– То? не ты виноват был, Любояр. Не ты, – Златан прижал к себе мальчишку и вздохнул, глядя вслед убежавшей Светозаре. – То? время такое было. Та? беда никого стороной не обошла.
Часть третья
Недели летели. Лето хорошее пришло. Благодатное. То дождиком грибным радовало, то солнечным днём. В полях рожь да пшеница подрастала. В лесах ягоды своей поры дожидались. Жизнь была мирная да спокойная. Ребятня на озеро бегала рыбачить. Хозяюшки по хозяйству суетились. Мужья в поле ходили да на стройке трудились. Старшие на завалинке предстоящую свадьбу обсуждали да строителей хороших. Уже первый этаж достраивали. Жить новой семье в доме добротном, доме надёжном. Всё селение на ту стройку уже переходило да с людьми из соседнего селения раззнакомилось. Девушки всё жалели, что парни недалече жили и на ночь часто верхом на лошадях домой возвращались. Но бывали дни, когда дотемна работали, тогда вечерами ужин устраивали в общинном доме, да там и ночевать оставались. Были среди соседских парней хорошие да пригожие. Работящие, что любо дорого было посмотреть. Все девушки сами обеды на стройку отцам носили. Про парней щебетали. Одна Светозара от стройки шарахалась как от чумы. Обеды отцу отказывалась носить. Всё больше в доме да за хозяйством была. Матери помогала. Та её пару раз силком обед нести заставила, так она ни в какую. Хоть ты ей кол на голове теши[15 - Примечание автора: Устойчивое выражение «хоть кол на голове теши» используют по отношению к упрямому человеку. Слово «теши» происходит от глагола «тесать».].
– Доченька, негоже так от людей шарахаться да по углам прятаться. Никто тебя там ни в обиду не даст, ни злого чего не замыслит. Пора к жизни возрождаться. Ежели память твоя только плохое держать станет, то, что хорошего в ней будет? – однажды ласково сказала Лада дочке.
– Я понимаю всё, матушка. Да только не мил мне там из парней никто. А их шутки я слушать не хочу. Не радуют они меня, – вздохнула Светозара.
– Так тебя же никто не сватает, никто не принуждает к чему. Ты посмотри, как там молодёжь вся днями пропадает. С подружками своими постой. Шутки прибаутки никому навредить не смогут. Авось и ты улыбнёшься чему. Сходи, отцу обед занеси, – протягивая узелок, сказала Лада.
– Хорошо, матушка. Схожу. Но ежели что не понравится мне, то ноги моей там боле не будет, – сказала Светозара, схватила узелок, положила к остальной снеди в корзину и вышла из дому.
Мать только тихо в спину ей головой покачала да слезу с глаз вытерла. Не скоро её дочке забыть тот день. Не скоро её сердце сжиматься от боли перестанет. Не скоро она людям душу свою откроет. Но и ежели дома сидеть-то, как узнаешь, кому сердце отзовётся, кому радоваться будет.
Светозара шла по знакомой улочке одна. Вся ребятня вообще со стройки не вылезала. Подружки её около парней околачивались, шутками их подбадривая. Те им спуску не давали. Шум, гомон, смех был на стройке. Дело спорилось.
Светозара впервые за три недели на стройку ступила, даже на секунду замер гомон, так ей удивились все. Подружки первыми опомнились, подбежали да обнимать начали. Отец улыбнулся, дочери радуясь. Лишь Златан застыл, размышляя, как подойти к ней, чтобы не обидеть чем. Ни словом, ни движением.
Ведагор с Горыней привычно уселись возле покрывала, на которое Светозара еду расставляла. Златан тихо присел рядом с отцом, поблагодарил за еду да молча начал кушать. Отцы друг с другом переговаривались. Младшие братья подбегали к скатёрке, хватая пирожки, и опять убегали к друзьям. Дел у мальчишек было невпроворот. Мастерам помогали и своим, и соседним. Всё им знать хотелось. Всё изучить.
– А почто в твоём селе нет кузнеца, Ведагор? То? не дело, – заговорил первым Горыня.
– Так он бобылём перед самой войной умер да сына после себя не оставил. Мой старшой, Любодар, у него в подмастерьях был. Да ему тогда восемь лет минуло. Что помнил, а что и подзабыл малец с тех пор. Да и какой из него кузнец? Ведь его двенадцатилетие мы ещё только в середине зимы отпразднуем. Так что мастера старого мы схоронили, а нового не вырастили, – вздохнул Ведагор. – Вот и приходится к вам частенько наведываться. Ваш мастер всем мастерам мастер.
– Так то? дело поправимое, Ведагор. Нужно вам нового мастера найти. После войны многие домов лишились. Многие деревни дотла были сожжены. Ты о том не помышлял ли? – не успокаивался Горыня.
– От чего же не помышлял. Да только мало ли какой человек к нам придёт. Кто он, да и откуда будет? Почём нам знать, что добрый человек? После войны всяко люду ходит. Кто-то из татей может себя за хорошего человека выдать, а внутри злым и остаться.
Светозару передёрнуло от слов отца. Златан несмело посмотрел на неё, перестав кушать. Ведагор за плечи дочь обнял да к себе крепко прижал. Светозара несмело взглянула на Златана.
– Вкусная еда сегодня, Светозара. Руки золотые у тебя и твоей матери, – сказал Златан и опять принялся за еду, не смея что-то ещё произнести.
– То? я пекла. Ты же сам сказал, надобно учиться. Вот и учусь, – Светозара несмело посмотрела на него в ответ, и её щёки покрылись румянцем.
– Хорошая из тебя хозяюшка, Светозара, матери на радость да отцу на загляденье, – Златан улыбнулся и продолжил кушать.
Светозара осталась сидеть подле отца да на кушающих поглядывать. Златан порой несмело смотрел на неё да улыбался ласковой улыбкой, словно сестре своей. Та робко теребила косу, да нет-нет и глаза на него свои поднимала.
– У моих дальних родичей на постое кузнец сейчас живёт. Да у них в селе и свой имеется, так он всё без дела ходит-мается. Что поможет в кузне иной раз, а так всё больше кому чем по хозяйству: где гвоздь вколотить, где табуретку подправить. Тамошнему мастеру ведь без надобности ещё один помощник. У него и так двое сыновей в кузне трудятся. Может, к себе его возьмёшь? – спросил Горыня.
– А что за человек? Откуда пришёл? Почему один живёт? – серьёзно спросил Ведагор.
– Он родич моих родичей. С войны пришёл, да вот возвращаться ему уже некуда было. Всех родных его убили, деревню сожгли. Ни матери, ни отца, ни дома не оставили. В той стороне шайка татей по лесам ещё шастала. Так он малую дружину сколотил из воинов соседних деревень. И они безобразие то? в лесах тамошних пресекли. А потом так у родичей в деревне и остался. Уже полгода без дела мается. По хозяйству помогает. Да что толку с человека, ежели любимое дело делать не может. Жалко парня. Хороший человек пропадает.
– Юн?
– Ему только двадцать пятое лето минуло. Но парень толковый. Ты подумай над этим, Ведагор. Неволить никто тебя не будет. В этой деревне ты – Голова. Тебе за всех и отвечать.
– Я поразмыслю над твоими словами, Горыня. А теперь пора и за труд приниматься. Благодарю, дочка, за обед. Порадовала ты меня с гостями. Порадовала, – Ведагор поцеловал дочку в макушку и пошёл с Горыней к стройке.
– Ты прости меня, ежели что не так сказал тебе в прошлый раз, Светозара. Ничем тебя обидеть не хотел. Ни взглядом, ни словом, ни смехом, – тихо сказал Златан, поднимаясь с земли.
– Это ты меня прости, ежели что не так. Не твоя в том вина, – улыбнулась Светозара ему в ответ. – Ты не хотел меня обидеть.
– Ничем не хотел. Я ведь в глаза твои загляделся. Свет в них увидать хотел. Пытался разговорить, а всё вишь, как вышло. Не со зла то?, – Златан посмотрел в глаза Светозаре.
– Я знаю, Златан. Но сердце моё на тебя молчит, не отзывается. Я боюсь, что ни на кого не отзовётся. Там страшная боль поселилась. Видно, мне с ней и не справиться. Мне когда про сватов да свадьбу разговоры заводят, так я тех татей перед глазами видеть начинаю. Как они платье на мне рвали. Глаза их бешеные вспоминаю. Как вилы одному в грудь вонзила, как второму топор на голову опустила. Кровь их в каждой красной тряпке вижу, – сказала Светозара дрожащим голосом, теребя кончик косы.
Златан подошёл к ней и обнял.
– Не хочешь меня суженым назвать, позволь братом названым[16 - Примечание автора: Названый брат или сестра – на Руси существовал обряд, когда юноша становился названым сыном или братом, а девушка дочерью или сестрой. После объявления такого родства, человек становился полноправным членом новой семьи, хотя по крови и принадлежал изначально другому роду. Мужчины брали на себя ответственность за жизнь девушки (иногда сироты) вплоть до их замужества наравне с родным отцом или братом. Юноши брали на себя ответственность за стариков, оставшихся без детей и внуков. Очень часто встречается в русских народных сказках.] стать. Не обижу тебя ничем, слово плохого не скажу. Не только отец с братьями на защиту твою встанут, но и я своей грудью тебя защищать буду. Хочу, чтобы не пугалась меня никогда. Я понимаю, что нельзя сердце девичье неволить. Никого неволить нельзя. И я тебе неволить не хочу.
– Но ежели тебя братом своим назову, то и свататься ко мне ты уже никогда не сможешь, – несмело посмотрела на него Светозара.
– Не смогу. Но зато я смогу видеть в твоих глазах радость. Разве то? не счастье? А сердце твоё растает однажды. Вот увидишь. Не может не растаять. Я сам много смертей видел. И друзей своих, и врагов. И брата моего у меня на глазах убили, а я его защитить не смог. Не уберёг. Многих эта война не пощадила. Многих. Но я жить продолжаю, суженую свою ищу. И однажды для своей семьи дом поставлю. Жену свою туда введу. И ты должна начать жить. Понимаешь? Так ты готова назвать меня своим братом, Светозара? – Златан посмотрел внимательно в её глаза.
– Я готова назвать тебя своим братом, Златан, – улыбнулась она ему в ответ.
– Так тому и быть, сестрёнка.
Златан прижал её к себе и поцеловал в макушку. Светозара прижалась к нему и облегчённо вздохнула. На поляне в один миг тихо стало, да так, что крик стрижей с высоты неба громом казался.
– Пора к трудам приступать, – отстранился Златан и пошёл к отцу.
– Я тебе пояс сотку, братец, самый красивый, – крикнула ему Светозара вослед.
– Я буду рад его носить, сестрёнка, – громко ответил ей Златан через всю поляну, чтобы все вокруг те слова услыхали.
Горыня похлопал сына по плечу, а Ведагор прижал к себе что есть силы. Светозара улыбнулась им троим и пошла снедь со скатерти в корзину прибирать. Её сердце хоть и билось ещё глухо, но вера в людей опять просыпаться начала.
Часть четвёртая
Дни шли за днями. В лесу ягода первая поспела, грибы свои шапки показали. Птицы щебетали во весь голос. В орешнике орехов выросло, что ветки ломились, обещая хороший урожай. Женщины с детьми по грибы да ягоды ходить стали. Песни в рощах пели. Гомонили на весь лесок. С ними всегда несколько мужчин ходили, время ещё не спокойное было. Не всех татей лесных разогнали. То там, то сям слухи ходили о людях перекатных да злых. Чужаков дальше окраины сёл не пускали. Люди ещё не забыли боль войны. Но в этот день в лесу было хорошо. От девичьего смеха. От юношеского задора. Детишки перекликались друг с дружкой. Смех да песни над лесом слышны были.
На стройке уже второй этаж строили. Баню закладывали. И там скучать никому не приходилось. И там шум да гам. Жених наравне со всеми работал. Для лю?бой своей старался. Два рода ему в том помогали. Скоро породнятся они через детей своих. Внуков на коленях нянчить будут. Всё чаще и чаще свадьба обсуждалась в перерывах. Уж и осень не за горами. Вот и время урожая придёт. А пока веселились юноши с девушками, словами перебрасываясь да с малышнёй перекрикиваясь. В хорошем настроении дом ставили на радость да на счастье.
Вдруг из-за околицы[17 - Околица (от слова «околъ» – современное «окружность, близость») – изгородь вокруг деревни или сам край деревни.] показался незнакомый человек. За спиной его меч висел, завязками стянутый, показывая, что не со злом он ступил на эту землю. На поясе кинжал в ножны был вложен да тесёмкой перевязан. Человек слегка прихрамывал на левую ногу, словно ранен был, да рана та не затянулась. На его лбу был шрам, который скрывался в волосах. С виду юноша-юношей был, а в глаза посмотреть, так старцем казался. Одет он был, как и все, в рубаху подпоясанную, штаны домотканые, сапоги на плечах нёс, а сам босым шёл. За спиной его котомка[18 - Котомка – дорожный заплечный мешок из грубой холщовой ткани на лямках. Его брали в дорогу и носили за плечами или на посохе. Современный аналог – рюкзак.] висела небольшая. Сам высокий, плечи широкие. Взгляд голубых глаз был открытый, от чего сразу становилось понятно, что не тать перед тобой. Волосы курчавые русые в хвост завязал. Таким его и увидал народ на стройке.
– Здравы буде, люди честные. Боги вам в помощь в деле вашем, – низко поклонился он всем присутствующим, руку правую к сердцу прижимая.
– И тебе здравствовать, мил человек, – заговорил Ведагор. – Кто будешь, откуда путь держишь, зачем к нам пожаловал?
– Звать меня А?гний. Так отец меня нарёк. Один я остался. Без семьи и дома. Вот пришёл к вам на постой, ежели разрешите да дадите корни свои пустить. Никому лиха не принесу, никого не обижу чем. А ежели встать на защиту семей ваших придётся, то и раздумывать не стану. Мною много боёв выиграно, много врагов от моей руки пало. Не пришлось бы краснеть за меня отцу моему, ежели бы живым тот по земле ходил. Но оставила меня война и без семьи, и без рода.
– И что ты делать умеешь, мил человек? – продолжил разговор Ведагор.
– Я – кузнец, Голова?. Меня отец молот с малых лет держать научил. Я и коня подкую, и меч сделаю, и сковородку для хозяйства. Могу и мелкие украшения для дочерей да жён ваших делать. Мой отец был знатный мастер. Многими его вещами люди и по сей день радуются. Да и я сам уже многим пользы принёс. Красоты в дом сделал. Утвари разной. Так не откажите в крове мне, Голова??
