Как им это удается, не знаю, да и знать не хочу. Мне важен лишь результат, причем, в короткий срок. Они могут нанимать себе помощников, подключать к выполнению задания властные структуры и полицейские органы, словом, кого хотят и кто для этого требуется, но закончить работу должны в назначенный день, поскольку на оплату услуг привлеченных людей я не скуплюсь.
И сейчас Дэвид внимательно слушает меня и делает пометки в своем электронном блокноте. В конце я обобщил еще раз поставленную перед ним задачу: собрать максимально подробное досье на гражданку России Дайану Павловскую из Подольска, что под Москвой. У них, кажется, есть еще и отчества, но какое у нее, не знаю. И, главное, не упустить ни малейшей подробности и отследить каждый ее шаг, начиная с детства и семьи вплоть до того дня, когда будет готов доклад. Особое внимание уделить выяснению того, не связана ли она каким-либо образом с правоохранительными органами и моими конкурентами. На всю работу отводится максимум две недели и ни дня больше.
– Мало. Не успеем, -не решаясь смотреть мне в глаза, сказал Дэвид.
– Подключай кого потребуется из московского отделения. Найми дополнительно детективов из частных агентств, с которым мы периодически сотрудничаем. В деньгах не ограничиваю. Словом, точно в срок. Понятно? Да, и приставь к ней наблюдателя. Пусть отследит все ее контакты здесь в Марселе.
– Хорошо. Могу идти?
– Иди и сразу же включайся в работу. И не разочаруй меня. Кстати, она учится в Высшей коммерческой школе Марселя-Прованса.
Дэвид задерживается у дверей, чтобы что-то сказать мне в ответ, но молча уходит. Я же лишний раз убеждаюсь, что он не глупый мужик, раз понимает: мое терпение не безгранично и лучше в разговоре со мной промолчать, когда я не хочу ничего слышать в ответ. В противном случае последствия могут быть необратимыми.
А сейчас я зол, злой, как черт, и перечить мне даже в мелочах опасно. Вы когда-либо ощущали такую злость, от которой хочется разгромить все вокруг? Или оцепенение, схожее с наркотическим дурманом? Вот в таком состоянии я нахожусь после того, как Дайана обломала меня в лучших моих чувствах и надеждах.
Тем не менее, она не выходит у меня из головы. Несмотря на все предположения, одно хуже другого, я ее хочу, как никакую другую женщину. Даже просто вспоминая о ней, я физически чувствую вкус ее рта, мягкость сладких губ, упругость небольшой, но красивой формы груди – и тотчас ощущаю мощный стояк, странное помутнение рассудка от всплеска гормонов, свойственное разве что подростковому возрасту. Что делает со мной эта зеленоглазая ведьма?
Я хочу о ней знать всё и в то же время боюсь: вдруг Дэвид нароет на нее такое, что сделает в дальнейшем невозможными не только наши встречи, но и общение. Но я должен довести дело до конца. Иначе нельзя.
Приблизить ее к себе без проверки я не имею права: положение в «семье» не позволяет. Даже если она окажется чиста, как январский снег, у меня с ней будут проблемы, поскольку я вряд ли смогу ограничиться с ней краткосрочной связью. Я этого, конечно, не знаю наверняка, но чувствую это своей гребаной интуицией. А, значит, появятся вопросы и начнется давление, несмотря на то, что я сapofamiglia.
Обреченно вздохнув, закрываю устало глаза – и её лицо всплывает в памяти. Я скрываюсь в собственных мыслях, где есть только она. Где мы вместе.
Матерь божья, что со мной творится? Вскочив на ноги, стукнул кулаком по столу и подошел к окну. Наваждение постепенно оставило в покое. Нацепив скучающее, высокомерное выражение на лицо, сказал себе, что мне будет лучше без нее. Она – ничто. Стало чуть легче. Однако услышал тихий голос у себя в голове: не ври сам себе.
Чёрт, чёрт, чёрт! Разбушевавшееся пламя сжирало меня изнутри.
Не выдержав, пошел в комнату, где был умывальник, и подставил голову под холодную воду. Разглядывая себя в зеркале, отметил уставшее лицо с темными кругами под глазами и обросшее темной щетиной. И вдруг рядом с собой увидел в зеркале образ Дайаны. Бог мой, как мне нравится ее имя!
Мои кулаки сжались с новым притоком энергии. Внезапная мысль о том, как буду скучать по ней, если придется вычеркнуть ее из моей жизни, меня парализовала. Осознав это, я до боли сжал челюсти.
Проклятье. Она всё же завладела мной.
Вернувшись к себе за стол, я стер холодный пот со лба. Черт возьми. Легкие жадно втягивали воздух, будто он вот-вот закончится. Почему я не могу вытеснить эту девушку из своего подсознания? Наверное, потому, что с ней я хожу по лезвию бритвы, прекрасно осознавая, что одного раза с ней мне будет мало.
Страх укоренился у меня в мозгу, когда я допустил, что она действительно может быть не той, за кого себя выдает. Я должен буду стереть ее из своей памяти. Навсегда. А она будет жить, не думая обо мне. Будет ходить на свидания с любым придурком, проявившим к ней интерес. Хуже того, я не увижу ее, не услышу о ней. Дана заживет жизнью, в которой не будет меня. Мне стало не по себе.
Внезапно все вокруг показалось чужим и непривычным. Мой офис, улица, на которой он находится, всё то, чем я занимаюсь изо дня в день. Надо положить этой хрени конец. Мне необходимо отвлечение. Очень много отвлечений. И не стоит ничего откладывать на потом. На Дайане свет клином не сошелся. Я жил тридцать пять лет без нее, проживу еще столько, если не больше.
Я связался по селектору с Албой.
– Что, босс? – тотчас откликнулась она.
– Позвони к Адель и скажи, чтобы прямо сейчас прислала ко мне одну из своих девочек. Причем, обязательно брюнетку, голубоглазую, с пышными формами и большой грудью. Заполни чек и передашь ей на выходе.
– Вопросов нет. Всё организую так быстро, что оглянуться не успеешь. Да, чисто в виде ремарки: ты же не очень тяготеешь к черноволосым… В голосе определенно чувствовалась улыбка
– Отстань и займись делом.
Я отправился к себе в небольшую комнату отдыха, где стоял диван. Сняв пиджак и сорочку, положил на тумбочку пару презервативов, достал из шкафа простыню, постелил ее и бросил подушку. Больше делать было нечего. Немного спустя в дверь кабинета постучали.
Выйдя навстречу девушке по вызову, я пригласил ее войти.
Адель, конечно, постаралась. Передо мной стояла южная красавица с темными, как ночь, волосами, миндалевидными глазами и оливковой кожей. Упругая тяжелая грудь так натянула блузку, что пуговицы в виде жемчужин готовы были посыпаться на паркет, как горох. Крутые бедра обтянула мини юбка с запахом на одной пуговице, открывавшая поистине идеальные ноги, ровные и длинные.
Как обычный мужчина, я сразу же отреагировал на нее, и мой член, восстав из небытия, до боли натянул мои брюки. Моя гостья, проведя языком по ярко розовым пухлым губам, томно опустила взгляд на эту часть моего тела.
– Иди ко мне, -позвал я.
Она подошла медленной, плавной походкой, «потеряв» по дороге юбку.
Одну руку я запустил в ее густые волосы, другую – в трусики, погрузив пальцы внутрь нее, пока она содрогалась, прижатая к моему столу.
Я пытался найти волшебный бугорок, на котором мог бы сосредоточить свое внимание. Расстегнув блузку, сжал груди в кружевном бюстгальтере, поцеловал в губы, но… ничего не принесло мне желаемого удовольствия.
Подхватив девушку на руки, перенес ее на диван.
– Умиротворение придет, когда я окажусь внутри нее. Тогда у меня получится с радостью забыться, – подумал я, оголяя ей грудь и пробуя ее на вкус. Господи, ну зачем женщины меняют настоящую из плоти грудь на силиконовую? Надо не забыть сказать Адели, чтобы больше не присылала ко мне сделанных пластическими хирургами красоток. Никакого удовольствия от того, что сосешь грудь, внутри которой обычный силикон, пусть даже немецкий или японский.
И вдруг, проклятье, мысли о Дайане снова проявились в моей памяти, словно материализовавшись на черно-белой пленке. Я вспомнил ее небольшую, но очень соблазнительную грудь, теплую, податливую, живую, которая так уютно пряталась в моей руке.
Тряхнул головой, пытаясь прогнать это видение.
– Проваливай! – крикнул я, когда девушка, имя которой я даже не удосужился спросить, расстегивала мой ремень.
– Что? – возмутилась она.
Я открыл глаза и перевел взгляд на ее недовольно изогнутые губы, сморщенный нос, грудь, вздымавшуюся и опадавшую от тяжелых вздохов, и не сразу понял, что с ней случилось.
Господи, у меня с подобными девицами никогда не было сложностей. Именно это мне в них нравилось. Но сейчас эта взбесилась. Ну и пусть! Я ничего не собираюсь ей объяснять.
– Что смотришь? Отрабатывай деньги, – грубо сказал я. С ними нужно так и не иначе.
Но в этот момент вдруг понял, что мне не хочется ее трахать. От нее не пахло моей ночной искусительницей. Несмотря на излишний парфюм, изрядно пропитавший мои ноздри, дорогие духи только подчеркивали, что она по сути пусть дорогая, но проститутка, на которой уже пробы негде ставить.
Желание прикасаться к ней испарилось, словно дым. Но тело вопило о том, что ему необходимо расслабиться. Неудовлетворенное желание толкнуло меня на оральный секс, и я приказал девушке снять с меня внутреннее напряжение.
Она быстро встала на колени и расстегнула мою ширинку, освободив член, который выпрыгнул из моих брюк, как черт из табакерки. Её мягкие губы заскользили по всей его длине, и блаженство растеклось по моим венам. Работала она ртом профессионально, и вскоре я излился в неё до последней капли, обретя долгожданный кайф.
– Подняв ее с дивана, я улегся сам, сбросив брюки на пол, и закрыл глаза, предаваясь чувственной эйфории.
– Одевайся и уходи. Больше ты мне не нужна. Чек возьмешь у моей помощницы.
Девушка вышла, оставив дверь ко мне открытой. В кабинете она немного задержалась, по-видимому, надевая юбку и застегвая кофточку, и уже сквозь навалившуюся на меня полудрёму услышал, как она тихо пробубнила себе под нос:
– Вот урод!
Я улыбнулся, соглашаясь с ней, и отрубился.
