Скандал в академии магии. Интервью с ректором

Я улыбнулась. Вполне сносно, жить можно. Да и Нира как человек мне была вполне симпатична. А с зелеными волосами и фиолетовым чешуйчатым котом можно как-то смириться. Басик вообще на поверку оказался вполне милым животным.

– Принято. А это что? – Я кивнула на черный бумажный пакет, лежащий на подушке. – Твое?

– А это, – Нира маниакально улыбнулась, – форма. И она твоя.

Форма?!

Кажется, что-то такое отразилось на моем лице, потому Нира тут же добавила:

– И я прям мечтаю увидеть твою реакцию, когда ты на нее посмотришь. Но предупрежу заранее: дрянь редкостная.

Не сказать, что это вдохновило меня на открытия.

– Носить надо пять дней в неделю, в выходные, даже если есть занятия, можно сменить на свою одежду. Ее у тебя предостаточно.

Я осторожно потыкала пальцем бумажный сверток. Поняла, что выглядит это ну очень уж глупо, потому, набрав побольше воздуха в легкие, принялась за распаковку.

М-да.

Никаких цензурных слов на ум не приходило.

Это… Пожалуй, это самый ужасный наряд из всех, что мне приходилось на себя надевать.

Серо-болотный жакет с брюками в цвет – это еще полбеды. Хуже, что вдоль всего этого безобразия, по бокам, были пришиты ярко-оранжевые лампасы. Про материал молчу – он был до неприятного колючим, и внутри от этой мерзости спасала только хлопковая подкладка. Рубашки сразу отмела в сторону – такое я точно не надену! – кто там будет разбираться под жакетом, чем белая рубашка от «Вербари» отличается от сокровища местного производителя. Вряд ли тут вообще знают, что такое «Вербари».

– Именно с такими цветами тут ассоциируются студенты-искусствоведы? – не сдержалась я, хотя еще с утра давала себе зарок с гордостью принимать все лишения, свалившиеся на мою голову.

– Историкам повезло меньше, у них по бокам цвет… кхм… детской неожиданности. И поверь, он далек от шоколадного.

– Да тут вся форма как детская неожиданность, – протянула я, не решаясь переодеться в это безобразие.

– У боевиков красивая темно-синяя, – Нира мечтательно закатила глаза. – А у артефакторов темно-зеленая.

– Я уже поняла, что факультеты без магического углубления тут не особо ценят.

– А как у тебя с магией, кстати? – поинтересовалась соседка.

– Еще с утра было отлично, – пробормотала я, запихивая форму обратно в пакет.

Интересно, как тут с дисциплинарными взысканиями? Если мне впаяют выговор за то, что я не буду носить это безобразие, переведут ли потом на другой факультет? Надо все же прогуляться до этой Амелии Росс из сто пятнадцатого кабинета.

– Эрна! Тогда ты мне капец как нужна! – заявила Нира.

Ее глаза при этом блестели так, что мне стало не по себе.

– У меня просто с магией откровенно не очень, – затараторила она. – Впрочем, как и у многих искусствоведов. В нашей программе почти нет предметов, подразумевающих развитие магического навыка. А тут… Ух!

Девушка вскочила на ноги и заметалась по комнате, явно пытаясь что-то отыскать. Осмотрела выдвижной ящик шкафа – я краем глаза отметила, какой там царит хаос, – следом двинулась к гардеробу. Издав победный клич, девушка подняла зажатый в кулаке… ключ.

– Пойдем! – скомандовала она, первой двинувшись к выходу.

Уверенным движением ноги отодвинула Басика от двери, пригрозив пустить на колбасу, если выбежит, и бросила еще один выжидательный взгляд на меня.

Я направилась следом, толком не понимая, что от меня вообще требуется.

– Это моя мастерская! – с гордостью произнесла Нира, обводя захламленное помещение восторженным взглядом. – Выбила за хорошую успеваемость и победы в конкурсах.

Чего тут только не было! Холсты – большие, маленькие, средние! Узкие и широкие! Квадратные и круглые! Лю-бы-е! Они были разбросаны вообще везде. Заляпанные краской столы, хаотично расставленные мольберты, валяющиеся везде флакончики от красок, грязные и чистые кисти, какие-то лопатки… Кажется, теперь я знаю, что такое творческий беспорядок. А стены! Разглядеть за этой выставкой обои не представлялось возможным – даже самые крохотные свободные места были заняты небольшими набросками. Вполне недурственными, кстати!

У Ниры явно был талант к рисованию.

– Декан долго противилась, но после победы в межкоролевском конкурсе художников сдалась, – довольно отметила та.

С каждым словом мне становилось все интереснее, что за помощь ей потребуется?

– Смотри! – воскликнула она, стягивая тонкую светлую ткань с одного из мольбертов.

Передо мной оказалась картина. Балерина, вставшая на пуанты и изящно поднявшая руки над головой. На пенно-белой пачке была выделена каждая складочка, тщательно прорисованные волосы, собранные в пучок, натурально блестели, а глубокая задумчивость на лице у героини картины – иначе ее и назвать было сложно – меня саму настраивала на размышления.

Я восхищенно выдохнула, но Нира и внимания на это не обратила. Она уже принялась рассказывать о своей идее.

– Смотри дальше! – скомандовала она, беря в руки холст с балериной и показывая новую картину. Почти точную копию предыдущей. Разница заключалась лишь в позе, на следующем холсте танцовщица будто чуть сдвинулась. – Я хочу соединить все картины таким образом, чтобы они слились в одну и сменялись с задержкой в секунду. Тогда будет казаться, что она танцует на холсте!

Всего оказалось шесть картин – на которых танцовщица проходила полный оборот. И каждая из них была прорисована до мельчайших деталей. Это же сколько работы при отсутствии уверенности, что удастся воплотить задумку в жизнь!

– Дай мне карандаш и бумагу, – задумчиво протянула я, пытаясь поймать мысль за хвост.

Никогда не встречала подобной магической формулы!.. Но как говорит мой папа: «Все возможно, пока не доказано обратное». А значит, надо пробовать.

Нира выдала необходимое, и я уселась на единственный свободный табурет. Погрызла карандаш, гипнотизируя чистый лист с небольшой кляксой краски в углу – я всегда так делала, когда бралась за какую-то интересную для себя задачку.

Итак.

Прежде стоит отмести самое бесполезное. Боевые чары второго порядка точно мимо – они рассчитаны на нападение. Первого? Вряд ли. Защита тут может пригодиться только после завершения работы. Поэкспериментировать с бытовыми чарами? Можно – вот только этого будет мало. Думай, Эрна, думай.

А что, если превратить один из холстов в артефакт и заключить в него прообразы остальных? Хм. Нет. Ведь в таком случае мы всегда будем видеть то, что нарисовано на первой картине.

– Дай мне пустой холст такого же размера, – потребовала я, скользя карандашом по бумаге и выписывая стройный ряд магических рун.

Задумалась лишь на секунду, когда пыталась подсчитать пропорцию приложения артефакторной магии к бытовой. И в тот же момент сообразила, что лишить физической оболочки можно не весь холст, а только краску – еще и экономия, а то так исходников не напасешься.

Так. Готово.

Хорошенько размяла пальцы, еще раз пройдясь взглядом по законченной формуле. Должно сработать.

Пасс рукой, и с первого холста пропадает картинка, он остается идеально-белым. Второй – и то же самое происходит с другим полотном. Повторив манипуляцию еще четыре раза, я сцепляю все это нехитрыми бытовыми чарами с задержкой по времени – такие использует каждая хозяйка, когда ставит на огонь блюдо, требующее определенного времени для приготовления. Следом углубляю холст, наделяя его артефакторской магией. Финальным штрихом становятся защитные чары – чтобы картина не пострадала от внешних воздействий.

Стоит мне только сделать финальный взмах рукой, как балерина приходит в движение.

Мы с Нирой даже не пытаемся сдержать синхронный восхищенный вздох.

Красота-а-а-а!

– Никому не показывай эту картину, пока не запатентуешь идею, – строго произнесла я. – Серьезно. Никому.

– Почему? – удивленно выдохнула Нира. – Это мой творческий проект на текущий семестр.

– Нира, ты шутишь?! Не понимаешь, какие возможности перед тобой открываются? – Я фыркнула. – Представь, сколько денег будет стоить эта картина! А если там не шесть картин, а сотня? Это же целая история может выйти, причем всего на одном холсте. А если тысяча? Да даже за один просмотр такой картины можно брать деньги! Разбогатеешь, начнешь набирать в штат художников, которые будут реализовывать каждую твою идею и приносить огромную прибыль. Если усовершенствовать формулу, в один холст можно объединять сразу с десяток историй, показ которых можно будет настраивать.

– О-о-о, – озадаченно протянула соседка по комнате. – Тогда ты в доле. Если бы не ты, я бы никогда в жизни не смогла вывести такую магическую формулу. А если бы и смогла, точно не получилось бы ее грамотно реализовать. Ты настоящий гений!

Это я гений? О нет, дорогая Нира, если кто-то в этой комнате и гениален, то точно не я. Мне бы и в голову не пришло оживлять картины! И я почти уверена, приди Нира к кому-нибудь из магов, они бы тоже с легкостью разобрались в формуле – так что мне просто посчастливилось очутиться в нужном месте в нужное время.

Последнее я и озвучила.

– Ерунда, – отмахнулась она. – Твоя заслуга тут тоже есть, потому не спорь. Деньги лишними точно не будут.

А вот с последним я поспорить никак не могла… После заключения отца под стражу мне не просто урезали бюджет, его вообще фактически аннулировали. Мама выделила деньги лишь на самое необходимое: тетради, карандаши и прочую канцелярию. На остальные мои запросы лишь поджала губы и напомнила, что мы в глубокой яме.

Недолго подумав, я все же согласилась.

Спрятав картину обратно под тряпку, мы засобирались на ужин. Оказалось, что в мастерской Ниры мы провели целых четыре часа.

– Эрналия, а откуда ты вообще знаешь столько формул из разных сфер магии? Обычно же углубленно изучается лишь одна. Даже моих знаний достаточно для того, чтобы понять, тут их напихано великое множество… – задумчиво пробормотала Нира по пути.

– Просто у меня память хорошая, – пожала я плечами. – Один раз хоть что-то увижу, вряд ли из головы вылетит.

– Ох! Как же это здорово! – внезапно воскликнула Нира. – Мы с тобой теперь деловые партнеры. На выходных пойду патентовать идею, и ты со мной.

Девушка закружилась на месте, при этом жмурясь от радости и…

– БАМС!

Следом раздался еще более угрожающий звук:

– ХРЯКС!

И вот после этого самого «хрякса» наступил полный «хрякс».

Я успела лишь предотвратить совсем уж печальные последствия. Поддавшись рефлексам, направила магию сперва на Ниру, а потом и на того, с кем она столкнулась. Их разнесло в разные стороны на несколько метров друг от друга. Ровно в тот же момент стены коридора дрогнули от оглушительного:

– БА-БАМС!

В воздухе тут же завоняло чем-то ну очень мерзким и горелым.

– Ты жива? – первым делом подскочила я к Нире, молясь всем богам, чтобы где-нибудь неподалеку слонялись целители.

Второму участнику нашего представления повезло больше: он отлетел куда дальше от эпицентра взрыва.

– Со мной все в порядке, – испуганно выдохнула соседка по комнате, обводя взглядом коридор.

Стены разве что не обуглились, в эпицентре красовалось черное пятно – классическое последствие взрыва от смешивания зелий. Вон, даже мелкие осколки склянок на полу валяются. А вот если бы я не успела среагировать, то валялись бы не только склянки…

Да все преподаватели из прошлой академии меня бы похвалили! А тут на какой-то факультет искусств запихнули.

– Что. Тут. Произошло?!

От громогласного вопля за спиной я вздрогнула. Инстинктивно развернулась и столкнулась взглядом с разгневанным ректором.

Он совсем не походил на того спокойного мужчину, который встретил меня на пороге академии. Нет, теперь его внешний вид и правда вызывал опасения. Буквально разрезающий взгляд, раздраженно сомкнутые губы, желваки… Бр-р-р.

– Эти студентки… – раздалось с той стороны, куда я откинула второго участника непроизвольного взрыва. – Хотели меня убить!

– Декан Росс! – испуганно пискнула Нира.

Вот и с деканом познакомились. Прекрасное начало, что тут скажешь. Женщина лет этак тридцати поднялась на ноги, являя себя во всей красе. Цветастая юбка с подпалинами, измазанное в копоти лицо, рваная рубашка с длинными широкими рукавами. Пострадали и волосы – теперь они переливались всеми цветами радуги. Или так и было задумано?

– Ректор! Сейчас же примите меры. Этих двоих надо исключить! Нападение на преподавателя.

Нира будто сжалась от испуга, даже дар речи потеряла. Я же… сохраняла спокойствие. А что мне еще оставалось? К тому же слишком очевидно было то, что ни я, ни соседка по комнате ни в чем не виноваты.

– Студентка Браунс, вы мне в первый же день хотите академию по кусочкам разнести? – рявкнул ректор.

– А я-то тут при чем?! – возмутилась я.

– Я уловил остаток ваших чар! – процедил ректор. – Объяснитесь, сейчас же.

– Наверное, это я виновата… – едва слышно выдавила Нира.

Я же шумно выдохнула и дернула ее за рукав, чтобы не вмешивалась.

– Ни в чем ты не виновата. Ректор, мы просто шли по коридору и разговаривали. Заболтались, столкнулись с деканом Росс. Взрыв произошел из-за смешивания зелий, которые нельзя даже хранить в одном месте, не то что транспортировать!

– А ваша магия? – сухо поинтересовался Дарен Неррс.

– Вранье! – одновременно с ним выдала Амелия Росс.

А вот она могла бы и поблагодарить. Если бы я не вмешалась, ее бы лишили преподавательской практики, причем, что вполне вероятно, посмертно.

– Остаточный фон моей магии остался по той причине, что следовало отдалить объекты от места взрыва, чтобы избежать нежелательных летальных последствий, – доложила я.

Ай какая я умничка. Ай какая молодец. Еще и козырнула тем, что знаю, как докладывать. Четко, по существу, без лишних деталей.

– Будет проведено дополнительное внутриакадемическое расследование, – все так же строго произнес ректор. – Для установления всех сопутствующих фактов. В первый же день вашего нахождения в здании университета происходит то, чего еще ни разу не случалось, Эрналия Браунс. Ни разу!

И тут, каюсь, я разозлилась. Натурально так разозлилась.

– То есть вы хотите сказать, что по вине преподавателя только что чуть не пострадали две студентки, но вместо извинений вы их в чем-то обвиняете?!

– Я сказал все, что хотел. А за пререкания с ректором двадцать штрафных баллов. На моей памяти это первый раз, когда студент уходит в минус, Браунс. Вы прямо-таки ломаете систему.

Ох, чего мне стоило промолчать! Честное слово, я мысленно прямо-таки вцепилась в свой язык, чтобы не брякнуть лишнего. Только сверлила и без того раздраженного ректора взглядом.

– И еще по двадцать от меня с каждой за то, что чуть не убили! – взвизгнула Росс.

Что?! Она что, действительно не понимает?!

– Очень надеюсь, что установка дополнительных фактов поможет вам разобраться в истории. После этого я рассчитываю получить извинения. – Я все же не удержалась. И после, повернувшись к декану, с явным намеком произнесла: – Благодарности принимаю в письменном виде.

И прежде чем схлопочу за совсем уж неприкрытое хамство, поспешно направилась в противоположный конец коридора. Лицо и уши горели. Возмущение буквально кипело внутри, требуя выхода. Мы. Не сделали. Ничего. Плохого. Но при этом с нас сняли по сорок баллов с каждой! Это… это несправедливо!

– Мне сильно влетит, да? – тихо поинтересовалась я у молчаливо шагающей рядом Ниры.

– Если сразу не влетело, потом точно не влетит, – слишком уж спокойно ответила она.

– Идиотизм, – раздраженно выплюнула я.

И отчего Нира такая спокойная?!

– Слушай, про благодарности в письменном виде ты серьезно сказала? – озадаченно поинтересовалась она. – Я просто смутно понимаю, как ее составлять.

Я даже с шага сбилась, когда до меня дошла суть вопроса. А потом расхохоталась.

– От тебя могу и устно принять, – сквозь смех выдавила я.

Девушка ответила широкой улыбкой:

– Спасибо тебе. Серьезно. Если бы не ты…

– Пожалуйста. А вообще, нас учили реагировать на подобные ситуации… В АВМе я училась на факультете боевой магии.

– Наших боевиков тоже учат, – кивнула Нира, явно не сильно удивленная тем, что я училась в АВМе. – Но далеко не каждый сумел бы быстро среагировать. У тебя определенно талант к магии.

Оставалось только неловко пожать плечами – раньше я свои навыки как талант вообще не рассматривала. Как упорную работу и везение с запоминанием всяких формул – да. А талант? Ну не знаю. Мне всегда казалось, что в магии не может быть таланта.

– Что-то мне не очень хочется в таком виде идти в столовую, – переключилась девушка на другую тему. – У меня остались всякие печенья и сладости, привезенные из дома. Как ты смотришь на вредный ужин в комнате?

– Положительно.

Сахар – именно то, что нужно после такого дня. А под дурацкой формой, которую мне предстоит носить с завтрашнего утра, все равно не будет видно лишних кило.