Ребёнок магната. НеРазлучные
– Вы чего там шепчетесь? – ничего нельзя утаить от деда, поэтому стараюсь не лгать, а лишь глупо улыбаюсь. – Ты где остановилась в России? – спрашивает он.
– У сестры живу, – честно говорю. И вдруг слышу на фоне детский смех. – Даниэль? – срывающимся голосом. – А можно?.. – прошу показать мне малыша.
Изображение дергается и теряется, слышатся шорохи, а я с замиранием сердца всматриваюсь в дисплей. Едва не срываюсь в рыдания, когда вижу на экране сначала белобрысую макушку, а потом и заинтересованное личико трехлетнего племянника.
– Привет, Дан, – дрожащим тоном. – Ты как? Прости меня, маленький. Ты знаешь, за что.
Перед моим побегом я накричала на мальчика, потому что он влез в мои вещи и мог проглотить то, что ему бы навредило. Изо дня в день я ругала себя за импульсивную реакцию. Виновата ведь была я сама, а огорчила невинного ребенка.
– Я тебя очень-очень люблю, – шепчу с нежностью, приближаясь к камере.
Даниэль сводит бровки, тычет пальчиком в экран, ковыряет, будто достать меня оттуда хочет. Но по-прежнему молчит. Современные методики и лучшие психологи Яна не добились никакого результата. Мальчику нужна семья и спокойная обстановка в доме. Левицкие не могут предоставить ему ни первого, ни тем более второго.
– Деда береги, – намеренно разговариваю с Даном, как со взрослым. – И не разрешай ему есть и пить всякую гадость. Хорошо? Будешь там за главного, мой маленький мужчина.
Дан хлопает пушистыми светлыми ресницами, внимательно слушая меня, на секунду прикрывает камеру ручкой, но потом убирает ее. Посылаю мальчику воздушный поцелуй, а он вдруг дублирует мой жест. И, словно испугавшись самого себя, смущенно прячется от камеры.
– Ну все, нам обедать пора, – постановляет Адам. – В общем, берите билеты на ближайший самолет – и завтра вечером чтоб дома были оба.
– Но… – хватаю ртом воздух, не зная, как реагировать на строгий приказ.
– В крайнем случае, послезавтра, – заключат дед и тут же прерывает звонок. Чтобы я не успела поспорить.
Шумно выдыхаю, продолжая нервно сжимать телефон, будто стоит мне отпустить его, как последняя ниточка между мной и родными людьми оборвется. Родными?
Ян, проследив за мной, оставляет мне свой гаджет. И говорить что-либо не спешит. Вместо этого молча трогается и выруливает с парковки.
Не знаю, сколько времени проходит, когда я наконец понимаю, что совершенно не узнаю путь, по которому мы следуем.
– Куда ты везешь меня, Ян? – недовольно спрашиваю, положив его телефон в бардачок. Но страха нет, только возмущение. Все-таки я доверяю ему, хотя не следовало бы.
– Я же говорил, ко мне, – невозмутимо отзывается. – Я снял небольшой коттедж за городом на время, что буду в России. Рассчитывал застрять здесь надолго. С тобой… – поворачивает ко мне голову, гипнотизирует взглядом, подчиняет разум и сердце серебристой ртутью. – Знал, что будет сложно договориться.
– Так! Нет, подожди, – вскрикиваю я, опять раздражаясь. – Отвези меня домой! – фыркаю зло и руки на груди складываю.
Но Ян устремляет внимание на дорогу, обронив чуть слышно:
– Твой дом там, где я.
Глава 5
Выхожу из машины, как только Ян открывает центральный замок. Не жду, пока он проявит галантность и поможет мне покинуть салон. Вместо этого позорно сбегаю. От удушающей близости, от его серебристого взгляда, от своих оголенных чувств.
Ян слишком настойчивый сегодня. Совсем как в нашу первую встречу в Кракове. Вот только «защищаться» мне на этот раз от него нечем. И… не хочется, в чем заключается главная опасность.
Сделав глубокий вдох, чтобы освежить мысли и охладить эмоции, я осматриваю место, куда Ян привез меня.
Загородный дом из сруба, окруженный зеленой рощей. Никаких соседей в поле зрения. Только густые кроны деревьев, открытая резная беседка, качели и… небольшое озеро. Тянусь к нему, словно к мощнейшему магниту.
Набираю полные легкие свежего влажного воздуха, напитанного ароматами трав. На доли секунды прикрываю глаза.
– Красиво, – выдыхаю тихо и уверена, что Ян не слышит.
– Я знал, что тебе понравится, – шелестит почти над головой, и я резко оборачиваюсь.
Задираю голову, потому что Ян намного выше меня. И мы оказываемся лицом к лицу. Так неприлично близко, что ощущаю легкое рваное дуновение на своих щеках. И на губах. Но это не ветер. Слишком горячо и сбивчиво.
– Ян, хватит, – толкаю его, но он даже с места не двигается. Поэтому отойти приходится мне. – Не слишком ли нагло ты ведешь себя? Разве не помнишь, чем это закончилось в нашу первую встречу, – дерзко вскидываю подбородок.
– Помню, – на удивление тепло улыбается, хотя должен злиться, ведь тогда я опоила его, обокрала и сбежала. Но он ласково проводит подушечками пальцев по моей щеке. Щелкает по носу.
– Кхм… Ян, – внезапно охрипшим голосом осекаю его я, а сама пячусь назад, к озеру. – Не знаю, что ты себе придумал, но у нас не было ничего тогда, – признаюсь и взгляд прячу.
– Я в курсе. И рад этому, – изгибает бровь и смотрит так пристально, что я не знаю, куда себя деть. – Потому что я бы хотел прочувствовать все в деталях. Без снотворного, что ты мне подсыпала, – чуть наклоняется ко мне.
– И тебя совсем ничего не смущает, братишка? – акцентирую на последнем слове и ехидно прищуриваюсь, наблюдая, как Ян чернеет от гнева.
Несмотря на внешнюю колючую оболочку, внутри меня тоже полыхает пожар. Поэтому я делаю еще пару шагов назад. Оступившись, чувствую, как почва уходит из-под ног. Рискую улететь спиной в озеро, балансируя на краю.
– Мика! – зло рычит Ян, однако вовремя хватает меня за руку, дергая на себя.
– Ян! – отталкиваю его, но стараюсь сама больше не терять равновесие.
Резкий порыв ледяного ветра проносится между нами, треплет мои волосы, пробирается сквозь ткань одежды. Ежусь невольно, обхватываю себя руками, потираю плечи.
– Идем в дом, холодно, – проследив за мной, Ян берет меня за локоть и увлекает в сторону коттеджа.
Чашка зеленого чая без добавок опускается на стол передо мной. Импульсивно обхватываю ее ладонями, наслаждаясь жаром. Исподлобья поглядываю на Яна.
Мы вдвоем на уютной кухоньке. Я сижу за барной стойкой на жутко неудобном твердом стуле. Ян устраивается напротив. Невольно кошусь на кружку в его руках, изучая содержимое.
– Чай? – удивляюсь я. – Почему не кофе? – опять всплывают детали нашего знакомства.
– Мне больше не нравится его вкус и запах, – повторяет мои слова, сказанные в Кракове. Будто в прошлой жизни все это было. – И возможное побочное действие, – намекает на то, что я могу подмешать ему что-то незаметно.
– Зачем привез меня сюда и наедине остался, если не доверяешь? – бурчу недовольно и отставляю свою чашку, так и не пригубив.
Ян спохватывается, будто вспомнив нечто важное, поднимается и молча покидает кухню. Чтобы вернуться минут через пять с какими-то бумагами в руках.
– Что это? – недоуменно хлопаю ресницами, когда он кладет листы передо мной.
Какие-то цифры, проценты, слова польские. Язык я более или менее понимаю уже. Но на специальных терминах спотыкаюсь.
– Результат теста ДНК на наше с тобой родство, – уточняет Ян, еще сильнее погружая меня в шок.
Отрываюсь от бумаг, поднимаю непонимающий взор на Левицкого и шумно выдыхаю.
– Но я ничего не сдавала! – возмущенно спорю. – Что за бред! Откуда это? – отодвигаю от себя «доказательства» Яна, но он, открыв на нужной странице, возвращает мне.
– Мика, я провел тест ДНК сам, тайно. Между мной и тобой. Лаборатории хватило материала с твоей расчески, – усмехается. – Я сдал его до того, как… – мгновенно мрачнеет. И мы оба знаем, что он имеет ввиду мое отравление, однако озвучивать не хочет. – До того, как все случилось. Потом ты сбежала, а я так и не успел рассказать тебе правду. О том, что мы неродные с тобой.
Внимательнее вчитываюсь в текст.
Вероятность биологического родства 0%.
Не могу сделать вдох, легкие парализует. Некоторое время просто сижу, округлив глаза. Ян не мой брат?
– Но как? – вскрикиваю я. – Почему? Это ошибка какая-то…
Откидываю от себя документы, будто они кислотой пропитаны, и листы разлетаются по столешнице.
– Нет. Эта лаборатория не ошибается. Одна из лучших в Польше, – делает паузу, чтобы вынести финальный приговор. – Кто-то из нас двоих не Левицкий.
И умолкает, впиваясь в меня взглядом. Закатываю глаза и подаюсь вперед, облокотившись о стол.
– Ты, конечно же, думаешь, что это я подкидыш? – выплевываю ядовито, заранее зная ответ.
Ян и не спорит. Не пытается убедить меня в обратном, успокоить.
– Да, я так думал, – бросает непринужденно.
Внутри меня все кипит, но внешне стараюсь сохранять равнодушный вид.
– Послушай, братишка, – намеренно раздражаю Яна, глядя, как он морщится, будто от зубной боли. – Досье на нас с сестрой собирали очень влиятельные люди. Они хотели использовать Дану в своих целях, в том числе и добраться до вашего наследства. Так что вместо меня ты мог обрести родственников похлеще, – подмигиваю ему.
– Мы с тобой не родственники, Мика, – буквально рычит, придвинувшись ближе ко мне.
Отстраняюсь на всякий случай. А потом и вовсе встаю с места.
– Можешь и дальше считать меня подставной Левицкой, но я знаю, что это не так, – упираюсь бедром в край стола. – Документы настоящие! – четко проговариваю каждый слог. – Иначе эти люди не шантажировали бы меня и не давили бы на Дану, заставляя ее, на секундочку, – поднимаю палец вверх, – …стать суррогатной матерью и родить им ребенка. Кровного наследника Левицких, понимаешь?
Ян ослабляет ворот рубашки, будто ему вдруг стало душно, рваными движениями расстегивает пару верхних пуговиц, оголяя мышцы груди. И жарко теперь становится мне. Ненавижу краснеть и смущаться, но именно это непроизвольно делаю сейчас. Сглотнув, отворачиваюсь, чтобы Ян не заметил.
– Кто эти люди? Где они сейчас? – зло цедит он, готовый ринуться в бой.
О наследстве своем обеспокоился? Лишних «ртов» испугался? Как и все Левицкие, Ян наверняка сосредоточен исключительно на деньгах. Из меня корень зла делает, а сам ничем не лучше.
– Уже не важно, – отмахиваюсь равнодушно. – Отдыхают в австрийской тюрьме, – добавляю с легкой ухмылкой.
– Хм, не понял, – поднимается Ян и обходит барную стойку, чтобы стать ко мне вплотную. И выбить последние остатки воздуха из моих легких.
– Ну-у, – тяну я и скольжу вдоль стойки назад. Дальше от него, – Я вместо Даны поехала им «наследника рожать», – выпаливаю честно, а Ян едва не взрывается. – Они все равно нас путали. Но когда мы были в клинике ЭКО в Австрии, у них нашли кое-что о-очень запрещенное, – чуть улыбаюсь, когда вспоминаю, как подставила тех подлых мужчин, которые были уверены в своей безнаказанности и упивались властью над нами с Даной. – Представляешь, какое совпадение? А с виду приличные люди, – хихикаю с сарказмом.
Ян некоторое время сканирует меня, обрабатывает в мозгу мои слова. И только потом выдыхает с облегчением.
– Мика, ты неисправима, – качает головой.
– Еще бы! Так что ты в нашу первую встречу легко отделался, – смеюсь нервно. – Всего лишь выспался.
– Спасибо за заботу, – чуть ли не хохочет Ян, но в следующее мгновение возвращает себе серьезный вид. – Мика? – зовет беспокойно. – Откуда у тебя эти… «навыки»? Зачем?
Сжимаю губы в одну линию, стискиваю кулачки и становлюсь спиной к Яну, не выдержав его испытывающего взгляда.
– Не важно, – шиплю я, не желая вспоминать прошлое.
Теплая ладонь аккуратно касается моего плеча, разворачивает бережно, но настойчиво.
– Для меня важно, – голос Яна пропитан заботой и участием. – Я хочу знать, что с тобой произошло.
И вновь эта ртуть, гипнотизирующая и подчиняющая. Я почти готова сдаться, даже чуть рот приоткрываю, чтобы заговорить. Но мысленно одергиваю себя. Нельзя. Если доверюсь, то обязательно поплачусь за это. С мужчинами всегда так.
Ян вряд ли искренен сейчас. Скорее, преследует какие-то личные цели. Как только добьется – вышвырнет меня за ненадобностью. Из своей жизни и как можно дальше от семьи, частью которой меня не считает.
– Нет, – выкручиваюсь и обхожу Левицкого, намеренно задев локтем.
И шагаю прочь из кухни. Останавливаюсь только в холле, осознав, что я в ловушке. Как я могла бдительность потерять?
Достаю телефон, но Ян оказывается рядом и выхватывает его.
– Мика, ты же не такая, какой пытаешься казаться, – не отступает он. – У тебя будто защитная реакция. От кого?
Приобнимает меня за талию, притягивает к себе, дезориентируя на мгновение внезапной нежностью. Далеко не родственной. В моей голове проносятся миллиарды разрозненных мыслей.
И, наверное, только в этот момент я наконец-то осознаю, что пытался донести до меня Ян тем тестом ДНК. Не понимаю до конца, как это вышло, но мы с ним…
Неродные… А значит…
Поднимаю взгляд на мужчину, которым бредила все эти месяцы.
Ничего это не значит!
– Отстань, Ян! – высвобождаюсь из его рук. – Хочешь знать, от кого я защищаюсь? – с вызовом рявкаю. – От таких, как ты! От мужчин, которые не слышат слова «нет»! – демонстративно ладонь выставляю. – Отдай мой телефон, я такси вызову.
***
Отрицательно качает головой и в карман брюк его прячет. Знает, что туда я уж точно не полезу.
– Мика, смирись, – в глазах играют платиновые искры. – Отсюда некуда бежать, разве что вплавь.
– Ты ведешь себя, как маньяк из фильма ужасов, – бубню я и прикрываюсь руками.
Ян сводит брови и хмуро скользит по мне взглядом.
– Разве я давал тебе когда-нибудь повод бояться меня? – выдает с нотками разочарования.
– Дай-ка подумать… – провожу пальчиком по подбородку, будто размышляю. – Например, когда грозился уничтожить меня и прогонял из дома Левицких, м-м-м? – мычу обиженно.
– Прости, я сказал это на эмоциях, – произносит Ян так, будто действительно сожалеет. – После того, как деду подсыпали не то лекарство…
Отмахиваюсь раздраженно, отхожу как можно дальше и плюхаюсь на диван в гостиной.
– Ты решил, что это сделала я, – не спрашиваю, а постановляю. Ведь знаю, какого мнения обо мне Ян.
– Я миллион раз уже пожалел об этом, Мика, – неожиданно заявляет он и садится рядом, боком ко мне, уперев локти в свои колени.
Украдкой смотрю на Яна. Понимаю, что нельзя, но верю ему.
Пауза затягивается, и я решаюсь разорвать тишину.
– Ты не разговаривал с Адамом? – уточняю и тут же губу изнутри кусаю. От волнения. – По поводу нашего… хм… неродства? Как это возможно вообще? – меня чуть ли не трясет.
Я совсем ничего не понимаю! Мозг отказывается анализировать информацию! Что делать, если именно я окажусь чужой Левицким? Тогда получается, все те документы сфальсифицированы? А я сглупила, ворвавшись в их семью? И во вранье обвинят, как обычно, именно меня.
В таком случае Адам мне не дед, а Дан – не племянник. И все рушится, как карточный домик. Господи, когда же я успела так привыкнуть к ним, что от одной мысли об этом больно становится?!
– Нет, Адам был категорически против проведения теста ДНК, – объясняет Ян спокойно, словно ничего необычного не происходит. – Я решил его пока не нервировать. И так еле вытащили после отравления.
– И о том, что со мной сделали, тоже не сказал поэтому? – не замечаю, как по моим щекам непроизвольно стекают слезы. Но это видит Ян. Руку протягивает, касается кожи почти невесомо, ведет пальцами, размазывая соленые капли.
– Он бы не выдержал, Мика, – объясняет чуть слышно. – Адам слишком любит тебя.
Вздрагиваю от его фразы. Отбиваю блуждающую по моему лицу руку, подскакиваю с дивана. Пытаюсь эмоции как можно глубже в себя затолкать, но тщетно. Так и рвутся наружу.
Что со мной делает Ян? Душу обнажает. Заставляет чувствовать. Верить.
– Я провела в Польше всего пару месяцев… – возражаю я.
– Не важно, – перебивает все так же тихо, но убедительно. – Порой достаточно одного дня.
И этот намек на наш «один день» в Кракове, когда мы еще не знали, кто мы друг для друга, вызывает полчища мурашек.
– Зачем ты делаешь все это, Ян? – выдавливаю сипло.
– Я уже говорил, – шепчет горячо. – Я хочу забрать тебя.
– Туда, где меня чуть не убили? – всхлипываю я, ненавидя себя за слабость. – Чтобы завершить начатое?
– Там сейчас безопасно, Мика, – произносит строго, убедительно и берет меня за плечи. – Думаешь, чем я занимался эти три месяца? Все родственники отправились по своим домам. В особняке только Адам, Дан, прислуга и охрана.
– И Елена? – отзываюсь испуганно, потому что уверена: это она подмешала мне таблетки.
– Нет. Уволена, – внезапно рычит Ян. – Я услышал тебя тогда, так что ее проверили первой, пока дед в больнице лежал. Она привлечена к ответственности.
– Хорошо, – киваю. – Я рада, что Адам и Дан в безопасности. Но зачем мне возвращаться в Польшу? Я лучше останусь у сестры.
– Ты нужна нам, – обезоруживает одной фразой.
– Мое мнение никого не интересует? – фыркаю, пряча за дерзостью свое волнение.
– Интересует, – чуть заметно уголки его губ ползут вверх. Ян понял, что я «кусаю» его, потому что сомневаюсь. – Поэтому ты сейчас здесь, а не в самолете. Чтобы самостоятельно принять решение.
– Так просто? – ухмыляюсь. – Тогда мой ответ «нет»! Можем ехать к Враговым?
Ян отпускает меня, но далеко не отходит. Достает свой телефон, ищет какой-то номер.
– Что же, хорошо, – тянет задумчиво, но я ожидаю подвох. – Только сама скажи об этом Адаму, – протягивает мне гаджет, на дисплее которого высвечивается контакт деда.
– Ты играешь нечестно! – нажимаю кнопку отключения и отбрасываю телефон на диван.
Голос срывается, сердце с размаха бьет в ребра, а дыхание сбивается, когда Ян порывисто обнимает меня. Касается своим лбом моего, смотрит в глаза, сжимает талию, ползет ладонями выше.
– Я не играю, Мика, – добивает срывающимся голосом, хриплым и бархатным. – Серьезно. Возвращайся.
Глава 6
Ян
Мика опускает ресницы, и я не знаю, могу ли расценивать это как «да». Пытаюсь поймать ее взгляд, однако она разрывает наш хрупкий зрительный контакт. Ожидаю, что опять кусаться будет, но ёжик лишь вздыхает лихорадочно и вдруг прижимается щекой к моей груди, где-то в области сердца.
– Согласна? – осторожно уточняю.
Чувствую, как Мика кивает. Делает легкое, почти незаметное движение головой.
И мне этого достаточно. С трудом подавляю облегченный выдох. Я готов заорать в этот момент, но стискиваю челюсть до скрипа.
Наш маленький, но такой важный шаг друг к друг.
Мне еще столько рассказать Мике необходимо. И далеко не все ей понравится. Поэтому я даю информацию порциями. Дозированно. А кое-что так и останется в тайне. Потому что одно неверное слово – и ёжик сорвется с крючка. Выпустит опять свои иголки, закроется. А я допустить этого никак не могу.
Мне бы больше времени, но Адам в очередной раз сделал все по-своему. Спутал карты, и теперь я вынужден торопиться. Предчувствие вопит, что я пожалею об этой спешке. Не по-человечески все получается.
Но выбора нет. Сейчас или никогда.
Нужна мне Мика. Какой бы странной и сложной она не была.
– Я забронирую билеты на самолет на завтра, – выверяю каждое слово, будто делаю шаги по минному полю.
Делаю паузу, жду. Взрыва не происходит.
Пока все идет нормально. За исключением того, что я солгал только что. Билеты куплены, лежат в моем чемодане. Я все предусмотрел заранее и не собирался улетать без Мики. Но ей детали лучше не знать.
– Мне нужно собрать вещи, – окончательно капитулирует Мика. Но расслабляться я не спешу.
– Утром заедем. Пока отдохни, – утыкаюсь носом в ее светлую макушку, вбираю запах шампуня, без намека на какой-то парфюм. И дурею от аромата Мики. Мой маленький афродизиак. – Можешь выбрать себе любую комнату, – добавляю уже хрипло.
– Есть с замком на дверях? – неожиданно выпаливает она и голову запрокидывает.
На доли секунды застываю, всматриваюсь в заплаканное личико, наивное и милое, несмотря на несносный характер его обладательницы. Пропускаю через себя вопрос Мики, и он застревает где-то в области солнечного сплетения, разворотив все внутри ножом-бабочкой.
Потому что я понимаю: ёжик спрашивает о замке неспроста. Продолжает защищаться. Несмотря на то, что мы вдвоем здесь. Не верит мне, боится. Опасается.
Какого хрена?
Беру ее за плечи. Хочется вытрясти из девчонки всю правду. Не отпускать, пока не откроется. А потом уничтожить тех, кто сделал ее такой. Зажатой, колючей и испуганной.
– Да, – заставляю себя ответить. – Должна быть, – с трудом отпускаю Мику. – Посмотри на втором этаже. Там и вид красивее, и…
– Ага, ладно, – перебивает меня и сбегает.
Медленно следую за ней, когда она взлетает вверх по ступенькам, идет вглубь коридора и открывает самую дальнюю дверь. Единственное, что проверяет, так это наличие защелки. Даже на интерьер не смотрит. Кивает сама себе и скрывается в комнате, повернув замок.
Некоторое время стою посередине коридора, уставившись в одну точку. Впервые в жизни не знаю, как поступить дальше. Сказал бы мне кто-то полгода назад, что я буду вот так теряться с девушкой, в морду бы дал и посмеялся бы над идиотом. Я любую мог… кхм… «расположить» к себе. Порой неинтересно становилось.
Зато сейчас. Бред какой-то творится.
Единственная девчонка, от которой все внутри сводит и мозг отрубается, для меня какая-то… недосягаемая. Понятия не имею, что делать с ней. Сломать боюсь, отпугнуть. Но и отпускать не собираюсь.
Беру тайм-аут. До вечера.
***
Все это время сижу в гостиной на твердом диване, а Мика даже носа не показывает.
Пообщались!
Вздохнув, иду на кухню, готовлю нехитрый ужин из заранее купленных полуфабрикатов. С ним и поднимаюсь к Мике. Мне нужен повод, чтобы увидеть ее и убедиться, что все в порядке.
Стучусь негромко, но ничего не происходит. Барабаню по двери настойчивее, пока Мика не открывает. Медленно и настороженно.
Машинально скольжу по ней взглядом: босая, распаренная, завернутая в халат, который был в ванной. Ее волосы после душа стали чуть темнее, цвета зрелой пшеницы на корнях и платиновые на концах. Зачем Мике было вообще красить их? Не замечал, чтобы она за модой гналась и на внешности заморачивалась. Ёжик и без этого шикарна, манит своей естественностью и невинностью, во всех смыслах.
– Что случилось? – Мика опускает глаза на поднос с едой в моих руках. – Это мне? – удивляется так искренне, как будто я что-то сверхъестественное сделал.
Ресницами хлопает недоуменно, но при этом почему-то в халат кутается. Прячется от меня.
Очередная странная реакция, которой мне не понять. Ёжик настолько дикая, что даже элементарные ухаживания принимать не умеет.
Я же, вопреки здравому смыслу, схожу с ума от ее внешнего вида и поведения. Если бы Мика знала, как у меня сносит крышу от нее, то… точно бы умчалась отсюда вплавь. Поэтому засовываю свои желания в одно место и возвращаю мозг в черепушку.
– Ну а кому еще, – не выдержав, смеюсь. – Нет, я пришел, чтобы при тебе самому все съесть. А ты слюной истекай. Бери, – добавляю нежнее.
– Спасибо, – Мика несмело перехватывает поднос, ставит его на комод недалеко от входа.
Испытывающе смотрит на меня, прогоняя мысленно. И хмурится, потому что я не спешу.
– Билеты забронировал? – бросает мрачно, а я киваю. – Тогда до завтра, – берется за полотно двери.
– Подожди, ёжик, – останавливаю рукой, не позволяя закрыть.
Достаю из кармана брюк телефон Мики и протягиваю ей. В конце концов, она не заложница здесь. И мы договорились. Вроде бы.
Кажется, это срабатывает. Ёжик расслабляется, принимает телефон и даже улыбается слегка. Но стоит мне сделать шаг в коридор, покинув территорию ее комнаты, как она молча захлопывает дверь перед моим носом.
И словно контрольный выстрел, раздается щелчок замка.
Приехали.
Упираюсь лбом в холодное дерево, пытаясь и сам остыть. Стою так некоторое время, а потом тяну руку вверх, к дверной раме. Провожу по пыльному выступу, нащупываю ключ. На всех дверях в этом коттедже изнутри защелка, а снаружи обычный замок.
Безусловно, я не намерен злоупотреблять этим. Беру ключ на всякий случай.
И не зря.
Потому что посреди ночи меня будит жалобный женский плач, что доносится через тонкую стенку. Из соседней комнаты, рядом с которой я поселился намеренно. Как можно ближе к Мике.
Будто лунатик, иду на звук. Всхлипы перемешиваются с криками.
Не задумываясь, поворачиваю ключ в замке, распахиваю дверь и подбегаю к постели, по которой мечется, будто в лихорадке, Мика.
Сгребаю жаркое, дрожащее тело в охапку, пока девчонка царапается и дерется, не осознавая, где она и с кем.
– Тише, ёжик, – уговариваю обезумившую от страха Мику. – Проснись. Ты в безопасности. Я с тобой.