Внук ведьмы
– Чем займемся, состоятельные кроты? – начал мой друг фразой из известного мультфильма «Дюймовочка». – Поедим картоху! Потап, насыпай.
Кир разложил черные обугленные клубни на импровизированном столе в виде старого деревянного ящика и отряхнул ладони со словами:
– Осторожно, горячая. Кому надо, соль в коробке от спичек.
Витька оглядел трапезу, отставляя гитару в сторону и качая головой:
– Ну, Потап, ну, Сорока, мастера, не иначе! Дамы и кавалеры, к столу!
Аня потерла ладони, выбирая взглядом клубень.
– Анют, давай, почищу тебе, вдруг обожжешься, – предложил Кирилл.
– Не надо, спасибо, – улыбнулась наша дама. – Самой интереснее.
– Это же самый кайф! – вскинул руки Витька. – А ты ей этот кайф хочешь сломать.
Конечно, очищать печеный картофель от обугленной кожуры, слегка обжигая пальцы, было здорово. И прав был мой друг: это самое интересное в процессе. Запах костра, угля и горячей разломленной картофелины при вечерней прохладе были незабываемы.
– А помнишь, как мы с тобой познакомились? – вдруг спросил меня Витя, попеременно перекидывая с руки на руку дымящуюся половину картошки. – Помнишь, как я тебя сделал на заплыве в озере? А?
Мне вспомнился тот летний день, когда еще совсем пацанами мы группами болтались у озера, и как-то вышел спор, кто вперед доплывет до ивовой коряги в воде. Так вышло, что в школе, где мы учились, был бассейн на две дорожки. Это большая редкость для сельских школ, но нам повезло. Учитель плавания попался отличный, и с первого класса на уроках физкультуры школьники получали знания по технике плавания.
В тот день мы с Витькой встали в пару и по свисту соседского пацана бросились к той самой коряге. Сначала я плыл первым, потому что был на год старше и крупнее, а после мои ноги скрутила судорога, но все старания расслабить икры не принесли результат. Витька же, увидев мое замешательство, вчистил к коряге, как турбо ускоритель. И несмотря на то, что он был ростом совсем мал и размах рук имел мелкий, доплыл до пункта назначения, сильно обогнав меня. После этого на берегу мы немного подрались за справедливость первенства, а затем познакомились и подружились. С тех пор и дружим, вроде бы недолго, а кажется, всю жизнь.
– Конечно, помню, – заулыбался я. – Но если бы не судорога…
– Мне было около восьми! – шутливо возмутился мой друг. – А ты почти девятилетний лоб в два раза больше меня – проиграл. Правда, мы еще начистили друг другу физиономии, когда вышли из воды, – добавил Виктор, обращаясь к Ефиму. – Но это еще более скрепило нашу дружбу.
Фима понимающе улыбнулся, глядя на тлеющие угли, и ничего не сказал. Что кроется в его голове? Этот парень отличался от всех нас, казалось, что он какой-то далекий, недосягаемый, хоть и находился рядом с нами почти каждый день. Как бы мне хотелось залезть ему в голову и узнать секреты его бабки, понять, видел ли он меня в ту ночь, потому что чем больше я узнавал Ефима, тем больше чувствовал: он прячет какую-то тайну.
– Конечно, так и скрепляют свою дружбу, – усмехнулась Аня, макая кусок картофелины в коробок с солью. – Как же без мордобоя? Это уже не дружба.
– Много ты понимаешь в мужских отношениях, – отмахнулся Витька. – Это нормально.
– А у тебя есть друзья? – вдруг спросил я Ефима.
– Есть, – спокойно ответил тот, подняв на меня большие глаза, словно два бездонных озера. – Много друзей, они очень хорошие.
– Хороших друзей много не бывает, – скептически заметил Витька. – Хорошие друзья на вес золота, я о тех, с которыми в разведку, ну, ты понимаешь.
– Бывает, – задумчиво улыбнулся Ефим. – И это бесценно.
Тут мне вспомнилось, как в нашей компании появился Кирилл. Пришел-то он не к нам, а за Аней, и на бесконечное изгнание Виктором не отвечал никак. Так продолжалось достаточно долго. Но однажды на очередную браваду неприятия от моего друга, Кир крепко стукнул его в лоб. Витька упал и завалился за куст, после чего в нашей компании воцарился мир.
На самом деле, нам хорошо вместе. Мы друг друга дополняем. Потапов – наша сила, я вроде как отблеск разума, Виктор остроумие и праздник, а Аня наша красота и вообще, украшение мира. Иногда некоторые недоумевали, что нас держит вместе, ведь мы такие разные. И я подумал, быть может, это самое и держит, мы как пазлы одного целого, просто сложились вместе – и картинка целая.
После своеобразного вкусного ужина нам предстояло возвращаться по той же дороге, но там на тропинку свалили спиленные деревья, стояла какая-то техника, собрались люди, и мы решили обойти с другой стороны села. А это как раз через дом Подгорных.
Шагая за огородами вдоль лесной полосы, ребята устало о чем-то болтали, и только я шел в напряжении, почему-то боялся встретиться с Агафьей. В памяти сразу оживились картинки моих ночных визитов, тени, завывания и страх, отчего стало не по себе. И я не сразу заметил, что Анюта плачет.
Дело в том, что наш путь проходил по задним дворам поселения, и один из дворов относился к дому Светланы Ивановой, той несчастной, что оказалась последней жертвой маньяка «цепочника». Дочь Светланы так и не смогла продать дом, изредка приезжала проверить замки, на этом все. А наша Аня, проходя мимо дома погибшей, вспомнила об отце, обо всей этой ситуации и разрыдалась. И я, погруженный в свои неприятные воспоминания, не сразу заметил, что происходит.
– Это не он… Не он… – глухо отзывалась Аня, пряча лицо в ладонях. – Я видела его глаза, это не он…
Кир обнимал свою хрупкую возлюбленную, словно ограждая от невзгод, и что-то шептал ей на ухо. А мы беспомощно брели рядом, не находя слов поддержки.
Когда на нашем пути показался колодец, тот самый, что напротив дома Подгорной, Аня стала жаловаться, что и браслет, как память отца, она не уберегла, а оставила на дне. Кирилл начал чесать макушку, соображая, что придумать в этом случае, как вдруг отозвался Ефим:
– Можно спуститься и поднять браслет.
– Ага, резкий какой, – усмехнулся Витька. – Каким образом?
– Я знаю как. Это просто, – спокойно ответил Фима.
– А вдруг там вода? – не унимался мой друг.
– Вода скорее уже болотная, – добавил Кирилл, – но можно попробовать.
Ефим качнул головой:
– Нет там воды. Давно нет.
– Откуда ты знаешь? – с вызовом кивнул Витька.
– Знаю. Поверьте.
Аня перестала плакать и подняла голову:
– А что для этого надо?
– Просто решиться, – улыбнулся Ефим.
Решение спуститься в колодец сразу поддержал только Кирилл, мы с Витькой поморгали и ответили, что это надо обдумать. Потом Фима остался у колодца, а мы отправились дальше по домам. Я оглянулся пару раз и увидел, как внук Агафьи провожает нас взглядом, после чего он исчез, вероятно, ушел домой.
Спускаться в колодец, прозванный в селе «черным», не очень хотелось. Раньше сельчане слышали оттуда вой, стоны и замечали вспышки света. Некоторые видели какие-то тени, то ли опускающиеся в колодец, то ли поднимающиеся из него, но люди перестали ходить тем путем, тем более что через дорогу находился дом Агафьи, который тоже обходили стороной. Так и сложилось: в сторону дома Подгорной без надобности не ходить.
Связи у нас не было для такого «путешествия». Телефоны сотовые мы имели, но колодец находился в низине, и соединение срабатывало, если подняться по дороге в поселок. Такая была связь. А мы собирались провести какое-то время в самом жутком месте села. И не просто постоять, а спуститься на дно. Это сумасшествие. Но Ефим отнесся к этой затее легко, более того, уверил, что знает, как. Нам следует хорошо обдумать такой шаг, и хотя это кажется опасным занятием, где-то в глубине моей души родилось желание сделать этот шаг непременно.
Глава 4. В гости к ведьме
В эти дни по селу пошел слух о приезжей компании молодых людей. Такое бывает в наших краях. Откуда ни возьмись, появляется группа со своими взглядами и направлениями, и обычно они преследуют свою цель, которая зависит от многих факторов. Набег на село длится от нескольких часов до нескольких дней, после чего группа уезжает.
На этот раз наши гости были не последовательны, как обычно, а хаотичны, и они искали конкретный дом, в суете времени совершая мелкие хулиганства.
Когда мы решили встретиться с ребятами, я узнал, что наш Кирилл травмирован. Как оказалось, у него выбита челюсть и плечо, а так же растяжение связок ноги. Поспешив к нашему накачанному романтику, я застал у него своих друзей.
Кирилл выглядел, мягко скажем, не очень: отек половины лица, глаз заплыл гематомой, плечо и нога в бинтах. Мы с Витькой очень хотели разузнать, что конкретно произошло, но наш герой был поглощен отношениями между Анной и Ефимом, которые стояли поодаль и живо что-то обсуждали, но неслышно для других.
Спустя некоторое время Кирилл не выдержал и, сильно прихрамывая, подошел к парочке.
– Они тебя не обидели? – обратился он к своей музе, игнорируя Фиму и пытаясь разорвать их связь.
Аня отрицательно покачала головой, обхватив себя руками, словно прятала от окружающего мира. Но лица на нашей подружке не было.
Кир незаметно кивнул Ефиму, призывая отойти в сторону, и когда они отошли, состоялся разговор. Все было вполголоса и неразборчиво, но в конце мне удалось кое-что услышать.
– Я не соперник тебе, – сказал Фима. – Просто некоторые вещи еще не открыты.
– Ты не получишь ее, – отрезал Кирилл. – Я ее не отдам.
Ефим выдержал паузу и спокойно ответил:
– Не переживай. Она всегда будет твоей.
Пришлось подойти к Анне и осторожно поинтересоваться, что случилось. Оказалось, те самые приезжие «гости» пристали к Анюте, и это увидел Потапов. Можно представить, что было дальше. Удивило то, что Кир вышел из потасовки почти невредимым, а ведь группа невменяемых могла его просто убить.
Когда отношения были выяснены, мы собрались вместе.
– Что им нужно? – спросил я Кирилла, припоминая, что на моем малом веку уже случались такие визиты. – Они озвучили свои претензии?
– Таким отморозкам оправдания ни к чему, – нервно бросил Потапов, поглядывая на Аню. – А я терпеть не стану.
– Ну, это и ежику известно, – попытался пошутить Виктор. – Уж мы тебя знаем, терминатор. Я вот что подумал, у меня сосед владеет информацией про все и всех в нашем поселке. Не раз проверял. Спрошу-ка его об этих визитерах, может, повезет, и добуду цель их появления.
Вечером, сидя на веранде, я не мог отделаться от образа Ефима. Когда он разговаривал с Аней, выглядел вроде как обычно, но я почувствовал его волнение и напряженность. Не знаю, как, но внутренне ощутил. От этого потянулась цепочка мыслей: почему Фима так запереживал, не за Аню же он волновался. Может быть, он знает этих «гостей», или что-то их связывает?
На следующий день мы встретились с ребятами у Кирилла. Решение спуститься в колодец на время отпало, потому что Кир жестко озвучил свое мнение: за браслетом отправится он. Я понимал, что парень зарабатывает очки перед своей музой, и не стал настаивать на том, что мы с Виктором тоже могли бы помочь. Как сказал потом мне мой друг: «Баба с возу – кобыле легче». Потапов уверил нас, что придет в норму через несколько дней, тогда и отправимся. На том и порешили.
Все бы хорошо, да только у меня не шло на ум ничего, кроме Ефима и его бабки. Если честно, это стало напрягать. Как юноша днем и ночью думает о своей возлюбленной, так я думал о внуке Подгорной и о ней самой. А тут еще Витька со своей информацией от соседа.
Оказалось, наши гастролеры нацелены на дом ведьмы, а кто у нас таковой зовется? Только она, Агафья. И группа эта не просто хулиганская группировка, а какие-то сатанисты. Я не понял, что это значит, но почувствовал неладное и решил предупредить Ефима, ведь его не было с нами ни вчера, ни сегодня.
Управившись на огороде и выполнив все намеченные мамой дела, я собрался к Подгорным, и меня сразу охватило волнение. Размышления о том, что необходимо пойти к дому на окраине не одно и то же, что пойти в реальности. Я волновался. Наверное, придется стучать в ворота, или кричать в окна, чтобы вызвать Ефима, но воспоминания о последней ночи приводили меня в ступор перед решимостью.
Просидев в своей комнате и протянув время, я все же заставил себя выйти. Уже смеркалось, и ночная прохлада подступала, делая мою прогулку похожей на предыдущие две. Я неторопливо шел по главной и единственной улице села, ежившись и прячась в капюшон спортивной куртки, и желал одного: быстро вызвать Фиму, чтобы предупредить.
Дорога показалась бесконечной. Собаки лаяли в каждом дворе, будто сговорившись, слышалось мычание коров и вообще, было как-то шумно, что совсем несвойственно нашему поселку в это время суток. К тому же, поднялся холодный ветер, и мне пришлось удерживать капюшон рукой. Стало неуютно и захотелось повернуть назад, но пришлось идти, все же больше половины пути пройдено.
Добравшись до дома на окраине, я глубоко вздохнул и было уже завернул на тропинку к воротам, как вдруг увидел два мотоцикла, оставленные кое-как прямо у входа во двор Подгорных. Пришлось остановиться, чтобы понять, кто в такое время решил навестить дом ведьмы.
Я медленно подобрался к забору, пытаясь увидеть что-нибудь нужное, но только услышал шум и неразборчивые выкрики, затем в окнах замелькала тени, обычные человеческие фигуры, что меня очень удивило. Захотелось подойти поближе, может, замечу Ефима и передам ему новость, но вместо этого вдруг раздалось: «Выгребай бабло! Живо!» Потом послышались стуки, грохот и новые вопли. Я ожидал чего угодно: разные видения, звуки и все мистическое, что с таким связано, но только не это.
Что происходит? На Агафью напали бандиты? Какие деньги требуют? И разве у старухи они есть? Может, Ефим связан с этим? Вдруг он привез крупную сумму, а это его старые дружки?
«Шевелись, ведьма! Где прячешь свои доходы? Обираешь людей, да?»
Я был в растерянности. Как поступить? Может, прийти на помощь? А сколько их там? И почему не слышно Ефима?
«Делись давай! Последнее предупреждение!»
После этих слов над крышей дома появилось свечение, раздались какие-то дикие вопли и грохот, после чего с визгом распахнулась скрипучая дверь, и из дома посыпались бегущие парни. Я видел их испуганные лица, застывшие гримасы ужаса, и все они двигались в мою сторону, бежали на выход. Мне тут же захотелось опередить их, вчистить что есть силы домой, но ступор не отпускал меня, заставляя смотреть, как куча здоровых парней с выпученными глазами и открытыми ртами практически ломает ветхие ворота и вываливается за их пределы, сминая меня на пути, как бумажный оригами.
Последнее, что я видел, кусок деревянного косяка от ворот у моего лица. После этого наступила темнота.
Какая тишина. Но часы тикают… Кто-то ходит рядом, слышно шаги.
Где я? Что произошло?
Снова темнота.
Шепот прямо надо мной, а чей, не могу понять. Не вижу ничего. В глазах то проясняется, то снова все меркнет. И странный запах… Словно в поле.
Кто-то снова рядом. Лицо склоняется надо мной, и сморщенный рот что-то шепчет. Это Агафья. Я цепенею от ужаса, не в силах двинуться с места. И снова темнота.
Открыв глаза, я приподнял голову и осмотрелся: чей-то дом, занавески на железных кольцах прикрывают выход из комнаты, рядом еще одна кровать с пирамидкой подушек друг на друге, накрытых полотном кружева. Пахнет травой и печкой. Вдруг в проеме занавесок промелькнула сгорбленная фигура. Неторопливо шаркая тапками по полу, в соседней комнате прошла Агафья, она несла в руках темные пузырьки. Меня даже бросило в пот. Как я здесь оказался? Бежать! Немедленно бежать. Иначе до рассвета мое тело будет лежать под землей на окраине леса.
Вязаные из тряпочек дорожки сделали мой побег скользким и опасным, потому что вялые ноги то и дело норовили уехать на этих самодельных ковриках вперед меня. Перебежками, мне удалось покинуть дом на окраине незаметно. Но, быть может, так думалось мне, а ведьма все видела и знала.
Не раздумывая, я выскочил на главную дорогу и помчался прочь, только после вспомнив, зачем приходил. Почему-то память выбросила Ефима из моей головы, а ведь нужно было его предупредить. Хотя я опоздал. Бандиты уже там были.
На середине пути пришлось остановиться, потому что стало плохо. Просто отдышаться. Чувствовал я себя прескверно, жутко болела голова, а ватные ноги отказывались идти. Нужно было заставить себя не смотреть в сторону дома Подгорных, но я не мог. Глаза, как два предателя, возвращали меня в ту тьму, куда уходила дорога. Странные ощущения.
Идти обратно нет смысла. Парни уже покинули дом. Что их так напугало? А может… Нет, так не бывает. Мне подумалось, что все увиденное это происки ведьмы, например, чтобы заполучить меня. Быть может, она знает, когда я прихожу и торчу у ее забора, как дурак. Тогда, возможно, не было тех хулиганов, и криков, и всего остального. А Ефим? Вдруг он тоже страдает от сумасшедшей бабки?
Добравшись наконец до своего дома, я тихо пробрался в спальню и упал на кровать. Усталость была полнейшая, не только физическая, но и моральная. Я очень хотел осмыслить всю произошедшую ситуацию, но как только накрылся одеялом, закрыл глаза и сразу отключился.
Глава 5. Чертов угол
Мне снова снился сон из детства. Я беру конфеты из руки женщины, на ней темная длинная юбка в мелкий цветочек, женщина гладит меня по голове и уходит за ворота своего дома. Я смотрю ей вслед, и когда она вдруг оборачивается, мы встречаемся взглядами.
Я узнал ее. Это Агафья Подгорная.
Мое пробуждение произошло в каком-то ужасе. Сами воспоминания во сне были спокойными, но при возвращении в реальность пришло осознание, и стало страшно. Почему я вижу этот сон? Почему в моих детских воспоминаниях появляется Агафья? Разве это совпадение? Что может нас связывать? Возможно, я чего-то не знаю. И не очень хочу знать. Потому что быть связанным с местной ведьмой перспектива так себе. Но любопытства ради, конечно, было интересно.
Шли дни. Наш богатырь Потапов заживал, как назвал это Витька. В поселке снова стало тихо: «гости» уехали. После случая у Агафьи про них никто не слышал, кто-то видел, как они на своих мотоциклах улепетывали, словно с пожарища. Сельчане с облегчением вздохнули, спокойная жизнь поселка продолжилась.
– Да разве ж это сатанисты, – махнул однажды рукой мой дед Пётр, которого не так давно мама перевезла в наш дом. – Одна шушера! Бывали эти мудреные сатанисты у нас в деревне, подход у них другой совсем. И сказывать не хочется. А эти… – Дед снова махнул рукой и закашлялся. – Эти простые хулиганы, разъезжают по селам и грабят людей. Легкой наживы ищут. Вот и все.
Дед Пётр – мамин отец, всю жизнь прожил в селе «Лесное», его дом через улицу от нас, и раньше я бегал к нему угощаться раками, которых дед ловил сам. Со временем возраст расставляет все по-своему, и маме пришлось забрать отца к себе, потому что он уже с трудом передвигался.
– Деньги искали у Агафьи, – дед задумчиво покачал головой.
– А у нее они есть? – как бы между делом спросил я.
– А шут ее знает. Может и есть, что с того?
И правда, ведь может старый человек скопить за жизнь денег. И почему кто-то считает, что имеет право вот так войти и забрать все, что есть у другого?
Я задумался, если соседи видели в тот поздний вечер «гостей», бегущих что есть силы от дома Агафьи, значит, мне все это не привиделось. И значит, я действительно лежал на кровати в ее доме. А она шептала надо мной.
Что все это значит? Что она хотела сделать? Ведьма собиралась меня убить в своих целях, или наоборот помогла? Ведь я получил серьезную травму головы от удара тяжелого бруса деревянного косяка. После этого у меня была потеря сознания, но чувствую я себя неплохо. Как много непонятного в отношении Подгорной. Одни почему и зачем.
Тем временем Потап начал выходить на прогулки, и мы встретились на берегу озера. Я снова боялся встречи с Ефимом, потому что мои действия со стороны выглядели странно. Нужно было выбрать тактику поведения, даже если меня разоблачат. Но Фима вел себя не так, как предполагалось. Встретившись со мной взглядом, он отвел глаза и не сказал ни слова. А я растерялся, но решил оставить все, как есть. Честно говоря, у меня внутренности переворачивались при мысли, что придется выяснять отношения с кем-то из Подгорных.
На берегу мы просто болтали, рассказывали последние новости и вообще, отдыхали. Живя в сельской местности, каждый из нас обязательно помогал семье по хозяйству, а в летнее время это было особенно. Поэтому ближе к вечеру мы устало разваливались в кругу друзей и общались, жадно впитывая прохладу под разгоряченную дневным солнцем кожу.
– Ну как ты, альпинист колодезный? Готов к погружению? – в своей манере поинтересовался у Потапова Виктор. – Или еще на больничном?
Кирилл усмехнулся на него, качая головой:
– Наш бог словосложения. Ну, в принципе, готов. А вы со мной?
Витька деловито покачал ногой.
– Обижаешь! Лично я в календаре каждый день крестиком помечаю, все жду, когда же наступит день икс. И вот, неужели он близок?
– Отстань от него, Симонов, – вмешалась Аня и обратилась к Кириллу: – Ты, правда, готов? Может быть, еще полечиться? Браслет подождет.
Кир обвел свою музу обожающим взглядом:
– А ты?
– И я… подожду, – смущенно моргнула Анюта.
– Глупая, он про армию спрашивает, – прыснул со смеха Витька. – Будешь ждать, когда заберут?
Анна строго глянула на нашего юмориста и выдохнула:
– Не твое дело. Надо будет, подожду.
– О-о-о! – вырвался радостный вопль, и Виктор захлопал в ладоши. – Вот это тема!
Я вдруг обернулся к Ефиму с вопросом:
– Как думаешь? Браслет подождет?
Фима на секунду задумался и кивнул с какой-то печалью:
– Теперь да.
Тогда я не понял его ответа, почему теперь и почему Подгорный знает что-то больше. Но по прошествии времени все встало на свои места.
После того, как Кир защитил Аню от приезжих хулиганов, она стала как-то иначе смотреть на своего спасителя. Не так как всегда. И наш романтик воспрял духом, ожидая этого, кажется, всю жизнь. Протянув крупную ладонь к русой копне волос своей возлюбленной, Потапов медленно вытащил сухую веточку и откинул ее в сторону. Но сделал это так осторожно, будто боялся разбить очень хрупкую вещь. Аня смущенно улыбнулась и опустила глаза. Контакт произошел.
Такую Анну я никогда не видел. Наверное, так рождается влюбленность, может быть не первая, но уже осознанная. В тот момент я подумал, как хорошо, что существуют такие отношения. От них веет жизнью и счастьем.
Настал день икс. Кир практически поправился, не считая синяков, и был готов спускаться в колодец. У его дядьки мы на время попросили старенькое альпинистское снаряжение, взяли фонарики и собрались у озера, как на отправной точке.
– Надо было помолиться на дорожку, – вполголоса бросил Витька, поглядывая на Ефима. – Напротив Подгорные. Черным колодец не просто так обозвали. Все бегут от него, а мы добровольно полезем в его ненасытное горло.
– Можешь постоять у вертушки, – усмехнулся Потапов, проверяя ремни снаряжения. – Потом расскажу тебе, как там интересно.
– Я и так постою, – хмыкнул мой друг. – Че я там не видел, вонь и тьма. Как вообще нас угораздило попасть именно в этот колодец.
Кирилл окинул Витьку взглядом и улыбнулся:
– Расслабь свой нервный комок. Лезу только я. А твое задание не намочить свои модные штаны…
– Ой, ладно, – оборвал его Виктор и закинул рюкзак за спину. – Бесстрашный муж. Пойдем уже.
Мы отправились на окраину села, туда, куда я стал захаживать ночами, и куда сельчане предпочитают не ходить.
Там, где кончается поселковая дорога и уходит в поворот к лесу, где густые заросли на разрушенном брошенном доме и пустые сараи, стоит колодец, названный в народе «черным». Колодец этот давно не дает воды, и когда-то в нем творились странные вещи: стоны, вой и исходящий свет. Так было много лет подряд. Теперь там все стихло, но жители поселка по-прежнему не приближаются к колодцу, называя это место «чертов угол», ведь как раз напротив стоит дом Агафьи Подгорной, местной ведьмы, встречи с которой мало кто желает. Так и повелось: на чертов угол ходят только приезжие или сумасшедшие.
К какой категории отнести нас, не знаю, но мы шли как раз в это жуткое место, и хотя собрались группой, внутри пробирала дрожь.
– Фим, надеюсь на твою уверенность, – глянул на Подгорного Кирилл. – Ты сказал, что там…
– Да, – спокойно опередил Ефим. – Я знаю, о чем ты. Все будет хорошо.
Последняя фраза прошлась холодком по телу. Уверенность внука Агафьи отдавала странным сумасшествием. Откуда он знает про колодец? Приезжий на каникулы парень уверенно ведет нас, местных, туда, куда бы мы добровольно не пошли. Но почему-то мы доверились ему, что тоже странно.
Еще будучи совсем мелким пацаном, я помню, как соседские бабки шептались и хватались за голову, когда из колодца очередной раз доносились стоны или еще какая-либо странность. Каждая рассказывала потрясающую разум историю, близкую к современным фильмам ужасов, и это передавалось из уст в уста. Спустя годы колодец «затих», и люди мало-помалу успокоились, но судьбу за хвост не дергали, не ходили в ту сторону. Память о тех жутких временах осталась в устных рассказах, и этого было достаточно.