила, что она больше любит манку. Но и овсянку тоже съела, особенно после лекции о ее пользе.

Утром мы снова быстро собрались в Мед-Амко. Маха всегда вальяжная, ее постоянно приходится торопить. И вот я ей в очередной раз говорю, что пора уже одеваться, а она неспешно: «сейчас, немного поболтаем». Если бы немного!

В Мед-Амко девочки снова залипли на мультики, и как всегда очень буйно – Таня, пока смотрит мультики, успевает сжевать все пальцы, периодически дрыгает ногами, задрав их выше головы, или с воплями бросается врассыпную. И когда мы с Махой прошли в кабинет, Таня осталась на ресепшене в том же самом состоянии – одной рукой она раскрашивала картинки, другой во все стороны размахивала, одним глазом смотрела, что рисует, а вторым – в экран с мультиками. Многозадачность 80 lvl.

Дома девочки попили кофейного, на который подсели с тех пор, как мы вместе забрали много пачек из пункта выдачи. Они конечно ждали от заказа чего-то более интересного, но, когда узнали, что там только кофейный, всего полчаса порыдали и сказали, что тогда будут его пить. И пьют теперь. Он без кофеина. А потом Маха пошла заседать и спросила величественно: «есть в компьютерной хоть что-нибудь, что можно читать?» Она тоже теперь всегда и везде читает, и в туалете особенно.

Когда Маха стояла на балансировочной доске, я включила девочкам очередной фильм про природу. Там речь шла о павлинах, которые с трудом выживают со своими огромными хвостами, но без них никак не соблазнить самку. Таня задумчиво изрекает: «у нас людей все наоборот: самка старается привлечь самца». Ну тут вот прямо даже и не знаю. Зависит от самки))

После баланса пошли погулять, дошли до аптеки, но там Маха опять столкнулась с жестокостью жизни – она мечтала купить там маленького дракончика, но все маленькие дракончики, когда-либо жившие там, уже куплены нами же. Я ей об этом сказала, но надежда умирает последней, Маха все равно ждала чего-то такого эдакого. А ничего не было. Поэтому девочки подняли вой и верещали две трети обратного пути.

Зато дома все их горе как рукой сняло – у нас оказалась Елена Капитоновна со своей подругой, и Маха мигом разделась, помыла руки и пришла общаться. Ее хлебом не корми, дай покадрить нового человека.

У Тани, наоборот, в присутствии посторонних пропадают последние остатки светского обхождения, и она стала вопить бабуле, что та ей кладет неправильный обед: «ты какую-то гадость в обед добавляешь!» Гадость в данном случае – мясо. Но когда его положили отдельно от овощей, Таня все жадно съела. У нее какая-то своя очень специфическая логика.

А потом я поехала забирать тираж – напечатали вторую часть прабабушкиных воспоминаний. С тех пор, как я их опубликовала, чувствую, прямо не зря живу))

Маха сидит в укладке. Надеваю на нее воротник, а она мне сообщает: «завтра праздник динозавров, тебе надо как следует подготовиться». Да у нас каждый день этот праздник, я готова.

Таня: «я буду ездить по миру и искать окаменелости». Идеально же! Для начала Таня собралась в пустыню, как место, наиболее богатое окаменелостями. Прекрасная идея, я считаю.

Маха после ванны нежится и обнимается: «ты такая милая, такая ласковая! Я так сильно тебя люблю!» Я рассказала ей про червячка, который заводится в пузе, растет, растет, растет, потом вылезает наружу и начинает орать, и орет несколько лет подряд. Но потом в воплях возникают паузы, в которые червячок говорит, как он сильно любит маму. И это все искупает, да.

Маха утром проснулась неадекватно рано, но имела совесть меня не будить. Они там с Таней тихонько чем-то шуршали и бродили по комнатам. А когда я уже встала и начала Маху причесывать, она задумчиво изрекла: «ведь гуанако считаются предками лам и альпак». Я в ее возрасте вообще не знала, кто такие гуанако. А ламу знала только по тетиной колумбийской игрушке, которая отчаянно лезет, поэтому при первом и единственном контакте с ней я просто наелась ее шерсти, и оттого запомнила.

Таня занимается в детской чем-нибудь, и если не читает, то как только в комнату вхожу я, или папа, или бабуля, Таня с диким воплем взбирается на кровать, или бежит сломя голову, или карабкается на спортивный комплекс. Когда она читает, этого не происходит – она просто не замечает, что кто-то пришел. Тут в очередной раз она заверещала и понеслась, а я спросила ее, зачем она это делает. Явно же никто ее не напугал. Таня ответила: «это мои правила жизни!» Крутые у нее правила, ничего не скажешь.

Девочки теперь обе смотрят фильмы про динозавров, и Маха отлично стояла на балансировочной доске, боясь пропустить хоть слово. Даже мне интересно было. А потом сели пить кофейный. Таня разглядывает пенку: «сейчас это напоминает мне привидение, сейчас куклу, сейчас диплоката…» Творческий ребенок, даже в молочной пенке видит картины.

Пошли гулять – на почту, отправить книги, но пока идем, гуляем. Маха увидела молодую липку, посаженную перед новым домом, и сказала: «смотри, как это семено разрослось!» Семено – это семечко в машкином изложении. И хотя сажали не семечком, а саженцем, все-таки изначально оно из семечка, так что да, здорово разрослось.

Пока я отправляла посылки, бабуля вышла с девочками на площадку, чтобы они почту не разнесли. Выхожу к ним, Таня бежит навстречу и говорит мне: «я победила медведя! Вот что значит быть героем». Вот только я не спросила у нее, где там был медведь.

Пришли с прогулки, Таня пытается повесить на вешалку свою курточку, а у нее нет петельки. Таня: «почему природа создала не на всех куртках петельки и не на всех капюшоны?» Вот такая она, природа, непростая.

Говорю Махе, что не знаю, какой ей браслетик надеть на бал, чтобы к платью подходил. Маха беспечно: «подождем. Может, что-нибудь перепадет». Не лишено оснований. Нам то и дело что-то перепадает, вот только сегодня папа привез из церковной лавки джинсы, а я как раз думала – покупать или нет. Но браслет Махе все-таки не надо, у нее веер будет, а слишком много аксессуаров это уже лишнее. С веером они тоже постепенно учатся правильно обращаться. Мелкая моторика!

Таня: «а почему у людей нет хвостов?» В этот самый момент мы как раз расплетали ей косу, поэтому сказали – как это нет, а вот у тебя хвост в наличии.

Заплетаю Таню, она разглядывает собственный волос: «какой длинный волос! Отличный мост для микробов». Да, по нему они без проблем могли переходить с одной ее руки на другую.

Маха узнала, что яблочный хлеб закончился, и говорит: «он тоже внезапно подошел к дефициту». Знаток умных слов.

Хотя погода сегодня, как и всю эту весну, адова, и 19-е мая не отличается от 19-го марта, мы все-таки пошли гулять. Таня оделась, заправив штаны в сапоги, взяла свой деревянный кинжал и пошла, очень собой довольная: «я похожа на охотника?» Засмотревшись на себя, тут же растянулась на траве. Встала и говорит: «бывает, и охотники спотыкаются об собственные ноги». Бывает, еще как.

Маха тоже от Тани в восторге: «Таня похожа на игрушечного солдатика со всем этим! А когда она здесь пробежала – на героя из сказки». Таня всегда на всех них похожа.

Маха рассуждает дальше: «но игрушечное оружие тоже может быть вполне агрессивным, так что у Тани неплохие шансы запастись говядиной». Шансы вообще отличные, потому что на поле наконец-то выгнали коров. И мы как раз и пошли с ними поздороваться.

Коровы уже оставили свежие следы своей жизнедеятельности, что не преминула отметить Маха: «ой, кажется, я заметила экскременты!» Насмотрелись и наслушались фильмов про животных, выражаются теперь только высоким стилем.

Маха подобрала где-то по дороге сосновую или лиственничную шишку и изобрела рецепт: «говорят, что если смазать одуванчиковым соком шишку и посадить, то посадишь хвощ. Я легенду выдумала». Маха у нас мастер сочинять легенды.

Смотрели на проплывающую баржу. Маха: «теперь кажется, что она плывет по суше». Да, потому что реки не видно, видно только баржу среди зеленых берегов.

Коровы привели девочек в восторг. Таня делала попытки на них поохотиться, но очень осторожные. А Маха только рассматривала их: «у вот этой тоже на мордочке макияж из белого меха». Отлично сказано.

Когда мы прошли коров, Таня расстроилась: «ну вот, мам, коровы кончились!» Но обратно мы опять шли мимо них, так что все в порядке.

Маха гуляла и принюхивалась: «эта смесь запахов очень грациозная!» Потом: «сделаем настоящую коровью фотосессию!» И так сделали, хотя освещение не благоприятствовало.

Одна из коров встала, чем вызвала очередную порцию маруськиных восторгов: «так вот она какая! Вымечко болтается, как у остальных братьев и сестер». У братьев вряд ли, а у сестер да, такое же.

Потом эта корова, с опаской поглядывая на Таню, скачущую и размахивающую своим мечом и еще хворостиной, пошагала подальше от нас. Маха: «кажется, она приняла за маленького пастуха сестрицу!» Я бы тоже приняла. Таня мастер суету наводить.

Идем мимо Белеутовки, Таня спрашивает: «что, в Белеутовке белые утки водятся?» Маха: «я видела сереньких, а белых уток я здесь не видела». Я тоже. Но может водились тогда, когда речку называли? Гидронимы считаются самыми древними названиями.

Усмиряю Таню перед сном, она: «хватит?! Как ты осмеливаешься сказать: хватит??» И правда, что это я.

Поднимаюсь к Тане на второй ярус, чтобы поцеловать ее на ночь. Таня: «ты крупненькая. Но это не мешает тебе быть одной из самых милых!» И Маха тут же заворковала: «ты милая! Такая милая!» Милота.

Маха уже легла спать, зовет меня: «мама! Птичку сделай!» Когда девочкам трудно заснуть, к ним прилетает большая сонная птица и клюет их в лоб. Птица, конечно, я. Прилетела, клюнула.

Утром мы спали особенно долго, а потом девочки начали щебетать без остановки, и я, чтобы не сойти с ума прямо утром, предложила им сыграть в молчанку. Маха сначала смогла молчать 20 секунд, и то, хихикая. Но смех не считается нарушением молчания, иначе они ни секунды не выдержат. А потом натренировались и помолчали обе минуты две. Таня была довольна собой: «я промолчаю целый час». Минута за час, конечно, когда нельзя говорить.

Маха трогает свои брови: «бровь у меня хорошо подстрижена. Самой природой подстрижена!» Да, с ее данными главное не портить то, что самой природой сделано, и все будет отлично.

Пошли гулять, и Маха, выходя из калитки, шмякнулась мне попой на ногу. А попа у нее в шине! Это капец как больно. Я стала ей в очередной раз объяснять, что не надо так валиться, а Таня тут как тут: «Маня моя сестра! Ее нельзя обижать!» Спрашиваю, а меня обижать можно? Таня подумала и ответила: «тебя тоже не очень. Но я считаю, что Маня немного важнее тебя». Ну, то есть Мане можно меня обижать, судя по всему.

Маха смотрит, как Таня добежала до солнечного пятна на дороге и уселась на него: «Таня села на лучик солнца!» Как поэтично!

Идем мимо цветущей черемухи. Маха: «это похоже на духи!» Я сорвала им маленькую веточку, и Маха шла и нюхала: «мам, будет у нас маленькая ручная черемуха».

Таня: «я хочу, чтобы меня считали богиней!» Богиней Кали, наверное. Таня по сути ближе всего к ней. И тут же Таня с божественным величием обратилась к Махе: «идем, сестрица. Не тяни время, как резинку!»

На реке я увидела всплеск воды, вероятнее всего, от закинутой удочки, но сказала девочкам, что там большая рыба живет, а скорее всего, пакицета. Таня бредит пакицетами – это древнейшие китообразные, типа динозаврий кит. И девочки легко поверили. На все вопросы, как там мог сохраниться доисторический вид, я объяснила, что Каспийское море внутреннее и не имеет выхода в океан, а значит, древние животные не могли никуда из него уплыть и остались здесь. Девочки решили, что это, наверное, детеныш пакицеты, и по размеру так логичнее. Маха: «я расскажу об этой мезозойской встрече!»

Шли дальше, и Маха рассуждала: «самец это или самка, ещё неизвестно. Но мне кажется, это девочка. На парня такие милашки совсем не похожи». Но тут же нам навстречу прошли два парня с надувными шариками, и поздоровались и подарили свои шарики девчонкам. Так что и парни бывают милашками.

Маха шагала дальше и говорила важно: «существует несколько теорий по этому вопросу». Профессор, я просто не могу.

Передала девочкам привет от доктора. Маха нежно отозвалась: «Костичка!» Вообще-то Константин Сергеевич, но Маха бывает так снисходительно-фамильярна, ума не приложу, в кого.

Танин шарик лопнул, что заставило меня прочитать девочкам краткую лекцию про расширение воздуха при нагревании. А Маха свой донесла до дома, хотя и не без труда: «ветер стремится отобрать у меня шарик!» Но Маха оказалась сильнее ветра и шарик не отдала.

Папа пришел с работы, берет Таню на ручки. Она: «мне приснилось, что я била тебя по голове кулаком – вот так – а ты даже не сопротивлялся!» Повезло, что танин кулачок по сравнению с папиной головой микроскопический и никакого урона нанести не способен.

Маха уже после обеда вспоминает прогулку: «мы стали свидетелями рекорда. Посетили мезозой. Я не знала, что поле – это, оказывается, регион мезозоя».

Пришла Елена Капитоновна провести урок. Таня рассказывает ей про пакицету: «мама увидела круги, Маня тоже круги, а я увидела челюсти на поверхности воды!» Так пишут историю))

Маха: «феромоны – это у зверей такая штучка, что-то вроде звериных духов». Это она самую суть уловила!

Возвращались с прогулки, я сняла с Махи шину, чтобы записать, как она идет налегке, а навстречу шел какой-то парень, из школы, наверное. Маха пошла хорошо, я записываю, она поравнялась с парнем, он прошел дальше, а она так загляделась на него, что шмякнулась. Вот что феромоны делают! И потом обе они, и Маха, и Таня, рассказывали мне: «у него в ухе палочка!» Путем долгих уточняющих расспросов выяснилось, что это беспроводной наушник. Все разглядели!

Девочки на прогулке подвергли меня тщательному допросу, какие книги я читала в детстве. И я вспомнила две книжки, которые мне подарили в первом классе – «Мир любимых сказок» и «Маугли». Придя домой, девочки тут же потребовали, чтобы я их достала, и залипли Таня в сказки, а Маха в «Маугли». И в доме настала тишина и благодать.

Говорю Махе: «какая ты сильная!» Маха: «да, наверное, я самая сильная из всего нашего семейства». Я даже не сомневаюсь, точно.

Маха пришла ко мне утром, я ее щекочу. Маха смеется и протестует: «не елозий мне там!» Но она так смешно щекотится, что я прям не могу.

Девочки иногда начинают хулиганить и повторять друг за другом или за мной каждое слово. Тогда я начинаю говорить им что-нибудь труднопроизносимое, чтобы они хотя бы тренировали дикцию. И Маха опять начала все за мной повторять, и повторила так сиреневенькую глазовыколупывательницу с полувыломанными ножками, а потом перкополуковинку с подвыподвертом. У нее только подвывподверт не получается как следует. А мне пришло в голову, что глазовыколупывательница – это Маха, а перкополуковинка – Таня. Описание самое точное.

Таня, начитавшись сказок, угостила нас утром своей лучшей истерикой, видимо, чтобы нам жизнь медом не казалась. Дети внимательно следят за равновесием в природе и держат нас в тонусе.

После завтрака и упражнений поехали Махе за обувью. Перемеряли кучу ботиночек, пользуясь тем, что Таня пошла с папой в гимназию за его ботинками. И Маха сама выбрала себе пару – розовые замшевые босоножки, ей так отлично они. Потом я дала образец кожи с бирочки Тане, сказала – держи кусочек кожи. Маха, бывшая тут же, спросила живо: «кожи? Человеческой?» Ну так-то я надеюсь, что ее ботиночки не из человечьей кожи сделаны.

Маха моет руки и говорит: «мне нравится дрябзгаться водой такой температуры! Прохладно!» Маха горячая девушка.

Таня у папы на работе насмотрелась и начиталась всякого, но когда стала цитировать имена отличников с доски почета, перепутала несколько имен. Мы повеселились – а что, если она точно так же все книги читает? Тогда она прочитывает там совсем не то, что написано. Но, с другой стороны, так читают любой текст вообще все. Так что все норм.

Вынимаю Маху из ванны, она стучит зубами и говорит: «мелодично позвукиваю зубками». Определенно, мелодия улавливалась.

Маха: «нас иногда обдаривают, и в этот день я особенно счастливая». Да, а сегодня им достался маленький вязаный зайчик из обувного магазина и печать из Чикена. Они обе особенно счастливые. Маха настояла, чтобы я сделала зайчику отдельную постельку, и заботливо уложила его спать.

Поднимаю девочек утром в церковь. Таня, еще не открыв глаза, начинает рассказывать: «во сне я узнала, что у богов были собственные вещи: кровати, столы, стулья». Вот это откровение! Мы как раз читаем про Древний Вавилон.

Маха смотрит на мою черную футболку и говорит: «опять лиски! Тебе к этой серой юбочке идет даже больше, чем белая». У меня их две с одинаковым принтом, белая и черная. А Маха знает светское обхождение.

Маха говорит что-то, а я переспрашиваю, потому что не могу уловить суть. Маха: «когда это запутанная сеть разных вспомнитых мыслей, то трудно понять, с чего начать». А по утрам у Махи как раз запутанная.

В церкви девочки ныли, почему так долго, а Таня всю службу то бесилась, то стояла демонстративно чинно и хмурила брови на всех вокруг, и всем делала замечания: «нельзя шуметь!» На мой вопрос, что вроде никто и не шумит, Таня сдвинула брови еще больше: «ногами шаркает!» Ужас, у Тани все шансы превратиться со временем в бабульку-цербера.

Но зато как только пошли на крестных ход, девочки сразу повеселели. Маха, когда батюшка кропил святой водой, пищала: «как мило!» А потом, увидев, что все жмурятся от капель, сказала: «а мне не надо глазки закрывать!» Потому что у нее очки, и капли оседают на них. Сообразительная она))

После церкви и балансировочной доски пообедали и поехали на бал. Я сначала всех упаковала, потом сама оделась, сели, поехали. Маха первым делом интересуется: «мама, а ты взяла кексы?» Маху больше всего интересует, что и когда мы будем есть. Папина дочка.

Папа вообще прямо на пути туда заехал себе за вкусняшками. И девочки шумно обсуждали татуировку на руке у девушки на выдаче. Маха Тане: «татуировка!» Таня девушке, повелительно: «иди сюда, я татуировку посмотрю!»

На балу было чудесно. Там всегда чудесно, но сегодня было как-то особенно. Мы приехали за полчаса до начала, успели и переодеться, и покрасоваться перед зеркалами, и девочки успели побегать по залу, не мешая танцующим. Маха, правда, не бегала – она встала возле колонны, напротив скрипичного квартета, которым музицировал, и замерла. И ее не оттащить оттуда было: она стояла, смотрела во все глаза и говорила только: «у той дамы ноты, я видела!» И потом мне: «это контрабас?» Там было три скрипки и виолончель. Я отвечаю, что это виолончель. Маха: «нет, это контрабас!»

В туалете Таня сказала про одну даму: «она в таком красивом платье! Моего любимого цвета!» «Она», которая стояла тут же в синем платье, была польщена. Но сразу, как только девочки вошли в зал, они переменили обращение на светское и стали говорить: «вон та дама», «у этой дамы». Все тетеньки и женщины сразу превратились в дам. Это удивительно, они сами, без каких бы то ни было моих подсказок. А вот показывать не пальцем, а веером уже я их научила.

По залу бегала еще девочка, совсем малышка. Таня носилась с ней наперегонки, а Маха подошла, покровительственно погладила ее по щечке и сказала мне: «какая милая! Она такая глазенапя!» Это был, очевидно, комплимент глазам девочки, которые и правда очень красивые.

Когда начались танцы, я постаралась убрать девочек с паркета. Мы с Махой попытались пройти в полонезе, но она не смогла держать темп, поэтому прошли всего кружочек. Но девочки не расстроились, потому что быстро обнаружили фуршетный стол. И сразу стали ужасно голодными, папа им только успевал носить тарелки. Девочки пришли на бал поесть – практично и полезно!

Постепенно они совсем освоились, стали подходить к столу сами, клали себе что хотели и угощались. Под конец Маха решила оптимизировать процесс и научилась есть без помощи рук – просто окунув голову в тарелку. Теперь я знаю, отчего у нее еда бывает на бровях.

Кроме фуршета, девочки отдали должное всем доступным на балу развлечениям. Таня поиграла в шахматы со старшим сыном организатора бала, и он ее обыграл, хотя Таня выбрала белых, «потому что белые всегда побеждают!» Вообще-то не всегда – она всегда играет белыми, но еще не побеждала. Но главное ведь уверенность.

Потом они обе раскрашивали раскраски и были от этого в полном восторге. Две картинки даже забрали с собой домой. А потом Таня нашла младшего сына организатора, который угостил ее шоколадным печеньем. На фуршетном столе такого печенья не было, или Таня его там не нашла, поэтому мальчик покорил ее сердце. И сам пал жертвой этого – Таня больше проходу ему не давала. Они гонялись друг за другом, бесились, возились, и уже когда мы собирались уходить, я еле растащила их. Надо сказать, что мальчик больше чем вдвое моложе Тани, поэтому надо было скорее спасать его от нее, чем собственно их растаскивать. Когда пришла пора прощаться, Таня спросила, как его зовут, и узнала, что Леня. Но запомнила это имя, только когда я сказала ей, что Леня значит Леонид, что его зовут как спартанского царя. А до тех пор она путала.

Маха, по своей манере, больше приставала к усатым дяденькам. Ну и жмякнулась там пару раз, грохоча костями, веером и ботинками и приводя в ужас почтенную публику, хотя ей такие падения ерунда. И там она падала потому только, что пыталась маневрировать, а это ей еще сложновато, у нее радиус разворота 4 метра.

Уехали домой уставшие, но совершенно счастливые. Подъезжая к дому, мы разъехались с мусоровозом, который помахивал большущей клешней-хваталкой. Таня закричала ему: «привет! Можете нас полапать!» Видимо, это бал так воодушевил Таню. И девочки сразу же стали спрашивать, когда снова на бал. Вошли во вкус))