На работе выдали расчет, и шоферские права были к этому времени сдадены успешно, но они ему вряд ли пригодятся, морская пехота все-таки, а это не шуточные войска, он не то что почти, а на самом деле гордился, рассказывая об этом отцу и братьям, а те уже тоже хоть и мал мала меньше, но подходили к совершеннолетию.
На самом деле все они родились почти в одно время с интервалом в два года, так что Иван уходил в армию этой же осенью, и признаться, тоже не из робкого десятка, высокий и сильный пацан, ну а Петьке с Пашей еще все было впереди.
Посидели все вместе, потолковали отец и четыре сына, которые вскоре один за другим покинут родное гнездо, чтобы свить каждый свое где-то на белом свете.
Как водится во все времена, хоть бы один из сыновей оставался в отцовском доме на жизнь, но это не тот случай, да, впрочем, мы теперь не об этом.
Тогда они никак не могли знать, что уже больше никогда так не встретятся, чтобы всем вместе посидеть за столом в своем отцовском доме.
Пусть тут и бывало всякое, но это все-таки родное гнездо, и по большому счету мы не вправе судить своих стариков, самим свою жизнь надо прожить, да хоть бы попытаться так, чтобы достойно, а не приниматься обсуждать другую.
Отец, он и вообще ведь сын войны, родился в 41-м, он видел своего родителя лишь из колыбели, а тот был убит, будучи на фронте связистом, говорят, на скрипке играл… вот и представьте, какое у него могло быть солнечное детство… а получилось так, как и получилось, в те времена почти из каждой семьи хоть кто-то, а не вернулся из боя, а потом еще и режим социалистического строя…
Они и выпили все вместе, и закусили, спели песню, что, судя по слухам, любил погибший на войне их дед, но настало время встать и разойтись, чтобы не сесть за этот стол в доме отцовском всем заодно, наверное уж, никогда.
Глава 7
Служба не дружба – есть такая поговорка, да, там надо попотеть, изучая азы и буки военного дела, но жаловаться некому, и тянут солдаты эту нелегкую лямку, да и в конце-то концов, оно все же весело, ведь все молодые.
А вы знаете, почему молодые даже на войны уходили с залихватскими песнями в строю, да потому, что они за свой короткий век еще толком-то и нагрешить не успели, и на подсознательном уровне им смерть не страшна, поскольку души молодых еще чисты… а то есть в случае смерти в бою их путь лежит прямо в рай… и ведь немало же пацанов полегло.
Вроде бы мирное время текло на просторах страны, но, «исполняя интернациональный долг», в «дружеских» Афганистане, во Вьетнаме, на Кубе, в Лаосе, и не только там, стоят могилы нашим братьям.
Русский солдат, да где он только и не был, пока великие мира сего вояшку на топографических картах разыгрывали.
Советская армия на самом деле была многонациональна и сильна, несомненно, все лучшее из науки и техники, впрочем, как и во все времена, шло впервые на армейские нужды, кто не был в войсках, тот трудно сможет представить масштабы этого всепоглощающего монстра, сколько ресурсов уходило содержать такую многомиллионную военную машину, да и все еще уходит, ведь по сей день хоть на полигонах, а все-таки воюем.
Мы всего лишь люди, а нам подобные всегда, с незапамятных времен воевали и воюют, мы все так и не можем сесть однажды мирно за стол и договориться, мол, не воюем больше, и точка, вот было бы чудо, да нет, этого не будет, ведь до сих пор, даже в данный момент, на планете Земля хоть где-то, а идут военные действия. Насколько же это глупо, люди добрые…
Служба закончилась скорей, чем предполагалось, ведь всего лишь два года, а опыта у молодого мужчины набирается на всю его жизнь. Теперь он солдат, который знает достаточно много, чтобы в случае войны быть достойным защитником своей Родины.
Инна уже оканчивала институт, но работу по специальности найти даже не надеялась, надвигались смутные времена, распадался Советский Союз.
Он приехал к ней в общежитие прямо из армии, еще в форме морской пехоты, которая у этих войск тогда была особенно красива.
Через несколько бурных дней, проведенных в студенческой общаге, походов в театры, оперы и другие высококультурные мероприятия, по этикету требующиеся для приличного времяпрепровождения интеллигентного общества областной элиты, к коим автоматически причислялись, конечно, и студенты последних курсов.
Он устал от города, да и время пришло, ему было необходимо ехать домой, чтобы отметиться в военкомате, повидать родственников, маму, что заждалась сыночка, отца-старика и братьев, один из которых был на службе на данный момент, так что всех уже не будет в комплекте…
Провожая, Инна взяла его за руку и вполне серьезно спросила:
– Бронька, ты женишься на мне, я устала без тебя, хочу быть всегда рядом с тобой, давай уже нарожаем деток и заживем по-человечьи.
Он даже немного опешил от такого поворота дел, думал ведь, что она хочет окончить институт и, вообще, жить и работать потом в научной среде, как это вдруг бросить, будучи без пяти минут с дипломом программистки в кармане.
– Так-так, а учеба-то как? Ты ведь…
– Не буду я больше учиться, хочу быть матерью и женой, я женщина и уверена в тебе, мы будем жить на селе, ты умеешь пахать землю, и, вообще, теперь, похоже, все будет меняться. Да и потом, это не учеба, когда профессор за оценку не требует знаний от студента, а денег или, того интересней, представь себе, расплаты натурой.
Понимаешь, нагло предлагает провести с ним конец недели на загородной даче, чтобы получить зачет, хотя в моем случае не требуются вспомогательные ходы конем, я знаю материал, но он смотрит на мои длинные ноги, а не слушает то, что исчерпывающе излагаю по сути вопроса, ставит галку на место отличной отметки и предлагает встретиться в кафе после экзамена, вот так тут учатся девушки из нашего двора.
Мини-юбки поносят пять лет подряд, а потом получают дипломы специалистов, а все, что знают, так это ножки задирать повыше и не только.
Броня, мне отвратительно это учение. Может быть, когда-то восстановлюсь на заочный и получу свой диплом, но только вместе с тобой будем на сессии ездить.
Люди обезумели, почувствовав запах свободы.
Это и вправду было на пороге развала красного монстра, который уже семьдесят лет держал за железным занавесом почти три сотни миллионов людей самых разных вероисповеданий и национальностей. Всего пятнадцать стран и еще нескольких других сателлитов Восточной Европы контролировало это чудовище под названием Союз Советских Социалистических Республик, со своим всем известным девизом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».
Да, были социально защищены, что было, то было, то есть медицина, образование, жилье – все это было доступно по всему Советскому Союзу и полностью бесплатно, но контроль границ был таков, что путешествовали лишь избранные, а так называемые массы народов даже и не мечтали об этом, слово «заграница», оно для них было реально существующим мифом в нереальном для постижения измерении. Это можно смело назвать фанатизмом, граничащим с безумием.
Это какими же мозгами надо обладать, чтобы держать взаперти целые нации!
Возникает вопрос, зачем, с какой целью надо было вот так вот закрыть в многомиллионную тюрьму народы, понимаете, целые народы, что не имели права на путешествия вокруг света.
Ну не абсурд ли был – это ведь нечто с чем-то под знаменем красным, с пеной на губах выкрикивать умопомрачительные лозунги вроде «Да здравствует КПСС!» и прочий бред среди белого дня.
Скажите, к какого уровня преступлениям должно быть отнесено данное измывание над целыми народами? Массами человеков, да-да, я специально пишу «человеков» только потому, что и на самом-то деле таким ведь являлся каждый лично из этой замученной многомиллионной массы, да-да, тогда так и глаголилось – массы, мол, не люди – человеки, а именно массы, статистика. Да чего уж там, зачем этим массам знать или видеть все прелести мира сего, пусть работают на заводах, куют светлое будущее для своих господ из партии коммунистической под лозунгами вроде «КПСС – оплот мира», «Нам хлеба не надо, работу давай» или, еще лучше, «Работай за себя и того парня – погибшего товарища», а самый безумный плакат в шесть метров длиной, на кумаче которого желтым шрифтом было размашисто написано и чуть ли не священным признанное изречение некого уж на самом деле безумного гения, но тем не менее распространено по всему Союзу в виде девиза «Нам солнца не надо, нам Партия светит».
Это же надо такое изречь, да уж, есть над чем задуматься, ведь правду гласит народная пословица, мол, «заставь дурака Богу молиться, так он и голову расшибет».
Вот как ловко загружали мозг бедолаги-труженика целый комплекс писателей и поэтов, драматургов и композиторов, подневольных художников – реалистов поневоле и великий союз кинематографистов, что трудились в поте лица, для того чтобы выполнить заказы партии, снимая фильмы в духе коммунизма, слагая самые абсурдные поэмы, чтобы аж в стихотворных формах отображать достижения коммунистической партии, а тех, кто посмел написать о том, что подсказывало его личное мировоззрение, просто убивали, вроде Есенина, Блока и многих других.
Я не посмею сказать – моих коллег, не подумайте, не стараюсь этим приравнивать себя и близко к тем гениям пера, сцены и ноты и не смею даже представить, что могу однажды удостоиться чести быть посаженным за их застолье в том мире, где они, надо полагать, находятся сейчас, ведь «блаженен убиенный, а значит, мученик, и посему для него уготовано царствие небесное», ведь именно так, ну или примерно так, есть сказано в Библии священной, а может, все-таки есть шанс реинкарнации, и они, переродившись, где-то снова творят, кто знает…
Вот же какая у нас, русских, философия странная: убить мастера надо непременно еще в молодости, а потом, воздвигнув ему памятник нерукотворный, ходить к нему с цветами, возложив которые, присесть на скамеечку у могилки да помянуть великого, дескать, а какой же был человек, сколько потенциала было в нем еще неисчерпанного, сколько бы он мог еще написать, о да, и о чем… вот что главное, ну что ж, умерщвлен по ошибочке, помянем-ка, братья, бедолагу да орден какой-нибудь присвоим ему, пусть уж получит, хоть и посмертно.
Ведь до сих пор неизвестно, зачем погиб или все же убили Виктора Цоя, ни о заказе на смерть Игоря Талькова, закололи морфием, посадив на иглу, Высоцкого, зачем эти гениальные ребята ушли из жизни так рано, да всех не упомянуть, простите, уважаемые братцы… ну почему ни Пушкин, ни Гоголь до старости так и не дожили… почему по сей день убиваем мы лучших артистов, да ладно, чего уж там, Россия, лес рубят – щепки летят… и героями становятся посмертно…
Немного терпения, уважаемый читатель, наша история только берет начало, и с ней мы пройдем вместе с тобой через развал Союза, и прожившим их, незабываемые девяностые годы, когда Коммунистической империи пришел конец, вызвавший перемены во всей Европе, а то и правда, что с нашей помощью даже в целом мире.
Когда реки американского доллара вымыли последние остатки и так убитой советской экономики, российский рубль падал с бешеной скоростью аж на сотни единиц за белый день.
В те времена доллар тотально завластвовал над бывшим Советским Союзом, и пришло время, когда рублями вообще никто не рассчитывался.
Американские советнички диктовали нашим престарелым русским правителям, как вести экономические отношения, ну, конечно, в их пользу, а наши олухи махали гривами, вроде цирковых лошадей, и продавали за бесценок все, вплоть до нефтяных месторождений.
Хаос был такой, что люди стали носить оружие, и поверьте, да что там, вы сами прекрасно знаете, пользовались им по назначению все чаще.
Да что же, раз уж именно на это время выпало им жить, деваться было некуда, женились и родили за три года двоих деток.
Господь им даровал и сына, и дочь – два лучика солнца, они в любое пасмурное время несли радость в дом, даже когда порой бывало совсем не под силу.
Трудно было, но, благодаря энтузиазму молодости и, может быть, его величеству случаю, мало-помалу дела на их ферме пошли на поправку, а когда колесо покатилось, то оно уже катится, подпитанное небольшим усилием.
Буквально за один год дела поправились так, что у Броньки уже работали несколько человек, помимо полевых работ, он занялся забоем скота и доставкой свежего мяса на областной рынок, где добрался уже до уровня уважения в определенных кругах за точность в делах и высоком качестве продукции.
Начал производить также и колбасные изделия, копчености, товар продавался не без дохода, и Бронька вкладывал вырученные средства, развивался, проектируя планы на жизнь.
