Большая книга ужасов 89
Второй расклад тоже не принес ничего хорошего. Козыри не шли. С упорством учительницы по биологии в руки шли шестерки и семерки.
– Вы слабые, ничего не можете, – произнес Вольдемар. – Вы проиграете.
Аринка изучала карты, пытаясь сосредоточиться и не косить глаза на ноги спортсмена. Надо же, какой плохой расклад! Куда делась ее удача? И почему этот красавчик не хочет поддаться? Неужели это сложно? Он же ей нравится. Посмотрела на лежащий рубашкой вверх прикуп. Их колода, не подменная. Подняла глаза, задержалась на коленке соперника. Коленка была гладкая, без царапинки, а ведь Вольдемар в лес и обратно весь день проходил в шортах. Ее же ноги – все в синяках, царапинах и расчесанных укусах.
Кажется, красавчик выиграл в три хода.
– Ваш мир умирает, вы боитесь это признать. Посмотри вокруг. Ничего нет. Люди ушли. Смиритесь.
– Ты болотный царь? – спросила Аринка.
Вольдемар изучил выложенные перед ним карты:
– Ты проиграла.
– Тебе нужна жертва? – прошептала Аринка. – Ты хочешь всех здесь забрать?
– Мне нужно следующее соревнование. – Вольдемар легко поднялся, словно и не просидел полчаса в неудобной позе. Прошел по мосткам туда-сюда, что-то выискивая. – Будем мериться силой.
– Чем? – Даже в темноте было видно, какие накачанные у Вольдемара руки, какие сильные ноги, как изящно он двигается. Может, сразу сдаться? Побежать в дом, позвать бабушку?
– Будем метать копье, – заявил Вольдемар, преграждая Аринке дорогу к дому. Как будто мысли ее угадал. – Кто дальше бросит.
– Копье? – растерялась Аринка. Представилось что-то из жизни богатырей – древко, тяжелый железный наконечник с болтающейся метелкой.
– Да, так всегда мерялись силой. Со стародавних времен.
Он хочет проткнуть ее копьем?!
– А-а-а-а… у нас копья нет, – прошептала она, закрывая глаза.
По шуршанию поняла, что Вольдемар куда-то пошел. Тропика перед ней была свободна. Можно бежать. Не побежала. Ноги словно приморозило к земле. Толкнулась мысль – соревнования не закончились, она еще победит. Вольдемар черной тенью появился из-за бани, в руке нес палку. Аринка сразу узнала ее. Это было грозное оружие Славки, сделанное из крепкого орешника. С ним он побеждал во всех схватках – а их было достаточно. И за мандалорцев бились, и в Аркейн. Палки Аринки и Ильи быстро ломались от ударов, а Славкина держалась. Он уверял, что вымочил ее в соленом растворе и в отваре дубовой коры. Им в это не верилось, но палка из боя в бой выходила невредимой. И прятал он ее надежно, каждый раз в новое место. Случайно найти нельзя. А значит, это не было случайно. Славка где-то близко?
– Три попытки, – Вольдемар взвесил в руке палку. – Я бросаю – ты бросаешь. Кто дальше. Проверим силу и ловкость.
– Ловкость? А с картами что было?
Вольдемар не ответил – придирчиво изучал окрестности.
Значит, игрой в карты она продемонстрировала свой ум, а с дураками разговаривать неинтересно?
– Всегда было два мира – ваш и наш, – заговорил Вольдемар. – Когда-то вы победили. Вы были сильны. Вы были едины. Вы стояли друг за друга. Попадал в беду один – ему на выручку приходил другой. Ошибался один – его поправлял ближний. Вы переворачивали земли. Теперь таких героев нет. Люди разобщены. Люди не стоят друг за друга горой. Вы против друг друга. Время героев закончилось. Ты проиграешь. Мы перейдем границу, найдем богатыря и уничтожим его. Ваш мир исчезнет. И воцарится наш.
– Ваш – это чей?
– Слова не имеют значения. Но я тебе скажу, как это будет выглядеть: змеи станут бросаться под ноги, огонь примется жечь руки, ветер выдует воздух из легких. Надо всего лишь уничтожить героя. Нет героя, нет границы – нет мира.
– А если вас уничтожить? Так же сработает? Нет инопланетян, нет границы – нет мира?
Вольдемар прикрыл глаза – он постоянно так делал, как будто это позволяло ему сохранять самообладание.
– Так было раньше. Теперь так не будет. Нет богатыря – нет мира. А мы есть.
Аринка насупилась. С нее медленно сходило наваждение. Вольдемар не был красив. Он был куклой. Хорошо сделанной куклой, которая выполняла задание. Сказал ему кто-то купить хлеб. Вот он и ищет его. Сейчас у него задание – выиграть. Ничего у этого тмутараканина не получится. Найдутся у них богатыри. С богатырями ведь как? Только понадобятся – они тут как тут. А пока тихо – богатыря и не видно.
Интересно, кого надо убить, чтобы их границу стереть? Змея Горыныча или Соловья-разбойника? Кто у них там пограничником работает? Но сначала надо разобраться с посланником.
– Я лучший боец. А ты?
– И я лучший! – со злобой процедила Аринка, изгоняя из себя последние крохи наваждения. Не захотел поддаваться – тогда она его сама обыграет. – Ты первый.
Он бросит – она за ним повторит. Спортсмен еще проклянет тот час, когда ввязался в спор.
– Что это за мир такой, что они выставляют своего самого слабого бойца, – протянул Вольдемар, подбрасывая палку в руке.
– Нормальный мир, – ответила Аринка. – Ты сначала выиграй. А то, может, нам и богатырь не понадобится.
Вольдемар чуть заметно ухмыльнулся. Эти ухмылки уже начали бесить. Может, у него не зря шрам на подбородке? Может, его уже побеждали? А раз так, то и она победит.
Вольдемар на носочках чуть повернулся левой ногой вперед, в три шага сделал боковую пробежку – и метнул. Палка ушла в небо и упала около далеких зарослей тополя.
Аринка покосилась на соперника. Как-то она по-другому представляла себе копьеметание. С чего вдруг он так далеко закинул? Может, где подвох? И точно ли надо бросать сверху и вперед, а не снизу и вверх?
– Мы отметим место здесь и место, где палка упала, – бесстрастно произнес Вольдемар, достал из кармана бумажную салфетку и положил на землю около своих белых кроссовок. А потом пошел к палке, считая шаги. Аринка побежала следом. – Мировой рекорд – девяносто восемь метров сорок восемь сантиметров. Но здесь такое, конечно, невозможно. – Палка лежала на дорожке, неподалеку от выбитой лунки – места падения. – Теперь твоя попытка. Бросать нужно вдоль тропинки.
– Восемь, так восемь, – пробормотала Аринка, взяла палку и зашагала обратно. Не такая уж и сложная задача – кинуть дальше. Она на физкультуре всегда первой была. И в прыжках в высоту первая, и в беге. В беге ее только двое пацанов обгоняли. И больше никто.
Встала на исходную позицию. Вспомнила, что надо взять чуть вбок. Махнула взад-вперед ногой, чтобы не спутаться при старте. Побежала, запнулась за саму себя, бросила. Палка немного пролетела вдоль земли, плюхнулась и упрыгала в иван-чай. Качнулись розовые метелки.
Она боялась, что Вольдемар засмеется, скажет, какая она неумеха. Но он совершенно спокойно пошел осмотреть место падения, отметил его – чиркнувшая по земле палка оставила хороший след.
Надо бежать. Надо что-то придумать. Хотя бы заорать, что инопланетянин жульничает. Но Аринка взяла себя в руки. Рано паниковать. Во второй раз Вольдемару может не повезти.
– Моя попытка, – вернулся с палкой Вольдемар. – Пока мой результат лучше.
Аринка нехотя кивнула. Да, бросает он и правда неплохо. Может, он настоящий спортсмен? На олимпиадах побеждает?
Вольдемар покрутил плечами вперед-назад, чуть повернулся, сделал три легких боковых шага. Бросок. Свист в воздухе. Палка исчезла в темном небе. И где-то там, далеко-далеко, ткнулась в звезду.
Аринка попятилась. В уши полезла давешняя присказка: «Старуха-беда за темным лесом сидит, Аринушку сторожит».
За спиной послышался плеск. На мостках сидели. На самом краешке. Мыли что-то.
Аринка вгляделась. Это была утренняя девчонка с огромными зелеными глазами и длинными распущенными волосами, подхваченными сбоку заколкой. Сидела, подобрав к груди колени, и медленно водила рукой по воде.
«Аринушка, Аринушка…» – пропела девчонка и засмеялась. В ответ зазвенела, задрожала вода. Прокатилось эхо.
Аринка заметила, что в волосы девчонки вплетена узкая желтая лента. Испугавшись, быстро повернулась к Вольдемару.
Он стоял на стартовой линии, откуда только что метнул палку второй раз. Лицо его шло судорогой, плечи вело. Дрожь прокатилась с ног до макушки. Он скрючился и ударился о землю.
От ужаса Аринку парализовало. Надо ведь бежать, надо спасать, звать взрослых.
В небе шарахнуло.
Зазвенел смех длинноволосой.
Отдало в ноги. Колени у Аринки сами собой согнулись, словно ей сделали подсечку. Она упала в траву, охапкой загребла иван-чая.
Огромная птица взмахнула крыльями.
– Не подходит богатырь! – крикнула птица голосом Вольдмара.
Посыпался пепел и песок. Аринка зажмурилась. А когда открыла глаза, на месте Вольдемара никого не было. Только тяжелый отзвук гулял по далекому горизонту да волновалась темная онежская вода.
Аринка с трудом повернула голову. Как будто бы серые лепестки слетели с мостков? Или это ей только показалось? И чумичка показалась, и песня? Аринка помяла траву в кулаке. В нос ударил резкий горьковатый запах. Перекрутила зеленые стебельки и испуганно отбросила, вспомнив куколки, которые всегда крутила, ленточки, которые им вплетала, заколки. Коснулась волос. Заколка почти сползла. Щелкнула зажимом, размахнулась и бросила заколку в озеро. Плеснулось. Аринка заставила себя встать. Шла, не чувствуя ног, пока не уперлась в палку.
Дождя давно не было, земля на дорожке превратилась в камень, но палка была крепко вбита в белый бумажный платок – отметку предыдущего броска. И это было очень далеко. Аринке на такое расстояние никогда не бросить.
Глава 10
Сила разрыв-травы
Ни про громы, ни про ужасы Илья и слышать не хотел. Аринка все пыталась ему рассказать, как боролась с Вольдемаром, как чуть не победила. Рассказать, что инопланетяне ищут какого-то богатыря. Но брат, просидевший весь вечер на печи и много интересного на ней нашедший, понимать не хотел.
– Ты сходи и посмотри! – звала Аринка.
– Не пойду. – Илья склонялся над чашкой чая – они как раз приканчивали пачку сдобного печенья.
– Мы уже знаем, как от них избавиться! – не сдавалась Аринка. – Надо всего лишь победить.
– Вот именно, что знаем. – Илья обкусывал печеньку по зигзагистому рисунку. – Сидеть дома и за калитку не пускать.
– Но Вольдемар… – Аринка развела руками, подбирая слова, чтобы описать пепельную птицу.
– Да к лешему твоего Вольдемара! Завтра я никуда не пойду. И тебя не пущу.
– Но теперь же понятно, что ударило.
– По голове вам тут всем ударило.
Илья утопил печенье в чае. По всем правилам сдобный кусочек надо сразу вытаскивать – не сухарь, чтобы долго в кипятке полоскать. Но момент был пропущен, печенье расползлось, а Илья продолжал сидеть, глядя в чашку.
– Ты что? – коснулась его плеча Аринка. – Ты что?
Илья медленно поднял глаза.
– Завтра Лука должен приехать, – пробормотал он. – Только сейчас вспомнил.
– Да ладно?! – обрадовалась Аринка. Новые люди в деревне всегда праздник, а Лука – это новогодний праздник.
– На моторке, – сухо выдавал информацию брат. – С Толиком и еще с кем-то.
– Надо Славке сказать! – сорвалась с места Аринка – и сама же испугалась своих слов. Она совершенно забыла, что Славки больше нет.
– Новые люди приедут, – вдруг сообразила она.
– И что?
– Сюда приедут люди, узнают про заброшку. Или Вольдемар будет здесь околачиваться и позовет к себе.
Илья отложил ложку:
– Если сидеть в доме – ничего не случится.
– И даже к Луке не выйдешь? – спросила Аринка.
– Не выйду, – насупился Илья.
– И сюда его не пустишь?
Илья засопел как паровоз, стал оглядываться:
– Сегодня буду на печке спать. Завтра посмотрим.
Сказал – и полез на печку. Аринка не сразу поверила, какое-то время просидела с открытым ртом. Илья? На печке? И Луку видеть не хочет? Может, это его подменили, а не Славку с Квадро?
Она подошла к печному боку, придвинула табуретку, забралась на нее, откинула занавеску – Илья как раз по приступкам вдоль стенки поднимался на лежанку. В темноте он выглядел большим и неповоротливым. Словно и не Илья это, а кто-то совсем-совсем другой.
Через комнату прошел Мурса, запрыгнул на табурет, потерся о ногу Аринки. Она подхватила кота и осторожно запустила на лежанку. Кот не отказался. Спокойно все обнюхал и улегся на ворох тулупов.
– Э! Куда?! – возмутился Илья.
Началась борьба за место на огромной печке.
Аринка слезла с табуретки. Хоть за Илью можно быть спокойной, Мурса его признал, шипеть не стал. Но что это дает, если она осталась одна?
Что у нее есть?
В усадьбе засела темная сила. Туда ведет нехоженая дорога. Есть ли там Соловей-разбойник – непонятно. Дядя Леша говорил про болотного царя. Болотный царь… морской царь… пока не могла вспомнить. Темные силы пришли, чтобы найти богатыря и убить его. После этого их уже ничего сдерживать не будет, и они спокойно захватят весь мир. А богатыря они ищут через испытание гробом.
Оружие против темной силы – Мурса. Он спокоен – значит, рядом никого темного нет. Есть чумичка. С ней непонятно, но она на их стороне. Ее боится Вольдемар. Есть еще соревнование, которое Аринка пока проигрывает. И есть богатырь. Его надо найти раньше Вольдемара. Богатырь уничтожит границу, и весь тмутараканский мир вместе с Вольдемаром и гробом исчезнет.
Где этого богатыря искать? По каким приметам?
В задумчивости Аринка накрутила на палец прядь волос. Скосила глаза. Что-то она выгорела и сильно обросла за последнее время. Хорошо бы подхватить волосы заколкой. Но заколок не осталось.
Если ей и может кто-то помочь, то бабушка. Ведь это она прогнала Квадро днем. Она сказала, что Мурса чувствует леших, рассказывала про чудо чудное и исчезновение людей в деревне. Она научила делать обережных кукол. Аринка спрашивала зачем. А сейчас это умение пригодилось. Бабушка должна помнить время богатырей и как они выглядят. Она скажет, как быть.
Аринка замерла на пороге комнаты, позвала:
– Ба!
Комната была большой. Печка по центру скрадывала объем, а перегородка делила пространство пополам. Справа за перегородкой стояли три кровати – по числу бабушкиных детей. Слева под окном – круглый стол с вязаной скатертью, два кривых стула. В углу – старинный диван с высокой спинкой и кожаной потрескавшейся обивкой. В спинку вделано маленькое мутное зеркало, все в серебряных пятнах, из-за которых в нем ничего невозможно разглядеть. На этом певучем, издающим стоны и вздохи диване спала бабушка. Днем они с Ильей дрались за право валяться на нем, потому что был он скрипучим и прохладным.
Ночью диван, становясь местом злых чар, вызывал у Аринки ужас. От каждого движения бабушки пружины стонали, и Аринке все казалось, что бабушка непременно с дивана упадет и что-нибудь себе сломает. Был еще один страх – страх дыхания. Она слушала, как бабушка дышит, как подхрапывает и кашляет во сне. Как перестает дышать. Тут же появлялась мысль, что бабушка умерла. Никто не придет, не поможет. Она один на один с мертвецом. Пока Аринка не засыпала, она все слушала и слушала дыхание бабушки. Оно то было совсем не слышным, то становилось таким громким, переходящим в храп, что закладывало уши. А то замирало – чтобы через какое-то время зазвучать опять.
И вот сейчас дыхания было не слышно. Стояла абсолютная тишина.
– Ба, – еще раз позвала Аринка, выходя в центр комнаты.
За спиной на кухне горел фонарь, на печке Илья делил лежанку с Мурсой – и кот явно побеждал. А в комнате было темно. Темно непроглядно.
– Ба?
В ответ раздалось легкое бормотание. Аринка сначала испугалась, что она опять в своей голове слышит навязчивый призыв. Но нет, звук шел извне. Как будто стишок кто читал с перебиранием имен. Тонким незнакомым голосом:
– Гавриил, Рафаил, Угасаил, Егудиил, Уриил, Варахаил…
Темнота навалилась, превращая комнату в бесконечную гулкую пещеру. Сквозь темноту стали проступать мерцания и переливы камней. Тонкие пальцы легко касаются струн. На эти пальцы нанизано много-много колец. Самоцветы в перстнях сверкают, чуть поцокивают, ударяясь друг о друга.
– Иди к нам, – пропел мягкий голос. – К наааааам.
Вкрадчивый голос перекрыл другой, звонкий и ехидный:
– Аринушка, Аринушка, пуста головушка!
Из темноты вдруг выступила фигура в длинном жестком светлом пальто, расшитом от плеч и до пола камнями и жемчугом. Крупные выпуклые белые жемчужины усеивали грудь. Девушка подняла руку, подманивая Аринку. У нее были густые распущенные волосы и бледное холодное лицо.
– Сделай шаг, не бойся.
Появился свет, словно по полу пустили световой шнур. Откуда, если в деревне нет электричества? А значит, это не свет. И как только Аринка об этом подумала – вкруг нее разгорелся огонь. Языки пламени потянулись к ногам.
Сквозь навязчивое пение струн и шипение «придиииии» снова пробился тонкий голос, только теперь перебирались не имена, а травы:
– Трава-плакун, трава-ревун, разрыв-трава. Встаньте, травы, грозной стеной, тверже горючего камня алатыря.
А потом вдруг бабушка закашлялась, диван заскрипел, застонал. Все исчезло.
– Бабушка! – крикнула Аринка.
– А? Чего? – сонно отозвалась бабушка. – Дверь закрывайте, ироды! Комары.
Аринка зайцем скакнула на свою кровать за перегородкой, натянула на голову одеяло. Бабушка возилась на диване, успокаиваясь.
Дверь на кухню с хлопком закрылась. И наступила тишина.
Нет, теперь она точно не уснет. Ни за что. После всего случившегося будет всю ночь сторожить приход тетки в пальто. И уже засыпая, вспомнила заговор с перебором имен и трав. Кто-то творил защиту от наваждения, которое настойчиво зовет к себе. Аринка как-то сказала бабушке, что боится леса. Бабушка посмеялась, ответив, что бояться нечего, когда ты защищен. Ты идешь в лес в сапогах, в куртке и в платке – это твоя защита. Можно защитных оберегов взять, чтобы леший не водил. И сделала для Аринки куколку. Если носить с собой – ничего не случится. И добавила, что в юбку куколке она вложили разрыв-траву – любую нечисть порвет. Надо только верить.
Глава 11
На дне озера
Сразу после завтрака Илья развил бурную деятельность по освобождению печи. Стащил старые тулупы, коробки, полные луковой шелухи, кульки со слипшимися карамельными конфетами и сухарями повышенной черствости, рваные рубахи и прожженные одеяла.
Аринка во дворе крутила куколок из травы. Она уже уставила ими всю лавку и никак не могла остановиться.
Ветер нагонял облака.
На пороге появился Мурса. Посидел, жмуря глаза. И ушел на улицу.
Протарахтела машина дяди Пети – он ехал в сторону Великой.
На дорогу выкатилась голубая машина. Аринка сильнее вцепилась в лавку. Рявкнул гудок.
– Кто там еще? – позвала из комнаты через окно бабушка. Сегодня она даже не стала подниматься. Завтрак они с Ильей сделали сами.
– Это дядя Леша, – крикнула Аринка и шепотом добавила: – Он за Славкой собирается…
– Мой-то где? Прячется, что ли? – Дядя Леша вышел из машины, держа в руке буханку черного.
– Он, наверное, туда ушел, в усадьбу. – Аринка с испугом посмотрела на протянутый хлеб. Почему опять хлеб? Почему все крутится вокруг него? – А это зачем?
– Если я с этими спортсменами разминусь – отдайте им, – качнул буханкой дядя Леша. – Они же искали. А я сначала в Типиницы съезжу, с народом поговорю.
Аринка цапнула пакет, прижала к себе. Она отдаст… она так отдаст… засветит прямо между глаз.
Дядя Леша повернулся к машине. Аринка закусила губу. Ему нельзя никуда ехать. Но что придумать, чтобы отговорить? Не про вчерашнее же соревнование рассказывать.
– Совсем забыл. – Дядя Леша так и не сел в машину, а, наоборот, захлопнул дверь. – Бабушка дома? Мне с ней поговорить надо.
– А что такое? – еще больше испугалась Аринка и уставилась на плечи Славкиного отца. Если он сейчас ими передернет…
– Кто-то утащил камни у меня со двора и разворошил гуреевский стожок. Про камни вот не знаю, а про стожок есть у меня одно подозрение. – И он выразительно посмотрел на Аринку.
Аринка с облегчением замотала головой. Она не сомневалась, что стожок – дело рук Квадро. Не ушел он далеко ночью. Обратился и тут же заночевал.
– Говори, вы постарались? – придвинулся к ней дядя Леша. – Или мой опять чего учудил? Найду его в усадьбе у спортсменов – все ноги повыдергиваю.
Аринка прикрыла глаза. А если дядя Леша и есть тот самый богатырь? Тогда хорошо, если он доберется до усадьбы. На этом их беды закончатся. А если не богатырь? Тогда все станет еще хуже. Они со Славкой справиться не могут, а с его обращенным отцом и подавно.
– Не ездите никуда, пожалуйста, не надо, – зашептала она. – В этой усадьбе сила темная поселилась. Они Славку к себе забрали. И Квадро. И вас заберут. У них гроб есть. Они всех в него кладут, проверяют. Там жутко. Я была. Еле убежала. Мне чумичка помогла. А камни – это Квадро был. Перешел черту – и превратился. Как тролль. А потом он как-то обратно собрался. И, наверное, в стогу ночевал. Они все в усадьбе. Не ходите туда. А Славку мы спасем. Наверное. Сегодня. Надо только придумать, как это сделать.
Дядя Леша внимательно выслушал ее. Не перебил.
– Это что у тебя? – быстро спросил он, как только Аринка замолчала. – Песня какая? Старина? Бабушка рассказала?
Аринка замотала головой:
– Это не песня, это правда. Не надо туда ездить. Они вас тоже оборотнем сделают.
К Аринкиному лбу протянулась рука:
– А ты, часом, не перегревалась последнее время? По голове тебя никто не ударял?
Аринка отклонилась, не сводя глаз со взрослого.
– Вы не знаете, где богатыря взять? – спросила она упавшим голосом.
– Кого? – Дядя Леша зашарил по карманам в поисках телефона.
– Богатыря. Такого большого и сильного. – Аринка показала руками. – Чтобы темную силу победил.
– Никуда не уходи, – пробормотал дядя Леша, прикладывая телефон к уху. – Мне надо… – Не договорил. Комариным писком до них долетел звук мотора. – Что такое? – нахмурился дядя Леша.
– Я же совсем забыла! – сорвалась с места Аринка. – Это Лука! А вдруг это он!
– Какой Лука? Наш Лука?
– Да, с Толиком. Они какого-то гостя везут на лодке берег показывать. – Аринка побежала к мосткам.
Забыв про звонок, дядя Леша пошел за ней.
Сначала был только звук, потом появилась черная точка. Она приблизилась. Стало видно, что это лодка, от нее по воде расходился красивый рисунок волн. Моторка налетела, пошла вдоль берега, проскочила их дом, заложила большой крюк, возвращаясь и сбрасывая скорость. Волна зашелестела по камням, утки недовольно закрякали, стали подтягиваться, ожидая кормежки. На руле сидел Толик.
По всем правилам его, конечно, надо звать «дядя Толя» – он возраста отца Славки. Но слово «дядя» не клеилось к этому улыбчивому доброму человеку. Говорил он всегда легко, умел слушать и смотреть. Смотреть не назидательно, а внимательно, как на равного. Ходил все время с фотоаппаратом: считал, что на телефоны правильные карточки не делаются.
Лука вертелся вокруг Толика, старательно делая вид, что он тоже при деле. Хотя, конечно, больше мешал. Круглое курносое лицо, густые светлые волосы – с их последней встречи он здорово оброс и стал делать себе короткий хвост. Зато нисколько не вытянулся, был все так же коренаст и крепок. Виделись они последний раз в начале лета. Тогда еще с ним была мать. Но потом она уехала, и Лука зажил вольной жизнью, под присмотром соседей и дальних родственников в конце деревни, которые быстро про него забыли. Летом всегда много дел.
На передней лавке сидел худой мужчина с узким загорелым лицом. Черты лица резкие, брови черные и черные волнистые волосы. Легкая улыбка блуждала по его тонким сухим губам. Гость, которому показывают берег.
Не дожидаясь, когда лодка пришвартуется, Лука выпрыгнул на мостки и, сразу забыв, что он очень деловой и должен кому-то помогать, побежал к Аринке:
– Привет!
Будь они помладше – наверное, обнялись бы. Да и постарше – тоже. Но сейчас Аринка смогла только густо покраснеть, а Лука – остановиться на приличном расстоянии: рукой не дотянешься.
– Привет, – выдавила из себя Аринка. – Ты здорово оброс.
– Сама обросла. Не стригут тебя?
Аринка коснулась волос. Обросла, да еще как! Чего это она? Но сейчас не до этого. Она сунула мешающуюся в руках буханку под мышку, придумывая, с чего бы начать разговор.
– Ты чего с хлебом? – хохотнул Лука. – Проголодалась?
Забыв все смущения, Аринка сгребла Луку за руку.
– Мне нужна помощь… – начала она, но ее прервал громкий голос Толика:
– Ну что, селянин, ловится в вашем озере чудо-рыбка золотые перья?
– Три раза невод забрасывали, но все пусто, – засмеялся дядя Леша в ответ.
– А ты отдай дань морскому царю – и лови вволю, – в тон ему отозвался Толик. – Как сказки? Собираются? – Он закрепил лодку у мостков и пошел к дяде Леше, распахнув руки.