Свет во тьме

Молодой виконт Транкавель никак не мог поверить, что убиты все жители города.

– Их не остановило даже то, что большинство жителей города – такие же католики, как и они? Но там же были женщины, старики, дети малые… неужели не пощадили никого? – горестно вопрошал он.

– Да, мой господин! Их не остановил ни пол, ни возраст, ни положение, ни священник в ризах, ни алтарь, ни распятие! – тихо отвечала Жирона.

– Пресвятая Дева! – пролепетал побледневший молодой виконт.

Ему было всего 24 года, но он ощущал себя ответственным за жизни горожан города Безье, равно как и других подвластных ему городов. И трагедию воспринял как личную.

– Но это безумие! А что же епископ Арно Амори – духовный представитель церкви? Как он допустил такое?!

– Он от имени Папы Римского благословил их на резню! Я слышала, как рутьеры говорили об этом. Он сказал: «Убивайте всех! Господь распознает своих!»

– Безумцы! Безумцы… – лепетал Транкавель, обхватив голову руками.

– Господин виконт, – осторожно прервал его горестные мысли начальник городской стражи, – люди с окрестного пога и других предместий и замков все пребывают, где прикажете их разместить?

Виконт посмотрел в окно. Площадь дель Орм напротив донжона и дворца виконта была вся заполнена прибывающими под защиту Транкавеля людьми. Среди них было много катар, а также простых католиков, наслышанных о резне в Безье и искавших спасение за стенами Каркассона.

– Используйте все свободные комнаты в замке. Принимайте всех! Я дам всем желающим кров, хлеб и мою защиту. Проведите ревизию запасов еды и воды в городе. Пошлите стражников на подступы к замку, пусть дадут знать, когда на горизонте появится армия крестоносцев.

И в городе закипела работа. Каркассон готовился к осаде. Заполнялись все имеющиеся емкости запасами питьевой воды, чистились колодцы. В город сгоняли стада быков и коров, чтобы иметь достаточный запас мяса, молока и шкур. Укреплялись стены, углублялись рвы перед замком. Каждый житель был привлечен к работам.

Наряду с простыми людьми в город пребывали рыцари, призванные своим господином для защиты города.

Жирону с сыном виконт приказал определить подле своей семьи – они были единственные жители Безье, кому удалось спастись. Супруга виконта, молодая виконтесса де Монпелье, с радостью приняла Жирону с сыном и окружила ее своей заботой. Маленький сын виконта Транкавеля, Раймонд, сразу привязался к Луи и весело играл с ним, показывая ему свои игрушки.

И вот настал день, когда тревожно затрубили рога с башни Пинте, предупреждая о приближении многочисленной армии крестоносцев, которая появилась на равнине с восточной стороны. Полуденное солнце ярко отражалось от тысячи щитов, копий и шлемов, которые блистали суровым металлическим светом, не предвещая ничего хорошего. Их было так много, словно колосьев пшеницы в поле и невольный трепет пронесся у защитников города, занявших оборону на стенах крепости.

Расположившись на безопасном расстоянии у стен замка, армия готовилась к нападению на крепость. Воодушевленные скорой победой в Безье, наемники уже предвкушали дележ добычи богатого города Каркассона. Было принято решение проделать брешь в укрепленной стене, через которую армия смогла бы попасть внутрь города. Солдаты подкатили к стенам крепости самые страшные орудия – требушеты – и обрушили на крепость град камней весом до 100 килограммов и горящие бочки. Виконт Транкавель и его люди ответили осаждавшим ливнем стрел и расплавленной смолой и смогли выбить нападавших, проникнувших за первый ряд стен и оказавшихся в ловушке. Несмотря на десятикратное превосходство нападавших, цитадель продолжала держаться. Героизм защитников крепости восхищал противника.

Несколько дней длилась осада крепости, и, казалось, она была неприступна. Но у Каркассона было одно слабое место – нехватка воды. Армия крестоносцев расположилась как раз у реки Од, отрезав тем самым город от воды. Лето 1209 года выдалось жарким, и городские колодцы быстро пересохли. Уже через двенадцать дней осады здесь закончилась питьевая вода. А еще через десять дней раненые, старики и дети начали медленно умирать от жажды и болезней. Виконт Транкавель, не видя иного выхода, решился на переговоры с предводителем крестоносцев Симоном де Монфором.

– Агнес, – сказал он, обращаясь к своей супруге, – я еду на переговоры, чем они закончатся, предположить сложно. Не уверен, что я смогу пойти на сделку со своей совестью, если они мне предложат неприемлемые условия. В самой непредвиденной ситуации пообещай мне, что покинешь город с Раймондом, нашим сыном. Ты должна спасти его. И уведи с собой столько людей, сколько сможешь. Под замком есть тоннель, им давно никто не пользовался, он выведет вас к одной из пещер. Вот ключ от секретной двери, я показывал тебе ее. Пообещай мне, что выполнишь это!

– Обещаю! – Агнес старалась сдержать слезы, но ей это плохо удавалось.

Виконт Транкавель поднял своего сынишку и поцеловал его в лоб, другой рукой крепко обнял свою горячо любимую супругу:

– Береги его и себя!

– Да сохранит тебя Господь! – в ответ произнесла виконтесса и крепко поцеловала своего супруга.

Небольшой отряд, состоявший из двенадцати приближенных к виконту людей, во главе с самим Транкавелем, под белым флагом выехали в стан врага.

– Посмотрите, Ваше Преосвященство, – сказал командующий армией крестоносцев Симон де Монфор епископу Арно Амори, – кажется, к нам гости.

– В самом деле, – вглядываясь в приближающийся отряд, произнес епископ. – Никак сам Транкавель пожаловал к нам. Этот дерзкий мальчишка, покровитель катар, давно заслуживает наказания. Сам Бог ведет его к нам. Будет большой ошибкой не воспользоваться этой ситуацией и не взять его в плен.

– Но, Ваше Преосвященство, – попробовал возразить де Монфор, – рыцарский кодекс чести не позволяет брать в плен переговорщиков, он идет к нам под белым флагом с небольшой свитой и не представляет никакой угрозы.

– Всякий еретик представляет угрозу для нашей Веры, к тому же такой влиятельный. Ему не помешает посидеть несколько дней взаперти и подумать обо всем. К тому же, оставшись без своего покровителя, город быстро сдастся, а этим мы сохраним многие жизни наших людей, что есть богоугодное дело.

Видя, что Симон де Монфор все еще колеблется, епископ добавил:

– А все его владения и титул получит тот, кто возьмет город, то есть вы, господин де Монфор, – таково распоряжение всемилостивейшего Папы Римского.

Командующий армией крестоносцев не смог устоять перед таким заманчивым предложением.

Переговоры не увенчались успехом, и епископ Арно Амори вынес свой вердикт, заранее зная, что он будет отклонен:

– Мы позволяем уехать вам, виконт, взяв с собой 11 человек по вашему усмотрению в полном вооружении. Остальные – сдаются на милость крестоносцев!

– Да лучше я умру! – вскричал виконт. – Чем оставлю пропадать своих людей и рыцарей.

По знаку епископа командующий армией Симон де Монфор со своими людьми обезоружили молодого графа и взяли его в плен. Люди виконта тщетно пытались защитить своего господина, но численный перевес был на стороне врага. Видя всю безнадежность ситуации и коварство своего врага, Транкавель скомандовал своим людям:

– Оружие в ножны! – и, обращаясь к командующему армией, произнес: – Господин де Монфор, я полагаю, вам нужен только я, ни к чему кровопролитие, отпустите моих людей.

И как только люди виконта были освобождены, он напоследок тихо произнес, обращаясь к своему другу, барону Дювалону:

– Этьен, помни, что ты обещал мне! Ты отвечаешь за них головой. Прощай!

Этьен Дювалон вместе со свитой виконта вернулся в Каркассон, куда принес горестную весть – вопреки всем законам чести, во время переговоров виконт Роже Транкавель был схвачен в плен.

– Как такое возможно! – не могла поверить молодая супруга Транкавеля. – Он же был под защитой белого флага! Переговорщиков не берут в плен! А как же законы рыцарского кода чести?

– Похоже, им не ведомы такие законы, – произнес Этьен Дювалон.

– Но вы, барон, почему позволили схватить своего господина! – негодовала Агнес де Монпелье.

– Виконт приказал нам вложить оружия в ножны, а мы дали клятву подчиняться его приказам, – ответил барон. – Поверьте, моя госпожа, я бы лучше умер на месте, защищая виконта, если бы не его приказ и мое слово. Я обещал ему защитить вас с маленьким Раймондом, поэтому я здесь. Нельзя терять ни минуты, город вот-вот будет сдан. Теперь полагаться на честь противника не приходиться. Коварство его не знает границ. Надо уходить. Берите с собой только самое необходимое, возьмите верных вам людей.

– Но как я могу оставить город и всех несчастных жителей? – лепетала молодая женщина.

– Господин виконт ответил также, когда Симон де Монфор предложил ему покинуть город, взяв с собой лишь приближенных ему людей, он ответил, что не может предать ни одного из своих подданных, и за это был схвачен в плен. Он велел мне напомнить вам о вашем обещании.

– Я помню о нем, барон, – тихо ответила Агнес де Монпелье. – Но почему мы не можем взять с собой всех, кто еще способен уйти?

– Это займет много времени. К тому же проход узкий и долгий, начнется паника и давка. Мы рискуем потерять всех. Сначала мы должны спасти вас…

– Хорошо, – наконец согласилась молодая женщина. Она взяла с собой всех верных дому Транкевеля людей с их семьями, а также спасшуюся Жирону с маленьким сыном и несколько Посвященных катар. Под покровом ночи они покинули замок по тайному тоннелю, соединяющему город с подземной пещерой, откуда благополучно выбрались наверх. Город был сдан, и к утру воздух в окрестностях Каркассона был заполнен запахом сожженных человеческих тел. Всех выживших в Каркассоне катар живьем сожгли на кострах, невзирая на пол и возраст.

Молодого виконта Транкавеля заставили смотреть на это зрелище, а после заковали в цепи и бросили в каменный подвал его же родового замка. От жажды и голода он умер там спустя три месяца, но так и не отрекся от своей веры.