Сын кивнул, полыхнув улыбкой:
– Хорошая тема! Но список еще не закончен – давай поищем другой вариант.
И мы едем дальше… А ко мне вдруг приходит мысль, что работа наша не только занудна, но и бесперспективна. Хотя… разве можно назвать занудными встречи и разговоры с новыми людьми? Конечно, все наши предложения архаизм: давно ушли в прошлое взаимозачеты, и бум на бартер исчерпал себя. Но надежда на успех все-таки есть, хотя очень и очень слабенькая. Потому не рискнул затеять с сыном разговор про занудство нашей работы. А занудством считаю все, где нет пространства для импровизации.
Каковы мысли – таковы и кошмары… Мне приснился очередной наш визит по вопросу аренды производственного помещения. Заходим в контору, а там серьезные парни в галстуках. ««Садко» – это ваше предприятие?» – спрашивают и суют какие-то документы под нос. В них моя подпись и печать «ООО «Садко»». И тут же наручники защелкнулись на моих запястьях…
Я вскочил на койке, хватая воздух ртом. Пот струился по лицу, белье намокло… Сообразив, что к чему, попытался рассмеяться. Но получился кашель. Тьфу! Тьфу! Тьфу! Чур меня! – как и все кошмары, этот был живым и ярким. Сердце все еще колотилось, во рту была сушь Сахары, к глазам подступила резь… К чему такой сон? Подсознание предупреждает, что веревочке недолго виться? Пора завязывать с этим мытарством – вот к чему!
Везде одни и те же ответы – нужны деньги! И нам не придумать каких-нибудь новых трюков. Это проклятая возня мне теперь кажется не только бесполезной, но и вредной… для престижа будущего предприятия по производству пеноблоков.
Занялся рассветом пятый день моей челябинской командировки.
3
Под давлением обстоятельств люди зачастую вынуждены возвращаться к своим корням, словно спускаясь по лестнице цивилизации. А Россия сейчас находится под огромным давлением: многовековые ценности чести, доблести и славы подменяются алчностью – жаждой наживы и власти.
Лично я его ощущаю по таким приметам – цены растут; дела все хуже, а политики врут: скоро-скоро наша страна станет самой могучей в мире. Все они, как один – шоу-мены. В народе по поводу растет истерия – люди боятся ухода Путина и ненавидят «Единую Россию». А вот сын считает – политики ничего не решают и никому не могут помочь; только предприниматели спасут страну; главный враг прогресса – чиновник.
Другими словами – чем больше перемен, тем больше неизменного.
Наследник мой не терял присутствия духа и нисколько не смущался окружающей обстановкой – держался независимо, уверенный в своем превосходстве над обстоятельствами. Глаза его лучатся живым умом, юмором и отвагой типа – «меня-так-просто-не-отымеешь-приятель». Для молодого человека его возраста выглядел превосходно – симпатичный, спортивный, прилично одетый, увлеченный собственным делом и уверенный, что все задуманное у него получится. Принципов придерживался благородных – любил поговаривать: «Для меня не пустой звук – верность данному слову». Одним словом, он – предприниматель, дорожащий своей репутацией честного человека.
И это было здорово, потому что уверен я – как себя чувствуешь, так и выглядишь.
Однако ему повезло даже больше. Но об этом чуть позже…
Нельзя сказать, что мне нравится его жизнь – в ней с избытком азарта и волнений. Но ведь каждому возрасту свой темперамент – в его годы и я был таким. Не от меня ли он унаследовал золотое правило бизнеса – любую возникшую ситуацию (пусть даже самую негативную) надо направить на пользу дела.
Нельзя сказать, что мне нравится обновленная Россия. В СССР было много лжи, но присутствовала и стабильность. Общество, где инстинкт самосохранения берет верх над духовностью, обречено на страдания и ненависть; мир его опасен и страшен. Но именно в таком предстоит жить, учиться и взрослеть моим внучкам; сыну и дочери необходимо движение к цели; ну, а мне – теплый уютный кабинет, чашка горячего кофе и интернет.
Да-да… Люди, страдающие манией величия, должно быть, не могут радоваться жизни без благодарной аудитории. А мне более по душе одиночество – чтобы никто не мешал благостному течению мыслей и не покушался на мое личное время. Хотя священники бубнят – и мудрецы умрут, и тоже канут в вечность, как все невежи и глупцы, оставив мудрости свои тлену. Впрочем, это другой вопрос. Пессимисты твердят – только чудо спасет Россию. Ну, а оптимисты-то знают – если бы люди не верили в чудеса, это было самое великое чудо.
Впрочем, ладно – из высокой политики вернемся в рассказ о том как я работал в «Бетонпрофите», предприятии созданном моим старшим ребенком и его компаньонами.
После недельной суеты по Челябинску в поисках помещения, годного к производству пеноблоков, я заслужил два дня тишины и покоя. Но едва переступил порог родного дома, за окном замаячила машина моего южноуральского знакомца и незадачливого партнера неудавшегося бизнеса – Сергея Ермилко. Целитель иномарок и родственник миллионера заявился ко мне с новым авантюрным проектом. Я, памятуя обиды прошлого, встретил его без восторга и предложил катиться ко всем чертям. Он в ответ посоветовал мне произвести сексуальный акт с самим собой. На этом дискуссия покатилась под гору и перешла в площадную брань. После чего он уехал…
Мама супилась и молчала. Это понятно – ей не по нраву моя недельная отлучка. Тогда я спросил нашего голубоглазого кота:
– Ну что, Василий, как по-твоему – правильно ли я сделал, отшив этого южноуральского горлопана?
Кот предпочел держать свое мнение при себе.
Я вздохнул и тоже насупился на маму. Сына не было дома неделю, а она и «здравствуй» ему не сказала. Вернулся, чтобы расслабиться, но такой прием еще больше напряг. Кушать я не хотел – да мне никто и не предлагал. Выгрузил закупленные по дороге продукты в холодильник и ушел в свою комнату. Сел в кресло перед компьютером и уставился в окно.
Небо на западе пламенело алым золотом, а пурпурные стрелы облаков разбегались словно лучи. Огонь заката увядал медленно, и я долго сидел у окна, глядя на затухающий за горизонтом пожар и опустошая свой разум от ненужных мыслей. В мире в этот момент была потрясающая тишина. Пульсация крови в ушах была единственным доступным мне звуком…
И тут позвонил сын.
– Мы решили проблему с арендой цеха. Вернее, с финансированием проекта. У нас появился третий компаньон, готовый вложиться в предприятие.
– Поздравляю. Значит, моя миссия исчерпана?
– Не совсем. Я хочу предложить тебе официальную работу в нашем «Бетонпрофите» в качестве начальника отдела продаж. Ты как?
Черт, кто мог бы подумать – снова-здорова!
– Ты меня удивляешь, – еле выговорил я. – Мне это надо?
– Нам это надо. Вернее, мне – хочу, чтобы наличные деньги к нам приходили через человека, которому я полностью доверяю.
– Как ты себе это представляешь?
– На этот раз ничего мобильного – то есть ничего такого, чтобы тебе пришлось отрывать свою задницу от стула. Сидишь по-стариковски в офисе у телефона и компьютера, делаешь рекламу, отвечаешь на звонки, принимаешь наличку от покупателей, выписываешь накладные, оформляешь пропуск на въезд и выезд…
– Я не смогу жить в Челябинске. Сейчас вот вернулся домой, а бабушка твоя со мной не разговаривает – обижается, что оставил одну на неделю.
– Будешь ездить каждый рабочий день на автобусе или электричке – так сейчас многие поступают, кто не находит работу дома. Дела пойдут, машину купишь.
– Пока я не могу ответить на твое предложение, – сказал сыну. – Мне нужно хорошо подумать, посоветоваться…
– Конечно, думай и советуйся… А я жду тебя в понедельник на вокзале. Как приедешь, позвони – отвезу на новое место работы.
Я рассмеялся.
– Быстро же ты меня сосватал!
– Да брось ты. «Бетонпрофит» может стать и семейным делом. Мама согласилась курировать его как главный бухгалтер.
– Долго упрашивал?
– Нет. Сразу же согласилась.
– Ну а мне, прежде чем определюсь, нужно основательно подумать. Понимаешь, сын, я больше не хочу заниматься бизнесом. Я больше не гожусь для такой работы. Я слишком стар для неё.
Мой оппонент не сдержал недоверчивого смешка.
– Да здоров ты, как бык! Тебя еще лет на двадцать хватит.
– Физически – да, со мной все в порядке. Я постарел внутри головы. Устал. Утратил всякий энтузиазм. Однажды это случается с каждым. Но я достаточно неглуп, чтобы понять – мое время ушло, вся энергия моя в прошлом, пришло время уступить дорогу молодым и рьяным.
– Если ты откажешься, я потеряю контроль над финансовыми потоками «Бетонпрофита», – в голосе сына звучало отчаяние.
Чтобы понять его слова, мне потребовалось несколько секунд размышлений.
– Черт! – пробормотал я, не найдя других слов.
– Виталику Севастьянову ты нравишься. Артема Горбатова, третьего нашего компаньона и инвестора, мы уже уговорили на твою кандидатуру. Тебе никак нельзя отказаться…
