– Познакомься с моим сыном, Ведагор. Подойди к нам, Злата?н, – сказал Горыня, махнув сыну рукой, который тут же направился к ним.
Была в юноше видна удаль молодецкая. На открытом лице сверкали лазоревого[7 - Лазоревый или лазурный цвет – это чистый оттенок голубого цвета, между синим и голубым.] цвета глаза, очерченные чёрными как смоль ресницами и тёмно-коричневыми бровями. От чего его взгляд казался задорным, но пронзительным. Роста он был выше остальных, чувствовалась в его теле сила огромная. Златан почти полной копией отца был. Он шёл уверенной поступью. За таким мо?лодцем ни одна дивчина не пропадёт. Видно, немало он ловил на себе девичьих взглядов да слышал вздохов за спиной.
– Ну здравь будь, Златан, – протягивая юноше руку, усмехнулся Ведагор, словно себя молодым в этом юноше углядел.
У самого нрав был как у ершистого петуха. И за словом в карман никогда не лез, и в обиду себя никому не давал.
– И тебе здравствовать, Ведагор, – поздоровался с ним юноша.
– Пойдём посмотрим, чему тебя отец научил. Может, и мои ребята у тебя чему поучатся, – похлопав по плечу юношу, сказал Ведагор и со всеми отправился сруб ставить.
Если человек был мастером своего дела, то у него любая работа спорилась. А ежели вместе такие мастера собирались, то и вовсе дело на месте не стояло. Застучали молотки, зажужжали пилы. Златан песню начал, другие за ним её лихо подхватили. Так за делами, шутками да песнями дело спорилось, что и время замечать не приходилось. Пока солнце в зенит не поднялось да припекать не начало. К отцам из дому детишки обед принесли да и на гостей дорогих прихватили. Светозара с братьями своими младшими пришла, обед отцу принесла. Расстелив в теньке дерева покрывало, стала еду раскладывать да краем глаза на людей из соседней вёски[8 - Вёска (белорусский язык) – деревня, село.] поглядывать. Братья уже отца окружили, уговаривая их на стройке оставить. Тот отмахиваться не стал и согласие своё дал. Подрастали сыновья. Одному скоро уж двенадцать лет минет. Второму десять. Пострелёныши, всё им было любопытно, всё им было интересно. К столу своему Ведагор пригласил Горыню с сыном.
– Отведайте, гости дорогие, чем богаты, – присаживаясь возле скатёрки на землю, сказал Ведагор.
– А кто это тут такой тихий да скромный нам обед принёс? – спросил Горыня.
– Это дочка моя Светозара, – гордо сказал Ведагор.
– Сразу видно, что света от неё много идёт. Да столько, что и глаз не отвести, – сказал Златан, пристально посмотрев на девушку, та зарделась румянцем да глаза опустила.
– Откушайте, люди добрые, снеди[9 - Снедь – устаревшее слово, означает еда, пища. Снедать – принимать пищу, кушать.] нашей, не побрезгайте, – произнесла Светозара.
– С таких рук всякая еда слаще мёда будет, – присаживаясь рядом с отцом, произнёс Златан.
– Познакомься, дочка, с Головой соседнего села Горыней и его сыном Златаном, – сказал ей отец.
– Рада знакомству, – сказала Светозара, тишком глянув на Златана.
Юноша открыто посмотрел на неё, а его лицо озарилось ясной улыбкой. Светозара робко улыбнулась ему в ответ да опять глаза опустила.
– И мы рады познакомиться с детьми Ведагора, – сказал Горыня.
Мужчины принялись за тра?пезу[10 - Тра?пеза (устаревшее слово) – еда. Трапе?зничать – кушать, принимать пищу. Тра?пезная – в современном языке означает «столовая».], а Светозара пошла к младшим братьям, что возле сруба крутились. Там уже вся малышня собралась, обсуждая что-то друг с другом. На Светозаре было яркое голубое платье, которое подчёркивало её девичий стан. Золотая коса вдоль спины раскачивалась от её плавных шагов. Она шла, словно лебедь по воде плыла.
– Хороша у тебя невеста подрастает. Али кто к ней сваты уже засылал, Ведагор? – спросил Горыня у друга.
– Пока сватов не привечали в доме. Я сам с войны вернулся недавно. Не о том голова моя болела. Пока хозяйство в порядок приводил, раны свои зализывал да силы восстанавливал, – задумчиво произнёс Ведагор.
– Да-а-а, потрепало нас всех на этой войне против супостатов[11 - Супостат – злодей, нехороший человек, который отступил от законов. Позднее употреблялось в понятиях: враг, неприятель, противник.]. Потрепало. В моём роду не все домой вернулись. Не всем радоваться пришлось. Сын мой старший голову сложил далеко от дома своего. Только его прах матери домой и вернул, – вздохнул Горыня. – Но боги миловали моего второго сына Златана. Да и младшие трое подрастают. А там, глядишь, и Златан себе по сердцу девушку отыщет.
– Ты не печалься, отец. Всему своё время будет. Нам всем ещё долго раны зализывать. Долго по ночам ушедшие из жизни нас тревожить будут. Не скоро мы это забудем. Не скоро, – сказал Златан. – Но жизнь продолжается. Вот и в наших родах свадьба по осени будет. Пойду-ка я с малышнёй пообщаюсь.
Златан схватил в руки пирожок, улыбнулся отцу, поклонился Ведагору и отправился к ребятне.
– О чём речь ведёте, витязи юные да девицы-красавицы? – услыхала Светозара за своей спиной звонкий голос Златана.
– Объясняем девчонкам, как в руках топор держать нужно, – засмеялись мальчишки.
Девчонки тихо застыли в сторонке, гостя разглядывая. Мальчишки гордо посмотрели на Златана, мол, а нас учить ни чему уже и не нужно. Сами и так всё знаем.
– Почто девушке топор в руках? Ей бы вышиванку[12 - Вышива?нка (белорусское слово), вишива?нка (украинское слово) – современный аналог: вышивка на ткани. Ранее вышива?нкой называли законченное изделие из вышивки (пояса, полотенца, платья, рубахи и прочее). Сейчас это современное разговорное название восточнославянской традиционной вышитой рубахи.] да мужа хорошего. Не так ли, Светозара? – Златан улыбнулся, внимательно посмотрев на девушку.
– Светозара сама кого хочешь поучит топор в руках держать. И ты на мою сестру тут сильно глаза не распахивай. В обиду её не дам, – гордо встал впереди сестры старший из братьев.
– Я не собирался сестру твою обидеть чем. И помыслов таких не было. Как звать тебя, славный защитник сестры? Меня Златаном, – сказал он, протягивая руку пареньку.
– Меня Любояром кличут, – пожимая протянутую руку, ответил мальчишка.
– Крепка рука, хороший у тебя брат подрастает, славный защитник, Светозара, – перевёл взгляд на девушку Златан.
– Я и сама себя от злых людей защитить смогу, – гордо посмотрела ему в глаза Светозара.
– В том мне сомнения нет. И пирожки ты вкусные печь умеешь. Оторваться от них не могу, – сказал он, откусывая пирожок и глядя ей в глаза.
– Это каждая девушка делать умеет. Эка невидаль, – хмыкнула она ему в ответ.
– Не скажи. Не каждая девушка так вкусно приготовит, – улыбнулся Златан.
– То? маменька моя так вкусно печёт. Её впору благодарить. Не меня. А я учусь у неё пока.
– Значит, есть у кого обучаться. Я думаю, что и ты мастерица на все руки. Вон какая лента мудрёная в косу твою вплетена. Да и ремешки у братьев да отца твоего узором радуют. Али то не ты сделала?
– Это моя сестра красоту такую делает. Она и плетёт, и вяжет, и вышивает лучше всех в округе, – гордо сказал Любояр.
– А мне сплетёшь ли поясок? – спросил Златан, всё ещё глядя на Светозару.
– Много чести незнакомому человеку пояса плести, – хмыкнула Светозара, холодно посмотрев ему в глаза.
– Так время ещё познакомиться будет, дом чай не один день ставить будем. Али я тебе чем-то не приглянулся? Али обидел чем? – спросил Златан.
– На обиженных воду возят. Да и я себя в обиду не дам. Рука у меня крепка, любому обидчику зубы пересчитаю, – показала кулачок Светозара.
– Надеюсь, что мне их пересчитывать не придётся. Я ведь сюда не на войну пришёл, а с помыслами светлыми и чистыми. Молодым дом ставим. А там, глядишь, и другой ставить начнём.
– Хочешь – начинай другой, хочешь – не начинай, то? дело твоё, – всё больше почему-то ярилась Светозара.
– То? дело не одного касается, а двоих. Почто неженатому человеку дом, ежели в нём жены не будет? Бобылём[13 - Бобыль – холостой, холостяк, одинокий, бессемейный.] и под отцовской крышей жить можно, – сказал Златан.
– Мне что до того, где ты жить собрался. Мне и под отцовской крышей хорошо, – сказала Светозара, насупившись.
– Не пойму я тебя, Светозара. Вроде и слова плохого я тебе не сказал, и не обидел чем. А ты меня словно во враги записала, – удивлённо застыл Златан.
Светозара гордо посмотрела ему в лицо. Он увидел, как на её глаза слёзы стали наворачиваться, губа нижняя затряслась. Златан и вовсе растерялся. Хотел прикоснуться к её голове, чтобы успокоить, но она от него как от огня в сторону шарахнулась, развернулась спиной и припустила со всех ног домой, позабыв и про отца, и про обед, и про всё на свете.
– Что это с ней, Любояр? – спросил Златан, непонимающе переведя взгляд на её брата.
– В войну к нам в деревню с двух сторон лихие люди нагрянули. Матери наши в поле были. Пока старшие мужчины с ними бились, двое татей[14 - Тать – разбойник.] пробрались к нам во двор. Может, за добром. Может, ещё зачем. Один в хлев сразу пошёл, а мы там за сеном прятались. У сестры моей в руках нож был отцовский, да рядом вилы с топором лежали. Тать нас усмотрел и бросился к сестре. Я ему наперерез побежал, да кулаком в лицо получил так, что сознание потерял. Младший брат за ногу его ухватил. Тот его отшвырнул к стене, да так, что потом три месяца выхаживали. Думали, что и не встанет. А после тать сразу на сестру набросился. Так она его ножом порезала, а потом сверху вилами к земле пригвоздила. Когда я очнулся, то на сестре было всё платье порвано. А рядом с первым и второй тать лежал. Она ему на ноге сухожилье перерезала, а когда тот упал, то ему на голову топор и опустила. Не дала моя сестра над собой надругаться да нас убить. Но с тех пор ни о каком замужестве и слышать не хочет. Не ты в том виноват. В том война виновата да я, что не сам защитил сестру и брата. Мал ещё был, силёнок не хватило.
