Большая книга ужасов 89
А еще дверь.
Она оказалась открыта.
Заметив это, Славка выставил баллончик перед собой. Сверху на дверь был накинут коврик. Словно вернувшиеся хозяева первым делом стали все сушить и проветривать – после долгой зимы вещи залежались. Такой же вязаный коврик валялся на крыльце. Пока Славка с удивлением разглядывал простой узор коврика, на него ступили ноги. В ногах было удивительно только то, что их обладатель хоть и был обут в красивые босоножки, но надел их на носки. Так уже сто лет никто не ходил. Все остальное – юбка, рубашка, приветливая улыбка – было нормальным.
Увидев вышедшую на крыльцо женщину, Славка опустил руки. Слабая мысль, что надо сначала брызгать, а потом бежать, еще колыхалась в его голове, но ее уже перекрывало четкое осознание, что если он это сделает, то уже вечером на пороге его дома появится эта улыбчивая женщина, а может, и кто еще, и все расскажет отцу. А отец… О том, что потом сделает отец, лучше не думать.
– Здравствуйте, – ошалело произнес Славка.
Улыбка женщины не изменилась, и она все так же продолжала смотреть на него, словно ждала, что ее сфотографируют. Она была не старая, с гладким красивым лицом, на лбу лежала светлая челка. Смущали только застывшие глаза: она смотрела на него – и не видела. Смотрела очень внимательно, не моргала.
– Здравствуйте, – произнесла вдруг женщина звонким голосом.
– А вы здесь что… – конфузливо пробормотал Славка. От неожиданности он совсем не мог придумать, как продолжить разговор. Потому что, по всем законам жизни, женщина вряд ли ответит, что она тут, скорее задаст встречный вопрос – это же он пришел к ее дому, а не она. И вот на этот вопрос он сейчас точно не мог ответить. Что делает, что делает… Ловит инопланетян. Если он так скажет – его засмеют. Баллончик еще этот в руке. Славка нелепо качнул рукой с аэрозолем.
– Что? – Женщина перевела все такие же напряженные глаза на его руку.
– Это так, ничего, – заторопился Славка, тыкаясь крышкой в баллончик и никак не попадая в пазы. – А вы хозяин, да?
– Да, хозяин, – подтвердила женщина, и в голове у Славки пронеслось море картинок, в которых еще были инопланетяне, но совершенно мультяшные. А главное – он сразу представил, как приходит в деревню и всем рассказывает, что ничего страшного в старой заимке нет, что призраки – это байки Квадро и ему надо со своими фантазиями в телевизоре выступать. Вот прямо в вытянутых трениках и топать туда. И завтра они уже смогут сюда прийти с Ильей. Теперь-то уж ничего страшного нет.
Женщина продолжала улыбаться, улыбка была приклеена к ее лицу. У Славки заломило мышцы на щеках – он бы от такой улыбки уже устал. Затянувшаяся пауза требовала слов. Ответ родился сам собой:
– А я так, шел мимо. За грибами.
Он повел рукой. Женщина проследила за его жестом. Что-то ее постоянно настораживало – хоть она и продолжала улыбаться, взгляд не менялся.
– А тут что-то упало, вы не слышали?
– Упало?
Славка оглядел поляну. Никаких следов падения, встречи «КамАЗа» с самосвалом или вдруг открывшейся воронки. Если тут что и упадет, то сарай. Но этого они в деревне не услышат.
Женщина резко развернулась и ушла в дом. Славка пожал плечами. Без ее присутствия на крыльце стало легче, голова заработала. По-хорошему надо, конечно, бежать отсюда. Если где-то и бумкнуло, то не здесь. Вряд ли приезд хозяев заимки ознаменовался таким мощным подземным толчком. И пока есть время, пока светло, надо пройти краем леса – может, чего и найдется.
Сделать всего этого Славка не успел: в доме странно скрежетнуло. Словно попытались провернуть старинное железное колесо. Оно со скрипом стронулось с места, но ржавь все застопорила. Хозяйка явно не могла ничего тяжелого повернуть. Кто же там орудовал старинной техникой?
– Вам помочь? – крикнул Славка, запрыгивая на ступеньки и заглядывая в дом.
Обычно у домов бывают темные предбанники. А в больших заонежских избах по центру дома всегда идет длинный коридор. Здесь же все начиналось просторной комнатой. Она была неправильно завалена вещами. Их как будто специально выгребли в самый центр. Искали подходящий размер – и не находили. У окна стоял стол, покрытый сильно выцветшей клеенкой. На клеенке лежал открытый журнал. Женщина стояла около стола невероятно прямо и, сильно склонив голову, изучала страницы.
– Помочь, – разрешила она.
Славка подумал, что его сейчас попросят что-то прочитать. Английский он знал не очень, но в игрушках более-менее все слова понимал. Наверное, и со статьей тоже справится.
Он смело подошел – заметив все же, что хозяева только приехали и ничего не успели сделать: пол завален мусором, клеенка на столе – в каких-то заскорузлых остатках от последней трапезы, – и посмотрел на журнал. Это была статья о спортсменах. На левой стороне была размытая фотография атлета, размахнувшегося копьем. Стояла подпись «Янис Лусис». А на правой – фотография девушки. В клетчатой рубашке, юбке и босоножках с носками. Волосы у девушки были пушистые, темные, лохматая челка прикрывала лоб. Девушка улыбалась, обнажив верхние десны. Была она симпатичная и приветливая. И только взгляд настороженный. Славка еще успел подумать, что где-то он эту девушку видел, хотя этого быть и не могло, потому что в верхнем уголке страницы – пожелтевшей и заметно выцветшей, словно она давно лежала в таком распахнутом виде, – стояла дата «1966 год».
Холод узнавания скатился с затылка по спине к копчику. Славка резко поднял голову. Женщина улыбалась, взгляд ее был все так же насторожен. Помимо поразительного сходства с фотографией – прямо одно лицо – Славка понял еще одну странность: женщина так ни разу и не моргнула. Он зачем-то глянул через окно на сарай, вспомнил про баллончик в кармане и успел пожалеть, что не нажал с самого начала, а начал разговор.
Женщина кивнула.
– Помочь, – повторила она механическим голосом и присела, отведя длинную клеенку. От времени она стала твердой, колко топорщилась. Женщина что-то пыталась выдернуть из-под стола, но это что-то не двигалось. Клеенка мешала.
Тихо надеясь, что на помощи все и закончится, что потом он сможет сбежать, Славка наклонился, заглянул под клеенку.
Под столом стоял гроб. Его женщина и пыталась вытащить.
– Лечь, – сказала женщина, показывая на гроб. Улыбаться она при этом не перестала.
Глава 3
Приглашение в гости
Аринка поймала себя на том, что смотрит на дорогу. Руки машинально крутят из травинок куколку, а глаза все ловят движение среди зелени. Легкие сумерки уже накрывали гуреевский стожок. Противное время, когда много чего начинает казаться. Вроде бы дерево от ветра качается – а кажется, что человек идет. Вроде бы звуки шагов – а это чайка скрипит.
Все виделось, что идет Славка. Но это был не он. Это было дерево. Это была чайка. И так весь день – не он. Илья успел куда-то сбегать, потом стал ходить мимо, пристроив на пояс корягу. Издалека коряга была похожа на бластер. Но это был не бластер, это была коряга березовая.
Это все из-за разговоров про инопланетян. Если бы не Квадро, сейчас бы уже сидели на мостках и играли в карты. А так только Илья с бластером. Вдвоем в карты играть неинтересно. Тем более с Ильей. Он долго думает и постоянно пытается переиграть, меняет карту и кричит, что нечестно бить его короля козырной шестеркой. Славка его за это щелкает по носу. А теперь кто будет щелкать?
Подозвала Мурсу. Кот недоверчиво повел ушами. Долго принюхивался к ее рукам, перепачканным травой, присматривался, но все же забрался к хозяйке на колени, затарахтел, распушился.
Славки не было. Либо Аринка его пропустила – и тогда стоит сбегать к соседу и проверить, – либо он еще не вернулся. Но и это пока лучше не делать. Во-первых, они поссорились, и не надо показывать, что сдалась первая: она поэтому и сидела в доме, чтобы никто ничего не подумал. Во-вторых, Славка мог не сказать, куда пошел, или сказать что-то такое, о чем Аринка не знала, и легко можно заложить его перед родителями. В-третьих, вот так сидеть и ждать было интересней, чем все знать: это придавало заметное разнообразие их деревенской унылости.
Предположим, что Славки все еще нет, тогда можно придумывать всякие истории, как он там в лесу, как отбивается от инопланетян. Как он, весь грязный и израненный, приходит в деревню, зовет их с собой, и они уже вместе добивают незваных пришельцев. Аринка будет стрелять из бластера. Очень метко. Космическая тарелка взлетит, но последний выстрел пробьет двигатель, и она рухнет. С грохотом, с треском, с поваленными деревьями. Испуганные птицы разлетятся во все стороны. Дрогнет земля. Как в обед. А потом они наберут трофеев – Аринке достанутся очень красивые бусы и браслет – и вместе пойдут домой. Бабушка напечет пирогов в честь победы. Прибежит Квадро и начнет расспрашивать. Дядя Петя подъедет. Ну и дядя Леша подойдет. Потреплет Славку по плечу. Может, тогда они перестанут ссориться?
Шарахнула дверь в дом. Аринка вздрогнула. Тракторное мурчание на коленях прекратилось.
– Бабушка ужинать зовет, – сообщил Илья, появляясь на крыльце.
Аринка обернулась на дорогу, где таял образ врезавшейся в землю инопланетной тарелки. Уходить с наблюдательного пункта не хотелось.
– Сейчас приду, – ответила она, пытаясь поймать убегающего Мурсу. Кот извернулся, спрыгнул под лавку, оставив на пальцах прилипшие волоски. Аринка потерла ладони, собирая шерстяные катышки. Кот линяет – это к теплу или к холоду? За лето Мурсиной шерстью можно подушку набить.
По дороге прошел Квадро. Тащил полную сумку, словно в магазине побывал.
– Иди давай, – напомнил о себе Илья.
Аринка проводила соседа взглядом. Среди розовых метелок иван-чая показалась корова. Скоро ее хозяин в сарай загонит, и она там будет полночи громко мычать.
– Иду, – сказала, но никуда не пошла.
На дороге стало пусто. Неожиданно громко мяукнул Мурса. Аринка приподнялась на лавке, заглядывая в кусты у калитки. Они шевелились – там явно шла охота.
– Иди! – настаивал Илья.
– Иду, – не спорила Аринка.
Кусты шевелиться перестали. Мурса затих.
– Вставай, – не сбавлял накала настойчивости Илья. – Сегодня яичница. Бабушка сала нажарила.
Аринка поморщилась. Бабушка убеждена, что они очень худые, а в городе так вообще голодают, и кормить их летом надо посытнее. Поэтому все топит в масле или жире. Аринке поначалу нравилось. А потом надоело. Ей уже хотелось съесть просто огурец. Но просто огурцов не давали – только со сметаной. И то и другое появлялось у них в доме одновременно и сразу же съедалось.
– Кис-кис-кис, – позвала она Мурсу. Вредный кот не откликнулся. Мышь доедает, делиться не хочет.
– Пойдем!
– Иду!
Аринка еще поискала повод задержаться. Например, комары. Они зудели. Вместе с ними в воздухе появилась прохлада. Она текла волнами от озера, но тепло пока побеждало. Небо расчерчивали стрижи. Интересно, когда летела тарелка, она какой след оставляла – белый, как самолет, или черный, как… как… как проезжающая машина?
По дороге как раз проскрипела раздолбанная машина дяди Пети из крайнего дома. Дядя Петя пару раз в неделю ездил в Великую[1] за продуктами. Завтра они пойдут к нему за хлебом и конфетами. А еще – за сметаной и огурцами. В холодке сметана живет день. Подполы – единственные холодильники в их деревне.
Аринка вздохнула и встала. Ладно, поест и вернется. И тогда уже сразу сходит к Славке. Времени-то сколько, он наверняка уже дома. Специально незаметно прокрался, она пропустила.
Довольный, что его услышали, Илья скрылся на террасе. И тут заорал Мурса. Дико. Страшно. Куст снова заходил ходуном, словно его собирались вырвать с корнем. Из-под веток выкатился огромный комок шерсти – встопорщенный Мурса. Он орал на незнакомой громкой ноте, выл и шипел. Докатившись до крыльца, Мурса замер, превратился опять в нормального кота и рванул вдоль дома. Перепуганная Аринка опустилась на ступеньку.
– Ты чего? – спросила она пустоту двора.
Больше из куста никто не появился.
– Славка? – выскочил на крыльцо Илья, в руке он держал корягу-бластер.
– Мурса с ума сошел, – прошептала Аринка. Ладони вспотели. Она вытерла их о шорты, чувствуя неприятную ватность ног.
– Ерунда, – отмахнулся Илья, пряча бластер за пояс. – Идем.
– Что там у вас? – крикнула в окно бабушка.
– Мурса бесится, – заорал Илья. – А Аринка ужинать не хочет.
– Вот я ей дам «не хочет»! Сейчас крапиву сорву.
Аринка сбежала по ступенькам и крикнула в приоткрытое окно:
– Ба, чего это с Мурсой?
– А что с ним, чумным, будет? – отозвалась из-за занавески бабушка. – Лешего увидал, вот и взбесился.
Как будто у них лешие по улицам просто так ходят и каждое утро заглядывают поздороваться.
– Почему лешего? – прошептала Аринка. Стало не по себе. Напредставляла инопланетян, а надо бабу-ягу ждать.
– Ну а когда это еще коты так шипят? – протянула бабушка. Из окна слышался запах жареного сала, пошкварчивала остывающая яичница. – На мертвяка, на лешего. На кикимору водяную. Балуют тут иногда.
Аринка стремительно взбежала на крыльцо, оглянулась. По дороге бродил неприкаянный Квадро – ждал, когда дядя Петя разгрузится.
А потом она увидела Славку. Тот вышел из-за дальних кустов у дороги и остановился, словно решал, куда податься. Квадро подскочил к нему и начал что-то активно показывать руками.
Привстала на цыпочках, чтобы разглядеть, порвана ли на Славке одежда. Не порвана. Ни синяка, ни пореза на лице. Только взгляд настороженный. Руки пустые.
– Долго ты еще? – в который раз позвал Илья.
Аринка нырнула на террасу и быстро закрыла за собой дверь. Непонятно, где Славка был, но он ничего не нашел. Вот пускай теперь приходит к ним и все рассказывает. Она его будто и не видела.
Через окно террасы заметила, что Славка с Квадро пошли по дороге. Задвинула штору, отвернулась.
– А вот Лука считает, – начала Аринка, – что нашу деревню лешие извели.
– А еще Лука врет, что рыбу руками ловит и что мужики его с собой на моторках на большую охоту берут, – фыркнул Илья.
– Ему бабка рассказывала, – уперлась Аринка. – Из домов семьи стали пропадать. Вечером все нормально, а утром люди приходят: дверь открыта, внутри никого. И только змеи с порога расползаются.
Илья закатил глаза:
– А наша бабушка по вечерам рассказывала сказку про волчка, который утаскивал в лес, если не спишь.
– Ты не веришь Луке? – Аринка сама не заметила, как снова повернулась к окну и глянула в щелку шторы. Никого.
– А чего ему верить?
Аринка расправила штору:
– Давай к нему завтра в гости отпросимся?
Илья хитро прищурился:
– Это мимо отворотки на заброшку идти. Нет, не будем отпрашиваться.
– Что же, теперь в Типиницы совсем не ходить? – проворчала Аринка.
Илья взялся за ручку двери в дом и как бы между прочим сказал:
– Я вот тоже читал, что один так все хвастался, хвастался, а потом за ним смерть пришла.
Перемена темы была неожиданной. Аринка насупилась. Она не любила, когда про грустное и про смерть.
– Врешь ты все, – пробормотала она.
– Почему это? Явилось за ним чудо чудное, диво дивное и утащило на тот свет. Время его вышло. Когда хвастаешься – потом всегда расплата наступает. Ни отложить ее, ни откупиться нельзя. Пришла смерть, вот и помирай.
Глаза Аринки округлились, она была готова расплакаться – весь день выходил у нее какой-то кривой.
– Чего все наши сказки про смерть? – пошептала она. – Американские всегда свадьбой заканчиваются, а у нас – похоронами.
Во дворе стукнуло, как будто калитку толкнули. Илья с Аринкой наперегонки кинулись на крыльцо.
Славка стоял за забором, неуверенно перебирал штакетины, словно забыл, где у них вход.
– О! Ты вернулся! – гоготнул Илья, наставляя на приятеля корягу-бластер. – Пах-пах, ты убит! Нашел сундук мертвеца?
– Вернулся. – Славка кивнул и опустил руки.
Аринка собралась сказать, что она первая заметила Славку, давно, когда он еще с Квадро встретился, но Илья отодвинул ее и пошел навстречу другу?
– Так чего там упало?
– Упало? – Славка пожал плечами.
Илья распахнул калитку, приглашая приятеля зайти, но Славка не сдвинулся с места. Посмотрел озадачено.
– Ну ты чего пошел-то? – качнул калиткой Илья, но приятель остался стоять снаружи. – Ты же в заброшке был? Или там ничего нет?
– Там ничего нет, – механически повторил Славка, отвернулся, словно к чему-то прислушивался, и в сторону добавил: – Хозяева приехали.
– Куда? – опешила Аринка. – В заброшенный дом?
– В дом.
– В заброшенный?
Аринка ничего не понимала: заброшен – это одни развалины, приехать в них жить нельзя. Кто куда мог приехать, если там явно инопланетная тарелка упала!
Славка пожал плечами. В который раз, словно что-то в плечах ему не нравилось и он лучше прилаживал кожу на скелет. Пробормотал:
– Он не заброшен. Нормальный дом. Сарай только покосился.
– И много народа приехало? – спросил Илья.
– Я видел хозяйку. Она… – Славка с трудом подбирал слова. – Она там была.
– Хозяйка? Одна? – недоверчиво скривился Илья. – На машине приехала? Что-то мы никаких машин не видели.
– На машине. – Славка опять пожал плечами. Ловко это у него получалось. Рубаха только все больше сползала с левого плеча.
– А грохнуло-то чего? – не унимался Илья.
– Не знаю, – спокойно отозвался Славка. – Они… они ничего не роняли.
– И она не боится призрака? – осторожно спросила Аринка.
– Взрослые ничего не боятся, – усмехнулся Илья. – Интересно, как долго они там проживут.
Славка посмотрел на него так, словно приятель сказал что-то глупое.
– Они навсегда. – Славка дернул плечом. – Наследство получили. Эльвира спортсменка.
– Чего это она спортсменка? – не поверил Илья.
– По метанию копья.
Илья фыркнул и смутился.
– Так прям сразу и копья… – протянул он.
И больше не нашел что сказать. Отпустил калитку, и та громко хлопнула, закрыв проход. Славка этого не заметил. Так и стоял, опустив руки. Рубашка еще эта дурацкая сползла. Аринка потянулась, чтобы поправить, но Славка неожиданно резко перехватил ее руку. Пальцы оказались горячими и шершавыми.
– Давай завтра вместе сходим? – склонился он к Аринке через невысокий забор. – Эльвира просила привести кого-нибудь, чтобы познакомиться. Она тут давно не была, все забыла.
Перед собой Аринка увидела карие глаза с искринкой. Ей показалось, что губы прошептали: «Помоги!» Илья дернул ее за локоть в сторону от забора, и наваждение ушло.
– Не пойдет она никуда! – крикнул он. – Может, ты не человека видел, а призрак. Он тебя околдовал, и ты теперь ему еду носишь.
– Не было призраков, – спокойно сказал Славка, не обидевшись, что ему не верят. – Обыкновенный человек. Журналы читает. Про спорт. – Славка почесал нос и чихнул.
Аринка быстро-быстро заморгала. Нет, не просил ее никто о помощи, это ей показалось. Так долго ждала, хотела жуткого рассказа о привидениях и инопланетянах – а перед ними все тот же Славка. Самый обыкновенный. Полдня провел в лесу, устал, ведет себя чудаковато. И никаких интересных рассказов. Всего лишь наследники приехали.
– В карты играть приходи, – позвала она, отступая.
– Поем и приду, – традиционно ответил Славка.
– Нам тоже ужинать, – Илья рукой показал в сторону дома. – Давай! Увидимся.
Аринка посмотрела на свое запястье, где еще остались следы пальцев Славки. Чего это он ее так схватил?
Глава 4
Метание копья
Ей снилась земляника. Много-много земляники. Никогда столько не видела. Просто море какое-то. Красные ягодки выглядывали из-под каждого листика. Одинаково спелые. Аринка представляла, какие они вкусные. Присела на корточки, потянулась, чтобы сорвать. Вдруг по запястью скользнуло холодное и противное. Змея мгновенно обвилась вокруг руки. Аринка вскинулась, но ее перехватили. Твердые шершавые пальцы сомкнулись на запястье.
– Бежим! – крикнул Славка.
И побежал. Руку не отпустил – она у него стала просто вытягиваться. Аринка изо всех сил раскачивала себя, чтобы встать и сделать первый шаг. Не получалось. Тело не слушалось. Запястье сжимали все сильнее. Славка убегал все дальше. Это было страшно. Он бежал, а она оставалась на месте. Наконец не выдержала – упала с корточек прямо на землянику. Всем телом. Ударилась коленями. Вздрогнула – и проснулась.
В теле ощущалась непривычная немота. Аринка чувствовала, что уже не спит. Что у нее под щекой подушка. Тело оставалось непослушным. Не шевельнуться. За руку продолжали тянуть. В запястье поселилась боль. Что-то шоркнуло с кровати на пол и убежало к двери. Но дверь должна была быть закрытой. Обязательно закрытой. От комаров. В открытую налетят кровососы, спать не дадут. Бабушка за этим следит.
Приоткрытая дверь чуть качнулась от нырнувшего в нее существа. Бросило в жар, в ногах забегали противные мурашки. Аринка застонала, силой заставила себя повернуться на спину. Поднесла руку к глазам. На запястье виднелся след от зубов. Маленьких и острых. Между пальцами застряла зеленая травинка.
Когда это Мурса ее покусал? Вчерашний день путался, потому что был длинный и бестолковый. Аринка выбралась из постели и побрела на кухню. Кувшин, куда наливали кипяченую воду, был перевернут, демонстрируя отсутствие содержимого. Чайник тоже был пуст. На дне ведра колыхалась зеленоватая лужица. Странно. Обычно всегда что-нибудь оставалось. А сейчас-то с чего до донышка? Забрался леший с сильной жаждой? В заварнике что-то булькает. Но настоявшаяся заварка оказалась адски горькой. После нее еще больше захотелось пить. Надо раздобыть хоть какую-нибудь воду. Аринка влезла в шлепанцы, взяла ведро и пошла к озеру.
Сон еще не покинул голову, тянуло опять в постель, перевернуть подушку на прохладную сторону и провалиться в небытие. Но пить, пить, скорее, хоть немного.
На улице стоял легкий туман. Аринка брела по тропинке, задевая железным боком пушистые белые головки коровьей петрушки. Полное ведро она не наберет – так, половинку. Умоется. Дурацкий сон с земляникой, змеей и Славкой не покидал. Если искупается, станет легче. Вода после вчерашнего жаркого дня теплая. Но купание убьет остаток сна. Что она будет делать, пока все остальные не проснутся? Куколок плести?
Так она и брела сквозь дымку, в которой растворялись белые зонтики цветов, вяло размышляя о сегодняшнем утре, и незаметно для себя вышла к воде.
На мостках кто-то сидел.
Аринка сделала еще несколько шагов, прежде чем сообразила, что никого сейчас тут быть не может. Это их мостки. Здесь могут быть только Илья или бабушка. Но бабушка уже давно дальше двора не ходит, а Илья… Илья спит. Она его видела в комнате. Или не видела? Но даже если не видела, на мостках сидел точно не брат. Девчонка. Волосы длинные, а сарафан светло-зеленый, в цвет травы. Сидит, сильно склонившись к воде, и что-то моет. То ли руки, то ли ноги. С явным удовольствием плещется и напевает. Аринке показалось, что она слышит свое имя. Слова тонули в звуках. «Аринушка, Аринушка, пуста головушка…»
Аринка поставила ведро. Дужка брякнула о край. Девчонка повернулась.
– Ты чего тут? – растерявшись, спросила Аринка.
Это могли быть приезжие. Туристы. С этого года туристы валом валят, потому что в соседней Конде в Доме писателя открыли туристический центр. И это, наверное…
Ни глаз, ни лица было не видно – волосы висели занавеской. Аринка чуть склонилась, пытаясь разглядеть девчонку. Та не смутилась, не стала оправдываться. Чуть шевельнулась, словно что увидела вдалеке. Аринка тоже посмотрела – идущий по дороге мог объяснить, что все это значит. Сказать, что – да, туристы, что просят прощения за появление на чужих мостках.
Туман и белые соцветия петрушки. Больше никого.
Громкий всплеск. Девчонка исчезла. Взяла и просто уплыла.
Аринка неловко села на траву. Произошедшее требовало объяснения. Бывают такие спортсмены – плавают через проливы, пересекают моря. Есть даже специальные соревнования. Вот и девчонка. Плыла откуда-нибудь. Например, из Великой. Или из Сенной.
Нафантазированные картинки не клеились. Для длительного заплыва девчонке как минимум не хватало купальника. И волосы у нее были сухие.
Аринка посмотрела на воду. На легкое колыхание, на сероватую поверхность, на любопытных уток. Испуг уходил.
Вдруг все стало понятно.
Ничего не было. Показалось. Туман мог нарисовать какую угодно фигуру, а непроснувшаяся голова допридумала остальное.
Она почти успокоила себя, когда вдруг услышала, что к ней кто-то идет. Отзвук шагов отдался в руку. Аринка поближе придвинула к себе ведро. Из-за высоких стеблей коровьей петрушки, из-за розовых маковок иван-чая показался пацан. Высокий и очень загорелый, широкоплечий, с крепкими мускулистыми руками. На запястье крупные часы с белым ремешком и бликующим черным циферблатом. Лохматые темные волосы. Яркие бирюзовые шорты, белые кроссовки и серая стильная футболка. Маленькое курносое лицо. От улыбки становился заметен шрам на подбородке. Аринка перевела взгляд на ноги. Икры были хорошо прокачаны.