Нелюдь

– Значит, сильно никто не будет давить, чтобы их нашли?

– Да нет, – мотнул головой Эльмурзиев. – Заявления родственников о пропавших без вести все равно поступят ко мне, а я постараюсь…

– Ты уж постарайся, – бросил Демченко, оборвав его на полуслове. – Подольше тяни, волокити дело, пока все уляжется.

– Быстро не уляжется, – озадаченно проговорил Эльмурзиев. – Но постараюсь, сделаю все возможное.

– Сделай невозможное. Если дело всплывет наружу, то всем нам несдобровать.

– Понял, Иван.

– Теперь насчет тел. Вы тут местность знаете хорошо, где их можно спрятать так, чтобы никто не нашел?

– На старой свалке, – не думая, ответил Руслан. – Там никто не ходит, забросаем всяким мусором, и копать не надо.

– Правильное решение – копать нам некогда, – согласился Демченко и распорядился: – Всю их одежду сожгите в печке, а золу завтра выгребите и увезите подальше отсюда, чтобы ни одна металлическая застежка, кнопочка или молния не остались в топке.

– А с телами? Увозить целиком?

– Лучше разрубить на части и разбросать в нескольких местах. Так они быстрее сгниют и превратятся в прах. По этим останкам их трудно будет идентифицировать. Кстати, в них пули. Когда будете расчленять, постарайтесь их найти и выбросить. Надеюсь, вам не надо объяснять, что в бане надо найти и гильзы?

– Знаем, – кивнул Эльмурзиев.

– Все, действуйте! – скомандовал Демченко своим невольным подельникам. – Мельчанов уже на подходе, я поехал в гостиницу. Утром встретимся у Исхахова.

Знал бы Демченко, что в это самое время в десяти метрах от него под сводами деревьев, прильнув к наружной стороне забора, за ними наблюдает тот самый маньяк-убийца, за которым он охотился вот уже более двух лет! Как только оперативник с Мельчановым отъехали от дачи, маньяк, покидая место наблюдения, хищно сверкнул глазами, пробормотав со зловещим оскалом:

– Щеглы желторотые! Как бы с собой вам разобраться, а не охотиться за мной!

Как он самым фантастическим образом оказался на этом месте, да еще и наблюдал за людьми, которые вели его поиск, станет известно позже.

Алим резко проснулся от стука в дверь, бросил взгляд на настенные часы – было пять утра. С тревожным чувством он открыл дверь и увидел перед собой младшего брата и Эльмурзиева…

Исхахов Алим вот уже пять лет работал заместителем начальника по оперативной работе отдела милиции города Энска. Когда он перевелся в этот забытый богом город, за ним потянулся младший брат Руслан и его друг Эльмурзиев Борис. Эльмурзиев был милиционером, поэтому Исхахов сразу назначил его к себе старшим группы уголовного розыска по поиску преступников и пропавших без вести граждан.

Руслан Алиму доставлял немало хлопот: то побьет кого-то, то обманет или обидит простого трудягу, то разборки с судимыми… Одним словом, не брат, а ходячая проблема. Эльмурзиев часто попадал с Русланом в неприятные ситуации, но, благодаря покровительству Исхахова, все ему сходило с рук.

– Что случилось?! – воскликнул Алим, в душе вскипая на незваных гостей. – Опять что-то натворили?!

– Брат, случилось несчастье, – с виноватым видом ответил Руслан. – Надо посоветоваться.

Алим слушал рассказ брата с побагровевшим лицом, несколько раз вставал и пил холодную воду и, когда тот закончил повествование, уточнил:

– Значит, пулю не нашли, и она осталась в теле одной из девушек?

– Да, покопались, но не смогли найти, – понуро ответил Эльмурзиев.

– Уроды! Сейчас найдут трупы, извлекут оттуда пулю и выйдут на Демченко! Он отпираться не будет и сдаст вас с потрохами. Что ему грозит? Недоносительство и укрывательство, отделается тремя годами, а вы сядете на пятнадцать лет, если вас не шлепнут «по вышке»!

– Брат, трупы не найдут, мы хорошо спрятали, – дрожащим голосом ответил Руслан.

– Хорошо спрятали! – раздраженно крикнул Алим. – Думаешь, что на эту свалку никто не наведывается? Найдутся такие люди, которые ковыряются везде и всюду, они и обнаружат! Ребятишки какие-нибудь случайно найдут!

– Брат, мы хорошо спрятали, – упорно повторил Руслан.

– Этот ублюдок Демченко вот где у меня сидит! – Алим ткнул двумя пальцами себе в горло. – Уже третий раз приезжает в наш город искать этого долбаного маньяка, работать не работает, а все бухает и требует девок в баню! Что он сделал за это время?! Ничего! Маньяк так и гуляет на свободе, а с подачи этого Демченко мы сами превратились в маньяков!

– Да какие мы маньяки, – сокрушенно вздохнул Эльмурзиев. – Все произошло случайно.

– Самые настоящие маньяки! – крикнул Алим, отчаянно жестикулируя пальцами. – За маньяком, которого мы ищем, всего одно доказанное убийство, а вы мочканули сразу двоих! Вы превзошли его по своей жестокости!

– Брат, надо списать девок на этого неуловимого маньяка, – осенило Руслана. – Пусть все думают, что он их похитил и убил.

– Умный нашелся! – со злостью бросил Алим и, немного подумав, обратился к Эльмурзиеву:

– Родственники этих девушек уже с утра начнут искать их, поскольку они сегодня должны улететь в Иркутск. Вечером, от силы завтра к нам поступит заявление об их пропаже. Материалы я отпишу тебе, а ты все держи на контроле. Руслан говорит дельную вещь – везде в справках пиши, что к исчезновению девушек может быть причастен наш маньяк. Основных версий должно быть две: первая – маньяк, вторая – утонули. Купальный сезон не кончился, могли и утонуть.

– Как раз вчера они купались, – робко вставил слово Руслан. – Я их нашел на пляже.

Алим разяще посмотрел на брата и процедил:

– Дегенерат!

Руслан виновато опустил голову, Алим, немного подумав, вынес вердикт в отношении него:

– А ты немного посиди на зоне.

– То есть? – удивленно вскинул голову брат.

– Мы тебя посадим годика на два по мелкому делу. За это время все уляжется, выйдешь оттуда с чистой совестью.

– Брат, не хочу я на зону.

– Тогда пойдешь под расстрел. Этого хочешь?

– Нет… А как мне попасть на зону?

– Совершишь кражу или грабеж во время дежурства Бориса, он оформит тебя как положено.

– Но все же знают, что мы с Борисом друзья. Никто не поверит, тем более ты мне старший брат.

– Поверят. Мы на глазах людей покажем свою принципиальность, мол, брата и друга можем посадить, если он совершит преступление.

– А, может быть, я уеду отсюда? – взмолился Руслан.

– Тем более нельзя, сразу подозрение падет на тебя, достанут хоть из-под земли. Я сказал, что сядешь, значит сядешь!

– Алим, по-другому никак?

– Руслан, я тебе уже не верю. Сколько раз ты меня подводил? Попадешься за что-нибудь, сразу раскрутят на убийства. Лучше мы тебя посадим, чем другие.

– А когда?

– Как только, так сразу! – сердито бросил Алим. – Даю тебе месяц, за это время хорошенько подумай, кого обокрасть или ограбить.

– Хорошо, брат, подумаю.

Прошло три дня. Смирный и Овсянников работали по убийству браконьерами охотинспектора Жерехова. Уже задержаны два преступника, дают признательные показания, осталось найти третьего, основного. Вечером, отправив задержанных в изолятор временного содержания, Смирный с удовольствием растянулся на кресле и мечтательно произнес:

– Эх, Слава, сейчас бы на рыбалку! Посидеть возле костра, уху стерляжью поесть, запить водочкой! Ням-ням!

– Не помешало бы, – оживился Овсянников. – Только вот когда? Пока не поймаем третьего, рыбалки не видать. Кстати, была информация, что он может прятаться на островах… Николай, может быть, совместим приятное с полезным? И рыбку половим, и преступника поймаем.

– Такие дела не совмещаются, – нахмурился Смирный. – Он вооружен винтовкой, когда поедем по островам, возьмем с собой нескольких автоматчиков. Денька через два, если не найдем его в городе, надо собираться на прочесывание островов.

– Ну, ничего, рыбалка потерпит, – согласился со старшим Овсянников. – Сегодня двадцать пятое июля, впереди весь август. Успеем еще порыбачить.

– Что-то Демченко не видно, уже третий день не появляется в отделе, – заметил Смирный. – Хорошо хоть не мешается. А то подай это, подай то, да ну, его!

– Бухает, наверное, с прокурорскими, – предположил Овсянников.

– Ну и пускай бухает, а то дезорганизует всю работу. Послушай, Слава, он уже несколько раз приезжает к нам, чтобы найти этого маньяка. Что он сделал для его поимки? Ничегошеньки! Только пьет водку и девок тискает. А маньяк еще на свободе.

– Нападения на женщин прекратились, вот уже два с половиной года нет убийств. Может быть, уехал отсюда? Может, помер? – задался вопросом Овсянников.

– Тут несколько вариантов, – покачиваясь на кресле, задумчиво проговорил старший. – Первый вариант: его сильно напугали, возможно, он был уже в наших руках, поэтому затаился. Если это так, то он обязательно пойдет на следующее преступление – вопрос только во времени. Второй вариант: он уже сидит за другое преступление. Третий – умер, а четвертый – как ты говоришь, уехал отсюда.

– Как поймаем убийцу егеря, подниму оперативное дело по убийству Коптевой и еще раз изучу более внимательно, – поделился планами Овсянников. – Может быть, убийца попадал в наше поле зрения, а мы упустили его.

– Это правильно, – согласно кивнул Смирный. – Когда работали по горячим следам, через нас прошли почти все мужчины города.

– Вот и хочу вернуться к ним заново, посмотреть весь список свежим взглядом. Авось подфартит и появится новый подозреваемый.

– Где этот балбес Демченко?! – вдруг выругался Смирный. – Вот этим делом должен был заниматься он! У нас текучка, мы не можем постоянно заниматься только убийством Коптевой, есть и другие, не менее важные дела! А этот Демченко приезжает к нам как на курорт – наесться, напиться и обратно домой! Вот появится здесь в кабинете, пошлю его подальше, пусть сам ковыряется!

– Судя по всему, он у нас вряд ли появится, – усмехнулся Овсянников. – Видел вчера на улице выпившего Калюжного, очевидно, вместе отрываются.

– Ну и черт с ними! – вновь выругался Смирный. – Без них обойдемся!

На следующий день, во время утренней планерки у Исхахова дежурный оперативник Шеломов информировал о преступлениях и происшествиях, произошедших за сутки в Энске. В конце он сообщил:

– Двадцать первого июля ушли из дома и не вернулись домой гражданки Вожжина и Сатарова, обеим по девятнадцать лет. Двадцатого они ушли ночевать у тети Сатаровой, пробыли там до шести вечера. Далее следы их обрываются. Родные девушек говорят, что они от кого-то скрывались. По крайней мере, одна девушка матери сказала, чтобы та, если кто-то будет искать, не выдала их местонахождение. Двадцать второго они должны были вылететь в Иркутск, все документы и авиабилеты остались у них дома.

– Установили, кто их искал накануне пропажи? – спросил оперативника Исхахов.

– Нет не установили. Возможно, они скрывались от одноклассников, которые звали их на дискотеку, чтобы перед отлетом в Иркутск быть свежими.

– Скорее всего, так и есть, – задумчиво покивал Исхахов и поинтересовался: – С одноклассниками разговаривал?

– Да, опросил. В тот вечер девушки не пришли на дискотеку, хотя и обещали.

– А, может быть, утонули? – «предположил» Эльмурзиев. – Дни стоят жаркие, все лежат на берегу.

– Вполне могло быть и так, – согласился дежурный оперативник. – Тогда их одежда должна была остаться на берегу. Надо бы провести поисковые мероприятия вдоль берега, с людьми поговорить…

– Не забываем и про нашего маньяка, – «вспомнил» Исхахов. – Он еще гуляет на свободе. Где гарантия, что пропажа девушек – не дело его рук? Николай Васильевич, как там по его делу?

– Как раз из области приехали сыщик и следователь прокуратуры, но до нас почему-то до сих пор не дошли, – доложил Смирный и с ехидцей добавил: – Наверное, работают «по отдельному плану». А с нашей стороны мы, как задержим убийцу егеря, поднимем все наши дела по маньяку и повторно изучим, набросаем новый план оперативно-разыскных мероприятий.

– Давайте, работайте, на приезжих сильно не надейтесь. Они приехали и уехали, а за раскрытие все равно спросят с нас, – распорядился Исхахов и приказал Эльмурзиеву:

– Забери материалы о пропавших девушках себе, заведи разыскное дело и организуй поисковые мероприятия. Если они не найдутся живыми или мертвыми в ближайшие дни, поднимется большой скандал. Поэтому все держи под строгим контролем, ежедневно докладывай мне о ходе поиска.

Через два дня к Смирному заглянул Демченко. Он хмуро поздоровался и потребовал оперативное дело по убийству Коптевой, выписал оттуда кое-какие данные и также хмуро покинул отдел милиции.

– Вот и вся его работа, – с сарказмом заметил Овсянников. – Выписал то, что мы сделали за последнее время, а теперь доложит своему руководству, что все это проделал он лично сам.

– Без сомнения, так и сделает, – досадливо покачал головой Смирный. – Ну и пусть, нам от этого ни холодно, ни жарко.

Прошло более двадцати дней. За это время группа Смирного на островах в землянке, вырытой кем-то еще в стародавние времена, задержала убийцу егеря, а теперь оперативники подумывали о том, как вырваться на рыбалку. Командированные из области для раскрытия убийства Коптевой Демченко и Сергеев убрались восвояси, очевидно, доложив своему руководству о «массе» проделанной работы. Калюжный постоянно пил, было видно, что он чем-то подавлен.

Эльмурзиев развил бурную деятельность. Он затаскал всех одноклассников пропавших девушек, учиняя в отношении них многочасовые допросы с пристрастием и рукоприкладством, организовал поисковые мероприятия вдоль берега реки на протяжении пяти-шести километров в разные стороны, поплавал с речниками на катере вниз по течению для возможного обнаружения всплывших трупов.

В городе вновь заговорили о маньяке. Люди в каждом углу шептались о том, что маньяк снова вышел на охоту и следует ждать новых жертв.

Однажды начальник городского отдела милиции Нечаев, пожилой человек, мечтающий только о скорой пенсии и спокойной старости, по почте получил письмо. Открыв конверт, он достал оттуда лист бумаги, где из газетных вырезок был составлен текст следующего содержания: «Девушек убили приезжие менты». Нечаев, не найдя на месте своего заместителя Исхахова, вызвал Смирного и отдал ему конверт со словами:

– Не могу найти Алима, передай ему это странное письмо, где сообщается о каких-то приезжих милиционерах, которые якобы убили пропавших девушек. Бред какой-то!

Смирный передал письмо Исхахову, а вечером поговорил с Овсянниковым:

– Слава, как ты думаешь насчет этого письма? Кто у нас приезжие милиционеры?

– Черт его знает, – почесал затылок оперативник. – Надо в отделе кадров взять список всех милиционеров, которые перевелись к нам в последнее время… Нет, вряд ли милиционеры пошли на такое преступление.

– Я тоже сомневаюсь, что какие-то милиционеры убили девушек, – согласился Смирный и предположил: – Может быть, тот, кто причастен к исчезновению девушек, таким образом пытается запутать следы.

– Маньяк! – осенило Овсянникова. – Он убил девушек и пытается ввести всех в заблуждение!

– Не исключено, – кивнул Смирный и указал: – Слава, ты все равно возьми в отделе кадров список вновь прибывших милиционеров и потихоньку прощупай их. На всякий случай.

На следующий день после обеда Овсянников заглянул к Эльмурзиеву. Тот, увидев оперативника-«убойника», нервно дернул головой и поинтересовался:

– По какому делу?

– По пропавшим девушкам.

– А зачем тебе это понадобилось, – насторожился Эльмурзиев. – Разыскное дело находится в моем производстве, в помощи не нуждаюсь.

– Борис, я хотел уточнить одну деталь. Вчера же поступило анонимное письмо о том, что к убийству девушек причастны приезжие милиционеры. Тебе это письмо передали?

– А-аа, в письме бред сумасшедшего, – махнул рукой оперативник. – Исхахов даже не передал мне его, а порвал и выбросил.

– То есть как выбросил?! – поразился услышанному Овсянников. – А вдруг это пишет настоящий убийца?

– Да какой там убийца! – со злостью выкрикнул Эльмурзиев. – Если будем отвлекаться на всякие бредни, точно не найдем девушек!

– Что нервничаешь-то, остынь, – успокоил разыскника Овсянников. – Я хотел предложить тебе помощь в проверке приезжих милиционеров. Надо бы подготовить запрос в отдел кадров…

– Не надо мне помогать, справлюсь! – отрезал Эльмурзиев. – Отдел кадров запрошу сам, но это пустая трата времени!

– С таким настроем, конечно, пустая трата времени, – раздосадованно бросил Овсянников, покидая кабинет разыскников.

Вечером он докладывал Смирному:

– Ты представляешь, Исхахов порвал и выбросил анонимку. Он не верит, что информация представляет интерес.

– Серьезно?! – удивился старший. – Как можно уничтожить возможную улику?!

– Считает, что все это несерьезно, не стоит уделять этому никакого внимания.

– Опрометчиво с его стороны, – укоризненно покачал головой Смирный и спросил: – А с Эльмурзиевым разговаривал?

– Он стал какой-то дерганый, криком разговаривает, даже слышать не хочет о какой-то помощи с нашей стороны. Что с ним?

– Не хочет, наверное, делиться славой в случае обнаружения девушек, вот и беснуется. Ну и бог с ним, пусть ищет сам, а мы с тобой на рыбалку!

– Правда?! – обрадованно воскликнул Овсянников. – Когда?!

– Я отпросился у начальника, суббота и воскресенье в нашем распоряжении.

– Ура-аа! – ликующе заорал оперативник.

На рыбалку их повез на своей старенькой моторной лодке «Казанка» друг и одноклассник Смирного Алексей Нефедов – небольшого роста мужчина, заядлый рыболов и охотник. Оперативники не раз ездили с ним на рыбалку и охоту, никогда не возвращаясь домой с пустыми руками.

Вечером, прихлебывая наваристую стерляжью уху возле костра, Нефедов вспомнил о пропавших девушках.

– Смотри, словно в воду канули! А ведь я знаю отца одной из них – Сатарова Володю. Когда-то работали вместе, а потом он спился. Видел его недавно возле магазина, плакал, рассказывал, что дочь пропала.

– Да, печально, – проговорил Смирный. – Куда они могли пропасть? Если утонули, труп хотя бы одной из девушек нашли на девятый день – обязательно бы всплыл.

– В то время, когда они пропали, стояла сильная жара, так что и на шестой день могли всплыть, – заметил Овсянников. – Нет, вряд ли они утонули.

– С таким дружком, как Руслан, могли хоть куда пропасть, – сожалеюще помотал головой Нефедов. – Зря они связались с ним, до добра это никогда не доведет.

– Постой, постой, они что, были знакомы с ним?! – удивленно вскинул голову Смирный. – Что у них было общего?!

– Не знаю, что у них общего, – пожал плечами Нефедов. – Но однажды моя жена видела, как Руслан снимал их с автобуса.

– Не понял, – вопросительно глянул Смирный на друга. – Как это снимал?

– Остановил автобус, загородив его своей машиной и высадил девушек из автобуса.

– А твоя жена откуда знает Руслана?

– Кто его не знает? – усмехнулся Нефедов. – Его шабашники колымили в конторе, где работает моя жена. Там еще был спор из-за зарплаты, дело до драки дошло.

– А откуда пропавших девушек знает жена?

– Дочку Сатарова она хорошо знает, а вторую узнала по объявлению на доске «Их разыскивает милиция».

– Какого числа это было?

– Не знаю, у жены надо уточнить.

– С женой кто-либо по этому поводу разговаривал из милиции?

– Нет. А почему должны с ней разговаривать? О том, что девочки дружили с Русланом, наверное, знают все.

– Слушай, Леша, я впервые от тебя узнал об их дружбе. Для меня это неожиданная новость, и я хочу поговорить с твоей женой.

– Пожалуйста, – ответил Нефедов, отхлебнув из большой кружки крепко заваренный чай. – Как приедем с рыбалки, сразу пойдем ко мне, там и поговоришь.

Рыбалка, как и ожидалось, получилась удачной, и довольные друзья в воскресенье вечером вернулись в город. Спустившись с лодки, все направились к Нефедову домой. Жена Нефедова – Людмила работала в жилищной конторе в плановом отделе, через мужа была хорошо знакома со Смирным. Однажды она даже обращалась к нему за помощью, когда карманники украли у нее всю месячную зарплату. Оперативник тогда смог вернуть ей деньги, взяв в заложники известного и авторитетного карманника. Он заставил его вернуть похищенное, поскольку не надо было быть великим сыщиком, чтобы не догадаться, что кражу совершили его подопечные.

Людмила была дома, она встретила мужчин с улыбкой и поинтересовалась:

– Каков улов, рыбаки?

– Отлично, Людмила, – бодро ответил ей Смирный, – с твоим мужем да без рыбы – это немыслимо!

– Ну и хорошо, что удачно съездили, – облегченно вздохнула женщина. – Сейчас накрою стол.

На столе дымилась молодая картошка с укропом и зеленым луком, хозяйка быстро почистила рыбу-малосолку, достала бутылку водки. Глава семьи, потерев ладони в предвкушении замечательной трапезы, разлил водку по рюмкам и произнес короткий тост:

– Ну, за удачную рыбалку!

Когда мужчины выпили и с аппетитом набросились на горячую, рассыпчатую картошку, сдобренную душистым сливочным маслом, закусывая толстыми ломтями жирной рыбы, Нефедов обратился к своей жене:

– Люда, расскажи Николаю, когда ты заметила девушек в автобусе? Он, оказывается, не знает, что девушки дружили с Русланом.

– А что рассказывать-то? – пожала плечами женщина. – Видела, как девушки ехали в автобусе, видела, как Руслан высадил их.

– Людмила, постарайся вспомнить, какого числа это было, – попросил ее Смирный. – Это очень важно, от этого зависит многое.

– Ой, даже не знаю…

С этими словами женщина сходила в другую комнату и вернулась с настенным календарем. Тыкая пальцем по датам, она произносила вслух:

– Сегодня двадцать четвертого августа, воскресенье. В тот день я возвращалась с работы на автобусе… Маршрут автобуса третий… Они сели… Где они сели-то? Не помню, не обратила внимания, но где-то в середине маршрута, поскольку на конечной остановке их точно не было. Был рабочий день… рабочий день, а накануне мы ездили в лес за красной смородиной… Там я еще подвернула ногу, а на следующий день вечером после работы кое-как доплелась до остановки… Алексей, когда мы ездили в лес? В субботу или воскресенье?

Алексей в задумчивости обратил свой взор в потолок, ощупью нашел на столе бутылку, крякнул и разлил водку по второму кругу. Опрокинув рюмку, он из рук жены взял календарь, долго изучал его, что-то бормоча себе под нос, а затем уверенно заявил:

– Это было воскресенье, двадцатого июля.

– Ты уверен? – спросил его Смирный, чувствуя, как его захватывает тревожное состояние.

– Абсолютно. Этот день был для нас невезучий: ягод не нашли, Люда подвернула ногу, у меня сломалась машина – слетела шаровая.

– Да, да, у тебя тогда сломалась машина, – подтвердила жена. – Привез меня домой, а сам поехал в магазин, там и отвалилось колесо.

– Значит, Людмила, ты видела их в автобусе номер три после шести часов вечера двадцать первого июля? – весь напрягшись, спросил Смирный.

– Получается что да, это было двадцать первого, – уверенно ответила женщина.

– Ты понял, Слава? – обратился Смирный к Овсянникову. – Маршрут автобуса номер три пролегает мимо дома тети Сатаровой, где девушки ночевали с двадцатого на двадцать первое.

– Они ночевали у тети Сатаровой, вечером поехали в город, но Руслан пересадил их в свою машину. Получается, что они скрывались от Руслана, а он их каким-то образом нашел, – предположил Овсянников.

– Людмила, расскажи подробно, как ты ехала в автобусе, что видела, что слышала, – попросил женщину Смирный. – Лучше расскажи с начала дня.

– Значит, как мы тут определились, это было двадцать первого июля, – стала рассказывать женщина. – В этот день у Алексея машина была сломана, он починил ее только поздно вечером. Накануне я подвернула ногу, утром пешком дохромала до остановки, села в автобус номер три и поехала на работу. Работала до пяти вечера, а потом пешком добралась до конечной остановки автобуса номер три. Народу было немного, этих девушек я там не видела. Где-то в середине маршрута автобус резко затормозил, и я в окошко увидела, что его прижала машина вишневого цвета. Оттуда вышел Руслан и кому-то в автобусе помахал рукой. Я оглянулась и увидела двух девушек, которые ехали стоя, поскольку сидячие места в автобусе были заняты. В одной из девушек я узнала Сатарову Наташу, а вторая мне была не знакома. Незнакомая девушка сказала Наташе: «Ну что, пойдем, они нас ждут». Наташа не хотела идти, упиралась, но, в конце концов, они вышли и сели в машину Руслана. Я заметила, что в машине находится еще один мужчина, он выглядывал из окошка. Через несколько дней я узнала, что пропали две девушки и одна из них Сатарова. А потом увидела плакат, где были фотографии Сатаровой и другой девушки. Я не думала, что они пропали именно в тот день, когда я видела их в автобусе, поэтому не стала на это обращать внимание, решив, что в милиции и так знают об их связи с Русланом. Вот, собственно, и все, что я видела и слышала.