Оскал дикарки. Дилогия

ГЛАВА 1

Свет раздражал сетчатку своим ярким голубоватым сиянием флуоресцентных ламп. Мониторы лабораторных компьютеров монотонно гудели, выдавая терабайты информации о сложных исследованиях, проводимых здесь. В поле зрения то и дело попадались кипенно-белые халаты сотрудников, но то все были рядовые пешки, снующие от датчиков к разному медицинскому оборудованию и обратно с заученной точностью. Но атмосфера в стерильном помещении поменялась моментально при появлении нового персонажа. Вот истинный Доктор Зло. Волосы дыбом поднялись у каждого при его размеренном неторопливом шаге. Его разрушительные, но всегда чистые и прохладные руки как всегда были заложены за спину, будто он прятал свои главные орудия пыток от людских глаз. Однако та, что была прикована к медицинскому, металлическому и чертовски неудобному столу не понаслышке знала их своеобразную «ласку».

– Как ты себя чувствуешь сегодня, малышка Зи? – Голос доктора был сочувствующим, но за этим показным участием крылся сугубо научный интерес к подопытному существу. Подтекст читался примерно так: «Готова ли ты к дальнейшим мучениям и не сдохнешь ли в процессе?»

– Так же, как и вчера. И позавчера. Суть от времени суток не меняется, доктор. – Тихий девичий голос таил в себе преждевременное увядание и безысходность. Не было в этих звуках ни малейшего проблеска жажды жизни.

– Что ж, тогда не будем откладывать в дальний ящик то, что запланировали. – Мужчина подошел к столу из нержавеющей стали, где были разложены всевозможные скальпели, зажимы, ножницы, потирая свои бледные руки, но не разогревая плоть, а предвкушая удовольствие от своей работы. – Нам предстоит произвести забор спинномозговой жидкости и хрящевой ткани… только не думаю, что твой специфический организм отреагирует на анестезию должным образом, так что…

– Доктор… – Снова этот детский голосок, от которого у мужчины порой мороз по коже пробегал, и это он ненавидел в себе больше всего. И жутко было не оттого, что его «подопытным кроликом» был ребенок, а оттого что то было дитя монстра. И он, кандидат наук, доктор Спэлмэн не должен проявлять жалости к чудовищу.

– Что еще? – В нетерпении отозвался он, дернув плечом.

– Будет… очень больно?…

– Не больнее обычного, Зания. – Доктор надел защитную марлевую маску на нижнюю часть лица и натянул с неприятным шлепком эластичные перчатки. Примерив в руке выбранный острый инструмент, он решительно повернулся к своей «пациентке».

Двадцать лет спустя. Наши дни.

Безмятежное и солнечное утро Венеции было беспощадно нарушено оглушительным воем сирены и ревом моторов катеров. Кто-то за кем-то гнался по узким каналам города на такой бешенной скорости, что волны бурным потоком выплескивались на мостовую, заливая лужами древние камни. Преследование велось уже добрых сорок минут, и это время превратилось в бесконечный калейдоскоп из холодных брызг по разгоряченной коже и свиста пуль в опасной близости от головы.

Три катера петляли по водным артериям европейского города, не обращая внимания на такие пустяковые препятствия, как мирно-раскачивающиеся на волнах туристические гондолы или товарные баркасы, которые, как щепки, отшвыривались прочь. Их ценность мало бралась в расчет, когда на кону стояла рыбка куда дороже – микрочип с информацией стоимостью в пару миллиардов евро. И только за это стоило сберечь жизнь хрупкой фигурке на угнанном катере, что будто перышко первым несся вперед, навстречу восходящему итальянскому солнцу. Следующие за ним две моторки были куда массивнее и принадлежали блюстителям порядка и, как это ни странно звучит, местной бандитской группировке. Казалось бы, здесь должно сыграть на руку такое определение, как «враг моего врага – мой друг». Однако когда полиция полностью подмята под преступный синдикат – помощи ждать неоткуда.

Вот и человек на первом катере надеялся только на себя. Хрупкого телосложения и невысокого роста, он, тем не менее, обладал железными нервами, не дрогнув ни разу от лязга пуль по металлической обшивке. Отстреливаться было бессмысленно на такой неустойчивой поверхности. И приоритет был не столько выжить, сколько доставить по нужному адресу украденный час назад малюсенький кусочек пластика, что хранил на себе не один секрет теневого бизнеса итальянской мафии.

Очередной шквал огня достиг катера, когда соперники вышли на финишную прямую среди узких улочек. Еще пару десятков метров и вот она – открытая лагуна в Адриатическое море. Впереди замаячила баржа с мусором, почти перекрывая свободный проход между крайними домами, и беглец, смачно ругнувшись, резко крутанул руль. Разворот почти в девяносто градусов создал приличную волну, заливая днище и самого рулевого в темном гидрокостюме. Этот маневр от ухода столкновения с большим судном не остался без потерь. Скорость при повороте спала, приближая гончих непозволительно близко, как следствие одна из пуль прошила лучевую кость чуть выше запястья, другая застряла в бедре. Хриплый вскрик сорвался с плотно сжатых губ от ослепляющей на мгновение боли. Однако рассматривать, а тем более перевязывать раны времени нет. Важные вены не задеты, и на том спасибо. Так что остается крепче сцепить зубы для последнего рывка.

Петляя между буксирами и баржами, поднимая сонмы брызг и обдавая ими недоумевающих портовых работяг, катер, подпрыгивал, как мячик, на воде и, хрипя мотором от нагрузки, упрямо шел вперед, огибал резкими виражами препятствия и все больше и больше увеличивал расстояние между собой и преследователями. Вот она – открытая гладь с восстающим из ее темных глубин ярким солнечным шаром, слепящим глаза бликами по водной поверхности. Последний штрих в этой погоне – зафиксировать ручку скорости ремнем и установить распорку на руле, чтобы шел заданным курсом и дальше, но уже самостоятельно. Позади вдруг что-то взорвалось. Это что, базука стреляет вдогонку? Пора рвать когти… Дым и огонь только на руку сейчас, чтобы скрыть плавный прыжок в воду. Все дальше уходящий катер уводит за собой преследователей, когда как юркий вор все ниже погружается в глубины венецианской лагуны.

Прыжок именно в этом месте был скрупулезно просчитан и отмечен бакеном, когда как снизу к его якорю уже был прикреплен акваланг для дальнейшего продвижения под водой. Вернуться обратно на ничем не примечательную рыбацкую баржу было делом десяти минут. Забравшись на палубу по специально сброшенному канату и скользнув тенью в рубку капитана, возмутитель утреннего спокойствия стянул с головы резиновый капюшон, тряхнув длинной косой черных волос.

– Как все прошло? – Даже не повернув головы от просматриваемой карты лагуны, спросил высокий бородач в прорезиненном и пропахшем рыбой костюме.

– Как и запланировано. Ты же меня знаешь. – Хмыкнула девушка, сверкнув на собеседника неестественной желтизной раскосых глаз. Подняв левую руку, она придирчиво осмотрела кривой багровый свежезатянувшийся рубец на том месте, куда угодила касательная пуля бандитов, гнавшихся за ней. Через два дня и следа не останется, разве что только на ее профессиональной гордости шрамов станет на один больше. – Я на связь с руководством, а ты давай завязывай с рыбалкой.

– Зи, ну ты и зануда. Тут такой клев! – Послышался в ответ возмущенный тон.

– Да? И с каких это пор ты неравнодушен к морепродуктам? Помню, как совсем недавно, после ужина с той жирной семгой ты…

– Хватит! Я помню. – Мужчина даже штурвал из рук выпустил, затыкая уши. На что девушка только ехидно усмехнулась. – Хорошо, сворачиваю сети.

– Я отмечу в рапорте о твоих «заслугах» перед государством. – Подмигнула Зания и скрылась в своей каюте с радиоаппаратурой.

Отчет прошел на автомате. Четкость действий, постановка голоса и дикция – ничего не выдавало в ней волнения. Его не было ни сейчас, ни когда бы то ни было на другом задании. Все по продуманному до самых мелочей плану – придти, совершить необходимое и уйти. И приказ никогда не обсуждался. Убить, украсть, заминировать, освободить, проследить – без разницы. Солдат Зания исполнит невозможное. Без чувств. Без сожалений. Без оглядок назад, потому что там, в прошлом лишь тьма и бездна боли. Поэтому только вперед, от задания к заданию. Она выполняет, в ответ ее личное пространство не нарушается, вот единственное условие, которое устраивает обе стороны. День за днем, год за годом. Так будет и впредь.

Чувствуя мерное гудение моторов в железных недрах баржи, Зания не спеша разделась и извлекла, даже не морщась, сплющенный кусочек металла из своего бедра. Это не больно, по сравнению с тем, что она пережила. Стараясь смыть с себя в небольшой раковине грязь последнего задания, она испытывала куда большую дрожь. Обычно Зания не была столь придирчива к своим оппонентам. Отчего же сегодня, порывшись в «грязном белье» этих бандитов, ей хотелось отмыться в кипятке с порошком? Столько крови, сколько было на их руках, она еще не видела до сегодняшнего дня. А видела она достаточно. Наркотики, проституция, торговля, и не только оружием. Но те файлы с проводимыми нелегальными опытами… всколыхнули мрак в душе девушки. Как долго она уже бежит от своих воспоминаний? Однако они имеют неприятную закономерность нагонять ее в самый неподходящий момент.

Вот и сегодня она чуть не погорела в самом начале операции, поддавшись на миг тому приступу панической атаки, что не навещал ее уже долгое время. И той погони можно было избежать, не наткнись она случайно на те снимки из местной лаборатории.

Снова те же чувства, будто иглы проникают под кожу до самых костей, будто скальпель без анестезии рассекает мышцы. До зубовного скрежета… Воздух покидает легкие от немого крика. Пот проступает по дрожащему телу, сводимому судорогами. Сейчас все пройдет… Этого нет… ЭТОГО НЕТ! Вдох-выдох… Вдох-выдох, уже спокойнее. Вот так. Все в порядке… Ложь! Она не в порядке. И это чувство будет преследовать ее до самого конца. Кто раз побывал в тисках ученых, навсегда останется полуразрушенным разумом в их клетке.

ГЛАВА 2

Частный самолет перебросил мобильную группу тайных агентов через океан в рекордные сроки. Вечер еще только начал окутывать округ Пенсильвании розовой дымкой, когда пять теней забрались на борт военного вертолета на лесной опушке.

– Ну, согласись, Зи. Это задание было для тебя точно курортом! Италия… ммм? – Подначивал девушку бородач с баржи, когда они час спустя входили в двери административного корпуса на территории военной базы.

– Да, Блейк. Только в моем рационе не значились спагетти. Лишь отбивные из преступников. А это, знаешь ли, не самое мое любимое блюдо. – Фыркнула Зания своему собрату по камуфляжу.

Она мало кого считала здесь своим другом, чтобы делиться чем-то сокровенным, например, мыслями и впечатлениями о проделанной работе. Одиночка по жизни, она доверяла лишь себе. Доверие было непозволительной роскошью для той, чье детство прошло в застенках научных лабораторий. И ей крупно повезло, что в конечном итоге она выбралась оттуда. Не всем так сказочно везет. Зания помнила Алану, девочку, которая разделяла ее проклятье. Жаль, что у нее не хватило сил противостоять. Но, так или иначе, смерть сестры по несчастью подтолкнула Занию к действиям. Она вовсе не хотела превращаться в овощ на операционном столе, и она дала отпор своему мучителю. Пусть это и случилось через шесть лет опытов и экспериментов над ее юным телом.

С того переломного дня ее не мог сдержать ни один седативный препарат, вводимый ей ранее. Ее дух взбунтовался и рвался на волю, переключив глубоко в ней незримый переключатель. И что больше ее сподвигло на бунт – смерть подруги или подростковые гормоны – Зания затруднялась ответить. Она не знала, сколько на тот момент было вложено в нее правительственных денег, но именно сей скупой факт спас ее от мгновенного уничтожения. Командование просто рассмотрело ситуацию с другого ракурса и приняло единственное верное решение для образца №1. Так что Зании удалось разгромить на своем пути две лаборатории и положить к своим ногам десятка три белых халата, прежде чем ее усмирили лошадиной дозой транквилизаторов.

Девушка не могла понять, откуда у нее взялась столь разрушительная энергия на такую ожесточенную бойню, когда как раньше она не могла даже руку поднять, не приложив всех своих тщедушных сил. Алая пелена застлала ей взор, и разум взял бразды правления над ее телом, действуя под воздействием слепой отчаянной ярости и жажды свободы. Очнулась она в своей клетушке, с мягкими стенами и прикрученными к полу кушеткой, столом и стулом. Про нее забыли на целую неделю, и девочка все гадала, когда за ней придет долгожданная смерть, как избавление от ужаса, что звалась ее жизнью.

Но дни сменяли друг друга, а к ней так никто и не приходил. Лишь незримый персонал приносил еду, будто в зоопарке, предпочитая оставаться по ту сторону решетки. И это время наедине с собой, не обремененное давлением лекарств на сознание, помогло ей немного успокоиться впервые за все то время, что она провела в этом сомнительном учреждении. Она вспоминала свою семью, пусть уже и не так отчетливо как раньше. Медикаментозное вмешательство повредило ее воспоминания, а может тому виной были сотни операций, проведенных на ней? Сколько образцов тканей с нее взяли, Зания и сосчитать не могла. Не иначе, что и до ее мозгов однажды добрались. Лишь во сне она видела глаза матери, такие же желтые и яркие, как и ее, да слышала добрый урчащий смех отца. Но было ли то на самом деле или Зания все выдумала, девушка уже не могла сказать с точностью. Что было, а что не являлось реальностью. Лишь чувства, приглушенные лекарствами, порой пробивали брешь в сознании яркими вспышками, чтобы вновь безвозвратно погаснуть. Была ли та девочка Алана ее кровной сестрой, или Зи это выдумала? Ответов не могли дать молчаливые белые стены.

Когда о ней, наконец, вспомнили, Зания почти сошла с ума в своем одиночестве с враз обострившимися чувствами от отсутствия долгое время лекарственных препаратов. Усилившийся слух заставлял прятать голову под подушку от невообразимого грохота ее сердца и раздражающего шуршания вентиляции. А свет флуоресцентных ламп уничтожал чувствительную сетчатку глаз. Голова раскалывалась, пронзенная тысячью импульсов, заставляя скрести стены скрюченными пальцами и выть в голос. Мышцы всего тела и десны нестерпимо зудели, и Зания не могла найти тому причины. Что это? Ответная реакция организма, освобожденного от бесконечного потока химии и наркотиков?

Нужда чего-то неведомого рвала ее изнутри, заставляя бросаться на решетку двери с утробными звуками, рвавшимися из охрипшей глотки, больше напоминающие рычание зверя. Она была готова на все, стерпеть вновь все издевательства врачей, лишь бы унять нестерпимый тремор всего тела, больше не подчиняющейся ее воле, заглушить непослушный организм горстью разноцветных таблеток. Тщетно, ее мольбы и крики никто не слышал, или не хотели слышать.

К ней пришли, когда было нужно им, когда она обессилено затихла в дальнем углу, будто не живая. Хотя это и было почти реальной смертью. Транс, когда сознание, спасаясь от перегрузки, уходит на такие уровни, где нет ничего, кроме безмолвия уничтоженной души.

К ней пришел человек, который все так же спустя двадцать лет встречал ее с заданий, стоя прямо, с заложенными за спину руками, вздернутым волевым подбородком и проницательным взором ясно-синих глаз. Он один вошел в ее камеру, не страшась, как раньше скрывали свой страх перед ней санитары, опустился рядом с ней на корточки, сверля, будто лазером, глазами и произнес лишь одну фразу, что стала ее отправной точкой в новую жизнь. «Хочешь покинуть это место навсегда – пойдем со мной». И она слепо потянулась за силой и уверенностью, которыми было пропитаны каждое его слово.

Сейчас, спустя долгие годы, уже полковник, а тогда был еще сержантом, мужчина заимел на своих висках налет седины, да и морщин вокруг глаз прибавилось. Он забрал ее с собой в военную часть, что примыкала к корпусу с лабораториями, и там началось ее усиленное обучение абсолютно всему с самого нуля. Полковник Сойер передал ей все, что знал сам, создав под суровой муштрой идеального солдата. Ему Зания верила, как себе. Не доверяла, но прислушивалась, признавая его абсолютное лидерство, следуя за ним, боготворя за то, что сделал ее неуязвимой, бесстрашной, сильной. Свободной от лабораторных стен. У этих двоих сформировался своего рода симбиоз – она безоговорочно выполняет его приказы, а он охраняет ее личный покой от любопытных ученых, которые спустя долгие годы продолжали интересоваться ею…

– Опоздание на два часа. – Категоричный выговор вместо радушного приветствия и обнимашек вернули Занию в настоящее из неприятных воспоминаний.

– Задержка произошла из-за дозаправки, сэр. – Отчеканил сержант Блейк, вытянувшись по стойке смирно и отдав честь главнокомандующему военной базы.

Полковник Сойер сдержанно кивнул и перевел свой ястребиный взор на Занию.

– Я получил твой рапорт, сержант Мун. Содержательный. Хорошая работа. Но я до сих пор не наблюдаю главного. – Мужчина протянул руку в ожидании.

Зания послушно извлекла маленькую плоскую коробочку из потайного кармана брюк и передала ему. Полковник повертел между пальцами невзрачный кусочек пластика и удовлетворенно кивнул.

– Следуй за мной. – Велел командующий и резким шагом преодолел расстояние по коридору до своего кабинета.

Занию не стоило звать дважды. Между этими двумя давно был выработан свой язык на уровне подсознания. И Зания знала, раз Сойер зовет ее для конфиденциального разговора, значит что-то пошло не так. Или наоборот, она нарвалась на новое задание. Однако сейчас осечек с ее стороны не было. Так остается второй вариант. Не то чтобы она не любила свой стиль жизни, но даже ей порой требовался отдых, которого не было… Ну, не было.

Мучимая сомнениями, она зашла в кабинет и замерла на месте. Полковник разломал микрочип в руках и бросил в массивную хрустальную пепельницу. Он присыпал обломки каким-то серым порошком, после чего пластик задымился и начал плавиться на глазах.

– При всем уважении, сэр… но что вы делаете?! – Не смогла смолчать Зания.

– Закрой дверь. – Мужчина даже не повысил голоса и не взглянул на нее. Зания повиновалась. От души.

– Я чуть не погибла за этот чип! – Прошипела она, ощутив алую пелену ярости перед своим взором. Нет, она знала, с кем говорит. И о субординации ей тоже было известно. Но, черт возьми, когда видишь, что то, зачем ты рвалась сквозь огонь и воду превращают в пыль на твоих глазах – это мало способствует мозговой активности.

– Я не наблюдаю потерь в строю. – Сойер с завидным равнодушием проигнорировал ее выпад. Обогнув угол стола, он все так же невозмутимо уселся в свое кресло и подвинул к себе знакомую Зании по прошлым заданиям папку с досье.

– Да, но зачем?…

– Зания, меня не интересует, что хранил на себе этот носитель информации. Для меня важен тот факт, что преступники знают о его утере, их будет подначивать страх о раскрытии. Пусть ждут за каждым углом засаду, пусть суетятся с переводом своих грязных денег на новые счета. Это как вирус в программных файлах, затормозит на время всю их систему. Этого достаточно. – Как ребенку разъяснял полковник. Но после этих слов его взгляд вновь посуровел. – Еще вопросы есть, сержант?

– Никак нет, сэр. – Привычно вытянулась по швам Зания, наконец, прикусив язык и дав себе мысленную затрещину. Не ее дело вникать в игры начальства. Ее дело – исполнять.

– Вот и хорошо. Что ж, теперь по делу. Тебя ждет новое задание. – Сойер раскрыл папку и, повернув, толкнул ее по столу к девушке. – Наркопритон на границе. Они незаконно переправляют

свою отраву на нашу территорию, что не приветствуется моим руководством.

– Мало зелени отстегивают? – Фыркнула себе под нос Зания, просматривая черно-белые фотографии со спутника.

Ее пренебрежение не осталось без внимания. Полковник нахмурил кустистые брови, хлопнув ладонью по отчетам разведки перед ней. Все знали, какой бывает вспыльчивой солдат с позывным «волчица» и что она состоит на особом счету за свои суперспособности у командования, но даже для нее были обрисованы рамки дозволенного, о чем сейчас и напомнил ей полковник Сойер.

– Твое задание заключается в следующем. Определить верхушку притона и истребить. Вплоть до пешек. По возможности, обойтись без лишней шумихи и привлечения внимания. Вопросы?

– Климат жаркий. И не переносимость острой пищи. – Приняв бесстрастное выражение на лице, проговорила Зания. В ответ на недоуменное молчание старшего по званию, Зи пожала плечами. – Но это, естественно, не помеха, сэр.

– Не та граница. Ты отправляешься не в Мексику. Так что отложи из вещей сомбреро и лучше утеплись. Тебя ждет Канада.

ГЛАВА 3

– Доктор… Что сегодня? – Спросил робко детский голосок.

– Почему ты спрашиваешь, Зания? – Отвечал равнодушно мужчина в белом халате, перебирая шприцы с инъекциями, которые на данный момент занимали его куда больше бесполезных слов.

– Просто… Алана всегда молчит, когда я спрашиваю ее… – Нехотя отозвался ребенок с хирургического стола. Девочка может и промолчала бы, но желание общения было куда сильнее ее.

– Алана? Хм… – Нахмурил светлые брови ученый, взглянув задумчиво через плечо на объект №1. Странно, как это она могла говорить с объектом №2?! Их же держали изолировано друг от друга. – И как часто вы разговариваете?

– Редко… чаще говорю я. Но бывает и она отвечает мне. Я слышу ее плач… здесь. – Тоненький детский пальчик указал на висок, скрытый темными волосами.

Телепатия?… Это что-то новое, но необычайно полезная информация для более интенсивного изучения мозга этого существа. Может ли она читать мысли лишь себе подобных или и человеческие тоже? Но это потом… Сейчас на первом плане стоит внедрение в плоть испытуемой новой военной разработки – блокирующего микрочипа.