Джек глянул на меня, пару раз махнул хвостом, и как ни в чем не бывало, пошагал вперед, обнюхивая все, что попадалось на пути. Я шел следом и чувствовал благодарность к этому маленькому существу. Первый раз кто-то вступился за меня.
Так мы прожили с ним целый год. Я очень привязался к Джеку. Он стал моим настоящим преданным другом.
Недобрые каникулы
В этом году летние каникулы наступили для меня необычно рано. Уже в середине мае я был свободен от школы. Многие оценки я получил экстерном за счет выигранных олимпиад и конкурсов. Как обычно, я пропустил все праздничные мероприятия в школе и с нетерпением ждал, когда мама отправит меня к бабушке.
Каждое лето я проводил у бабушки в деревне. Мне там очень нравилось. Население там было не большое, не то, что в городе. Поначалу кажется, что все куда-то ушли и вот-вот должны вернуться. Но через неделю начинаешь привыкать к тишине и просторам.
Вокруг деревни росли непроходимые леса. Во второй половине лета я и бабушка обычно ходили по грибы. Я очень любил эти походы, и так увлекался поисками грибов, так сосредоточено всматривался глазами в землю, ища под каждым листочком спрятавшийся гриб, что всю следующую ночь видел грибные сны.
В этот раз я ждал летние каникулы, как никогда раньше. Мне не терпелось взять с собой Джека. Я верил, что ему там должно понравиться. И я, конечно же, не ошибся. В первый же день Джек радостно пробежался по двору, обнюхал каждый угол, познакомился с дворовыми животными, подружился с бабушкиным старым псом Зевсом. Правда, Зевс предпочитал лежать в тени и приглашения Джека поиграть часто игнорировал. Зевс поднимался только при виде хозяйки, чтобы поприветствовать ее верным взглядом и крутящимся хвостом. А если какой-нибудь редкий гость оказывался на пороге, тогда Зевс вставал и начинал ворчать. А когда к гостю выходила хозяйка, то пускался лаять во всю глотку, как напоказ. Лай у него получался таким громким, что хоть уши затыкай. Тогда бабушка кричала:
– Зевс, тихо.
А ему это и надо было. Он с чувством исполненного долга возвращался в тенек и важно усаживался на прохладную землю, деловито поглядывая на разговаривающих людей.
Джек по сравнению с Зевсом казался неугомонной стрекозой. Бегал, задирал Зевса, звал поиграть. Но Зевс только зевал в ответ. Тогда Джек пускался играть по двору. Один раз привязался к козе Соне. Она начала бегать от него и блеять на весь двор.
– Кирилл, выпусти Джека за двор. Пусть с другими собаками побегает. А то он Соню замучил. Подругу нашел. Она же от стресса молоко перестанет давать.
– Ладно, я с ним пойду, – сказал я. Взял поводок, зацепил Джека, мы вышли за калитку. Мы походили по лесу, посидели на берегу речки, потом вернулись. Я снова выпустил его во дворе. Джек стал несколько спокойнее, поэтому к Соне не приставал, а лег рядом с Зевсом и принялся отдыхать. Вечером я и Джек улеглись на веранде.
Утром я проснулся в хорошем настроении. Стал искать глазами Джека. Нигде его не нашел, тогда спросил:
– Бабуля, ты не видела Джека.
– Да, я его за двор выпустила, чтобы тебе спать не мешал. Пусть побегает, – сказала она.
Я быстро оделся и пошел за двор.
– Джек! Джек! Джек! – крикнул я. Но кругом никого не было.
Я прошелся по местам, где мы раньше гуляли, но Джека там не оказалось.
– Кирилл, – крикнула бабуля. В душе сверкнула надежда, что Джек вернулся во двор. Я бросился домой.
– Джек вернулся? – задыхаясь от бега, спросил я.
– Да, куда он денется. Побегает, да прибежит. Иди завтракать, – сообщила бабуля.
– А, – разочарованно сказал я.
– Да что-то не хочется, – робко сказал я.
– Иди, иди. Вернется, не переживай. Сегодня поможешь мне навоз перетаскать? – говорила бабуля, углубляясь в дом.
– Конечно, бабуля, – грустно прошептал я.
Весь день я был как во сне. Как назло, именно в этот день у бабули нашлось много неотложных дел. Я не мог отказать в помощи. Я делал все механически, мои мысли были о Джеке. Никогда мы не расставались так надолго. Я не видел его весь день. Уже вечерело, я освободился и сразу бросился искать Джека. До глубокой ночи я бродил по ближайшему лесу. Ходил на другой берег реки, но Джека нигде не было. Когда стало совсем темно, я вернулся в дом.
– Нашел? – сходу спросила бабуля.
– Нет, – сквозь глубокую скорбь сказал я.
– Ну ладно, завтра пойдем по деревни, поспрашиваем, – предложила бабуля.
В эту ночь я не спал. Я лежал и смотрел в то самое место на коврике, где раньше спал Джек. Мне казалось, что вот он скоро прибежит, лизнет меня, я дам ему вкусняшку, он быстро ее съест, потом довольный и уставший уляжется на место. Я смотрел на коврик и мысленно рисовал очертания Джека. Глаза сами собой наполнились слезами.
«Где он ночью? Один. А вдруг кто-то его удерживает? Вдруг он где-то лежит раненый?» – крутились мрачные мысли. Я больше не мог лежать. Укутался в одеяло, сел на перила веранды и смотрел вглубь ночного леса, который грозно затих в ожидании утра. Я видел только высокие сосны, которые невозмутимо и бесстрашно стояли во мраке ночи.
Утром после завтрака мы пошли по деревне. Жилых домов было мало, зато заброшенных было полно. Я пролазил несколько заброшенных участков, а бабуля расспрашивала соседей. Все оказалось безуспешным. Джек бесследно исчез.
До конца лета оставался месяц. Это был самый мрачный месяц моей жизни. Время напрасных надежд и безуспешных поисков. Моя жизнь прекратилась. Тогда я понял, что не знал прежде настоящего страдания. Раньше душа моя была полна тревог и волнений. Теперь в ней поселилось что-то большое мрачное и тяжелое.
Домой с неспокойной душой
С тяжестью на душе я вернулся домой и стал жить дальше. Надежда еще жила внутри. Бабуля обещала позвонить мне, как только что-то узнает про Джека, хоть что, хорошее или плохое. Я ждал ее звонка, как воздуха.
Мама однажды заикнулась о новом щенке, на что я не смог сдержаться и разрыдался:
– Я верю, что Джек вернется, – бормотал я, захлебываясь слезами. Тогда я проревел всю ночь. Мама с тех пор не сказала ни слова о другой собаке.
Да что мама, я сам не мог смотреть фильмы или даже мультфильмы про собак без содрогания сердца. Лежанка Джека стояла на прежнем месте. Туда я сгреб все его игрушки.
Дни шли, надежда упорно продолжала жить в моей душе. Постепенно я немного смирился, что мой друг был не со мной. Я не допускал до себя мысли о его гибели. Я верил, что он был жив, просто выбрал путь бродяги. Я жил надеждой и ожиданием следующего лета. Я подбадривал себя мыслью, что все следующее лето я буду бороздить вдоль и поперек окрестности деревни, каждый день упорно и настойчиво, пока не узнаю, куда делся Джек.
Зима в этот год выдалась богатая метелями и морозами. Каждый выходной я звонил бабуле и справлялся о погоде. Хоть деревня располагалась в 50 километрах от моего города, погода у нас была разной. У них и ветра быстрее и морозы крепче. Я очень переживал за Джека.
Тем временем шел восьмой класс. Благодаря учебе я мог иногда отвлекаться от мыслей о Джеке. К тому же Коля, самый главный задира нашего класса, стал часто пропускать уроки. А в те дни, когда присутствовал, вел себя подозрительно тихо. Немного позже я заметил, как его друзья и Илья стали от него отдаляться. Коля заметно похудел, изменился в лице. Оно осунулось, казалось бледным и уставшим.
Потом я узнал, что Коля был серьезно болен. У него обнаружили рак кости. Оказалось, что у него и раньше были какие-то проблемы с опорно-двигательным аппаратом, отчего он и был маленького роста.
Я никогда не испытывал к нему ненависти, даже когда он унижал меня, а теперь я вовсе проникся к нему сочувствием и сопереживанием. Мне казалось странным, что друзья отвернулись от него в такую минуту. Я хотел выразить свое отношение, предложить посильную помощь, но не решался обратиться. Лицо его хоть и казалось болезненным, но оно все еще выражало презрение и отвращение ко мне.
Через некоторое время Колю перевели на индивидуальное обучение.
Один раз в школе произошла интересная встреча. Перед тем, как подняться по лестнице я заметил в коридоре первого этажа какую-то возню. Там были входные двери актового зала и хозяйственные помещения, поэтому этот коридор был самым тихим местом в школе. Я заглянул и увидел, как оттуда выбегает взъерошенный шестиклассник Толя, тот самый, который был объектом Колиных унижений. За ним последовал еще один мальчишка, видимо, одноклассник. В коридоре оставался третий мальчишка. Я подошел ближе, и разглядел его получше. На вид это был младший школьник. Он всхлипывал, вытирал нос и собирал разбросанные тетрадки и учебники. Недалеко на полу лежал пустой рюкзак. Я поднял его и поднес со словами:
– Это твой?
– Да, – коротко ответил мальчик и выхватил свой рюкзак.
– Что случилось? – спросил я.
– Ничего, – ответил мальчишка, отвернувшись от меня.
– Тебя обидел Толя? – вдруг начал догадываться я.