– Маргарита! – послышалось в мою сторону.
Начальство в виде Крыса прямо-таки сразу и материализовалось, стоило о нем только упомянуть. Ни минуты покоя от них. Я же не робот, чтоб непрерывно раздавать листовки.
Я неохотно пошла к центру дорожки и начала втюхивать рекламные материалы прохожим.
– Эксклюзивные сувениры ручной работы… – я начала громко зачитывать текст с листовки. – И ни хрена в них эксклюзивного нет, – пробурчала себе под нос я.
– Люди, – вздохнул мартышка. – Сложно их понять. Дарили бы лучше бананы друг другу. Какой смысл в магнитиках?
– Эстетический! – подсказала я. – Это – если в общем брать. А вообще – чем больше купят, тем больше у меня зарплата.
– Вряд ли, глядя на тебя, народ воодушевится, – хихикнул мартышка.
Мне немного взгрустнулось. Мой непрофессионализм в продажах видит невооруженным взглядом даже какой-то непонятный дех в костюме мартышки… Собственно, в костюме матрешки… Я озадаченно осмотрела его – ну вылитый я, в смысле, костюм такой-же. Он широко улыбался и раздавал листовки. Я покосилась на шефа. Шефа, собственно, не было. Я приподняла очки – несомненно не было. А был ли он вообще?
– А что с очками? – вложила двойной смысл в вопрос я, обратившись к мартышу-матрешу.
– Очки подождут. Сейчас быстро избавляемся от твоих листовок и продолжаем начинать спасать мир, – мой дублер-матрешка активно всучивал листовки прохожим.
– Маргарита! – опять материализовался Крыс.
Я приподняла очки – Крыс был на месте.
– Все-таки, с этими очками что-то не так, – вздохнула я.
– Маргарита! – Крыс подошел ко мне. – Это что здесь у вас происходит? – и он кивнул на соседнюю матрешку.
– То же, что и у Вас, – пожала плечами я.
– У нас была одна матрешка, а теперь две! Это что за фигня? – возмутился Крыс.
– У Вас все еще одна матрешка! – громко и убедительно заверила его я.
Технически, я была права – вторая-то матрешка была вовсе не их. К сожалению – не их. Так как пользы от нее было значительно больше. Люди, словно завороженные, получив от матрешки-деха листовку, направлялись в наш магазин, образовав очередь.
– Маргарита! – к нам подбежал Игорь Николаевич. – Не знаю, что у Вас здесь происходит, но…
– Почему две матрешки? – еще раз строго спросил Крыс.
– Евгений Олегович? – подозрительно осмотрел Крыса Игорь Николаевич.
Мой мартыш-матреш опять стал мартышкой и, как ни в чем ни бывало, стоял рядом со своими очками.
– Что за фигня? – развернулся к мартышке Крыс. – Где вторая матрешка?
– Евгений Олегович? – прищурился Игорь Николаевич.
– И это он только вышел на солнце! А я стою тут целый день! – вмешалась я. – Вы бы голову поберегли! – посоветовала Крысу я.
– Да, давайте уже вовнутрь, – опомнился Игорь Николаевич. – Покупателей много, нужно вторую кассу открывать.
Я пробила очередную матрешку последнему покупателю. Магазин опустел. Всех желающих, навестивших нас благодаря промоутеру-деху, мы с Анькой отоварили. Какие-то магические, можно сказать, вещи происходили вокруг этого деха. Сам дех стоял рядом с моей кассой и увлеченно перебирал магнитики.
– Сложно понять людей, – вздохнул он. – Вроде, и листовки все раздали, а все равно все не так. Так к черту ваш мир и покатится.
– Может, стоит, все-таки вам самим спасти нас? Видите, как у нас все запущено? – виновато предложила я.
– Не положено, – пожал плечами Акшарах. – Нельзя нам вмешиваться.
– Но ты уже вмешиваешься, – заметила я.
– Я только, как наблюдатель.
– А очки? – приподняла очки я.
Сразу как-то приятнее на Аньку смотреть стало, и вообще – никаких нелепов вокруг. Но мой Акшарах опять аккуратным движением водрузил мои очки на место.
– Это разрешено правилами. Но, в целом, вам самим нужно спасать себя. Точнее, в данном случае – тебе.
– Тоже не понятно. Почему именно мне? – очень интересен был мне этот выбор.
– Не знаю, – пожал плечами Акшарах. – Другие немедленно меня посылали. А ты сразу салат…
Так и знала, что моя основная жизненная проблема – мягкость характера. Даже послать толком не могу, все пытаюсь быть вежливой.
– А если у меня не получится? – я-то не супергерой какой, не уверена, что могу спасти себя, а за кого-то вообще молчу, тем более – целый мир.
– Значит, одной проблемой меньше, – невозмутимо заявил Акшарах. – Ваша Земля и так у нас как бельмо в глазу. Не знаем, чего от вас ждать. Вечно войны устраиваете, а нам потом пристройством душ заниматься.
– А если нелепы оккупируют, то не придется? – осторожно поинтересовалась я.
– По нашим данным, души будут в теле, только как бы со связанными руками. И если у тебя ничего не получится, то мы будем просто наблюдать за нелепами.
– А если потом они пойдут завоевывать другие планеты?
– Взорвем нахер Землю, – совершенно невозмутимо заявил Акшарах. – Но для нас это не выгодно – душ много придется пристраивать. У нас нет столько вакантных лагерей. Даже низшие планеты забиты. Вот, у вас тут, например, китайцев пришлось в свое время развести, после досадной неприятности на одной планете… Придется создавать новую планету, а этого никому не хочется.
– Сложно вам, – посочувствовала я.
Конечно, не то что нам, землянам, мы-то уже обречены. А с таким спасателем, как я – вообще шансов никаких. Я грустно осмотрела помещение. В моем воображении начались вырисовываться страшные постапокалиптические картины безлюдного мира…
Заселение, расселение
На улице безнадежно повечерело. Рабочий день закончился, и мы молча шли домой. Точнее, я шла домой, Акшарах бодренько следовал за мной. Разговор не складывался. Четкого плана на последние дни вымирающего человечества не было. Вообще никакого плана не было.
– Какие мысли? – воодушевленно поинтересовался Акшарах.
– Мрачные, – вздохнула я.
