А то десантником бывал,
Царьпут влюблён был в спецвойска,
Дурмета с церкви вниз кидал —
Без парашюта, как всегда.
Прыжок с ним строго запрещался,
Был парашют один в селе,
Но Дуромет, хвала судьбе,
Всегда на жопу приземлялся.
«Эх, если б грохнулся башкой, —
В селе с надеждой все шептали, —
Вот был бы праздник, да какой!
В засос могилу б целовали».
А он опять «Ура!» кричал
Пред властью в радостном почтеньи,
Когда на мерине скакал
Царьпут в парадном облаченьи.
* * *
Царьпут наш обожал всегда
Холопов кучу содержать,
Холопа каждого, как пса,
За поводок любил держать.
Его холопы обожали,
А он любил покорность в них,
Они дурачились, скакали,
Но жрали, пили – за троих.
Они умели в кольца прыгать,
На задних лапах танцевать,
Под троном шустро проползать
Или носами сейфы двигать.
Вот Царь возьмёт в сенях тесьму,
Привяжет к ней евроденьгу
И по дворцу её таскает,
Холоп тесёмку догоняет
Вприпрыжку, лает, как собака,
Кряхтит, икает и сопит,
Смешно отъевшаяся ряха,
По полу пузо волочит.
Когда холоп деньгу поймает,
В зубах Царьпуту принесёт,
Царьпут холопа приласкает,
И сотку водочки нальёт.
Они с ладошки его ели,
Чесал им брюшки, они млели,
Могли ему частушки спеть,
Кнутом по заднице стерпеть,
Для них был главный результат,
Если Царьпут их видеть рад,
Холуйской верностью горды,
Царьпута слуги и шуты.
* * *
Любил Царьпут в селе гулять,
Ему поклоны отдавали,
Старались ручку облыбзать,
А то и жопу целовали.
Но иногда Царьпут стеснялся
И прятал зад свой от толпы,
И как-то мутно изъяснялся,
Что мы врагом окружены.
Селяне про врагов не знали,
Но смирно слушали, с терпеньем,
Царьпута будто понимали,
Кряхтели даже с одобреньем.
Он, в общем, любит свой народ
Про счастье сказками потешить,
Вот соберёт народ на сход
И ну лапшу на уши вешать
Про чудеса сельхознауки,
Что скоро к ним в село придут,
Про то, как все соседи-суки
Свободно жить им не дают.
Про то, как здорово вдвоём
Им управлять нашим селом,
В делах, конечно, тьма проблем,
Но если есть такой тандем,
То мы живём совсем не плохо,
И жизнь с тандемом не напрасна,
И ждёт всех светлая дорога,
Вдруг солнце на небе погасло,
Народ в селе всегда молчун,
Всех удивляющий терпила,
Но чудо-птица Гамаюн
