Танцующие под дождем. Том I

Глава 1. ДАЙАНА

Я сижу в ресторане и пью свой любимый коктейль Абсент-бум. Кто-то сказал, что «абсент заставляет сердце любить сильнее». Не знаю. По-видимому, мое сердце к нему не восприимчиво, а вот голова от шампанского, добавленного в его состав, явно захмелела.

– Что я здесь делаю? Этот вопрос не покидает моего сознания. Если бы не день рождения Стефани, нашла бы причину, чтобы отказаться и не участвовать в этой попойке. Нет, я не то, чтобы против дня рождения однокурсницы, но такие пошлые шутки и бессмысленные разговоры – не по мне. Да и вообще я не понимаю, как могут нравиться моим подругам их бойфренды. Сплошная жесть наблюдать за ними и их общением.

Нас десять человек, включая именинницу. Четыре уже сложившиеся пары, а также я и Винс, с которым меня только что познакомили и посадили рядом. Не знаю, откуда Шанна выкопала для меня эту мужскую особь: два слова толком связать не может, но вот руки так и норовит опустить то на колено, то погладить мое бедро или как бы невзначай прикоснуться к моей груди. Только и успеваю их сбрасывать.

Настроение опасно приближается к минусу. Душе скучно и неуютно. Сидящий рядом Винс вызывает отвращение и стойкое отторжение. За нашим столом все уже дошли до той стадии, когда смех без причины стал нормой, а французские поцелуи – обязательным атрибутом вечеринки. Всем весело, только я чувствую себя не в своей тарелке. Словом, чужой и лишней.

И, как обычно на подобных празднествах, нервозность растекается по моим венам, наполняя тело навязчивой мыслью незаметно сбежать. Но ведь меня никто не поймет, если так поступлю. А тут еще этот надоедливый Винс, который ужасно тупит, не понимая, что мне он не просто не интересен, а противен. Может быть, я слишком предвзятая и нужно проще смотреть на отношения с парнями? Может быть… Однако я никак не могу избавиться от одного серьезного «пунктика», засевшего во мне, словно гвоздь: как только со мной происходит что-то плохое, мой мозг тотчас возвращает меня к той ночи, разделившую мою жизнь на «до» и «после». И нет кнопки, чтобы удалить её из моей памяти или стереть. Мое прошлое вот уже почти восемь лет лет постоянно и безжалостно преследует меня, нависает надо мной огромной глыбой, отбрасывая тень на мое настоящее.

Именно знакомства с мужчинами провоцируют воспоминания о прошлом, не дают расслабиться и забыться, вычеркнуть их из моего сознания. Вот и сейчас я сижу возле Винса, довольно симпатичного внешне, весьма ограниченного и излишне наглого. Такой тип мужчин нравится девушкам. Вон все остальные четверо ничем не лучше его. Только я одна испытываю рядом с ним эмоциональный и психологический дискомфорт. Когда он прикасается ко мне своими вездесущими, нахальными руками, мне кажется, что грязная глыба прошлого угрожающе раскачивается, чтобы упасть на меня и раздавить своей тяжестью. От осознания этого мои ладони становятся влажными от пота и пол уходит из-под ног.

Почему я обрекаю себя на эти муки? Почему не решаюсь выплеснуть всю эту грязь из себя психологу? Не могу себя пересилить: стыдно. К тому же, подобное состояние длится уже слишком долго и приобрело хроническую форму. Я хочу избавиться от него, очень, но, к сожалению, не я им, а оно управляет мною и моей жизнью. А ведь она принадлежит мне, и я должна все же найти силы, чтобы сорвать со своей шеи шнурок, который с каждым днем стягивает мою шею все туже и туже, перекрывая дыхание.

Вот почему я пришла сегодня и согласилась познакомиться с Винсом. А всё она, эта непреходящая в душе надежда: а вдруг? Вот почему я стараюсь подстраиваться под моих подруг и просто знакомых. Однако стать такой, как они, никак не получается. Но если я не буду двигаться вперед, то соскользну назад, а мне надоело переживать из-за своего прошлого, превращать свою жизнь в безрадостное существование. Я устала от его непомерного груза и хочу преодолеть страх, который душит меня, когда близко общаюсь с мужчинами.

Преисполненная решимости быть другой, я всё же пришла в ресторан, села рядом с Винсом и пробую перебороть свою внутреннюю нервозность, выдавливая из себя фальшивую улыбку, которая с трудом приклеивается к моему лицу. Настоящая улыбка спряталась где-то глубоко внутри и уже давно не является выражением моих чувств. Вместо нее по моему лицу расползается жалкая пародия, приведшая в движение мои мышцы на щеках и губах, но не затронувшая глаз. Неужели он не видит эту гримасу? Тем не менее я не хочу быть подделкой. Ненавижу себя такой, неискренней и неестественной. От этого мой пульс бьется быстрее, дыхание затрудняется и в пальцах появляется неуправляемая дрожь.

Я поспешно отворачиваюсь от Винса и обвожу взглядом зал ресторана. Освещение неяркое. Стены в насыщенных теплых тонах, песочных и бежевых. Их дополняют цвета природы – зеленый, небесно-голубой и оливковый. В глаза бросаются венецианская штукатурка, резьба, декор с простой геометрией и кажущаяся небрежной отделка… словом, элементы, несущие в себе итальянский дух. Я никогда здесь не была.

Что и говорить, итальянский стиль прослеживается во всём: в хорошем текстиле, камне и натуральном дереве, мягкой мебели, высоких и элегантно вытянутых вазах, фотографиях с морскими видами и сельскими пейзажами. В качестве декора используются также кованые элементы – люстры, решетки на окнах и камине, скульптуры и статуэтки.

В какой-то момент, устав от скуки, я с интересом стала рассматривать каменную мозаику на камине, когда почувствовала, как волоски на моем затылке встали дыбом от того, что кто-то пристально смотрит на меня. На щеке физически ощущаются легкие покалывания от взгляда, прожигающего мне левую сторону лица. Медленно поворачиваю голову и ищу источник своего беспокойства. И в этот миг… я была прикована и загипнотизирована вызывающими глазами незнакомца. Впрочем, не совсем. Я не была бы честной сама с собой, называя его так. Тем не менее… он все же по большому счету для меня незнакомец.

Всего несколько секунд длился между нами этот визуальный контакт, несколько секунд, которые показались мне вечностью. Если бы меня в тот момент спросили, что я почувствовала, однозначно бы поклялась, что даже воздух между нами сгустился от напряжения, и от этого мне стало трудно дышать. Странность была и в том, что все окружающие звуки, словно размылись и ушли куда-то глубоко на задний план. Было такое впечатление, что все вокруг испарились и не осталось никого, кроме меня и этого чертовски привлекательного мужчины, пристально смотрящего на меня. Неужели это не сон? Как такое могло случиться, что мы с ним пересеклись?

Его глаза напомнили мне… синее-синее небо, а, может, бирюзу. Не знаю. Могу только сказать, что они поистине самые завораживающие из всех, виденных мною. Их взгляд медленно скользит по моему лицу, волосам и оголенным плечам, а затем на какое-то время задерживается на груди, будто пробуя её на вкус. Мои соски мгновенно твердеют, а в животе начинают порхать мелкие бабочки, много-много. Это так приятно. Никогда ранее не испытывала ничего подобного. Столь чувственное ощущение для меня внове. Я замираю настолько, что едва дышу.

Конечно, он заметил мою реакцию на него. Я чувствую мелкий озноб, проходящий по всему телу. Присутствие этого мужчины вызывает во мне трепет, предвкушение того, о чем я пока не догадываюсь. У меня даже появляется мысль, что, возможно, в какой-то мере он представляет опасность для меня, которую я до конца еще не в состоянии понять, но я отбрасываю ее, как раздражающую помеху.

Несмотря на мое внутреннее смятение, наши взгляды притягиваются к друг другу, как магнитом. Расстояние им нипочем. Улыбка, проигнорировав мое внутреннее состояние, трогает мои губы. Наконец-то она настоящая. Я не могу отвести свой взгляд от этих двух глубоководных синих озер. Не могу. Это свыше моих сил. Сердце начинает биться в груди, словно сумасшедшее, – и я чувствую жар, разливающийся по венам. Становится невыносимо жарко, несмотря на работающий в полную силу кондиционер.

Наверное, за это короткое время все мои мысли ушли из головы по-английски. Иначе как могу объяснить то, что, абсолютно не думая, медленно встаю из-за стола и иду к нему, как загипнотизированный кролик к удаву.

– Привет! – говорю я, по-прежнему пристально глядя ему в глаза. Они так блестят, как если бы кто-то нарисовал их и покрыл многослойным лаком. Боже мой, передо мной классический образец сердцееда-брюнета, с фигурой Аполлона и уверенностью в себе, бьющей через край.

У него волосы чёрные-чёрные, как крыло у ворона, а глаза вблизи голубые, вернее, почти синие. Так красиво! Один его взгляд сводит с ума. Блин! Слов не хватает! Это просто надо видеть: ведь чертовски изумительно, когда светлые глаза контрастируют с темными волосами! В этом есть шарм, изюминка. Такая эстетика… в которой прослеживается что-то дьявольское и холодное, сексуальное и поэтичное. Вообще, есть версия, что подобное сочетание – ошибка природы, но какая! Такой типаж гораздо ярче и интересней, чем блондин с такими же глазами. Да, это мой идеал мужчины.

Что и говорить, он самый красивый из всех мужчин на свете. Да-да, именно так, а не иначе… и еще черные длинные густые ресницы, которым позавидовала бы любая девушка. А вокруг зрачка золотой ободок. Это смерть. Смерть моим принципам, гордости и душевному равновесию. Причем, он прекрасно об этом осведомлен, видя, какое умопомрачительное впечатление производит на меня.

Смуглый, крепкий, высокого роста и ослепительной белозубой улыбкой… Такой мужчина знает не только, что с женщиной наедине надо делать, но и что ей нужно сказать, чтобы она сама захотела поскорее остаться с ним тет-а-тет. Подобная внешность говорит об одном – я настоящий мужчина. Серьезный взгляд, правильные черты лица, точеные высокие скулы, густые, блестящие, будто эбонит, волосы. Незабываемый! К тому же, чисто выбрит и элегантен. Но главное – харизма и сильное мужское обаяние.

Я стою, не в силах шевельнуться, и, растворяясь в удовольствии, вдыхаю откровенно сексуальный аромат, который исходит от него, примиривший в себе свежесть и древесные ноты. Помимо них мое обоняние улавливает ещё лесные и пряные, но, более всего, меня пленяет в этом запахе чувственный аккорд белого мускуса и амбры.

С ума сойти: этот мужчина поистине совершенен. Если его голос соответствует внешности, я в то же мгновение стеку лужей прямо на пол у его ног.

Не знаю, сколько прошло времени после моего приветствия. Окружающий мир просто перестал для меня существовать. Тем не менее, откуда-то издалека до моего слуха пробился-таки его голос:

– Привет!

Бархатный, будто нежное поглаживание, обольстительный, как грех, низкий, с хрипотцой и глубоким тембром. Словом, неимоверно сексуальный. К тому же, с едва уловимым итальянским акцентом.

– Не составите мне компанию?

Не сразу осознаю, что он приглашает меня к себе за стол. И только звук отодвигаемого стула приводит меня в чувство и возвращает к действительности.

Я чувствую его взгляд, который вызывает горячее покалывание на моей коже. Мне хочется спрятаться, и я наклоняю голову, позволяя своим волосам упасть вперед. Но у меня огромное желание осмелиться еще раз взглянуть на него. Не верю! Не верю, что он обратил на меня свое внимание! Не верю, что нахожусь рядом с ним. Такого со мной не могло случиться… это за пределами моего понимания.

Его лучезарная улыбка не способствует моему выходу из состояния «нирваны», в которое я погрузилась под воздействием его взгляда. Я не могу оторвать от его лица своих глаз и напрочь потеряла не только способность к общению, но и мыслить.

Легкое прикосновение его уверенной руки к моему локтю спускает меня с небес обетованных на грешную землю – и словно невидимая искра пробегает по всему телу, вызывая в нем болезненно приятный трепет вплоть до кончиков пальцев на ногах.

То, как он слегка дернулся и отступил от меня на несколько сантиметров, дает мне однозначно понять, что в своих ощущениях я не одинока. Радость нахлынула на меня подобно теплой волне, прогретой лучами солнца.

Отказаться от приглашения сил не было, и я сажусь за стол, чувствуя, что наконец прихожу в себя. Когда уже довольно осознанно вспомнила, как вела себя в его присутствии совсем недавно, кровь приливает к моему лицу, визуально «материализовавшись» в яркий румянец смущения.

Его понимающая улыбка на миг усугубляет этот неприятный для меня процесс, и я опускаю глаза, внимательно рассматривая набивной узор на белоснежной скатерти. Если честно, мне он был абсолютно не интересен, но куда же мне было девать свой смущенный взгляд? На мужчине, сидящем напротив, я и так уже протерла дыры более ранним пристальным рассматриванием. Пора и совесть знать.

И в этот момент моих запоздалых размышлений я вдруг задаю себе вопрос: а что я делаю за столом этого мужчины? Откуда взяла смелость подойти к нему? Ведь никогда не считала себя храброй. Наоборот, излишне стеснительной и закомплексованной. И, тем не менее, я сижу практически рядом с ним, если точнее, напротив него. Причём, по своей инициативе. Ужас! Это же надо так нахально навязаться ему! С такой частью себя я еще не знакома. Есть над чем задуматься.

От уничижительных мыслей меня вновь отвлек его беззастенчиво проникающий в мою смятенную душу голос:

– Это красное вино одно из лучших в карте вин этого ресторана. Вы любите красные вина или вам заказать белое?

Мое тело тотчас откликнулось на него каждой клеточкой, а возбужденные нервы, прижавшись попарно руг к другу, стали танцевать ча-ча-ча на свободной части круглого стола.

– Нет, достаточно глотка красного вина, – выдавливаю я из себя, все еще не владея своим голосом. Мой писк снова вогнал меня в краску

Уголок его рта приподнимается.

Я не знаю, что сказать, поэтому просто улыбаюсь в ответ и прибегаю к клише:

– Вы здесь часто бываете?

– Да, – отвечает он, все еще глядя на меня. Как если бы он не мог поверить, что я сижу перед ним.

Господи, что за взгляд! Он просто парализует меня, заставляет что-то, не имеющее опознавательных знаков, сделать внутри меня смертельное сальто. Нет, всё же этот мужчина за пределами красоты.

Темные пряди волос слегка сползли на лицо, когда он наклонил его, – и у меня внезапно возникло безумное желание пропустить эти гладкие и шелковистые волосы через свои пальцы. Я с трудом отгоняю его и напряженно сглатываю.

Официант подходит и спрашивает, что я буду заказывать. Отрицательно покачав головой, я беру бокал с вином, предупредительно наполовину наполненный ранее.

Мои глаза ползком перемещаются вверх по его широкой груди к полным красивым губам… Черт возьми, он, не прилагая никаких усилий, только одним своим внешним видом и несколькими словами, сказанными из учтивости, превращает меня в желе, в сплошной беспорядок чувств, среди которых я не могу найти ни одной стоящей мысли.

И будто в подтверждение этого опять первой нарушаю молчание и смотрю на него, пока кладу салфетку на колени, внезапно переходя на «ты».

– Знаешь, а ты ничего.

Кошмар! Не могла ничего умнее сказать! Точно подумает, что у меня в голове всего две извилины и те пунктиром.

– Правда? – спрашивает он, не скрывая насмешливую улыбку. – Мне впервые девушка дает столь необычную оценку.

Я неловко киваю и, утихомиривая расшалившиеся нервы, делаю большой глоток вина, в ту же секунду до холода между лопаток пугаясь, что неприлично закашляюсь. Но пронесло. Удача все же была на моей стороне, несмотря на сплошные ляпы.

И неожиданно слышу:

– Расскажи мне, о чем ты сейчас думаешь.

Мои губы складываются в застенчивую улыбку, и я чувствую себя маленькой испугавшейся девочкой, но вино и адреналин в крови делают меня храброй. Я пожимаю плечами и смотрю на него из-под слегка опущенных ресниц.

– Думаю, сегодняшняя ночь будет интересной.

– Ночь? – переспрашивает он.

Я киваю, а потом внезапно краснею, когда до меня доходит двусмысленность произнесенной фразы.

И вновь вижу перед собой улыбку, которая лишает меня возможности дышать.

– Наверное, она действительно будет интересной, если не сказать больше, – слышу в ответ, мечтая о том, чтобы умереть на месте, ибо не нахожу смелости посмотреть ему в глаза.

Он ведет себя по-другому, не так как большинство мужчин, которых я знаю. Да и выглядит тоже. Модно крутой, с модельной стрижкой, над которой потрудилась рука дизайнера, абсолютно горячий и… задумчивый. И не только. В нем еле уловимо проглядывает еще что-то жестокое и беспощадное. Возможно, это мне просто кажется, хотя нет… это видно даже по его пристальным холодным глазам, по развороту плеч, когда он говорит со мной уверенно и в определенной степени дерзко, не заигрывая и не флиртуя.

Расслабленно откинувшись на спинку стула, он без стеснения наблюдает за мной. Его беззастенчивый взгляд останавливается на моем лице, и бровь слегка приподнимается, когда я начинаю говорить.

Я так нервничаю, что слова сыплются из меня, как из рога изобилия. Со мной всегда так. И откуда только я их беру?!

– А я здесь впервые. Никогда не была в этой части города. Для меня это далеко. Но здесь я с друзьями отмечаем день рождения Стефани. Она любит итальянскую кухню, и мы решили ей сделать подарок, пригласив в этот ресторан и оплатив заказ.

Он кивает, и веселые чертики бесятся в его обалденных синих глазах.

– А как зовут тебя?

Казалось, элементарно простой вопрос, но он вводит меня в ступор, и я замолкаю, напряженно вглядываясь в его лицо. Никакого подвоха, простая учтивость, граничащая с любопытством.

– Дана

Он наклоняется вперед и спрашивает, как бы заговорчески:

– Ты откуда? Не могу определить по акценту.

– Из России.

– Не может быть, – улыбка не затрагивает его лицо, но я знаю, что он дразнится.

– Надо же, не определил, хотя подозрения были – он подмигивает и снова улыбается мне.

Я искренне смеюсь. Он застал меня врасплох. Я ожидала, что мое пребывание сегодня вечером с Винсом будет иметь катастрофические последствия, но, находясь рядом с этим мужчиной, жизнь кажется мне прекрасной.

– Увы, изучив французский язык, мне так и не удалось избавиться от акцента. Вот с английским намного лучше.

Пока перебрасываюсь ничего незначащими фразами, в глубине сознания задаюсь вопросом, кстати, а где Винс? Но бесконечно рада, что его нет рядом. Я весело улыбаюсь и флиртую с этим потрясающим мужчиной. Напряженность покидает меня в его присутствии, и это удивительно. Он, снимая слой за слоем, открывает во мне девушку, которой я была раньше.

– Меня зовут Дайана Павловская.

– Рад познакомиться, Дайана. Ты яркий свет в ужасно тоскливой ночи, – он поднимает бокал и кивает, прежде чем сделать глоток.

Лесть и его движения дают знать о нем все больше и больше. Я имею в виду, кто еще так делает? Он другой, я восхищаюсь им.

– Откуда у русской девушки столь необычное имя? – прозвучал вдруг неожиданный вопрос.

– О, ларчик просто открывается: моя мама была поклонницей Дайаны Росс, особенно её альбома «Why Do Fools Fall in Love». Поэтому, когда я родилась, вопрос о выборе имени перед ней уже не стоял. Но имя не повлияло на мои вокальные данные, поскольку их у меня вовсе нет. В детстве меня больше звали Дана. Да и мама тоже. И только когда она за что-то сердилась, всегда обращалась ко мне Дайана. Мне моё имя очень нравится, и в первую очередь за то, что ни в детском саду, ни в школе, ни в университете не было больше ни одной девочки или девушки с таким именем.

– Согласен с тобой. Имя у тебя красивое.

Мне нравится не сводить с него глаз. Мне нравится, как он смотрит на меня. Мне нравится, как он произносит мое имя. Мне нравится его улыбка. Мне нравится он сам.

– Рада, что смогла помочь удовлетворить твое любопытство. Мои пальцы скользят по серебряным приборам, потом зачем-то кладу на колени салфетку, хотя есть ничего не собиралась. Словом, машинальный жест, вызвавший у него смех.

– А ты не хочешь узнать, как зовут меня? Это общение на «ты» так уместно, что, не вызывая психологического отторжения, невидимой нитью связывает нас, приблизив друг к другу.

– В принципе, я…

Впрочем, мне не стоило продолжать дальше. Лучше сделать вид, что у меня опять возникла проблема со словарным запасом. Хотя… его ответ был для меня не важен. Но он представился:

– Бретт Витторио Джардини.

– О, знойный итальянец?

– Типа того, – звучит ответ, пронизанный уже светлой улыбкой, и я тону в глубине его синих, как аквамарин, глаз. – Если точнее, мама англичанка, а отец сицилиец. Я тоже.

Волшебство момента нарушает голос Винса у меня за спиной:

– Дана? Вот ты где! А я и не заметил, как ты перекочевала за другой столик. Пришлось поднапрячься. Звонил на твой телефон, но ты оставила его в своей сумочке. Не познакомишь?

– Нет, – отвечаю категорично и излишне резко.

Он смотрит на меня с укоризной, засунув руки в карманы брюк, словно я провинилась. Папочка хренов. И принесла же нелегкая! Мне хочется от злости закричать, но я беру себя в руки и в качестве поощрения себе улыбаюсь Бретту. Затем медленно перевожу взгляд на Винса, не понимая, что его держит до сих пор здесь и что ему нужно от меня. Так и хочется крикнуть ему в лицо: отвали. Но молчу, чтобы не обидеть мою подругу Шанну, которая старалась, уже и не сосчитать, в который раз, притащить меня на очередное свидание «вслепую». Лучше бы я действительно была слепая, чтобы не видеть рядом с собой человека, одним своим видом будившего во мне самые ужасные воспоминания, от которых я сбежала на другой конец света.

Тем не менее приходится смотреть и удивляться, почему он, не спросив разрешения у хозяина стола, садится рядом со мной, как у себя дома. Что это? Наглость или невоспитанность? А, может, зашкаливающее нахальство? Мне хочется опустить его, уязвить, в конце концов наказать за то, что он испортил мне чудный момент знакомства с реальным мужчиной, рядом с которым я чувствовала себя на небесах.

– Я оставила телефон в своем клатче, потому что не могла допустить, чтобы он зазвонил в момент моего разговора с самым красивым мужчиной из всех встреченных мною ранее. Надеюсь, я все понятно объяснила? Давай, найди себе какую-нибудь блондиночку на оставшуюся часть вечера, чтобы не скучать в одиночестве. Я пристально смотрю на Винса, показывая глазами, чтобы он немедленно ушел.

Однако он качает головой, недоверчиво улыбаясь, и наклоняется ко мне ближе, говоря так, чтобы слышал Бретт:

– Ты здесь со мной, детка. Так что давай вставай, будь послушной девочкой и оставь хорошего человека в покое. Не надоедай ему. Лучше приставай ко мне. Я не против.

Затем посмотрел сначала на него, потом на меня и недовольно добавил:

– Не вынуждай меня применять силу и, перекинув через плечо, отнести тебя на свое место.

Улыбка покидает мои губы. Я смотрю на Винса, мой пульс зашкаливает. Затаив дыхание, перевожу свой взгляд на Бретта. Холод накрывает меня, и я отшатываюсь от стола. Упорно смотрю на его плечо, так как не могу заставить себя посмотреть ему в глаза. Стыдно, что он стал свидетелем столь безобразной сцены

– Проблемы? – спрашивает Бретт, внимательно глядя на меня. Мое лицо становится горячим, словно его облизало пламя.

– Не знаю, – шепчу я, приложив холодные ладони к щекам. – Наверное, – продолжаю еще тише, уклоняясь от рук Винса, который пытается поднять меня на ноги.

Винс, чувствуя, что я упираюсь, смотрит на меня так, будто видит перед собой умалишенную. Я чувствую его руку, хватающую меня за запястье. Не могу перестать краснеть, не могу избавиться от глупого удушающего ощущения, хочу лишь залезть под стол и спрятаться. Краем глаза вижу, как Бретт медленно поднимается со стула, и замираю в ожидании неприятностей. Но тут подходит моя лучшая подруга Шанна.

Она молчит, оценивая ситуацию. Ей потребовался всего лишь миг, чтобы взглядом заставить меня встать. Мило улыбнувшись Бретту, Шанна извиняется за то, что забирает меня к друзьям, и, подтолкнув к Винсу, идет к столу, где нас уже ждали с поднятыми кружками пива.

Шанна продолжала болтать, но я была так огорчена, что не слушала ее. Она, наконец, остановилась у стола рядом с камином и почти побежала к Нейлу, своему парню.