Юхан

Светлые глаза

В ночном тумане сновали тени с блестящими глазами, они робко подбирались к окну избы, в котором еле теплился свет от обычной восковой свечи. Ртуть всю ночь ползла вниз, пока утром не остановилась на отметке -49°. Окна избушки сковал лед, отчего внутри было темнее обычного, почти как ночью. В углу избы возвышалась «голландка», вся черная не то от краски, которая местами лопнула и вздулась, не то от копоти, которой покрыт потолок. В избе было не топлено – стоял холод и, как говорят местные жители, «дышалось». Обстановка была бедной: массивный стол, заваленный бумагами с изображением диаграмм и графиков, пара скрипучих стульев, выкрашенных много лет назад в бежевый цвет, шкаф грубой работы – он походил на огромный короб из сосновых досок, что еще пахнут лесом и смолой, рядом со шкафом висела полка с кухонными принадлежностями. Огромный чайник кипятился на маленькой печурке, труба которой выходила на улицу через стену. Вот и вся обстановка. Ах, нет! Еще была кровать, тяжелая с резным изголовьем, постельное белье было смято. А под кроватью множество книг да так много, что не видны были ножки, и казалось, что кровать стоит на книгах. В избе пахло морозом и деревом.

Добротно сколоченная маленькая дверь с треском отворилась, и пригибая голову в меховой шапке, в избу зашел человек. Он нес охапку дров, видимо, только нарубленных. Его одежда и густая борода покрылись белой изморозью. Дышал он громко и глубоко. Его фигура, обрисовывающаяся в темноте избы, казалась огромной. Дрова он сбросил у «голландки» и стряхнул с одежды снег. Шапку снял – у него были густые русые волосы и подстрижены, что называется «под горшок». Он уселся у очага печи, достал из кармана большие охотничьи спички и начал складывать дрова в топку. Береста быстро схватилась, перебросив прыгающий огонь на смолистые лучины, дрова зашипели – снег таял. Через минуту огонь разошелся, и от очага потянуло приятным теплом. Человек сидел у печи, грея руки и смотря на языки пламени. В избе стало теплее и окна понемногу стали оттаивать. Свет, проникший через окно, выхватил фигуру человека из полумрака, и стало видно его лицо.

Внешности и склада он был редкого в этих краях. Коренной народ здесь маленький с глазами-щелочками, оленеводы и рыбаки. Этот же человек напротив был и ростом высок, и в плечах шире любого якута. Лицо приятно и немного бледно, а глаза серьезны и светлы – редкость на севере.

Стало совсем тепло, мужчина снял тяжелый тулуп, оставшись в шерстяном свитере, который даже выглядел колюче. Стул скрипнул под ним, и грубые пальцы взяли обкусанный карандаш. Мужчина всматривался в графики, начерченные его же рукой, ставил одному ему известные пометки, откладывал лист и брал новый. В избе стало тепло и светло, близился полдень. Человек был глубоко погружен в работу и не замечал, как идет время. Чайник надрывным свистом, вернул человека мыслями в избу. Мутный стакан принял кипяток и чайные листья. Под выцветшим ковром был люк, открыв который, мужчина спустился в погреб, где были упрятаны от печного тепла съестные запасы. Погреб был выдолблен в вечной мерзлоте, поэтому справлялся со своей задачей отлично. Обед скоро был готов. Конечно, изысканный вкус городского жителя не искушится видом вареной картошки и тушенки, но на севере, особенно в удаленных краях, это считается чуть ли не деликатесом. Отобедав, Мужчина снова принялся за графики и диаграммы. На стене висели аккуратные часы, часовая стрелка которых доходила до цифры «1». Человек отвлекся от своих записей, казалось, что от письменных занятий он устает сильнее, чем от физических.

«Пора делать обход» – подумал он и поднялся со стула.

Мальчик, который любил читать и ругаться на русском

Он, человек, мужчина… – Читатель не любит неизвестности в отношении к персонажу, особенно к главному, коим и является обладатель светлых глаз и колючего свитера. Что ж, давайте я облегчу ваше знакомство, рассказав историю жителя избы.

Звали его Юхан Ларсен. Имя диковинное не только для севера, но и для всех уголков страны. Он был норвежцем. Но прихоть судьбы занесла его в незнакомое государство, в котором, если верить слухам, медведи ходят по улицам. Но прихоть судьбы оказалась весьма прозаична. После распада Советского Союза его родителей пригласили в Мурманск. Огромной стране нужны были картографы и гидрометеорологи, которыми и являлись родители Юхана. Маленького сынишку, которому еще не было десяти, конечно, взяли с собой. Мурманская область не сильно отличалась по климату и природе от северной Норвегии, и семья Ларсенов скоро освоилась на новом месте и стала считать Россию второй родиной. Юхан ходил в обычную мурманскую школу, где его называли Юрой для удобства. Смышленый парнишка быстро освоил русский язык, увлекся русской литературой, но особенно же ему полюбились русские бранные слова, которые так легко слетали с его языка. К сожалению, мать не разделяла любовь сына к уникальной русской словесности, и при помощи ремня отца принялись радикальные для их семьи меры.

Учился Юхан хорошо. Все же его родители были почти учеными и, безусловно, относились к мурманской интеллигенции. Мальчик рос быстро и на пятнадцатом году обогнал отца в росте. Да и весь он стал крепким, даже коренастым – словом, настоящий скандинав.

После школы семнадцатилетний Юхан поступил в институт. Конечно же, географический, конечно же, на метеоролога. Эта новость чрезвычайно обрадовала родителей, в тот же вечером отец делился с женой фантазиями, как сын и он отправятся в геологическую экспедицию, прихватив с собой рюкзаки с оборудованием. Рассыпаясь в благодарностях и похвалах, родители не заметили, что сын не разделяет их радость. Тогда впервые проявилась молчаливость и тихая грусть их «будущего ученого».

В институте Юхан учился не так хорошо, как в школе. Пару раз ему грозило отчисление, но веселый нрав, авторитет родителей и отличнейшие рекомендации от преподавателя физической культуры удержали его до последнего курса. Юхан читал книги, размышлял и наблюдал, но чувствовал, что это все не то. Образы в книгах манили его к чему-то неизвестному и новому. Юноше ужасно хотелось оттолкнуться от повседневности и взмыть на неведомую высоту, прихватив с собой побольше книг. На последнем курсе Юхан четко сформулировал план, идею которого давно уже вынашивал в своем беспокойном сознании. План был прост и состоял из двух главных пунктов: 1) окончить институт и найти на время работу, и 2) сложить чемоданы с одеждой и книгами и рвануть на восток, в тайгу. Юхана забавил максимализм и оптимизм плана, но в тоже время он понимал серьезность своего настроя, и не считал тайгу крайностью. Юхан понимал, что без диплома и мало-мальского стажа никто не отправит его на еще более дальний север, чем Мурманск. Поэтому Юхан прилежно занимался и терпеливо ждал.

Здравствуйте, я уезжая на север!

Диплом был успешно получен, декан похлопал его по плечу, а уже подвыпивший физрук пустил слезу, отпуская своего лучшего ученика. Отец помог с работой: нашел местечко в метеорологической станции под Мурманском. Станция была старой, и название «Дружба» отзывалось советским прошлым. Работать было несложно – нужно было лишь переписывать данные с табло и улыбаться старшему работнику. И то, и другое удавалась Юхану с легкостью. Так прошло полтора года, и Юхан понял, что ждать больше нечего…

Стояли погожие для Мурманска деньки, была середина марта. Юхан только что вышел от директора, оставив заявление об увольнение и директора в недоумении. Электричка донесла его до дома. Солнце отражалось в окнах сереньких домов. Была пятница, и мать по традиции или по привычке готовила оладьи.

– Привет! Как дела на работе? – весело и звонко, как мартовская капель, пропела мать.

– Все хорошо. А отца разве нет дома?

– Он написал, что задержится и немного опоздает к обеду.

Юхану не хотелось дважды объясняться, поэтому он решил подождать прихода отца.

– Делаешь любимые оладьи?

– Конечно, ведь ты не позавтракал сегодня, так что будь готов съесть двойную порцию.

Хлопнула входная дверь, и звон ключей донесся до слуха Юхана.

– А вот, кажется, и он.

Действительно, это был отец. Он поздоровался с семьей и сел в глубокое кресло, стоявшее в углу гостиной, и развернул заранее подготовленную газету.

Мать все бегала из гостиной в кухню – переворачивать оладьи – и все болтала на ходу, сбивая Юхана с мыслей. Он пытался уловить минуту, чтобы сообщить родителям о своем решении.

– Юхан, а я ведь забыл тебе сообщить, – сказал отец, оторвав взгляд от газеты, – вчера Петр Николаевич (начальник «Дружбы») похвалил тебя и намекнул на повышение, чем же ты так отличился?

Юхану было неловко. Ведь сегодня он с независимым видом подал этому самому Петру Николаевичу заявление об уходе. А отличился же Юхан тем, что в последнее время был особенно приветлив и трудолюбив, предвкушая скорую поездку. «Почему бы не поработать честно перед уходом» – думал Юхан.

– Я даже не знаю. Может, у Петра Николаевича было хорошее настроение, а может, он хотел смягчить долг, который должен отдать тебе, – сказал Юхан, стараясь быть веселым, но улыбка ненадолго задержалась на его лице.

– Ой, ты всегда занижаешь свои достоинства, – вмешалась в разговор мать, внимательно слушавшая их все время.

– Нет, ну правда. Парень ты смышленый, и, если все пойдет хорошо – можешь стать моим помощником через годик, а то и меньше.

Юхан проглотил ком, застрявший в горле. И заламывая пальцы, решился начать.

– Я тоже хотел бы кое-что сказать о своем будущем…

– Ой! – вскрикнула мать и убежала на кухню.

Вернулась она уже не такой веселой, внося в гостиную запах гари.

– Слушайте, у меня есть важная новость, – немного раздраженно продолжал Юхан, – на прошлой неделе мне пришло письмо, в котором меня приглашают на новую работу, —тут Юхан сделал паузу. Ему не нравилось, что он не совсем честен с родителями, потому что никто не отправлял ему пригласительных писем, а на самом же деле Юхан сам рассылал свое резюме по всей стране уже полгода, и только неделю назад пришел единственный ответ в весьма размытой форме. В письме сообщалось о возможности принять юного специалиста. Но все это пролетело в голове Юхана за секунду, и он продолжал, – я подумал и решил согласиться, ведь молодость не любит однообразности. Так ведь ты говоришь, мам? – В эту секунду Юхан хотел найти поддержку в матери, потому что чувствовал, что подбирается к самому сложному, – Однако есть одно «но», – тут уже вся решительность Юхана улетучилась, он покраснел и отвел взгляд от внимательно слушающего отца.

– Что за «но»?

– Это не в Мурманске…

– Архангельск?

– Ммм… Нет. Дальше.

– Да говори ты уже! – не выдержал отец.

– Семь дней на поезде, – с дрожью в голосе сказал Юхан, он не ожидал такой неуверенности со своей стороны.

Мать вытаращила глаза, а отец поднял густые брови.

Повисло гнетущее молчание. Юхан уже жалел о своей затее и мечтал вернуть время на пять минут назад.

– Значит, Сибирь, – медленно произнес отец.

– Получается, что «да», Сибирь.

– Так получается или нет! – вспылил отец.

– Не кричи! Да, Сибирь! Якутск!

– Но как же?.. Мы ведь… – недоумевала мать, но отец резко оборвал ее:

– И какого черта ты там забыл!? – прогремел отец, отчего задрожал воздух.

Потом ни раз вспоминая эту сцену, отец жалел о своей вспыльчивости.

– Мне действительно, необходима эта поездка. Потому что… Потому… – Юхан не мог словами объяснить, что чувствовал уже долгое время.

А отец все горячился:

– Вот так! Даешь ему все! Образование! Работу! Жилье! А он говорит: «Я уезжаю черт пойми куда и черт пойми почему!».

– Я все давно решил и знаю на что иду!

– Ради чего!..

– Якоб! – хотела вмешаться мать, но отец суровым взглядом снова оборвал ее.

– Не пущу!

– Уже поздно.

– Почему поздно?

– Я уволился, – с трудом выговорил Юхан.

Отец вскочил с кресла, его лицо налилось кровью, и на лбу появилась испарина. Он дико смотрел на сына, не видя в нем ничего человеческого.

Впервые Юхан видел отца в таком состоянии и на секунду ему показалось, что сейчас отец ударит его. Но нужно было заканчивать.

–…Уволился и уже купил билет до Якутска.

На самом же деле Юхан не покупал билет, и даже не совсем представлял сколько он стоит, но этой наглой ложью он хотел убедить взбешенного отца в серьезности своего намерения.

В комнате стало душно, и ужасная напряженность парила в разгоряченном воздухе. Мать не выдержала и упала на диван, на ее глазах появились слезы.

– Вот посмотри, что наделал. Да поезжай ты куда хочешь! – в последний раз крикнул отец.

Юхану было дико слышать гневный голос отца и видеть взволнованную, плачущую мать. Но пути назад уже не было…

Пустые надрывы

Через три дня Юхан ехал в купе с каким-то старичком, который постоянно спал, ворочаясь на нижней полке. За окном мелькали фонари и серый пейзаж тонул в темноте. По полу тянулся холод. Юхан подобрал ноги и равнодушно смотрел в окно. Под сидением тряслись в двух больших пакетах книги. Юхан давно готовился к путешествию, и весь смысл поездки был заключен в книгах и мыслях, находящихся них.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.