Иветта

– Я люблю только тебя и никто, кроме тебя, мне не нужен, понимаешь? И я не собираюсь сдаваться.

Это было правдой. С тех пор, как я оказалась в больнице, он слал мне цветы и записки, с извинениями. Я думала, что, если буду игнорировать всё это, он забудет, а я тогда, быть может, его. Ведь, несмотря на ту боль, что он причинил мне, я всё равно глупо люблю его. Но в итоге он оказался на пороге моего дома с цветами и конфетами. Что ж, либо он упрям, либо правда любит меня.

– Мне грустно, что я не смог достаточно поддержать тебя из-за нашей ссоры, грустно, что я не могу прочувствовать всё то, что тревожит тебя, не представляю, как ты это пережила, но я боюсь оставить тебя одну. И хочу тебе помочь. Так давай оставим в прошлом эту ссору?

– Л-ладно, – протянула я, закусив губу.

Он радостно улыбнулся и поцеловал меня в лоб.

– Вместе мы справимся, он потрепал меня по плечу. – Может, пойдём прогуляемся.

– Нет, – я тяжело помотала головой. – Сегодня я просто хочу отдохнуть. Дома. Одна.

Он понимающе кивнул и нехотя засобирался домой, всё поглядывая на меня взволнованным взглядом. Я уверяла его, что незачем за меня беспокоиться, но, похоже, его это не утешало.

– Ты спишь на диване? – нахмурился он.

– Да, – кивнула я. – Но давай не будем об этом сейчас.

Он недовольно что-то проворчал, но возражать не стал.

Когда дверь за ним захлопнулась, я снова почувствовала тяжёлую гнетущую тишину, витающую в напряжённом воздухе. Эта квартира была слишком пустой. Кухня с её стенами цвета кофе с молоком и светло-серым гарнитуром была слишком тёплой и сияющей. Зал, бежевый, с большим диваном, книжной полкой и телевизором с большим экраном, слишком живой.

В коридоре, слишком мирном и ярком, не хватало верхней одежды на вешалках.

Балкон, забитый цветами, ванная, шкафчики которой забиты всякими кремами и спреями мамы и, наконец, их комната, полная оттенков бежевого и кофейного. Она всегда была самой прибранной, потому что мама любила чистоту, но полностью могла её контролировать только в их с папой комнате. Всё в ней было гармонично, кровать всегда была заправлена, а на тумбочках с обеих сторон лежали книги, которые они сейчас читали. Одно портило гармоничную картину – наши с Евой рисунки прямо напротив кровати. На них просто какие-то каракули, кривые зверушки и традиционные человечки-палочки. Мама всегда особенно хранила эти бессмысленные рисунки. Не знаю почему, но когда мама в очередной раз стояла перед ними, разглядывая, – это всегда заставляло меня радоваться.

Интересно, а как бы к нашему миру отнеслись родители? Несмотря на то, что мы встречались год, они не были знакомы. Но я много рассказывала о нём, и он им нравился. Они вечно повторяли, что он именно тот, кто мне нужен и больше всего уговаривали меня помириться с ним. Они очень хотели с ним познакомиться и надеялись, что мы поженимся. Так что, наверное, они были бы рады.

Чего лукавить, я тоже была счастлива, что наши с Артуром отношения восстановились, но тут же корила себя, ругала последними силами за то, что испытывала какие-то положительные чувства. Потому что не имею право быть счастливой.

Но когда же вернётся Ева?