Марта
В школу Марта пошла, а дед, как человек образованный, прививал ей усердие, трудолюбие и любовь к учёбе. Про родителей тема была запретная. Когда маленькая девочка начинала задавать вопросы, он выходил на веранду и долго и молча потягивал «Казбек» в чуть приоткрытое окошко. Рассказал, только когда внучка уцелевшие фотографии за комодом нашла. И больше они об этом не говорили.
А дальше страна развитого социализма «накрылась медным тазом», и наступило страшное, смутное время. Пенсию деду платить перестали, а появившиеся на рынке в райцентре местные «потомки Робин Гуда» бомбили всех подряд, и своих, и чужих. Так что даже бывалые люди покидали это место без денег и товара, радуясь, что чудом унесли ноги. К этому времени Марта школу, почти с отличием, закончила и поступать решила не куда‐нибудь, а в Москву, на журфак.
Несмотря на тяжёлое время, дед отговаривать не стал. В один прекрасный день встал с утра пораньше и уехал на «Москвиче», а вечером уже вернулся на рейсовом автобусе. И, придя домой, положил на стол пусть не очень большую, но весомую для тех дней сумму, объяснив недоумевающей внучке примерно так:
– Учёба сейчас для нас важнее всего. Поступай!
Поступила без проблем. Общага, стипендия, короче, всё как надо. Денег, правда, хватало, только на скромное питание, но она училась, перенося все тяготы того времени. А вот на втором курсе сразу же начались проблемы. Дед слёг со страшным радикулитом и, естественно, уже не мог оказать ей даже мизерной финансовой поддержки. Стипендия смешная, но Марта назло всем держалась, пытаясь найти хоть какой‐то выход из этой безысходности. Многие её соседки по общежитию откровенно зарабатывали проституцией. Некоторые с иностранцами крутили, другие по вырастающим в ту эпоху, как грибы после дождя, ресторанам, кафе и саунам. Были и совсем отмороженные, на дорогу работать шли. Естественно, звали, уговаривали, но она решила, что лучше с голоду загнуться, чем так, как они, жить. Выкручивалась тем, что писала небольшие статейки в какой‐то молодёжной прессе. Пусть не всегда, но какие‐то копейки платили. И вот под окончание второго курса предупредили, что с нового учебного года общежития не будет. Мол, приезжает партия иностранцев из какого‐то дружественного африканского государства. Их надо разместить, а товарищи русские студенты пусть выметаются из общаги и сами решают свой жилищный вопрос.
Подруг и друзей у Марты там почти не было. Точнее, несколько девчонок, таких же приезжих, как она, с кем доводилось коротать зимний вечер за чашкой чая. Была пара-тройка парней, с которыми она пыталась встречаться, но уже через неделю понимала, что это далеко не те люди, с кем она хотела бы идти по жизни или хотя бы находиться рядом.
И вот он, тупик. Денег нет совсем, на днях выселяют, а на улице дождливый майский вечер. Конечно, не самый край, можно уехать назад, попытаться найти хоть какую‐нибудь работу, но ведь так хочется остаться в этом прекрасном городе, получать любимую профессию и наслаждаться вольной жизнью…
В этих мыслях Марта вышла на улицу и, не замечая дождя, брела по вечерним проспектам, переулкам и улицам мегаполиса. И только когда вдруг заметила, что совсем промокла, зашла под крышу, пустой в этот час, автобусной остановки. Села на лавку, обняла колени и горько зарыдала. Так ей хотелось вырваться из этого серого и мокрого вечера и окунуться во что‐нибудь тёплое, яркое, солнечное, ощутить на себе прелести светлой любви… Эх, мечта, мечта.
Но, как говорят, мысль материальна, мечты сбываются. И вот в судьбе Марты случилось чудо.
Сашка
«Сашка, Сашка был когда‐то хват,
Сашка, Сашка, был ты мне, как брат».
П. Лещенко. «Сашка»Конечно же, наше существование далеко от сказки, и в нём не бывает принца на белом коне, ну и ничего страшного, зато в нем существовал реальный граф, и то, что вместо белого коня у него был белый «Гелендваген», ничего не меняло, и общей картины это не портило.
Сидит Марта на остановке, рыдает и ничего не замечает, а ведь перед ней уже остановился шикарный белый джип.
Из него вышел мужчина, лет около сорока, спортивного телосложения, в шикарном костюме. Подошёл к ней, взял на хрупкое плечо и спрашивает, мол, почему так горько плачет? Что случилось и кто обидел? А она даже слова сказать не может, дрожит от холода, стуча зубами, и ещё сильнее плачет. Он открыл пассажирскую дверь и поинтересовался, куда он может её отвезти? Она села в тёплый салон на кожаное кресло, но ехать ей, по сути, было совершенно некуда. Он достал из бардачка бутылку виски, Марта отхлебнула и начала потихоньку согреваться.
– Ты принц? – с просила она его.
– Нет, я Граф! – он улыбался. – А вообще‐то меня Саша зовут.
В общагу Марта в этот день не вернулась, впрочем, как не вернулась и через день, и через неделю. Уже никогда. Полночи они катались по пестрящей огнями и рекламами ночной Москве, а под утро уставший джип остановился во дворе огромного двухэтажного коттеджа где‐то километрах в двадцати от столицы по Новорижскому шоссе. И для студентки началась новая, необычная и обеспеченная, пестрящая изысками жизнь.
Дом был построен очень оригинально, и, находясь внутри, казалось, что в этих лабиринтах коридоров и комнат можно легко заблудиться. В нём был бассейн, комната с бильярдом, огромная гостиная, несколько спален, кабинет и множество помещений непонятного назначения. Территория была огорожена высоким кирпичным забором с раздвижными воротами, а за ними такие же шикарные дома и огромные заборы. В общем, коттеджный поселок с охраной на выезде с бескрайними полями вокруг него.
Во дворе, в отличие от того места, где Марта выросла, не было ни одного дерева. Правильнее сказать, не было ничего, кроме аккуратно подстриженной травы и небольших клумб с цветами.
В самом доме было, как в музее. Бюсты, статуи, не поддающееся подсчёту количество различных картин на стенах, мебель, сделанная под старину, и шикарный камин в гостиной.
Жили здесь добрые, душевные и отзывчивые люди. Готовкой, стиркой, уборкой и другим хозяйством занималась очень полная и громогласная украинка лет шестидесяти, Оксана Павловна. Говорила она только на украинском, но понять её было не сложно. А какие изыски она готовила на своей кухне, описать просто невозможно.
Стрижкой газона, уборкой территории, поездками за продуктами и всем необходимым занимался некто Петрович. Среднего роста, худой мужичок, на вид лет около пятидесяти. С Оксаной Павловной они родственниками не были. Жили в разных комнатах, которые находились в небольшой пристройке к задней стене дома. Между собой они общались мало, да и то на тему хозяйства. Короче, каждый выполнял возложенные на него обязанности.
В будке с решёткой жил огромный зверь кавказской породы по кличке Брут. Днём он был заперт, а ночью Петрович выпускал его во двор, и тот заступал на охранное дежурство до утра, дождавшись которого пёс получал через Петровича от Оксаны Павловны целую кастрюлю супа с мясными обрезками. После этого решётка закрывалась до следующей ночи.
Ну и, конечно, самым главным человеком в этой обители был Сашка Граф, а по-другому Александр Александрович Пахомов. Занимался он адвокатской практикой, что и принесло ему очень хороший доход и возможность содержать своё хозяйство. Вот именно он, Граф-Пахомов привёз в свою крепость девушку Марту. Привёз и уже никуда не отпускал. И прислуге наказал слушать её, как хозяйку. Одел в шикарных магазинах столицы, золото и драгоценности дарил по поводу и без повода, нанял инструктора по вождению и почти сразу пригнал ей новенький белоснежный «Фольксваген гольф». Человек Сашка оказался очень добрый, отзывчивый, щедрый и, несмотря на приличную разницу в возрасте, всегда относился к Марте с большим уважением и любовью.
Кто он был? Да на самом деле всё очень просто. Человек стремился и достиг своих высот сам, без чьей‐либо поддержки. Родился. Жил в Москве, вместо службы в армии схлопотал три года колонии за драку, в которой даже не участвовал. Вот именно на зоне его Графом и окрестили. А за что, так это история умалчивает. По выходу занялся спортом. В иняз поступать пытался, но из-за судимости его завернули, и тогда он взялся за самостоятельное изучение языков и уже через пару лет прекрасно говорил, писал и читал аж на трех европейских языках. Дальше нанимал репетиторов, оттачивая свои знания в направлении перевода технической литературы. И где‐то в этот момент, совершенно неожиданно для себя, поступил в юридический. Конечно, не в московский, а в далёкий провинциальный, но поступил. Сашка всегда шутил, что, не будь он юристом, был бы переводчиком. Но он даже не догадывался, что жизнь ещё предоставит ему такую возможность.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги