Ночные странники
– О чем же? Может о размере его счета? – ядовито бросила Анна.
– …Во-вторых, – продолжила Лаура, – праздник, по слухам, будет наикрутейший! Мы должны попасть туда. Герман снимает «Маунтайн», целиком! Это же самый обалденный особняк в округе!
– Тебя что, этим удивить можно? Будто ты на таких вечеринках не была.
– Это да. Подожди, у меня есть козырь в рукаве.
– Не томи, вываливай!
– Иииии, барабанная дробь! Главная причина пойти на эту вечеринку – ты, Анна! Ты ему нравишься! Он не дурак, привлекателен… Сказочно богат… – Лаура сглотнула. – А, этот пункт был. Присмотрись к нему, иначе это сделаю я!
– Валяй! Я не против! – Анна скрестила руки на груди. – Может не будешь терять время и прыгнешь на него, и предложишь свою кандидатуру в качестве спутницы жизни?
– Я говорила, что ты бываешь невыносимой? – Лаура вскипела. – Скажи лучше, когда ты собираешься реагировать на цветы? Сейчас самое время.
Ранее Анна поведала подругам, как Герман прислал ей букет роз с запиской «твой невидимый друг». Причиной странной подписи послужил казус: на одной из вечеринок она прошла мимо него и не поздоровалась.
– Не собираюсь ни на что реагировать. Если хочет пригласить на День рожденья – пусть сам звонит!
– Анна, я тебя не понимаю! Такой парень хочет закрутить с тобой! Давно ли тебе попадался полиглот, теннисист, фехтовальщик и красавчик в одном лице? У него и дикая кошка на содержании в зоопарке. Отборный персонаж!
Анна молчаливо разглядывала себя в карманное зеркальце.
– Позвонила ему, быстро! Подняла трубку и набрала номер! Ради нас! Мы не можем пропустить эту вечеринку! – затребовала Лаура. – Ребекка, помоги!
– А я что? Я ничего!
Анна сдалась через полчаса препираний.
– Герман сказал, что лучшим подарком станет мое появление. И да, ты была права, праздник пройдет в «Маунтайн», – произнесла она, кладя трубку.
– Урррррааа! Мы гоним, гоним, гоним. Ла-ла-ла, ура-ура-ура, – Лаура прижала кулаки к груди и запрыгала, как получивший долгожданную конфету ребенок. – Надо переодеться! Сбор через три часа! У меня припасено такооооое платье, я его называю «если придется купаться, можно не раздеваться».
В назначенное время взору Ребекки и Анны предстали усеянные стразами кусочки ткани, которые едва прикрывали грудь и бедра Лауры; вид сзади также не оставлял простора для фантазии. Сверкая стрингами, Лаура пыталась элегантно сесть на заднее сиденье такси.
«Нужно сообщить Леону о предстоящей вечеринке? – думала Ребекка, нервно хрустя пальцами. – Или о планах рановато предупреждать?»
Анна прочитала ее мысли:
– Что ты такая понурая? Не звонит – не надо! Ты сегодня наша девочка.
На праздник подруги приехали в подходящий момент – гости переместились во двор особняка, к бассейну. Ребекка первая увидела Германа: он стоял на балконе второго этажа. Бок о бок с ним нарочито громко смеялись четыре девушки, но именинник не обращал на них внимания и всматривался в танцующую у воды публику.
Ребекка шепнула Анне:
– Смотри, вон он! Тебя ждет.
– И что? Пойдем к бару, успеем поздравить.
Пробираясь сквозь наряженную толпу, Ребекка поздоровалась и поцеловалась несметное количество раз. «Здесь собрался весь город! …А если… Что, если Леон знаком с Германом, – прикинула она, обнимая очередных знакомых, – и пришел сюда, также как я, в качестве гостя? И мы встретимся? Будет… забавно!»
В скором времени ночь, большую часть которой Ребекка оглядывалась, передала бразды правления рассвету, и звонкая вечеринка сбавила обороты. У бассейна осталась избранная компания: Герман, его друг, имя которого никто не запомнил, Ребекка, Анна и Лаура.
– У меня предложение. Предлагаю прокатиться до города. Поедем на «ягуаре»? – Герман крутил в руках автомобильные ключи, прогуливаясь вдоль воды. – Или оседлаем мерседес?
– Я, я, я выберу! – закричала Лаура.
Друзья переместились в гараж, набитый автомобилями.
– Герман, это что, все твои? – спросила Ребекка.
– Почти.
– …Зачем они здесь, ты же снимаешь этот дом?
Герман многозначительно перевел глаза на Анну, которая строчила сообщение и не обращала ни на кого внимания.
– Раз все тупят, выбор сделаю я! – Лаура присела на капот черного «немца».
Дорога в город проходила за непрекращающимся шутливым спором задних и передних кресел. Стальной голос Германа прервал забавный диалог.
– Ребекка! Анна сказала, что ты знаешь Леона?
– Знаю. – Ребекка нахмурилась. – И что?
– Вы встречаетесь?
– Я… не его девушка, я… просто знакомая, – Ребекка незаметно ущипнула плечо Анны, отчего та сердито ойкнула.
– У Леона не бывает просто знакомых!
– А ты его личный секретарь и в курсе всех дел?
– Видимо он тебе нравится, раз ты так реагируешь, – Герман холодно улыбнулся в зеркало заднего вида. – Будь на чеку, дорогуша, он разбил сотни сердец!
– …Да вы все этим занимаетесь! – влезла Лаура. – Думаешь, мы бедные, ни о чем не подозревающие овечки?! Мы про вас все знаем, все!
Герман припарковал машину на смотровой площадке, вид с которой охватывал панораму города. Популярное пространство, забитое днем, пустовало. Друзья выбрались из автомобиля, и, негромко переговариваясь, наблюдали за тем, как бледнеют звезды, и утренний туман выползает из ущелья и ковром застилает округу.
Ребекка присматривалась к Герману, пытаясь понять, зачем он спрашивал о Леоне. Две бутылки мартини, которые обнаружились в багажнике, стерли ее недоумение. Стерли они и воспоминания о неторопливых танцах на набережной, и полудрем на плече Лауры во внедорожнике Германа. Последним аккордом, который покинул ее память, были далекие, приглушенные слова именинника:
– Спасибо за поздравления! Классный скутер! Новый? …Твой?
Проснулась Ребекка от ощущения онемения ног: она подняла голову и обнаружила, что лежит на полу у Анны дома, сверху на ней – Лаура в неестественной позе. Она вытащила из-под подруги затекшие конечности и поплелась на кухню; по пути она увидела Анну, свернувшуюся калачиком на коврике при входе. Из миниатюрного деревянного домика, висящего на стене коридора, выскочила кукушка: «Двенадцать часов».
Вот это погуляли!
…О, нет.
Дома тебя ждет огромная лужа.
Или артефакт поинтереснее.
И зачем ты заводила собаку?
Ребекка включила кофеварку и открыла холодильник, но тут же захлопнула дверцу. Глаза ее раскрылись, она с силой впечатала ладони в лицо и прокричала:
– Скутер?!
Она вернулась в комнату, отыскала в сумочке телефон, непослушными пальцами нажала на значок сообщений, проверила звонки. Список ни тех, ни других не менялся. Ноги понесли ее к машине, припаркованной внизу. «Скутер, скутер… – размышляла она, охваченная неясной тревогой, – будто в Р. мало скутеров!»
Ребекка предположила, что работа приведет ее в чувство, и из дома, наскоро выгуляв собаку, отправилась в издательство. Вышло ровно наоборот: вечер она скоротала в полнейшем отрешении – тексты не клеились, а в мыслях назойливо крутился Леон. В какой-то момент она спохватилась, что уже как полчаса гипнотизирует телефон.
Ждешь его звонка?
Не можешь не думать о нем?
Она сердито швырнула трубку в ящик и направилась в столовую, попутно обмениваясь шуточными репликами с припозднившимися коллегами. По возвращении на место ее ожидало возмущенное лицо Майи.
– Твой телефонный аппарат сейчас сломает стол, – объявила напарница.
– В смысле? – Ребекка с силой дернула ручку ящика, и он вылетел целиком. Экран мобильного показывал восемь пропущенных от Леона.
– Привет… – проблеяла она в трубку, шагая к служебному выходу. – Я на работе, перерыв был. Ты звонил?
– Как ты догадалась? Будь добра, клади телефон в карман, когда уходишь, – грубо произнес Леон. – …Как дела?
– Нормально. В следующем номере напечатают мою статью. Почитаем вместе?
Скрипнула дверь – на задний двор вышли помощники Морильо, один из них изображал манеры босса. Ребекка не удержалась и хихикнула.
– …Коллеги насмешили! – торопливо объяснилась она.
– Весело у вас? …Парни коллеги?
– Парни тоже есть, а что?
– Ничего, я уточняю. Ты вечером свободна?
– В общем-то да. Освобожусь около девяти.
– Я заеду за тобой! Или сегодня тебя коллеги подвозят?
К концу разговора Ребекка осознала, что ее пальцы, держащие телефон, не разгибаются. Она попробовала вывалить трубку из застывшей руки в другую, свободную. За спиной послышался подавленный смешок – это оказалась уборщица, Долорес.
– Хотела бы я посмотреть на него, – Долорес улыбнулась и заговорщически добавила: – Интуиция подсказывает мне, что он красавчик?
– …Необыкновенный!
В девять вечера Ребекка вышла из издательства и переставила машину на сторону улицы, которую по утрам не заливает солнцем. «Завтра доеду на автобусе», – решила она.
Прошло полчаса. Ребекка предположила, что Леон не может дозвониться до нее и обрывает телефон издательства. Затаив дыхание, она набрала заветный номер. Никто не ответил. Прошла минута. Она позвонила вновь. Ленивые гудки честно отрабатывали неспешный ритм. Она написала два сообщения: «Я уехала» и «Ты в порядке?», и, удерживая телефон перед глазами, направила автомобиль к дому. К ней вернулся поток мучительных подозрений, который звонком нарушила Лаура.
– Йоу, аттеншн! Я еле встала. Ты как?
– Хреново, – ответила Ребекка. – Герман утром с кем-то скутер обсуждал, ты видела, кто это был?
– Неа. Я в сопли была!
– И я тоже…
– Ребекка, ты чего? Переживаешь, что твой дружок видел тебя в «полном раскладе»? Пфф, подумаешь. Вы с ним недавно познакомились, ты ему ничего не должна. Пей, гуляй, отрывайся на здоровье. С кем хочешь и как хочешь!
– Ты права. Отчасти.
– Давай уже, хватит ныть! Отдохнули здорово! …Не грусти, а то сиси не будут расти!
Ребекку отрезвили слова подруги, но оптимизма надолго не хватило – она съехала на обочину и зашла в Сеть. Леон был онлайн.
Он видел мои звонки и смс.
Он…
…Он просто решил не приезжать.
Вечер она провела с трубкой в руке, катаясь туда-обратно по кровати. Ее мысленный диалог с самой собой набирал обороты: «Еще раз позвонить? …Ага, сейчас, у тебя гордость есть? Двух звонков хватит… Но так хочется услышать его…»
В полночь Ребекка отключила звук телефона и рассержено заявила в пустоту:
– Я спокойно проживу без него и его звонков!
Прошел час. Вибрация трубки заставила ее взлететь над матрасом.
– Алло! – захлебываясь, ответила она.
На другом конце провода кашляла Лаура:
– Как дела? Не звонил?
Телефон полетел на пол.
Утро пронзило Ребекку размышлением о том, что Леон – самовлюбленный кретин, который заставил ее переживать и ежеминутно думать о нем. Она захотела написать ему злобное сообщение, но текст так и не пришел на ум.
Что б я!
Когда-нибудь!
Позволила этому дегенерату затуманить мне голову!
Ребекка, красавица, бе бе бе!
Ее свирепый запал достиг апогея в издательстве – она швырнула портфель на свой стол чуть ли не с порога, портфель врезался в стопку бумаг и упал; в туалете заклинило диспенсер, и она со всей силы треснула по нему. Мыло полилось, не останавливаясь.
К ночи разгневанные чувства уступили место меланхоличному «хм». Следующий день Ребекка провела в тоскливом и заунывном отрешении. Работа встала.
– Если случилась депрессия, я знаю неплохого врача, – учтиво шепнула ей Майя.
Даже проходящий мимо Морильо не смог взбодрить ее – Ребекка напряглась на миг, но поняла, что изображать рабочий процесс поздно – босс увидел ее расхлябанный вид.
– Когда лежишь, интересные мысли редко приходят. Нужно двигаться, Санс! – бросил он, удаляясь в свой кабинет.
Леон объявился к одиннадцати вечера на второй день молчания. В это время Ребекка, полная щемящей безысходности, лежала на полу квартиры и обнимала Джо. Когда пикнуло входящее «выходи, я возле тебя», она вскочила, как подстреленный олень, охваченный предсмертной судорогой, и метнулась к балкону, но споткнулась об ножку кровати и упала.
– Мамочки! – взвизгнула она и с остервенением пнула ножку, поднялась и заковыляла к окну. Сквозь кустарник, обильные заросли которого скрывали дорогу и сквер, просвечивали фары мерседеса. – Джо, он приехал! – лихорадочно зашептала она. – Понимаешь, он приехал.
В машину Ребекка села с беспристрастным лицом, но внутри нее бушевал ураган.
– Рассказывай, как дела? – спросил Леон.
Он мог бы заморозить Африку, если хотел.
– Все замечательно. Как у тебя?
– Потихоньку. Как провела последние дни, чем занималась?
– Работала. Встречалась с подругами. Мы были на вечеринке у одного из знакомых, – волнение захлестнуло ее, и она выпалила: – Почему ты так и не приехал за мной?
– Что ты делала с этим… Германом?
– Николас слил меня?
– …Ты ответишь на вопрос?
– А ты?
Леон принял отсутствующий вид.
– Появились неотложные дела. Извини, что не предупредил.
– Сейчас они закончились, и ты решил появиться? Я писала и звонила тебе… Ты считаешь это нормальным общением?!
– А для тебя в порядке вещей отдыхать одновременно с несколькими парнями?!
– Ты со мной… отдыхаешь?! – изумилась Ребекка. – Я была там из-за подруги! Составила ей компанию! Тебя задевает, что я дружу с другими мальчиками?
– Меня это не трогает. – Леон прожег ее лицо яростным лучом и порывисто отвернулся.
Внутри Ребекки словно щелкнул тумблер – она с ужасом представила, что Леон сейчас высадит ее и уедет, махнув на прощанье рукой. Ей захотелось кинуться ему на шею и шептать, что она – его, и ничья больше.
Он слишком горд, чтобы признаться, что ревнует.
Но и тебе самолюбие не позволит оправдываться.
…Значит, никто не скажет, что без ума от другого?
Конечно, ведь это означает падение и будет расценено как слабость.
Но…
Если вы оба промолчите, все закончится здесь и сейчас.
Нет, я к этому не готова.
– Леон, извини. Я… я ничего такого не имела в виду. Герман… ухаживает за Анной, – в затянувшейся паузе уточнила она.
Врушка, врушка!
Так и скажи, что ты – вольная птичка, не привыкшая отпрашиваться.
– Тебе палец в рот не клади. – Леон продолжал изучать местность за окном. – А твоей подруге лучше быть поаккуратнее с Германом.
– Ты знаешь его?
– Знаю.
– У вас вражда? …Он сказал про тебя что-то вроде… «ты разбиваешь сердца», – Ребекка потянулась, поправляя шортики, и Леон обернулся на шуршание. Их глаза встретились в немом диалоге:
– Сыграем в игру?
– По моим правилам: победивший забирает душу проигравшего.
– Я не терпела неудач.
– Все бывает в первый раз.
Воображение Ребекки нарисовало каньон, на дне которого старец поет песню о любви, но смысл ее неясен – мелодия и слова прерываются ветром, и все, что можно сделать, чтобы узнать, чем закончится песня, это прыгнуть. Прыгнуть на дно.
Я прыгаю.
Я знаю, что разобьюсь.
…Но я услышу, о чем поет старик.
Тряхнув головой, Ребекка открыла зеркальце над головой и вытерла несуществующие пятна туши под глазами, взяла прядку волос и обвела ею щеку.
– Знаешь, я скучала.
– Сильно? – с ней говорил уже не Леон-ледяной великан, а Леон-Чеширский Кот6 с дьявольской улыбкой. – Думала обо мне?
– Днем и ночью. Спала плохо. Дома так душно…
– Когда душно, снимают одежду… Ты в чем спишь?
– Бывает в пижаме, бывает голышом…
– Я бы взглянул… Увлекательное зрелище, наверняка.
– Когда-нибудь увидишь, – Ребекка остановила прядку возле губ и отклонилась на подголовник.
– И как на тебя можно злиться? – Леон примял ее к себе, покрывая поцелуями. – Сегодня я смогу рассчитывать на аудиенцию? Или у тебя встреча в вашем милом серпентарии?
– Я пропущу мимо ушей твои комментарии по поводу девочек. Да, я свободна.
Есть какая-то интрига и вызов в том, чтобы быть с тем, в ком не уверен, и кто вот-вот ускользнет.
Но я подумаю об этом завтра.
Шанс
С Виктором Ребекку познакомили коллеги на одной из издательских вечеринок за неделю до окончания зимы. Молодой человек не привлек ее внимания – поздоровались и только. Через пару дней он позвонил и извиняющимся тоном сообщил, что узнал ее номер через друзей. Пригласил пообедать. Ребекка согласилась.
Виктор назначил встречу в тихом кафе в отдалении от мест, где яблоку негде было упасть.
– Привет! – спешно поднялся он, увидев, как Ребекка открывает дверь кафетерия.
– Здравствуй.
– Тебе нравится здесь? – он виновато осмотрелся. – Не знаю, какие места выбирают для обеденных встреч. Какие ты выбираешь…
– Тут мило!
– …Надеюсь, не оторвал от важных дел?
Ребекка заметила, что собеседник нервничает, и ободряюще улыбнулась.
– Не переживай, все в порядке, – сахарным голосом ответила она, перевела внимание на меню и мысленно обозначила время окончания встречи.
Но неловкость, с которой стартовал диалог, к середине обеда испарилась. Ребекка поняла, что слушает Виктора, открыв рот – он рассказывал про скорость света и прочие околокосмические понятия, которые, как она признала, могут быть весьма любопытны – просто интерес к ним во многом зависит от рассказчика.
Трапеза подошла к концу, и они вышли на улицу. Ребекка переключилась на рабочий лад, Виктор же, восторженно улыбаясь, переминался с ноги на ногу.
Он похож на дискошар.
– Послушай… мы же просто пообедали? – уточнила она.
– Замечательно получилось! Можно я снова позвоню тебе?
– Не в моих силах запрещать тебе… Но я сейчас очень занята, работа…
– Я все равно позвоню.
В последующие две недели «вежливая прохлада» Ребекки не только не остудила пыл Виктора, наоборот, он активнее звонил ей и расспрашивал о делах, забирал с работы, привозил еду, чтобы она не тратила деньги, и предлагал помощь по любому поводу. Ребекка признала, что ее «взяли в оборот». Когда Виктор в очередной раз приехал к ней с обедом, она в шутку представила, что дома у него в тайном месте стоит картина с ее изображением.
Виктор не обладал внешностью, которая привлекала ее. Он был бледен, слегка лопоух, волосы его торчали, как иголки ежа; одежда, то ли от неумения ее подбирать, то ли из-за чересчур высокого роста, сидела на нем весьма нескладно – брюки, джинсы, рукава рубашек заканчивались куда выше нормальной посадки. Ходил он вполоборота, словно привык пропускать людей вперед. Но странности облика перевешивало отношение – Ребекка чувствовала, что Виктор готов носить ее на руках, в прямом и переносном смысле, и каждый раз, целуя его в щеку, она думала, снисходительно улыбаясь: «Приятно знать, что кто-то боготворит тебя».
Наступила середина марта, и в один из дней, когда промозглые ветра бесповоротно покинули Р., Лаура предложила Ребекке устроить пикник.
– …Так сказать отпразднуем весну!
– Давай не как в прошлом году, когда мы ночевали в чьем-то сарае? Куда поедем?
– В Дивино.
– На эти развалины? – Ребекка помрачнела, вспоминая, во что превратилась площадка, собиравшая раньше весь город. Кинотеатр под открытым небом, выставки, вечеринки – по необъяснимой причине популярнейшее место Р. предали забвению. – Там кто-то тусит?
– Нам какая разница? Давай в темпе, автобус пропустим. Жук долго будет на ремонте?
– Если подкинешь деньжат – недолго!
Полчаса пути пролетели незаметно. Автобус совершил предпоследнюю остановку, и подруги сошли. Увидев Дивино воочию, Ребекка расстроилась пуще прежнего: площадь заросла травой, а каменные колонны, полукругом опоясывающие ее, потрескались и осыпались. От балюстрады, ограждающей площадку от обрыва, остались редкие осколки.
– Печальное зрелище. Не думала, что все так плохо, – буркнула Ребекка.
Лаура откупоривала шампанское:
– Сейчас станет лучше!
В тени колонн подруги расстелили покрывало, и под жужжанье шмелей – новых постоянных посетителей Дивино, и треп ни о чем, они не заметили, как наступил вечер. Чуть погодя Лаура сбегала в ближайший магазин за «добавкой».
Опустилась ночь. Ребекка поняла, что пьяна.
– …Так, Лаура, пора и честь знать, вспоминай, когда приедет автобус. Ты говорила, что знаешь расписание наизусть? …Лаура?!
– Ой, – Лаура икнула и прислонилась спиной к колонне. – Сейчас, я сяду ровненько! – она пыталась подпереть тело гнущейся рукой. Глаза ее слиплись.
– Ооо, понятно, – проворчала Ребекка. – Прикинем… на автобусе мы ехали… сколько? Черт побери… значит пешком дорога займет… Ну капец! Как мы доберемся домой?! – она щелкнула Лауру по лбу и стала перечислять всех, кто может прийти на помощь: – Такси – не вариант, тебя в нем сильно тошнит, когда ты в таком состоянии, Анна без руля…
– Позвони этому… как его… Виктору-шмыктору, – Лаура сплюнула, слюна застряла у нее на подбородке. – Заодно познакомимся, хочу узнать, кто же этот «замечательный парень».
– Ага, – ответила Ребекка. – Скажи, кто твой друг и я скажу, кто ты.
– Стесняешься меня… – Лаура сползла вниз по колонне и захрапела.
Ребекка заглушила ответ, пробивающийся из подсознания, и написала Виктору:
– Мне требуется помощь! – и отправила местоположение.
Немного погодя на площади появился дребезжащий «Сеат-Ибица».
– Забавная у тебя подружка, – рассмеялся Виктор, затаскивая Лауру на заднее сиденье. – Домой ее? Дорогу покажешь?
– Помогаешь, помогай молча. И это… езжай аккуратнее, если не хочешь увидеть, что мы сегодня ели.
– Да, госпожа.
Квартира Лауры находилась в старой части Р., на преузкой улочке, где любой писк, звучащий после двенадцати, превращался в удар колокола. «Ибица» звучала серенадой колоколов, и к тому моменту, когда Виктор заглушил ее, соседи Лауры любопытствующе торчали из окон. Ребекка взяла ключи у спящей подруги, и, виляя, поднялась к ее квартире, отперла дверь и просунула нос внутрь. Из глубины комнат доносился ровный храп отца Лауры.
– Псссс, это первый, все чисто! Транспортировка груза разрешена. Второй, пссс, прием! – зашипела она в телефон и пьяно хихикнула.
Наблюдая, как Виктор пыхтит, поднимаясь по лестнице со спящей Лаурой на руках, Ребекка вновь прыснула; в темной квартире, следуя за ним по пятам и шепотом указывая путь, она давилась от истерического смеха – Виктор не вписывался в проемы и ударял голову Лауры о дверные косяки.
Вернувшись в «ибицу», Ребекка хохотала в голос. Виктор пошутил, что об участии в операции «спящая красавица наоборот» он обязательно расскажет своим детям. Дуралейская болтовня, которая сопровождала их до дома Ребекки, оборвалась, когда «ибица» заняла место на парковке – Ребекка протрезвела и подумала, что ее просьбу о помощи Виктор может расценить как некий знак – раньше она ни о чем не просила его, он сам проявлял активность.
«Не надо на меня так смотреть! – она жалостливо взглянула на друга. – Глаза брошенного котенка – запрещенный прием!»
Нельзя его обнадеживать.
…Но и черствой в ответ на заботу быть не хочется.
– Зайдешь? – миг поколебавшись, спросила она.
Может бардак в квартире отпугнет его – он поймет, какой неряхой я могу быть, и перестанет воображать, что я идеальна.
– …Как у тебя мило! – Виктор обогнул гору платьев, наваленных на полу коридора, и зашел в спальню. – А где пес?
– Мама забрала. – Ребекка с определенной долей удовольствия наблюдала, как Виктор, скорчившись, рассматривает забитые собачьей шерстью углы комнаты. – Стричь. Извини, не успела прибраться! – она зашла в ванну и победоносно взмахнула кулаками.
– Не извиняйся, это твоя квартира. Ты можешь жить, как хочешь, – произнес Виктор из-за двери. – Пойду на кухню. Не против, если я заварю чай?
– Кухарь на здоровье. Холодильник и чайник найдешь!
А еще найдешь двухдневную посуду!
…Надеюсь, она начала цвести.
Ребекка села на крышку унитаза и закурила. Позвонила Анна.
– Как вы? До Лауры не дозвониться!
– Она спит, дома. Мы пропустили последний автобус… Виктор нас выручил. – Ребекка перешла на шепот: – Он сейчас на моей кухне. Я пригласила его на чай.
– Это тот Виктор, который за тобой везде носится?
– Да, он.
– И вы с ним друзья, правильно?
– К чему ты клонишь? Виктор хороший парень, помогает. Я не могу друга на чай пригласить?
– И ты с ним не целовалась ни разу?
Ребекка встала и посмотрела в зеркало над раковиной – девица в отражении беспечно улыбалась.
– …Поцеловались пару раз! В кино сходили… Что такого?
– И какого лешего мы до сих пор с ним не знакомы? Точнее Лаура уже.