По моим правилам

Глава 3. Артем

Что это сейчас такое было?

Что это, твою мать, такое было, я спрашиваю?

Валяюсь на земле и смотрю в небо, резко утирая ладонью ударившую по носу каплю дождя.

Дождя как раз и не хватало, мать его!

– Артем Андреевич! – взволнованно басит Максим, нависая надо мной.

Отталкиваю его руку, когда пытается помочь мне подняться. Если бы она по яйцам вдарила, мне бы потребовалась помощь, а так мне консультация психолога нужна, и все.

Меня только что отлупила какая-то баба. Крошечная баба. Мой тренер по боксу уржался бы.

Встаю с земли и морщусь.

Ногу еще не отпустило, твою мать!

Как же больно!

Стискиваю зубы, чтобы не зарычать от бешенства и беспомощности.

Запускаю руки в волосы, вытряхивая из них пыль и глядя вслед удаляющейся белой «Ниве». Отряхиваю колени. Не гнаться же мне за этой невменяемой? Что с ней делать, если догоню? Удушить? Я ей с одного удара шею сверну.

Пусть катится на хрен.

Со стороны поселка к нам приближается серебристая «Волга».

Слава богу!

А то я уж решил, что на меня все забили.

Судя по всему, это глава района. Кто ж еще будет кататься на старой «Волге»?

Мужика зовут Сан Саныч.

Пузо, лысина – все как положено.

Садимся по машинам и едем к месту строительства. Набираю Альбине и прошу найти мне нормальную машину, а не пятилетнюю «Камри».

Оказалось, мы свернули с трассы раньше необходимого, поэтому и попали в эту пердостань. Но по этой дороге к заповеднику тоже можно проехать, просто с другой стороны.

На минуту переключаю внимание, когда проезжаем мимо единственного дома в радиусе километра. Он весь оброс виноградом, архитектура в стиле дачи тридцатых годов. Не дом, а реликвия.

Возле деревянного покосившегося забора небрежно припаркована белая «Нива». Теперь для меня эта машина, как долбаная ведьмина ступа. Нога пульсирует в ответ на эти мысли.

Подходящий дом для этой овцы. Ее нужно держать подальше от людей. Не удивлюсь, если она еще и кусается.

На ступеньках крыльца, свесив язык, сидит черный лабрадор.

Они живут тут? На отшибе?

Интересно, если я сейчас заявлюсь для сатисфакции, что она станет делать? Заплюет меня ядом?

Я даже лица ее вспомнить не могу, только глазищи зелено-карие. Редкий цвет. Ну еще ноги помню загорелые.

Ладно, пусть живет.

Пока.

Дел как семечек.

До места строительства ползем пару километров. Скидываю Альбине дополнительные задания. Просто так, потому что ненавижу бездействовать. Она привыкла. Приоритеты сама расставит, а где надо, пошлет меня в задницу. Разумеется, не вслух.

Место – это большая долина, окруженная холмами с одной стороны и заповедником с другой. А между ними море с видом на бухту.

Отличный уголок.

Даю интервью на камеру и обозначаю свою позицию в этом конфликте. Разумеется, я на стороне народа, на стороне справедливости. Это поможет формированию моего идеального образа в массовом сознании.

На первых порах действуем так, а дальше посмотрим.

Общий посыл моей речи сводится к тому, что я обещаю во всем разобраться. На самом деле я ничего не обещаю. Это можно понять, прослушав мою речь несколько раз.

Существует такая наука – символическая логика, которая позволяет очистить человеческую речь от ненужного хлама. Обнажить голую истину, выражаясь языком поэтов. Так вот, если применить ее к моей речи, станет ясно, что каких-либо осмысленных заверений и обещаний в ней ноль.

Это настолько популярный среди нашего истеблишмента прием, что народ принимает его как данность.

Перехожу к следующему пункту сегодняшней повестки – к экскурсии по заповеднику.

Делаю заинтересованное лицо, рассматривая туи, которые сажал сам Мичурин. В голове же моей происходит формирование плана на следующий день. Обычно его мне составляет Альбина, но сегодня я все сам.

Первым и единственным пока пунктом обозначаю необходимость отоспаться.

Сегодня я откровенно не в форме.

Против воли перед внутренним взором возникает маленькое злющее существо в желтом дождевике. Того и гляди в воздух взмоет красный воздушный шарик.

Изгоняю утренний эпизод из памяти, кладу его в корзину и тут же чищу ее.

Да, я так умею.

Глава 4. Настя

– Ванечка! – ору, натягивая кеды. – Давай быстрее!

Через час ребята прилетают, а мы еще даже не выехали. Нам до аэропорта полтора часа тащиться. Но я не слышу торопливых шагов на лестнице!

Вместо сына в коридоре появляется Рошка, клацая когтями по деревянному полу.

Как всегда, гиперсчастливая.

Не представляю, что мы будем делать, когда уедем отсюда. Брать ее с собой в квартиру? Это очень плохая идея.

– Ванечка!

– Иду!

Наконец-то он появляется. В руках планшет, на голове любимая шапка. Семенит к своим ботам, а я притопываю ногой, давая понять, что нервничаю.

– Хочешь, чтобы они нас ждали? – спрашиваю его, в надежде вызвать чувство вины.

Он поднимает на меня спокойные карие глаза и заявляет:

– Ты же знаешь, что не хочу.

Иногда я забываю, что мой ребенок – всего лишь ребенок.

– Откуда же мне знать? – хватая его куртку, спрашиваю я. – Судя по тому, как ты ковыряешься…

– Я уже готов.

Вздыхаю.

Придерживаю его за шиворот, пока спускается по ступенькам вниз. Просто они очень высокие для его коротких тощих ног. Мне кажется, тут комфортно перемещался бы лишь Филип Киркоров. Даже мне тут некомфортно, а во мне метр шестьдесят. Особо гордиться нечем, но ведь маленькая женщина всегда щенок, и все такое.

Мой сын довольно щупленький. Надеюсь, вытянется со временем.

Отец у него не хоббит, даже наоборот. Видимо, вся энергия при формировании его эмбриона ушла в массу, а не в мозг.

– Ладно, ладно, – говорю своей совести.

Я уже несколько раз обещала себе, что буду стараться поменьше мысленно оскорблять Андрея. Но у меня на него слишком много обид. Когда Ванечка родился, мне пришлось полностью взять уход за ним на себя. У этого козла, моего мужа, я не могла допроситься элементарной помощи с купанием или посидеть с ребенком час, чтобы я могла передохнуть.

Не хочу думать об Андрее лишний раз. Слава богу, я от него избавилась.

Смотрю на небо.

Погода портится. Ветер все усиливается, кажется, даже молнии вдалеке сверкают.

В октябре?

Что за чертовщина?

Открываю для своего принца заднюю дверь и дожидаюсь, когда он усядется в детское кресло. Сын пыхтит, потому что не любит, когда с ним обращаются так, как и положено. То есть как с маленьким ребенком.

Сажусь за руль и завожу машину.

Ненавижу эту дорогу. На нее как будто обрушился метеоритный дождь. Когда выбираемся на магистраль, с облегчением выдыхаю и врубаю радио.

Так-то лучше.

Мысли плавно возвращаются к событиям сегодняшнего утра.

Смотрю на сына. Он занят планшетом.

У нас был очень серьезный разговор.

Я заставила его поклясться своей честью в том, что он никогда такого больше не сделает. В обмен на обещание спросить у «папы», когда он приедет. Я, разумеется, понимаю, что никогда, но Ванечке это еще предстоит.

А Андрею предстоит понять, что просто так сын не будет любить его вечно.

Мне стыдно перед ребенком за то, что выбрала ему такого недостойного отца.

Ну и при чем тут ВИКИНГ?

С чего он вдруг вторгся в мой внутренний диалог?

Просто внешне он мужчина мечты. По крайней мере, моей.

Блин, он просто породистый арабский скакун. Я в жизни таких статных и успешных мужиков не видела, а может, и не увижу.

И он явно не «мальчик». Думаю, ближе к тридцати пяти.

Вот от кого можно рожать просто в целях поддержания генофонда.

Он тут явно проездом. Наверное, из-за той стройки. Последний месяц туда мимо нашего дома постоянно кто-то катается.

Такие мужики, как правило, путаются с какими-нибудь моделями.

Пф… банальщина.

Это даже хорошо, что я заехала ему по ноге. Это ему за всех недооцененных женщин планеты. Кто-то должен был ответить перед ними.

Хихикаю.

Какая же помойка в моей голове. Мне тридцать или сколько?

В аэропорту мы оказываемся через два часа. Никита посылает мне угрюмый взгляд вместо приветствия. Знаю, ему как бы не хочется все каникулы проторчать в доме на краю мира. Но я запланировала для нас кое-какие развлечения. Ему будет что выложить в свой «Инстаграм».

– Привет, моя конфетка! – визжу, доставая из складной летней коляски Варю.

На ней джинсы и дутая жилетка. На макушке милейший хвостик-пальмочка. Мордашка моей девочки измазана шоколадом, и я смотрю на Никиту укоризненно.

Достаю влажные салфетки, пока он обменивается рукопожатием с Ванечкой.

– Ого-го! – воркую, целуя пухлые розовые щеки. – Кто-то подрос!

Никита берется за их чемодан, а Ванечка толкает вперед коляску.

Покидаем аэропорт.

Прежде чем тронуться, скидываю сестре сообщение: «С твоими детьми все хорошо. Конечно, если тебе это интересно».

Ола – ла: «Не нужно желчи. Я знаю, что они приземлились».

Нет, конечно, она не плохая мать. Ведь она ищет им отца, как ни крути. Вообще, у Вари и Никиты отцы разные. Возможно, у них еще появится братик или сестричка. Оле всего-то тридцать пять. С нее станется.

Заезжаем в супермаркет и запасаемся продуктами на несколько дней, только после этого уезжаем.

На подступах к курортному городу льет такой дождь, что я дороги не разбираю. Слава богу, что я ехала очень медленно, а то мы бы точно слетели с трассы, когда шина на заднем колесе лопнула. Машина вильнула в сторону, но я смогла ее выровнять и плавно срулить на обочину.

Остановив «Ниву», хватаюсь за сердце, будто пережила инфаркт.

Я была в шаге от потери управления!

Потери управления машиной, под завязку набитой детьми!

– Охренеть! – резюмирует Никита, вместив все мои мысли в одно слово.

Смотрю назад. У Ванечки никакой реакции на случившееся, а у Вари и подавно. Она жует бублик, хлопая глазами.

Синхронно отстегиваем ремни и выходим с племянником под дождь.

Он натягивает на голову куртку, а я желтый капюшон.

Уже темнеет. Положение у нас хуже некуда.

Прижавшись друг к другу, в шоке смотрим на заднее левое колесо. Шина прямо-таки стелется по земле.

Что могло пробить это колесище?

По нам что, стреляли?!

– У тебя запаска есть? – кричит Никита сквозь шум дождя.

Запаска?

Я не смогу поменять колесо сама. Только если меня укусит радиоактивный паук. Никита тоже. У него руки как хворостинки.

Отстой!

Сглатываю и оглядываюсь.

Красиво.

Дорога в дымке – пустая.

Ни одной машины.

Я не знаю, куда звонить.

Это самый отстойный отстой за всю историю… отстоя.

Глава 5. Артем

Когда покидаю центральную усадьбу заповедника, льет нереальный дождь. До машины приходится идти семь минут, но мне любезно предоставили зонт.

Уже совсем не жарко. Я бы сказал, зябко.

Но место красивое. Все тут пропитано собственной историей. Я бы побродил, если бы не дождь и не моя неприязнь к праздным неторопливым прогулкам.

Я предпочитаю бег. Или лупить боксерскую грушу. То есть то, что поднимет пульс и заставит хорошенько попотеть. Это прекрасный способ разгрузить мозг. С недавних пор мне это даже во время секса трудно дается.

Кажется, я действительно на пределе.

Запрыгиваю на пассажирское сиденье «Тойоты» и вытягиваю перед собой ноги, после чего захожу в почту. Удивительно, но тут везде неплохо пашет интернет. Альбина прислала адрес моей гостиницы. Называю его Максиму, и мы трогаемся.

Мысленно подвожу итоги встречи, откидываясь на сиденье. Смотрю на проносящиеся мимо пейзажи, залитые дождем.

Здесь я буду жить ближайшие пять лет.

Никаких терзаний по этому поводу у меня нет.

Решение уже принято.

Через пару недель сюда приедет моя мать. Она недавно поборола онкологию, и врач рекомендовал сменить климат на горно-морской. Я, правда, не в состоянии постичь, каким образом совместить пользу горно-морского климата и вред ультрафиолета, которого тут в избыток.

Думаю, будет лучше, если мы станем жить вместе. По крайней мере, пока я не удостоверюсь в том, что она ассимилировалась. Нужно подыскать дом и все, что нам с ней понадобится.

Я с семнадцати лет не живу с родителями. Как только переехал в общагу универа, так больше и не вернулся. Ну, зато в тридцать шесть жить с мамой – самое то.

В своей жизни я всегда стараюсь подстроить обстоятельства под себя. И этот случай не исключение. Все будет по моим правилам, я так привык. Мне для комфорта нужно три вещи: приложение ума, частная неприкосновенность и спорт.

Думаю, все это мне здесь доступно.

На часах уже почти восемь вечера.

Чувствую усталость. Она скопилась в голове, будто в нее закачали литр лишней воды. Давит и раздражает.

Твою мать, это молния, что ли?

Невольно подаюсь к окну и смотрю на небо, потирая плечо. Повредил на последней тренировке. У меня синяк в полтела. Тренер свел меня с каким-то дагестанским психом. Я думал, он мне ребра сломал, но нет, обошлось.

Разминаю шею, хрустя позвонками.

Раздается оглушительный «бам», и я понимаю, что мне не показалось. Это реально была молния.

Серьезно?

Гроза в октябре?

Недоверчиво качаю головой и принимаю вызов на телефоне.

– Да?

– Как дела? – мурлычет Анюта.

Для нее совершенно нормально вынести мужику мозг, а потом пойти спокойно убираться в шкафу. Почему я ей это позволяю? Потому что как бы там ни было я к ней привык. Она сладкая девочка, любящая жизнь и секс. Ориентируясь на свою личную шкалу, за секс ставлю ей девять баллов из десяти. Десятку не могу дать никому, потому что нет предела совершенству.

– У тебя что-то срочное? – спрашиваю, постукивая пальцами по колену.

Не люблю словоблудничать. И она об этом знает.

– Как я только тебя терплю, Иноземцев! – вздыхает Аня. – Хочешь, приеду?

Если бы хотел, она бы уже была здесь. Об этом она тоже знает.

– Нет необходимости, – рассеянно говорю, теряя нить разговора.

– Не будь таким букой…

Но я уже ее не слушаю.

– Максим, ну-ка тормозни! – велю водителю, поворачивая голову вслед убегающей картинке, но он и сам успевает сориентироваться.

– Мне пора, – говорю в трубку и кладу ее.

Я не джентльмен. Об этом Аня тоже знает.

Просто долбаная фантастика!

Смотрю в боковое зеркало, чтобы увидеть, как к машине, рассекая потоки дождя, приближается фигура в желтом дождевике. На обочине, мигая аварийкой, стоит белая «Нива».

Максим опускает стекло, и я с нетерпением жду, что же будет дальше.

Девица подбегает к водительской двери и заглядывает к нам, придерживая край желтого капюшона. Она уже открывает рот, чтобы озвучить проблему, но видит меня и захлопывает его.

Сверлим друг друга взглядами.

Ага, это я.

Можем хоть до ночи так стоять. Это не я мокну под дождем.

Присматриваюсь к настороженному лицу, надеясь в этот раз хорошенько его запомнить, и вешаю на картинку табличку «особо, твою мать, опасно».

Моему взору предстают густые черные брови, чуть вздернутый маленький нос и полные розовые губы. Нижняя значительно пухлее верхней.

Ну и зеленые глазищи в догонку.

Сейчас они кажутся карими, но я знаю, что они зеленые. Она сверкала ими сегодня утром, как мясницкими ножами. Она и сейчас сверкает, но меня такой сопливой хер*ей не проняться.

Я эту ведьму на завтрак сожру и не подавлюсь.

Главное, не травануться.

– Вам помочь? – спрашивает Максим.

Вопросительно вскидываю брови и жду ответа.

Смотрит то на Максима, то на меня.

Если откажется от нашей помощи, тут же поедем дальше. Без вопросов. Возня с какой-то деревенской дурой не стоит часов моего короткого сна.

Очевидно же, что тут какая-то засада. Я уже понял, что эта баба – ходячее несчастье. Лучше бы вообще с ней не связываться и не портить карму.

Судя по тому, что за последние двадцать минут я не видел ни одной встречной машины, она будет ночевать на этом шоссе со своим гонором в обнимку.

Меня это вполне устраивает.

Возвращаю внимание своему телефону и начинаю проверять почту, косясь на недобитую горгулью, которая корчится в муках внутренней борьбы.

В конечном итоге здравый смысл побеждает.

– У нас колесо пробило! – кричит она. – Вы не могли бы подбросить нас до дома?

– Может, просто поменяем колесо? – бросаю ей, продолжая смотреть в телефон.

– У нас нет запаски, гений, – шипит она, чем выводит меня из себя.

Меня вообще вывести из себя довольно просто. Я не терплю в людях тупости, наглости и брехливости, а эта телка как минимум наглая.

Вскидываю на нее глаза и спрашиваю:

– А мозг у вас есть? Или вы без него родились? Кто ездит на машине без запаски?

Она ощетинивается и рычит:

– Мой мозг не ваша забота, понятно? Я спросила, отвезете вы нас или нет. Если нет, то до свидания!

Черта с два мы ее куда-то повезем.

Встречаю упрямый взгляд и вкрадчиво отвечаю:

– Слушайте, дамочка, я могу вас отвезти в ближайшую поликлинику, чтобы вам сделали укол от бешенства. Если вас это не устраивает, катитесь-ка отсюда.

Мое предложение сопровождает оглушительный раскат грома, но ни я, ни она даже не вздрагиваем.

– Поехали, – велю Максиму.

Он смотрит на меня, как нерешительный птенец, за что мне хочется отвесить ему подзатыльник.

– До свидания, – мямлит, поднимая стекло и трогаясь.

Взглянув в боковое зеркало, вижу сверкающие в сумерках белые кеды, которые несутся к «Ниве».

Снимаю блокировку на телефоне и пишу Альбине: «Нужно подогнать дэпээсную машину и эвакуатор на шоссе. Координаты скину следом. Сделай это прямо сейчас».

Моя помощница не имеет привычки отвечать, если я не задаю прямого вопроса, поэтому не жду обратной связи. Я бы не хотел, чтобы она ненавидела меня или считала мудозвоном. И для этого прилагаю кое-какие усилия. Например, всегда отправляю ей букет цветов и подарок на день рождения. Это помимо других привилегий в виде зарплаты и личного автомобиля. Я не могу поручить ей выбрать подарок самой себе, поэтому делаю это сам. А ведь я даже Анюте сам презентов не выбираю. Альбина ценит это, раз до сих пор не уволилась. По крайней мере, я хочу в это верить.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Персонажи игры Mortal Kombat.