Таинственный дом на Монмартре

На полу были раскиданы самые разные виды оружия, и еще много разного оружия развешено по стенам комнаты. Сама же комната выглядела очень необычно.

Ее стены затянуты черной тканью, само помещение напоминает зал для траурных церемоний, и все говорит о том, что проживал в ней какой-то сумасшедший. В комнате обнаружен скелет, на который надета медная каска и доспехи из буйволовой кожи, какие носили во времена Людовика XIII.

Что касается таинственного жильца, то он исчез. Все указывает на то, что он и является убийцей, хотя некоторые обстоятельства заставляют полагать, что у него имелись один или несколько сообщников.

Обнаруженные на террасе следы крови свидетельствуют о том, что погибший, защищаясь, ранил своих убийц. Полученное в ходе схватки ранение является уликой, которая поможет найти убийцу.

В течение всего дня вокруг дома толпилось множество зевак.

P.S. Когда номер уже готовился к сдаче в набор, мы узнали, что жертву удалось опознать.

Оказалось, что это богатый иностранец, господин де П…, который лишь недавно прибыл в Париж.

Похоже, что его заманили в ловушку, и, по некоторым признакам, это убийство можно связать с ночными нападениями, которые заметно участились в последнее время.

Говорят также, что по чистой случайности полиции удалось выйти на след одного из убийц.

Мы будем информировать читателей о ходе расследования этого дела, которое, как нам представляется, может встать в один ряд с самыми ужасными преступлениями нашего времени».

Сначала сообщение в газете удивило Сервона, потом он почувствовал крайнее волнение, а к концу статьи был так потрясен, что даже забыл, где он находится.

Оторвавшись от газеты, виконт встретился глазами с комиссаром, наблюдавшим, как меняется выражение его лица под впечатлением прочитанной статьи.

Казалось, что комиссар видит насквозь состояние его души, и бедный виконт побледнел, столкнувшись с его прямым вопрошающим взглядом. Он вздрогнул, когда полицейский, продолжая смотреть ему прямо в глаза, выдвинул ящик письменного стола, вынул из него какой-то предмет и протянул ему со словами:

– Не вам ли это принадлежит, сударь?

Комиссар держал в руке книжечку из русской кожи для хранения визитных карточек.

– Ну да… разумеется, – пробормотал Сервон. – Это мой бумажник… Я не знал, что потерял его…

После того, как он произнес эти слова, наступила такая ледяная тишина, что бедный виконт буквально онемел.

Он чувствовал, как на него давит пронизывающий взгляд грозного собеседника, и ему даже показалось, что надвигается какая-то неведомая опасность.

Через некоторое время Сервон взял себя в руки и со всей безмятежностью, на какую был в тот момент способен, заявил:

– Полагаю, сударь, что вы отправили за мной своего агента не для того, чтобы возвратить мне столь малоценный предмет.

– Разумеется, нет, – ответил комиссар, продолжая буравить его взглядом. После чего он добавил, тщательно выговаривая каждую фразу: – Этот бумажник был найден вчера утром у входа в сад… Сад относится к домовладению на Монмартре… На входной двери, рядом с которой нашли бумажник, обнаружены следы крови… Извольте взглянуть, на бумажник попало несколько капель…

И он пальцем указал на маленькие черные пятна, проступившие на коже.

В романе «Отверженные» Виктора Гюго есть замечательная глава, которая называется «Буря в голове».

Можно с уверенностью сказать, что в этот момент в голове Сервона бушевала самая настоящая буря.

Мысли у него перепутались, но вдруг он поразительно четко представил все события, которые произошли за последние сорок восемь часов.

Сервону были понятны возможные последствия этих событий. И воспринимал он их точно так же, как воспринял бы безмятежно гуляющий человек, если бы перед ним внезапно разверзлась земля.

Несчастный виконт покрылся смертельной бледностью и с трудом смог выдавить из себя:

– Я не знаю… Не понимаю, где я мог потерять этот бумажник.

Комиссар по-прежнему смотрел в упор на виконта, у которого теперь был очень жалкий вид. В глазах полицейского ясно читалось презрение.

Должно быть, он подумал: «До чего же труслив этот негодяй».

– Жертвой отвратительного преступления, совершенного этой ночью на Монмартре, – медленно проговорил комиссар, – является господин де Панкорво, один из ваших друзей…

Сервон жестом показал, что не согласен с последним утверждением.

– Во всяком случае, человек вашего круга… Он был очень богат, и есть мнение, что его заманили в западню, чтобы там ограбить и убить. Вы сами опознали этот бумажник и признали, что он принадлежит вам. Так вот, этот бумажник потерян одним из убийц, либо свидетелем убийства…

Виконт попытался ответить, но его захлестнули эмоции, и он не смог выговорить ни одного слова.

– Вполне возможно, – продолжал говорить комиссар, – что неизвестные правосудию обстоятельства заставили вас появиться в этом доме в тот момент, когда там совершалось преступление. Но в таком случае, все это необходимо четко объяснить. В ваших же интересах рассказать мне все прямо и без утайки.

Последнюю фразу он проговорил более мягким тоном. Сервону было предложено встать на путь чистосердечного признания, и для него это было бы наилучшим выходом из создавшегося положения.

Но, к несчастью, виконт не поверил в доброжелательность комиссара и решил, что его заманивают в ловушку.

Присущий Сервону здравый смысл на этот раз изменил ему из-за накатившего гнева, так что поначалу он даже потерял самообладание.

– Сударь, – промолвил он и решительно поднялся, – мне нечего сказать в ответ на обвинение, абсурдность которого становится очевидной, если принять во внимание мое прошлое и мое положение в обществе. Возможно, в преступлении участвовал мой бумажник, но только не я, и я не вижу оснований, чтобы объясняться с вами по поводу смерти человека, с которым сам я мало знаком. Хочу лишь обратить ваше внимание на то обстоятельство, что к убийству и ограблению, как я полагаю, прибегают в тех случаях, когда имеется острая потребность в деньгах, а я располагаю достаточно крупным состоянием.

Такое высокомерное заявление не произвело на комиссара ни малейшего впечатления. Во всяком случае, он ответил виконту безразличным тоном и фразой, которая явно была заранее подготовлена:

– Вы недавно получили ранение. У вас на лбу остался след от удара саблей.

Примечания