«Клуб, что ли?» – догадалась Аня. Приостановилась и, опустив стекло, спросила у подростков из окна машины:
– Подскажите, пожалуйста, где улица Большая?
В качестве ответа пьяные подростки загоготали и вошли в клуб.
«Так и придется выходить из машины, – сокрушенно подумала Аня и вышла на воздух, не без удовольствия разминая ноги после долгой поездки и вдыхая ночные ароматы.
Решительно открыв дверь клуба, Аня сделала шаг внутрь, и музыка оглушила ее.
– Имя любимое моё, твоё именно… – ритмично горланила популярная дискотечная группа. Анин сон как рукой сняло, захотелось двигаться в такт. Она невольно начала отыскивать глазами источник звука. Им оказался простецкий музыкальный центр, стоящий прямо на полу среди ног в центре зала. Вокруг него топталась с ноги на ногу, как умела, небольшая группа людей. «Имя» закончилось и началась какая-то медленная композиция. Танцующие стали складываться в пары.
Аня оглянулась, у кого можно поинтересоваться про улицу Большую. Вокруг по стенам стояли странные люди, на вид от 10 до 50 лет: подростки ярко накрашены и не менее ярко одеты, люди в возрасте – кто в чем попало: фуфайки, галоши, спортивные треники…
«Сразу видно, кто с какими целями на дискотеку ходит…» – подумала Аня и уже повернулась к мужику в домашних женских тапочках, чтобы узнать про улицу Большую, как вдруг неизвестно откуда появившийся высокий светловолосый парень схватил ее за руку, притянул к себе и, обняв за талию, стал танцевать с ней медляк. Это было так неожиданно, что Аня не успела возразить.
С мужчинами у нее были сложные взаимоотношения. Когда-то, на первом курсе универа, ей нравился один одногруппник… Но, повстречавшись с Аней совсем недолго, он выбрал ее подругу. Тогда Аня решила, что он просто ее не стоил. Что они все ее не стоят. Что такую девушку, как она, еще нужно заслужить…
«Так, надо объяснить этому сельскому увальню, что так не делается», – разозлилась Аня и подняла глаза, чтобы сказать ему, что она здесь не танцует, а ищет улицу Большую, но встретилась с ним взглядом, и у нее захватило дух.
«Какие глаза! Я думала, таких голубых глаз уже и не осталось. Интересные экземпляры сохранились в глубинке…» Парень молчал и ласково улыбался, и Аня отвела взгляд, чтобы невольно не заулыбаться ему в ответ. Сделала лицо посерьёзнее. Крепкие руки этого «сельского увальня» настойчиво прижимали девушку к себе, и Аня с неодобрением заметила, что больше не торопится, а её собственные предательские ладони как-то сами собой обвили его шею. Так она и провисела на нем до конца трека. Когда музыка закончилась, светлоглазый и не подумал отпустить Аню из рук. «Ты нравишься мне! Мне теперь одной не справиться, ты нравишься мне…» – оглушила следующая быстрая песня той же группы. Это отрезвило девушку. Она очнулась и, круто развернувшись, стряхнула с себя руки голубоглазого и вылетела из клуба.
Мужик с розовыми тапочками уже куда-то делся, зато у входа стояли две «девчонки» лет сорока в галошах, увлеченно о чем-то болтая и отплевывая кожуру семечек в траву метра на два от себя.
– Подскажите, пожалуйста, где улица Большая? – быстро сказала Аня уже избитую фразу.
– Иика, что ли?
– Что?? Какая ещё Я…яика? Будь она неладна…
Почему все вокруг сговорились спрашивать её какую-то невыговариваемую чушь? Они все дружно оглохли? У слов «Яика» и «Большая» из общих букв только первая и последняя буквы алфавита!
Одна из баб, ничего не объясняя, повернулась к другой:
– У нас ведь Иика – это улица Большая?
– Да вроде…
Женщина быстро объяснила, как туда добраться. Главными ориентирами были магазин и «дом с большим гаражом» по соседству. Аня мрачно села за руль и отправилась дальше.
Улица Большая оказалась улицей маленькой, с разбитым асфальтом, а местами и вообще без асфальта. «Хорошо хоть номера на домах есть…» – подумала Аня, увидела дом с большим гаражом и зарулила в соседний от него двор.
«Ну, здравствуй, бабушкино наследство…»
В сгустившейся темноте возвышался силуэт старого деревянного дома, заросшего крапивой выше человеческого роста. Рассмотреть его в кромешной тьме было практически невозможно. Как назло, было почти полнолуние: какая-то мистическая, огромная луна с красноватым, будто кровавым оттенком, кралась за спиной бабкиного детища. Каждое «море» на этой планете было видно так четко, будто оно было отчеканено в полиграфии. Вечерний туман, как последние вздохи, клубился вокруг крыши. Печаль и одиночество исходили от старого дома. Что-то страшноватое будто сидело в его комнатах… Наследство произвело на Аню гнетущее впечатление. Ей даже показалось, что в глубине дома что-то шевельнулось. «Жуть какая! – подумала Аня, и ее руки сами собой, на всякий случай, заперли дверки машины. – Я отсюда никуда не выйду… Лучше бы в поле ночевала…» Она немного поразмыслила, что же ей делать, но не найдя никакого другого варианта, решила остаться здесь. В конце концов, усталость от дороги навалилась на нее, спать хотелось так сильно, что она решила не придумывать себе лишних страхов, разложила кресло машины и довольно уютно устроилась, поскорее закрыв глаза, чтобы не видеть очертания дома.
Спала она плохо – было неудобно, тесно, хотелось горячего чаю, которым она привыкла заканчивать свой день; «глаза» она не смыла и от этого было особенно дискомфортно. К тому же этот дом под боком… Но уже с двух часов ночи с горизонта начал пробиваться слабый свет июльского солнца, стало поспокойнее, и усталость окончательно взяла верх. Аня заснула, и ее уставшая черная машина слилась с предрассветной ночной тьмой.
Когда Аня открыла глаза, утро было в полном разгаре. Солнце светило и начинало жарить, птицы свистели, петухи пели, улица ожила звуками газонокосилки, чьим-то смехом и болтовней.
«Уже куры несутся, свиньи поросятся, а я все сплю», – подумала Аня и окончательно проснулась. Утро, похоже, было добрым. Аня вышла из машины. Чистый, свежий деревенский воздух буквально ошеломил ее. Пахло всё: и цвет каждой мельчайшей травинки, и чистый речной ветерок, гонявший запахи с деревенских дворов, и, казалось, пахла сама утренняя прохлада тенёчка.
«Цветущие сорняки так вкусно пахнут? – приятно удивилась Аня. – Так. Дом, надо осмотреть дом. И с чего я взяла вчера ночью, что он страшный?» Утром он производил вполне дружественное впечатление. Простой старый деревенский домик из не крашенного дерева, в три маленьких окошечка с облезшими наличниками, которые когда- то были голубыми. Покосившееся крылечко из четырех ступеней под маленькой крышей. К дому примыкало большое строение, видимо, для содержания скотины. Все какое-то ветхое, старое… Поскольку ключа у Ани не было, она решила хотя бы обойти дом вокруг и заглянуть в окна. До наличников она не дотянулась, а обойти дом вокруг помешала крапива, которая стояла буквально стеной. Видно было, что кто- то здесь лазил до нее – крапива местами была поломана. Подобие узкой тропинки вело в заросший огород, в котором виднелось несколько старых яблонь. Поднявшись на крыльцо, где можно было заглянуть в крайнее окно, и прислонившись лбом к стеклу, Аня рассмотрела одну комнатку без мебели и кухонку с ладошку. Видимо, баба Шура в последние годы плохо следила за домом, потому что кругом были видны следы бесхозности – с крыши в одном месте немного съезжал шифер, обшивку дома у земли начала подъедать зеленая плесень.
«Дом как дом. Старье как старье… – разочарованно констатировала Аня. – И что мне с тобой делать… Ладно бы хоть поближе к городу, хоть маме дача была бы. А так – каждые выходные пылить 220 км – далековато… Ладно, найду местную администрацию, про которую говорилось в письме, что мне туда нужно явиться. Пока ищу – решу. А еще лучше для начала найти бы хоть, где умыться и купить зубную щетку и свой завтрак…» В таких спартанских условиях было дискомфортно. Свой день путешественница привыкла начинать с чашечки кофе и приведения себя в порядок. Ей захотелось поскорее сделать все дела и уехать домой, в город. Зачем ей эта старая рухлядь?
Нашла колонку, умылась. Накраситься в таких условиях составляло особый труд сегодня, но она справилась. Когда девушка докрашивала глаз, мимо, беззастенчиво рассматривая ее, прошел какой-то мужик бомжеватого вида. «На меня здесь как на диковинку смотрят», – подумалось Ане.
Вспомнив про магазин, который был ее ориентиром ночью, она отправилась на поиски своего завтрака. Найти его не составляло труда – он, единственный, стоял в центре села, издалека привлекая своим лимонно-желтым цветом и харизматичной вывеской «КООП». «Хорошо хоть нет записки на дверях, как в соседнем селе – «Хлеб привозят только по вторникам!» – вспомнила вчерашнюю поездку Аня.
На половине полок магазина стояли самые простые представители человеческой еды, некоторые упаковки которых украшала надпись «собственное производство», а на второй половине – стиральные порошки вперемежку с прищепками, искусственными цветами и игрушками. В углу стояла вешалка с женскими халатами и футболками всех возможных цветов радуги, лежали матрасы и обои, а в противоположном углу стояли открытые мешки с чем-то сыпучим и лопаты.
«Эх, сейчас бы кофейку глотнуть… – совсем скисла Аня. На прилавках она не нашла ничего из привычной ей еды для завтрака. – Ладно, возьмем то, что есть. Опробуем «шедевры местной кулинарии».
За прилавком, в уголке, оживленно болтали работники магазина.
– …Да его намедни из тюрьмы выпустили, не слышала, что ли?
– Да ладно? Свят, свят…
– С кого ж он теперь начнет? Все трое на месте, как по заказу.
– Ясно, с кого: с сына милиционера. Неужто сломанную челюсть простит.
– А я думаю, сначала Антоху прирежет…Иль Кольку-тракториста.
«Брр, страсти какие…» – Аня даже на секунду забыла, зачем пришла.
Заметив в магазине нового человека, продавец прикусила язык и с готовностью подошла к Ане с немым вопросом на лице: «Че надо?»
– Здравствуйте, а у вас есть мюсли?
– Что?
Аня отметила про себя, что все люди, с которыми она здесь общалась, начинали свой диалог именно с этого вопроса. Видимо, это здесь излюбленное слово, вместо «здравствуйте». Хорошо хоть про эту… как ее… Яику не спросила.
– Ну, сухие завтраки такие, мюсли.
– А, такого нет.
– А отруби?
– Для кого? – уточнила продавщица.
«Ну уж глупее вопроса не придумаешь…»
– Для меня.
– Нет.
