Последний Словотворец. Ложная надежда

– Ты это все сделал сегодня?

Я кивнул. От напряжения его лоб покрыли морщинки. Я не понимал, хорошо это или плохо, и на всякий случай указал на книгу:

– Я успел переписать только ее.

Алеистер цепко схватил мою испачканную чернилами руку. Он разглядывал ее, вертя в разные стороны, и, наконец отпустив, сказал:

– Я вижу. – Он вновь посмотрел на меня и добавил: – Тебе стоит привести себя в порядок. Иди. Рукописи я забираю. Завтра приду за следующими.

– Мне же можно пользоваться библиотекой?

Я еще побаивался этого холодного человека, но надо признать – плохого он мне ничего не делал.

– Если нужно, то да. Только в сопровождении стражи.

Советник поудобнее обхватил стопку листов и сверху положил книгу, которую я переписывал. Он был уже на пороге комнаты, когда, оглянувшись, сказал:

– Хорошая работа.

Дверь захлопнулась, а я не мог поверить в произошедшее. Меня похвалили, наверное, впервые за последние годы, и это было непередаваемое чувство! Я забыл про все страхи и просто радовался. Меня похвалили именно за то, что я всегда скрывал, за то, что мама ненавидела во мне больше всего. Пусть глупо, но я ощущал себя немножко счастливым.

Я умылся холодной водой и почувствовал прилив сил. Ужин ждал меня, как и завтрак, на кровати. Значит, все-таки слуги приносят еду только в мое отсутствие. На столе стояли новые пузырьки с чернилами, перья, чистые листы и дополнительная лампа. Все для того, чтобы можно было продолжать работать. Я решил не думать над тем, зачем им это нужно. Возможно, скоро настанет тот день, когда мне повстречается книга, которую не смогу переписать, и тогда меня заменят. Но это будет точно не сегодня и не с ближайшими пятью книгами. Мысли о приступе я тоже решил оставить на потом, ведь ничего страшного не произошло. Конечно, я не мог назвать это место домом, но меня тут хотя бы никто не называл никчемным и ущербным. Даже позорный ошейник воспринимался как простая прихоть короля, не значащая ничего. Я отбросил все мысли и быстро провалился в такой желанный сон.

Утром меня переполняли силы. Уже не боясь, я вышел из своего укрытия и с удивлением обнаружил на месте охранника Джеральда. Он вольготно привалился спиной к стене, сложив свои огромные руки на груди и скрестив ноги. Я улыбнулся: почему-то вид этого великана меня обрадовал.

– Не ожидал тебя… вас здесь увидеть.

Я все еще сомневался, как мне стоит обращаться к нему – тем более теперь, когда я знал статус его семьи. Если бы мы были в городе, то я не посмел бы даже голову поднять в его присутствии.

Он понял мою заминку и улыбнулся.

– Кроме нас, здесь никого нет, Этан.

Услышав это, я вздрогнул: только Джеральд звал меня в этих стенах по имени.

– Это самое заброшенное и пустое крыло из всех. Можешь не беспокоиться и обращаться ко мне на ты. Сегодня у нас прогулка в малую библиотеку, так?

Он потянулся, оторвался от стены и пошел по коридору. Я привычно пристроился позади.

– Тебе никогда не говорили, что…

– Мои родители из Дартелии. – На такие фразы я отвечал заученной фразой, поскольку слышал их чаще, чем хотелось бы.

Джеральд удивленно остановился.

– Вообще-то я хотел сказать, что ты слишком молчалив. Но приму к сведению, что твои родители из этой страны.

Мне хотелось застонать от собственной несообразительности. С чего я вообще взял, что он спросит про мой внешний вид?

– Я не совсем понимаю, как себя вести. – И это было чистой правдой.

Джеральд ничего не ответил.

Библиотекой оказалось огромное помещение. От пола до потолка вдоль всех стен располагались книжные шкафы, прерывавшиеся на редкие ниши под лампы для освещения. Также они стояли посередине, образовывая некое подобие книжного лабиринта. С первого взгляда сложно было понять, насколько глубоко внутрь он уходил и каких размеров достигала комната.

Запах стоял тяжелый, воздух пропитался пылью и стареющим пергаментом. Многим бы это место показалось мрачным, но не мне. Я готов был набрать кучу книг и, окопавшись в каком-нибудь уголке, не выходить оттуда по возможности никогда. Библиотека стала бы моей страной сказок, в которой я всегда мечтал очутиться, и сейчас мне не хватало лишь одного – сделать шаг вперед.

С дико колотящимся сердцем я осторожно переступил порог. От изобилия книг глаза разбегались, а первоначальная цель просто забылась.

– Я, конечно, не разделяю твоей радости, но у тебя не так много времени. Господин Алеистер будет недоволен, если ты не выполнишь его поручение. А его лучше не злить.

Я с удивлением обнаружил, что Джеральд все это время стоял у меня за спиной.

– Да… да, я знаю, просто… это невероятно, понимаешь?

– Не понимаю, – ответил он честно. – Никогда не любил все это. До сих пор как вспомню уроки по грамотности, так в дрожь бросает.

Почему-то его незначительное признание меня обрадовало, и я рассмеялся. Значит, даже потомки знатного рода иногда делают то, чего им не хочется.

– Мне бы твое несчастье, и я был бы самым счастливым ребенком.

Он подозрительно покосился на меня.

– Но ведь ты обучен грамоте, и обычно сюда не… – Джеральд резко замолчал. – Не важно, поторапливайся.

Я не стал пытаться расспрашивать его, понимая, что это бесполезно. Здесь никто ничего не объяснял. Но это уже не казалось важным – я попал в свою стихию. Осторожно обойдя стройные ряды полок, я осознал, что понадобится немало времени, чтобы найти здесь то, что нужно. Но все равно: уйти с пустыми руками означало для меня проиграть.

Я упорно пробегал глазами по корешкам, выискивая закономерность и заходя все дальше и дальше. Кончики пальцев осторожно скользили по краешкам книг, иногда замирая на какой-нибудь из них. Меня интересовали они все, но требовалась лишь одна.

Из задумчивого состояния меня вывела рука, опустившаяся на плечо, будто мешок с мукой. Джеральд стоял рядом: он взял какую-то книгу и, впихнув ее мне, повел на выход.

– Я понимаю, как, наверное, это здорово для тебя, но даже мне не поздоровится, если ты целый день будешь бродить здесь, словно сумасшедший.

– Я правда так выглядел?

Джеральд улыбнулся.

– Глаза блестели, ты никого не замечал, рот приоткрылся, только стекающей слюны не хватало.

– Фу-у-у, гадость какая.

Мы переглянулись и одновременно засмеялись.

В комнате я глотал остывшую пищу, практически не пережевывая и не ощущая вкуса. Мне быстрее хотелось вновь окунуться в тот мир, который не хотел меня отпускать. Я подавился и закашлялся, слезы выступили на глазах. Именно в этот момент я изо всех сил пожелал, чтобы это место стало моим домом. И неважно, что я целыми днями бы сидел и переписывал книги, неважно, что мой мир был бы размером с эту комнату. Просто сейчас я чувствовал себя хорошо.

Маленький червячок сомнения стал копошиться внутри, напоминая об оставленных родных, и я пообещал себе попытаться узнать что-нибудь у Джеральда. Пока это был единственный человек, который внушал мне доверие.

Выпив травяного чая, я принялся за работу. Глаза погрузились в текст, рука замерла над листом. Знакомое чувство стало поглощать меня. Стены качнулись, и уже через мгновение я оказался окружен бескрайним полем. Трава приятно щекотала ноги и шептала, шептала. Выросшие на глазах деревья клонили ко мне ветви и скрипели, рассказывая свои истории. Цветы распускались прямо в руках, рассыпались лепестками и расцветали снова, торопясь поведать о своем. И каждый из них стремился договорить, норовя перебить другого. Я хотел спросить их о чем-то, но лишь беззвучно открывал рот. Их знания заполняли меня, пока во мне больше не осталось места. Но даже тогда я не мог понять их историй, а они разочарованно покидали меня, вновь оставляя с пустотой внутри.

Все растворилось так же быстро, как и началось. Я очнулся за столом, тяжело дыша, но сегодня не ощущал такой оглушающей усталости. Воодушевление моментально пропало, когда пришло осознание, что в комнате был кто-то еще. Осторожно повернувшись, я уткнулся взглядом в советника. Тот стоял и просто наблюдал за мной. Комнату освещали только лампы на столе. Их зажег советник? И как давно он здесь? Он видел приступ?

Я попытался встать, но Алеистер махнул рукой.

– Простите, сегодня я задержался.

– Ты всегда так уходишь с головой в книги, что даже не слышишь ничего вокруг?

Я шумно сглотнул. Именно из-за этого моя мать запретила мне приближаться к книгам. Она сказала, что это болезнь, которую невозможно вылечить, и взяла с меня обещание не прикасаться к книгам. Она предупреждала, что если кто-нибудь это увидит, то меня могут забрать или покалечить. Но сейчас ее не было рядом, а угроза смерти висела надо мной уже несколько дней.

– Сколько себя помню, с самого детства.

– Позволишь взглянуть?

Советник протянул руку и я, собрав все листы, отдал их ему.

Подойдя ближе к лампам, он погрузился в изучение. Потом, удовлетворенно хмыкнув, положил их на стол. Его рука скользнула в складки плаща, что-то ища. Он достал небольшой свиток и развернул его на столе, придерживая пальцами.

– Что скажешь насчет него? Можешь прочитать?

Я внимательно всмотрелся.

– Сложно разобрать, здесь такой же стиль письма, как и в этой книге. – Я вытянул из стопки маленький томик и раскрыл его, показывая одинаковое написание. – Поэтому я и решил поискать в библиотеке. Многие буквы мне кажутся знакомыми, но некоторые путают, словно не дают прочитать.

Алеистер свернул свиток и спрятал его в складках одежды.

– Боюсь, в этой библиотеке ты не найдешь того, что ищешь.

Я задумчиво провел рукой по страницам.

– Мне бы записи отца, там точно были подобные символы.

Советник выжидательно смотрел на меня.

– Понимаете, когда меня сюда эм… привели, у меня в заплечном мешке была потрепанная книжка… – Я сбивчиво пытался все объяснить. – Эта книга моего отца, я всегда носил ее с собой. Но она потерялась, наверное, по дороге. А там были записи.

К концу моя речь стала и вовсе невнятной.

Глаза советника сузились.

– Так, значит, говоришь, отца твоего книга?

Я кивнул.

– Ну что ж. Чего нет, того нет. Я заберу твою работу. Мой совет тебе, мальчик: прежде чем рассказать или сделать что-то, подумай, кто перед тобой стоит и чем могут обернуться твои слова.

На этот раз его уход оставил неприятный осадок. Вот так легко, всего лишь одной фразой, можно было разрушить что-то хрупкое.

Я продолжал сидеть за столом, даже когда лампы потухли, даже когда холод стал пробираться под одежду. Мне просто не хотелось двигаться.

Сколько так прошло времени, я не знал. Наконец настойчивый стук в дверь заставил меня выплыть из этого состояния. Он все продолжался, становясь громче. Подозревая, что стук не прекратится, пока не откроется эта проклятая дверь, я поднялся на ноги. Но не успел даже протянуть руку, как дверь резко распахнулась и чуть не ударила меня. В коридоре стоял Джеральд.

– Ты не спал? – Он прищурился, привыкая к темноте.

– Нет.

– Еще лучше. – Джеральд кинул мне в руки плащ. – Быстро надевай.

Меня не удивило, что за мной пришли ночью и одели в плащ с капюшоном, заставив закрыть лицо. Даже если спросить, мне все равно никто не ответит. Поэтому я только вздохнул и отправился по мрачным коридорам за Джеральдом. Однако по пути я отметил, что меня ведут в другое место – знакомых переходов не было.

Когда мы вышли в огромный, ярко освещенный коридор, где через каждые несколько метров стояла стража, я всерьез запаниковал. Здесь было много арок, украшенных гобеленами с изображением герба Дартелии – трехглавого волка, центральная голова которого выделялась на фоне остальных. Потолки оказались настолько высокими, словно тут ходили дети великанов. Под ногами шуршал иссиня-черный ковер с серебристыми узорами.

Мы шли все дальше и дальше, пока не остановились возле огромных резных дверей. На них была вырезана сцена из легенды про нашу страну. Статный мужчина сжимал меч, а возле него стоял огромный волк. На них с неба падали сотни звезд.

Джеральд навалился на одну створку и, приоткрыв дверь, кивнул мне. Я растерянно протиснулся внутрь. После светлого коридора в комнате был практически сумрак. В отдалении горели лишь две лампы, и их явно не хватало, чтобы осветить все помещение. Глаза слишком медленно привыкали к темноте.

В глубине комнаты что-то зашевелилось. До меня доносились обрывки чьих-то перешептываний, но это длилось недолго. Недовольный и знакомый голос прорезал тишину:

– Ваше Величество, это безрассудно, я одобрил его приход сюда, но не более…

– Когда это я нуждался в чьем-либо одобрении, Алеистер? Не забывайтесь! Устраивайте свои игры Совету.

До меня стал доходить смысл сказанного. Его Величество! Сейчас я находился в одних покоях с королем Дартелии, и он был так близко от меня! Я одновременно хотел умереть на месте от страха и сгорал от желания увидеть его. Не то чтобы король никогда не появлялся перед народом, но это не то же самое, что встретиться с ним лично.

– Ты считаешь, что он расскажет? Кому? Книжкам? Он же целыми сутками в комнате сидит. Да он за все три дня ни одного вопроса не задал. Даже наш болтливый Вальтерсон его не разговорил.

Я осознал, что первый раз слышу голос короля. Он звучал очень странно.

– Ваше Величество, он же все слышит и стоит, между прочим, в этой же комнате.

– Вот! – воскликнул король. – Я об этом и говорю тебе. Он даже сейчас молчит. Вы его завалили книгами, а он и рад. Говорю тебе, Алеистер, хоть какой-то вариант лучше, чем совсем никакого. И надо действовать сейчас.

– Будь по-вашему, мой король, но я против всего этого.

Советник повернулся ко мне и гаркнул:

– Все, что ты здесь увидишь, останется лишь в этих стенах! Если ты посмеешь ослушаться, на плаху ляжет не только твоя голова, но и головы всей твоей семьи.

Я, судорожно вздохнув, кивнул. Мне это совсем не нравилось.

Тем временем советник зажег еще лампы и свечи, и в комнате стало очень светло. Теперь я мог разглядеть помещение, в котором находился. Огромная спальня – да, это была именно она, около стены стояло большое ложе с балдахином. В противоположной стороне возле стола расположилось кресло, повернутое ко мне высокой спинкой. Рядом с ним, опершись на стол, стоял советник. Он выглядел недовольным, но бодрым и безупречно собранным, несмотря на ночное время. Мне даже подумалось, что он вообще не спит.

– Скажи, мальчик, что ты знаешь про короля Дартелии?

Я растерялся.

– Его Величество Бардоулф взошел на трон в юном возрасте, после того как его предшественника убили… – Я замолчал.

– Это все?

– Еще говорили, что на него возлагаются особые надежды, поскольку он единственный прошел ритуал признания Богами, снискав их благословение. Первое за сотню лет.

– Хм, допустим. А что ты скажешь про себя?

Мне было непривычно разговаривать со спинкой кресла, советник же просто наблюдал, не вмешиваясь.

– Я Этан.

– Из какого ты рода, Этан?

– Ни из какого.

– Странно, у тебя же есть семья.

– Мой отец умер, он был моей семьей.

Я сказал это не подумав, но теперь понял, что всегда считал только так. Да, я по-своему любил маму, хотя, скорее, был ей просто благодарен. Но простить то, как она с легкостью отказалась от воспоминаний об отце и как заставила меня скрывать ото всех связь с ним, я не смог.

– И это все? Ты просто Этан, мальчик без рода. Больше ничего не хочешь добавить?

– Нет, Ваше Величество. Мне нечего добавить.

– Странно, а как же то, что тебя привели сюда как Словотворца?

Я вздрогнул. Значит, время пришло.

– Так ты Словотворец, Этан, или считаешь себя таковым?

– Нет. – Я опустил голову, не имело смысла скрывать правду. – Я не знаю, почему здесь оказался. Я не должен был попасть сюда.

– Это точно, мальчик, не должен. А теперь забудь все, что знал и слышал обо мне, забудь то, кем ты был раньше.

Король поднялся из своего кресла и вышел из тени. Я видел его так близко в первый раз. От него веяло уверенностью, властью, силой. Это был достаточно молодой… мужчина? Нет, этого не могло быть.