Бег навстречу себе. О марафонах, жизни и надежде

Издательство благодарит Константина Аверкиева за предоставленное фото автора.

В тексте неоднократно упоминаются названия социальных сетей, принадлежащих Meta Platforms Inc., признанной экстремистской организацией на территории РФ.

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© Ахмедова Оксана Артуровна, 2022

© Оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2023

Посвящается моей маме, которая, как бы далеко она ни находилась, всегда ждет меня на финише, и моему папе, по которому я всегда буду скучать

От автора

В появлении этой книги виноваты многие. Мои родные и близкие, мои друзья, знакомые и совершенно не знакомые мне люди, которые когда-либо читали мои сочинения, и они им по какой-то причине нравились. После очередного поста в социальной сети меня то и дело спрашивали: «Оксан, когда книга?» В голове тут же вырисовывалась картина того, как я, улыбаясь, в красивом платье раздаю автографы в одном из популярных книжных магазинов города. Да что там… Я уже давно придумала, какой должна быть обложка моей книги. Знаете, даже если девушка говорит, что не собирается замуж, она все равно достоверно знает, какое хочет свадебное платье. Так и я. Книги не существовало, а обложка уже была. По крайней мере, в моих фантазиях.

Всякий раз я брала в узду свое разыгравшееся воображение и усмиряла тщеславие («мой самый любимый из грехов»). Я не могу набраться смелости назвать себя писателем даже сейчас, когда книга уже существует: мне всегда было стыдно выдавать свою графоманию за настоящее писательство. До сих пор стыдно. Но тем не менее вот она, здесь. Книга. Моя книга.

Писать для меня – значит проживать какой-либо опыт до конца. Любое значимое событие, радостное или не очень, завершается для меня и становится прошлым только тогда, когда облекается в слова. Бывает мучительно. Забывая поесть, не успевая поспать, я не могу делать ничего другого и не могу ни о чем другом думать, пока текст не оформится до конца. Ночью ко мне будут приходить удачные фразы, которые, несмотря на поздний час, мне придется встать и записать, нашарив в полумраке комнаты блокнот. Пройдет несколько часов или даже дней, текст станет таким, каким захочется поделиться с миром, и наконец-то наступит момент, когда я, нажав кнопку «Опубликовать», начну забывать и этот текст, и событие, побудившее меня его написать, – только тогда можно будет жить дальше.

Конечно же, бег, которым я занимаюсь уже почти треть жизни, является постоянным источником материала, который я превращаю в тексты. В какой-то момент текстов стало слишком много, и я начала думать о том, что хорошо было бы собрать их воедино.

Замысел книги испытал несколько перерождений. Изначально моя рукопись должна была называться «ЗаБег. Я больше не бегаю». В то время мной двигали злость и отчаяние. Я ощущала себя жертвой бега, я была обижена, ранена. Смотрела вокруг себя и видела сплошь заблуждавшихся людей, которые, как мне казалось, врут себе и окружающим о том, что любят бегать. Меня раздражало, как все притворяются спортсменами, в то время как всего-навсего пытаются изжить свои неудачи и комплексы. Книгой мне хотелось открыть этим людям глаза – рассказать правду о том, что все не то, чем кажется. Сказать наконец, что бег, который для сотен людей стал навязчивой идеей и дешевым наркотиком, вовсе не так безобиден. Призвать заглянуть внутрь себя и осознать, что тонем, пока нам кажется, что убегаем вперед.

Настрой мой был очень серьезен. Я написала вступление, синопсис, заявку на книгу – все, что может понадобиться для того, что завязать разговор с потенциальным издателем. Составила план книги, начала первую главу и… травмировалась. Судьба не лишена иронии: к тому времени, как я приступила к исполнению своего замысла, я уже пережила свою ненависть. Бегала с новым удовольствием и новым тренером, планировала марафоны и мечтала о личных рекордах.

Внезапная травма полностью выбила из-под меня почву. Застряв ногой в металлической конструкции моста на трейле в подмосковных Сорочанах, я впервые проиграла соревнования, которые выигрывала четыре года подряд. «Корона» слетела с меня и со звоном покатилась в кусты. Я с улыбкой прихромала на награждение за второе место, а через день приехала на стадион – бегать интервалы. И там, уже спустя несколько кругов, я поняла, что мне предстоит получить новый (не)беговой опыт.

Я не тренировалась ровно месяц, что в самый разгар бегового сезона означало его провал. За это время мне довелось пережить всю палитру физических и психологических страданий, которую, вероятно, испытывают закоренелые наркоманы и алкоголики. И во всем, что со мной произошло и не произошло, я винила свою неродившуюся книгу. Ну а как еще? Магия слова. Реально то, что было или будет написано. «Я больше не бегаю», – вывела я уверенной рукой. Вселенная услышала меня, пожала плечами и, конечно же, исполнила мое желание.

Я поспешно уничтожила все, что успела написать, и пообещала себе (и Вселенной), что не напишу более ни строчки. Я каялась, что была неблагодарной, и сокрушалась, осознав, что на самом деле люблю бегать и не желаю более ничего, кроме как снова страдать на тренировках и соревнованиях.

Время шло и лечило. Я полностью поправилась, успела заново набрать форму, пробежала еще несколько марафонов. К книге я более не возвращалась, но писать не прекращала. Это были статьи, заметки, посты, которые я наполняла любовью и благодарностью, стремясь как можно глубже от посторонних глаз спрятать ту смертельную обиду, которую мне когда-то нанес бег.

Иногда та боль просвечивает сквозь текст. Период «я больше не бегаю» – часть моей истории: я сама ее написала и не могу выбросить, забыть или перечеркнуть. Да и не хочу. Тогда я научилась многому, а после – многое поняла.

И сейчас мне хочется говорить. То, почему я вернулась в бег, в какую сторону побежала и чем это закончилось, – все имеет причины, о которых не следует молчать. Кроме необходимости выговориться, мной также движет потребность поделиться опытом, который может быть кому-то интересен и полезен. Как говорят, учиться лучше на чужих ошибках. Хотя и свои ошибки тоже нужны.

Книга рождалась долго. Я никак не могла к ней подступиться, понять, о чем и как стоит рассказывать. Да и вообще, стоит ли. Кому интересны чужие биографии? Тем более моя – рядового обывателя, коих вы ежедневно десятками встречаете в метро по дороге на работу.

Говорят, что примета современной литературы – смерть персонажа. Авторы пишут для себя и о себе. И в этом контексте моя книга – типичный пример литературы эпохи, когда балом правит новый жанр «автофикшен». Доступность аудитории, до которой каждый из нас теперь может дотянуться несколькими кликами, открыла невиданные доселе возможности: создателем может стать любой. Пали, казалось, незыблемые каноны, все меньше значения придается правилам. Творчеством теперь называют практически всё. Социальные сети многократно упростили и обесценили текст, ставший за последние пару лет продуктом массмаркета.

Я старомодна. Люблю читать бумажные книги и по-прежнему верю, что литература не должна подстраиваться под читателя и под веяния времени, которые она отражает. Задача литературы – тянуть человека вверх, делать его лучше.

Меня можно упрекнуть в том, что я тоже воспользовалась тем, что все упростилось, и спросить, чем же я лучше остальных, кто самозабвенно пишет о себе. Что ж, моя исповедь не будет притворяться литературой, а вы сами решите, стоит ли мое высказывание того, чтобы быть прочитанным вами до конца.

Одновременно с написанием книги я продолжала проживать свою историю бега, которая, казалось, не закончится никогда. Временами работа шла натужно, без привычной для меня легкости. Я смутно догадывалась, что это происходило потому, что я рассказывала об опыте, который мне на самом деле не хотелось забывать.

Однако всякая история имеет конец.

Не буду обманывать. В момент, когда я пишу эти строки, книги еще нет – сам факт ее рождения и дальнейшая судьба остаются для меня загадкой. Просто сегодня, в один из последних дней января 2021 года, я решила, что самое время выйти на старт. Сделать первые шаги. Поймать нужный темп. И тогда…

За первой строчкой потянется вторая. Текст полностью завладеет моим временем и желаниями, всеми моими мыслями. Медленно, но неотвратимо под пальцами проявится отпечаток меня, моей жизни, и я наконец-то поверю в то, что существую.

Я буду ждать вас на финише этого – моего самого главного – марафона.

Пролог

Поводов не любить первую школьную линейку с возрастом стало еще больше. Раннее сентябрьское утро, шумные стайки детей, напитанные солнцем, – банты набок, не по возрасту серьезные пиджаки. Со ступенек на крыльце школы доносятся возвышенные речи, играет знакомая с детства музыка. Я (шорты, майка, растрепанные волосы) стараюсь незамеченной проскочить мимо школьного двора, нырнуть в проулок и быстро забежать за двери сонного еще студенческого общежития. У детей закончилось лето, у меня – время, когда можно было поспать подольше.

Дело в том, что по утрам я занимаюсь постыдным делом, поэтому стараюсь появляться на улице как можно раньше, пока еще она не заполнилась людьми, спешащими на работу, или, как сейчас, школьниками, торопящимися на уроки. Встретив прохожего, я опускаю глаза и замедляю шаг, старательно делая вид, что ничего необычного не происходит.

Нет, я не ворую – я бегаю. Мой ежедневный маршрут – от общежития на станции метро «Студенческая», где я живу, до «Киевской» через знаменитый Дорогомиловский рынок и обратно. Или же по школьному стадиону по соседству, если времени совсем нет. Бегаю немного, не более сорока минут, которые, однако, кажутся мне бесконечностью. Двадцать минут туда, двадцать – обратно. Легкая растяжка и скорее в душ. Собрав в охапку шампунь, мыло, мочалку, закутавшись в халат, спускаюсь с пятого этажа, где живут будущие юристы и политологи, миную этажи с экономистами и бизнес-информатиками, оказываюсь на первом, где располагаются общие душевые, стол для игры в теннис и комната охраны. Обычная история: пару лет назад я приехала покорять Москву и делю свою жизнь с другими такими же ребятами и девчонками.

2007 год. На улице не встретить бегуна. В моем окружении тоже никто не бегает. Я сама занимаюсь этим всего несколько месяцев. Мне хочется похудеть. Похудею – перестану бегать. Я понятию не имею, что существуют интервалы, темпы, марафонская стена и диета, что где-то проходят соревнования. Двадцать минут в одну сторону, двадцать – в другую. Без часов, в кроссовках для фитнеса (а разве бывают другие?), со жгучим чувством стыда, под любопытными взглядами, с присвистываниями и всенепременным «“Динамо” бежит». Худеть публично не очень-то приятно.

Картинки того лета, когда я внезапно решила заняться спортом, почему-то мелькают перед глазами сейчас, пока я в кромешной тьме взбираюсь по каменным ступеням вверх по склону где-то недалеко от границы между Италией и Францией. Граница условна, я пересекла ее незаметно для себя и без всякого интереса таможенных служб – здесь их просто нет.

Я иду уже бесконечно долго, выхватывая налобным фонариком клочок земли перед собой, с усилием подтягиваюсь палками, одолевая очередной каменный выступ. Кажется, что я одна во всем мире, хотя мне достоверно известно, что на тропе впереди и позади меня еще несколько десятков человек. Этой ночью я уже и плакала, и молилась, и выкрикивала проклятия обступившим меня деревьям. Несколько часов назад мне стало ясно, что гонка пройдет совершенно не так, как я представляла себе накануне. Неудачный выбор кроссовок, попытка сэкономить время и моя вопиющая халатность: я не стала переобуваться на «базе жизни» посередине пути – и вот сейчас я чувствую ноготь большого пальца где-то под пяткой правой ноги. Лопнули набухшие еще днем мозоли, стопы сковала сильнейшая боль. Я могу только идти – медленно переставлять ноги, помогая себе палками. Бежать я уже не могу. Представляю, как выгляжу со стороны: никакой я не спортсмен, я жалкое зрелище – ноющая хромающая некрасивая девочка, которая уже почти сутки двигается из одного городка – в другой, из итальянского – во французский.

Бегать между городами и странами, а не между общежитием и Дорогомиловским рынком я стала спустя семь лет после того лета, призраки которого приходят ко мне сейчас. Сегодня ночью я участница знаменитого Ultra-Trail du Mont-Blanc (UTMB) – многокилометровой гонки, объединяющей восемь разных дистанций, на финише которой не дают медалей. Жемчужина трейлраннинга[1], мечта тысяч бегунов… Стоп.

О чем ты думаешь, когда бежишь? О чем вообще можно думать, находясь на дистанции более десяти, пятнадцати, двадцати часов, и все это время – в одиночестве? Для многих это время, когда можно наконец-то побыть с собой – услышать, понять и принять. Когда можно вволю напридумывать историй про себя и про других. Помечтать. Проиграть в голове жизненные сценарии, которым никогда не суждено сбыться: по-другому закончить «тот самый» разговор или решиться сделать то, на что «тогда» не хватило духу. Но, как правило, все, о чем мы думаем в эти часы, – это сама гонка. Решаем, когда и что необходимо съесть, прикидываем, не пора ли попить и успеваем ли мы на очередной чек-пойнт, – все это часть плана, который заставляет нас присутствовать в текущем моменте. Ни в коем случае нельзя думать о финише, как и о том, сколько километров ты преодолел и сколько осталось. Нельзя думать о том, что ты устал или что тебе тяжело.

Обычно на ультрадистанциях[2] часы на моей руке показывают только время. Информация о темпе, пульсе, километрах – лишняя для меня. Я обманываю себя, убеждая в том, что расстояние, которое мне нужно осилить, – не дальше следующего пункта питания. Но в эту ночь на UTMB я допустила несколько ошибок, и самая главная – в том, что вот уже несколько часов я представляю финиш. Включила трекер[3], считаю оставшиеся километры, вожу пальцем по нанесенной на предплечье переводной татуировке – схеме трассы. Единственное, что удерживает меня от схода, – осознание того, что с каждым метром я приближаюсь к свободе. Свободу я представляю себе как возможность распоряжаться собой, своим временем, своей жизнью без необходимости следовать какому-либо тренировочному плану. Еще не понимая, что я буду делать с этой свободой, сегодня ночью я точно знаю одно: бегать я больше не хочу. Двадцать раз по четыреста метров, тысяча метров через тысячу, длительные, СБУ[4], марафоны – я больше не хочу подчинять свою жизнь цифрам. Метр, еще один. Нога. Палка. Нога. Тяжело. Больно. Жаль себя.

Скоро рассвет. Я бегу к своему последнему финишу. Так заканчивается моя беговая история. Под сплошным проливным дождем я начинаю плакать, наконец-то оказавшись в Шамони и увидев долгожданную арку. Слезы по лицу, вода с неба, палки в замерших руках. Двигаясь по огороженной финишной прямой, где-то на периферии я слышу голоса своих друзей – из всей нашей большой компании я стартовала первой. Сто девятнадцать километров пути, и никто, кроме меня, не знает, что было этой ночью на тропе. Никто не знает, как я радовалась в начале гонки, как быстро все превратилось в агонию, как стирались ноги и крушились надежды. Никто не знает, почему я проиграла самой себе и как мне сейчас больно и обидно. И не описать никому, кто никогда сам там не бывал. Грязная, мокрая, жалкая, бесславно заканчиваю соревнование. Бегу, бреду, еле переставляя ноги. В голове пульсирует одна и та же мысль: «Больше никогда. Я свободна, свободна…»

По ту сторону финишной арки мой старинный друг Денис растерян и не знает, что следует делать: он ждал меня, чтобы радоваться со мной на финише, но я приближаюсь в слезах, хромая и заплаканная. В оставшиеся несколько секунд Денис принимает единственное верное решение – раскрывает объятия. Через секунду я оказываюсь в них и уже не сдерживаю рыданий.

Успокоившись, делаю то, что мечтала сделать последние десять часов прошедших суток, – снимаю кроссовки, стягиваю компрессию[5]. На ноги стараюсь не смотреть, о грязи и лужах на асфальте не думать. Все вместе мы молча бредем к выходу, я – босиком, с парой кроссовок в руках. Мимо нас радостно и, несомненно, героически финишируют другие участники. Мои друзья погружены в мысли о предстоящих теперь уже им самим испытаниях. А я думаю о том, что все закончилось. Останавливаюсь возле урны и под изумленные взгляды ребят ставлю точку – выбрасываю кроссовки. Виновные не только в мозолях, но и во всех моих несчастьях, они отправляются в прошлое.

Вместе с кроссовками в урну отправляются план тренировок, приложения Training Peaks и Garmin Connect, абонемент в манеж, подписки на беговые паблики в социальных сетях, запланированные на остаток года старты. Тренер… тренера у меня нет уже давно.

Дождь все не прекращается. Стопы начинает щипать, боль медленно поднимается до колена. До медпункта – пара километров. Артем, другой мой друг, шутит, я пытаюсь смеяться и перебираю в голове возможные сценарии своего ближайшего будущего – омлет, теплая ванна, кровать. Однако то, что было столь желанным всего несколько часов назад, более не манит. Тело будто оцепенело и не посылает никаких сигналов, даже голода и усталости. В оглушительной тишине внутри себя я слышу только одно: я больше не бегаю.

Глава I. Вдогонку за Мураками

Это случилось шесть лет назад: 2017-й – год, который до недавнего момента я называла самым тяжелым в моей беговой карьере. Соглашусь, употреблять слово «карьера» по отношению к тому, чем занимается непрофессиональный спортсмен, смешно. Однако более удачного термина для многолетнего, практически ежедневного занятия, которое фактически стало для меня второй, неоплачиваемой, работой, нет.

Долгое время я бегаю практически ежедневно – в любую погоду, в любом настроении и зачастую вне зависимости от желания и самочувствия. Размеренная трусца в парке возле дома еженедельно чередуется с порой изматывающими стадионными работами и длительными. График тренировок, который мне пишет тренер, определяет в моей жизни все: мои планы на вечер и утро, расписание моих выходных, место и время отпуска и даже то, с кем я буду или не буду общаться. И все это я выбрала для себя сама.

В обычной жизни я юрист, классический белый воротничок. С десяти утра до, случается, неопределенного вечернего времени мой день занят написанием меморандумов, справок и писем, совещаниями с коллегами и звонками клиентам, кофе в бумажных стаканчиках, обедами в столовой бизнес-центра и короткими прогулками до кулера. Все остальное время я бегаю или делаю что-то, что так или иначе связано с бегом.

Нет, я не профессиональный спортсмен и не зарабатываю бегом деньги. Я выбрала бег в сознательном, уже не очень молодом возрасте, не имея в прошлом никакого серьезного спортивного опыта.

В школе я была освобождена от физкультуры и ходила в группу здоровья, которую называли «спецгруппой». Несколько лет мы со «спецназовцами» играли в пионербол, пока одноклассники бегали кроссы, отжимались и подтягивались. Родители пытались научить меня кататься на коньках и лыжах, но я всего боялась, поэтому мама с папой ограничивались одной-двумя безуспешными попытками. В общем, я была очень неспортивным ребенком. Больше всего я любила делать уроки и читать книжки.

В том, что все изменилось, виноват Харуки Мураками и его «О чем я говорю, когда говорю о беге». Книга стала моим случайным попутчиком в поезде Псков – Москва, когда я возвращалась домой, погостив у родителей. Шел 2013 год. Уже несколько лет я жила и работала в столице, оставшись здесь после окончания учебы в Высшей школе экономики.

Практически не глядя, я выхватила эту тоненькую малоприметную книгу из череды других черно-оранжевых корешков Pocket book, выставленных за стеклом привокзального киоска. Мне было знакомо имя автора, и еще я вспомнила, что кто-то однажды советовал мне прочитать «О чем я говорю…». Этих двух факторов было достаточно, чтобы выбрать Мураками своим развлечением на те пару часов, пока в вагоне не погасят свет.

Но я дочитывала эту волшебную книгу уже в ночи, подсвечивая тьму плацкартного вагона фонариком телефона. На последней странице закончилась моя прежняя жизнь. Мураками будто открыл мне, что я хожу спиной вперед, а ведь гораздо удобнее – развернуться. Его история поразила меня настолько сильно, что буквально через день у меня появились кроссовки, и спустя несколько лет, которые успели пройти с тех пор, как я худела на школьном стадионе, состоялась моя первая пробежка, от которой я и отсчитываю свою историю. Согласитесь, это лучшая похвала автору.

Очень хорошо помню то майское утро. До главного входа в парк Покровское-Стрешнево я шла, снова испытывая приснопамятное чувство стыда («А вдруг кто увидит?»), и только в тени деревьев главной аллеи сделала робкие первые беговые шаги. Один, второй, третий. Пять, десять, сорок минут… Домой я вернулась бегом, ни на секунду не отводя глаз в ответ на слегка удивленные взгляды прохожих.

И по сей день «О чем я говорю…» – моя настольная книга о беге, которую я открываю каждый раз, когда мне нужно получить еще немного мотивации и уверенности в том, что я все делаю правильно. Хотя, по правде говоря, эта книга не столько о беге, сколько о жизни – о том, что все мы по своей сути бегуны на длинные дистанции.

«Мое время и прочие показатели, мой внешний вид – все это несущественно и вторично. Самое важное для меня – достичь цели, которую я сам себе поставил; добежать до нее собственными ногами. И, добежав, осознать: то, что я должен был сделать, – я сделал; то, что должен был стерпеть, – стерпел. Из радостей и неудач я извлекаю конкретные (пусть ничтожные, но обязательно конкретные) жизненные уроки. Я надеюсь, что месяц будет идти за месяцем, год за годом, соревнование за соревнованием и когда-нибудь я доберусь туда, где все мне окажется по сердцу. Ну или хоть издали увижу этот край».

Мне настолько понравилось бегать, что я практически сразу завела блог. В 2013 году инстаграм♦[6] не был еще настолько популярен в России, да и бегунов было далеко не так много, как сейчас, поэтому мои заметки было некому читать. Исключительно для своего удовольствия я продолжала писать тексты, похожие на дневниковые записи, вплоть до дня первого марафона. Я назвала свой блог Running ergo sum, перефразировав знаменитую цитату Декарта. Он мыслил и существовал, а я бежала – и тоже существовала.

Мой первый пост назывался «Вдогонку за Мураками».

«Вот уже чуть больше месяца, как я бегу. Встаю рано утром, надеваю беговые кроссовки, выхожу в спящий еще город и, толкая землю ногами, заново раскручиваю шар. Мне нравится бегать. Это очень естественно. Бег вдохновляет жить, придает сил, очищает мысли, успокаивает. Да что и говорить, бег – это искусство».

Вскоре после публикации этой записи состоялся первый Московский марафон, и отношение к бегу начало меняться с космической скоростью. В 2013 году любительским бегом как самым доступным и простым видом спорта стали заниматься тысячи людей. Если в первом Московском марафоне приняли участие всего 4887 человек, то в 2022-м бегунов было уже 23 086, из них 11 050 финишировали на полном марафоне.

Но тогда, когда я начинала, не было ничего: карбоновых кроссовок, умных часов, многочисленных беговых клубов, блогеров и подкастов о беге. Отчасти поэтому вопрос «Как начать бегать?» традиционно ставит меня в тупик. Мне для этого понадобился один только Мураками, в то время как сегодня просто выйти и побежать – не так уж и просто.

Начиналось лето. Почти каждое утро я вставала раньше обычного, надевала кроссовки и выходила на улицу. Мне все это страшно нравилось. Я с удовольствием познавала новое движение, ощущая бег не как спорт (я даже не называла пробежки тренировками), но как творчество – для меня в нем были и ритм, и красота. С каждым новым километром мир вокруг меня и я сама преображались – и все это благодаря простому движению ногами. Безусловно, меня радовали изменения: я бежала все дальше и дольше, в лучшую сторону менялся мой внешний вид. Но все это было второстепенно. Самым главным становилось чувство осязаемости результата: чем больше я бегала, тем лучше я бежала. Гениальная простота и честность бега потрясали меня, и ничто другое не позволяло мне почувствовать себя настолько наполненной и настоящей. Почувствовать себя живой.

Меньше чем через месяц, уже в июне 2013 года, случились мои первые соревнования: я пробежала десять километров на Ночном забеге. Это потрясающий старт из серии забегов, подводящих к ежегодному Московскому марафону. Я пробежала эту дистанцию за пятьдесят одну минуту и две секунды, что считается неплохим результатом для новичка. Так я узнала, что о человеке можно судить по цифрам: чем цифра в протоколе меньше, тем лучше. И именно на Ночном забеге я впервые почувствовала себя настоящим спортсменом. Шутка ли! Я числюсь официальным участником соревнований, у меня на груди номер, мой результат запротоколирован, и это мне в том числе аплодировали редкие болельщики на трассе. После Ночного мне стало важно знать, сколько я пробегаю и как быстро делаю это. В телефоне появилось приложение, которое помогало отслеживать темп и километраж. Творчество постепенно становилось спортом.