Короли Лероса
– Пусть Четверо достойно встретят тебя в своих чертогах! – прошептал принц, всматриваясь в нависшую над ним тьму подземелья…
Когда под дверью забрезжил слабый отсвет пламени свечи и раздались тяжелые шаги тюремщика, Кайл буквально слетел с нар и, будто покалеченное насекомое, пополз к двери.
– Эй! – что было сил закричал он. – Эй, кто бы вы ни были, выслушайте меня! Мой слуга скончался!!! Возьмите его тело и похороните!
Вместо ответа – две миски, просунутые под дверь…
– Да послушайте же меня! – взмолился Кайл. – Говорю вам, Катор умер! Заберите его тело!
Для убедительности принц даже просунул под дверь руку, пытаясь поймать ногу человека за дверью и привлечь его внимание. Добился он лишь того, что тюремщик прижал его ладонь к камню своим неимоверно тяжелым каблуком и с усилием провернул его так, что захрустели суставы пальцев. От непереносимой боли Кайл издал пронзительный крик, но тут же вновь принялся молить забрать тело Катора. За дверью раздался глухой смешок, после чего ладонь принца освободилась, а затем послышались удаляющиеся шаги, сопровождаемые слабеющим светом…
То ли тюремщик был глухим, то ли он остался равнодушным к мольбам калеки, запертом в одном склепе с покойником…
Чувствуя себя самым беспомощным в мире ничтожеством, Кайл уныло пополз к своим нарам, даже не уделив внимания мискам с едой. Он взгромоздился на свое ложе и бездумно уставился во тьму. Внезапно ему захотелось умереть… Последовать вслед за Катором в заоблачные дали царства Четверых, покинув этот гнусный и подлый мир…
Никогда еще в своей короткой жизни молодой человек не был настолько близок к безумию. Кромешная тьма; полнейшая тишина, от которой, казалось, звенело в ушах; труп на соседних нарах и невыносимое одиночество… Принц то беззвучно плакал, то осыпал страшными проклятьями весь мир за дверями камеры. Но чаще всего он впадал в приступы ужасной депрессии, во время которых мысль о самоубийстве все сильней грызла его исстрадавшийся мозг.
Он уже несколько дней ничего не ел, решив голодом извести себя. Эта мысль ему нравилась больше, чем погибель в бездонных недрах выгребной ямы. Труп Катора уже начал разлагаться, и отвратительный запах наполнил тесное пространство непроветриваемого помещения.
Чтобы хоть как-то отвлечься от окружающей действительности, Кайл попробовал вспомнить лучшие мгновения из той, прошлой, жизни, которая теперь уже казалась полузабытым красочным сном…
Вот – сопровождаемое одновременно страхом и восторгом чувство мощного организма, повинующегося движениям твоих ног. Кажется, что на этом прекрасном коне ты можешь взлететь и умчаться за парящие в небе белоснежные облака… Это было в тот раз, когда Катор впервые посадил его в седло. Окрыленный первым успехом, принц тут же направился к отцу, чтобы поделиться с ним своими новыми ощущениями. Через несколько дней Эктор сделал своему сыну прекрасный, как сон, и страшный, как дыхание смерти, подарок… Нет, пусть воспоминания о лошадях катятся в зловонную пропасть Охтама!
Лучше – ощущение сверкающего и смертоносного клинка в твоей ладони, пока еще неумелой и с трудом удерживающей меч на весу. Мастер Вейнон в кратчайшие сроки обучил принца азам владения холодным оружием, и уже через месяц Кайл, сидящий в своем ненавистном инвалидном кресле, смог выбить оружие из рук настоящего гвардейца непобедимой армии отца! Теперь-то он понимал, что воин поддался мальчишке, но этот момент намертво отпечатался в его памяти.
А натянутый тугой лук в твоих окрепших руках! Звенящая тетива рассекает слабый порыв теплого ветерка и напевает на ухо мотив одной из героических песен… А первый удачный выстрел, когда смертоносное жало стрелы вонзается точно в середину алого пятна мишени! В такие мгновения забываешь, что ты ущербный калека, и чувствуешь себя героем эпических сказаний…
Что же касается женщин, то здесь он не мог похвастаться успехами…
Однажды, будучи сильно пьяным, отец ввалился в его покои в сопровождении двух полуодетых девиц. Эктор тут же велел Катору удалиться и загадочно улыбнулся сыну:
– Кайл, сын мой, пришла пора тебе стать настоящим мужчиной! Это Майла! – он шутя встряхнул милую голубоглазую блондинку. – И сегодня она позаботится о тебе.
От резкого движения прекрасные налитые груди девушки покинули расшнурованный корсет и, тяжело колыхнувшись, нацелились своими сосками на покрасневшего принца. Майлу, казалось, ничуть не смутил этот факт, и, выскользнув из руки короля, она приблизилась к Кайлу. Мечтательно улыбнувшись, она взъерошила его волосы.
– Пожалуй, мы оставим вас! – ехидно улыбнулся король и, подхватив вторую девушку на руки, покинул покои сына.
Кайл, словно одеревеневший, тупо смотрел прямо перед собой, стараясь не замечать призывно покачивающиеся груди.
– Мой принц, я смотрю, вы пока что новичок в этом деле? – обольстительно улыбнулась красавица. – Ничего страшного, я это быстро исправлю!
Пожирая принца шальными глазами, девушка встала напротив него и начала медленно и грациозно освобождать свое прекрасное тело от остатков одежды. Она была божественно красива! Кайл не мог отвести глаз от ее ослепительно-белой кожи, тяжелых грудей и плоского живота, покрытого внизу нежным светлым пушком, отнюдь не скрывающим то сокровенное, что находилось под ним.
Кайл со стыдом чувствовал, как его орган напрягается и растет, превращая его нательное белье в подобие небольшого шатра. Заметив это, Майла довольно улыбнулась и, приблизившись, развязала тесьму пижамных брюк, выпустив рвущегося на свободу зверя. Прикрыв глаза, девушка оседлала принца и, взяв его член в теплую ладонь, направила его в свое лоно, издав при этом громкий стон…
Принца пожирал огонь похоти, стыда и… страха.
«А что, если я не смогу?» – молнией пронеслось в голове.
И тут же все кончилось… Кайл уже не чувствовал былого напряжения в паху и чуть ли не со слезами опустил взгляд.
Девушка тут же уловила его настроение, взяла за подбородок и, страстно поцеловав, прошептала:
– Милый, не переживай так по этому поводу. Первый раз – он и есть первый раз. Практически со всеми случались подобные казусы. Не переживай, я не оставлю тебя без подарка!
Она лукаво улыбнулась и сползла вниз к его бедрам… Через пару минут Кайл испытал непередаваемые ощущения, кардинально изменившие его отношение к женскому полу. Довольная Майла подняла взгляд и томно произнесла:
– Тебе было хорошо, мой принц? Прошу об одном – не говори отцу, что все произошло именно ТАК… А настоящим мужчиной я сделаю тебя в другой раз! Или кто-нибудь другой, – грустно добавила она.
Это яркое воспоминание внезапно было прервано бурным вздохом, раздавшимся с соседней койки.
Сердце Кайла, казалось, остановилось… Мертвец ожил?! И хотя принц давно уже вышел из того возраста, когда верят в подобные страшные сказки, он почувствовал, что его тело сковал леденящий ужас, а волосы встали дыбом и зашевелились.
Он приподнялся на локтях и пару минут напряженно прислушивался в звенящей тишине, пристально всматриваясь в сторону нар Катора. За последние дни глаза его настолько привыкли к темноте, что он мог различить очертания неподвижного тела слуги. Затаив дыхание, он подождал еще несколько минут и облегченно вытер со лба холодный пот. «Показалось!» – пронеслось в его сознании.
Женщины… Нет, если уж вспоминать, то прекрасную, словно сладкий сон, Элею. Кайл, ведомый воспоминаниями в царство любви и красоты, мечтательно прикрыл веки…
Это случилось около года назад. Дворец Эктора Торнола навестил былой соратник и друг короля – граф Ривер. Помимо небольшой свиты, граф привез с собой прекрасное создание – свою единственную дочь. Сказать, что она была прекрасна, означало не сказать о ней ничего…
Умопомрачительные, сводящие с ума темно-голубые глаза под сенью нежно-рыжих с золотом волос. Соблазнительные полные губы с мимолетной тенью невинной, словно у ребенка, улыбки… Весь ее образ был легким и светлым, она казалась существом из какого-то другого мира, уютного и счастливого.
Пока отец представлял дорогих гостей своей семье, Кайл, не слыша ни единого слова, смешно открыв рот, пожирал глазами нечаянную гостью. Чувство глубокой и безмерной любви к этой девушке в один короткий миг захватило все его существо. Ранее не ведавший любви принц буквально наслаждался этим всепоглощающим чувством до тех пор, пока их взгляды не встретились… И тут Кайл испытал страдания, по своей силе равные той эйфории, что минуту назад овладела им: в бездонных глазах девушки он прочитал смущение и плохо скрываемую жалость. Она виновато улыбнулась ему и тут же отвела взгляд. Кайл мгновенно вспомнил, кем он является на самом деле, – жалким калекой, достойным лишь сострадания. Мысленно кляня свое увечье, он резко обернулся к Катору и раздраженно произнес:
– Отвези меня в мои комнаты!
Так закончился этот исполненный самых противоречивых чувств день…
На следующее утро Кайл, с покрасневшими от бессонной ночи глазами, совершал привычную утреннюю прогулку, сопровождаемый Катором, который вез его коляску. Верный слуга, чувствуя настроение принца и отчасти осознавая его причину, следовал по самым отдаленным тропинкам королевского парка, пытаясь разговорами на посторонние темы отвлечь своего принца от тяжких раздумий.
Кайл сонно осматривался по сторонам, моля Четверых о том, чтобы не повстречать на прогулке Элею, так болезненно поразившую его в самое сердце. И тут Судьба, словно издеваясь над ним, вывела из-за крутого поворота двух гуляющих девушек – Элею и ее служанку. Принц беспомощно огляделся по сторонам, но свернуть было уже некуда… Тогда он весь подобрался, нацепил маску безразличия и прикрыл глаза. Когда девушки почти поравнялись с его коляской, Кайл собрал всю волю в кулак и, подняв на предмет своего обожания холодный взгляд, вежливо кивнул дочери графа Ривера. Элея склонилась в ответном реверансе и едва слышно пролепетала срывающимся голосом:
– Доброе утро, ваше высочество…
Девушка подняла на принца взгляд, полный нерешительности и даже какой-то скрытой обиды. В этот момент вся наигранная чопорность слетела с Кайла, словно покрывало. Теперь он осознал, насколько безрассудно и оскорбительно для гостей повел себя вчера. Щеки его покраснели, а губы приоткрылись, пытаясь хоть как-то оформить в слова бурю чувств, бушевавшую в его груди:
– Я… вчера… я… глубоко сожалею…
Элея выставила перед собой ладони в протестующем жесте и тихо произнесла:
– Не знаю, чем я вчера могла вызвать недовольство вашего высочества, но искренне прошу простить меня, если чем-то обидела вас!
Кайл почувствовал, что его уши горят от стыда, и обернулся на Катора. Тот мгновенно все понял и, предложив руку спутнице Элеи, произнес:
– Позвольте мне ознакомить вас с видами, открывающимися вон за той небольшой рощей!
Когда слуги скрылись за поворотом, Кайл с жаром произнес:
– Элея, это я виноват перед вами, потому что вел себя вчера как мальчишка!
– Но почему? – искренне изумилась девушка, высоко подняв брови.
– Потому… – замялся принц, – потому что… я… был очарован вами…
Элея смущенно опустила взгляд и, теребя в ладонях веер, тихо ответила:
– Простите мне мою смелость… Воспитанной девушке не пристало так себя вести, но… Вы тоже… очень понравились мне с первого взгляда…
Элея обхватила ладонями пылающие щеки и отвернулась.
Не смея поверить в случившееся, Кайл изумленно произнес:
– Как? Как такому прелестному созданию мог понравиться калека, потерявший надежду встать на ноги?
Девушка резко повернулась и с негодованием посмотрела на принца.
– Почему вы судите обо мне, как о совершенно недалеком человеке?! Несмотря на свою молодость, я многое повидала в жизни. Для меня не столь важно – можете вы ходить или нет. Гораздо большее значение имеет для меня внутренняя сущность человека, и ее отражение я увидела вчера в ваших глазах. Они преисполнены доброты, отваги и внутренней силы. И я искренне верю в то, что однажды вы вновь встанете на ноги!
Столько уверенности и силы было в этом порыве, что принц едва удержался от того, чтобы тут же не вскочить со своего кресла. Поборов это внезапное непреодолимое желание, он ласково улыбнулся девушке:
– Элея, будем друзьями? И можете называть меня по имени…
– Да… Кайл, – красавица смущенно улыбнулась.
С того дня начался самый счастливый период жизни молодого принца. Они с Элеей были практически неразлучны. Кайл показывал девушке местные достопримечательности, знакомил с необъятными просторами королевского дворца, приглашал ее на свои уроки по стрельбе и владению мечом. Элея искренне радовалась успехам Кайла, хлопая в ладоши и всякий раз награждая его своей ослепительной улыбкой. Счастливая парочка могла часами сидеть на природе или в каком-нибудь укромном уголке дворца, обсуждая искусство, науку или какой-либо другой аспект существования. Они буквально с полуслова понимали друг друга: стоило кому-то начать фразу – другой ее тут же подхватывал и заканчивал.
Не отдавая себе отчета, молодые люди безумно полюбили друг друга. Конечно, ни Кайл, ни Элея, боясь спугнуть волшебство момента и повинуясь этикету, не предпринимали попыток более тесного сближения. Мимолетные касания рук, от которых дрожь пробегала по чувственным телам; неосторожные фразы, после которых оба тут же замолкали; запахи друг друга, которые они чувствовали на своих руках, ложась спать, – вот все, что у них было.
Так было до тех пор, пока однажды в парке, на резной скамье, Элея внезапно не схватила Кайла за руку. Принц удивленно взглянул на девушку и заметил, как по ее щеке бежит слеза.
– Что случилось? – неожиданно Кайл поднес ее ладонь к своим губам и нежно ее поцеловал.
Элея не сделала попытки высвободить руку, лишь свободной ладонью вытерла предательскую слезу.
– Мы… мы с отцом завтра отправляемся домой…
– Но почему так скоро?! – чуть ли не с возмущением воскликнул молодой человек.
– Отца тяготит придворная суета. Он привык к тихой и размеренной жизни в своем маленьком поместье. Король предлагал ему остаться при дворе и даже настаивал на этом, но папа был непреклонен.
– Ну так пусть он оставит здесь тебя. Тихая жизнь на задворках государства не для молодой цветущей девушки.
– Да, – грустно кивнула Элея очаровательной головкой, – он предлагал мне остаться…
– И?.. – нетерпеливо воскликнул Кайл.
– Ты понимаешь, я не могу бросить его! Как он будет жить один? В последнее время отец часто болеет – сильные боли в груди, утомляемость, старые раны и прочее… Я не могу покинуть его в такое время!
Принц промолчал и смиренно кивнул в ответ.
– Но я не могу уехать, не сделав одной вещи, – сдавленным голосом произнесла прекрасная собеседница.
– Какой? – тихо спросил Кайл.
– Ты… ты был очень обходителен со мной… Не подумай обо мне плохо, но я не могу покинуть тебя без этого…
После этих слов девушка обхватила его лицо ладонями и неумело поцеловала прямо в губы. На один короткий миг принц оторопел, но потом нежно заключил любимую в объятия и ответил на поцелуй. Наконец разрумянившаяся дочь графа Ривера высвободилась из его объятий и пытливо заглянула в глаза принца.
– Обещай мне, мой зеленоглазый красавчик, что я всегда буду в твоем сердце! Так же как и ты всегда будешь в моем!
– Я клянусь тебе в этом! – торжественно произнес Кайл и вновь поцеловал возлюбленную…
На следующий день Кайл, сидя в своей ненавистной коляске, с тоской наблюдал за тем, как удаляются повозки свиты графа Ривера…
Глава 6
Что это?! Опять тот же леденящий кровь громкий вздох с противоположной стороны камеры!
Кайл замер, прислушиваясь… Лишь звенящая тишина и время от времени звук падающих с потолка капель… Некоторое время он пристально вглядывался в темноту, пока не удостоверился в том, что труп неподвижен. Что же это за странный вздох?!
Не в силах больше терпеть этот ужас, Кайл осторожно спустился на пол и пополз в сторону мертвого слуги. Разлагающаяся плоть смердела неимоверно, поэтому принц зажал нос пальцами и продолжал дышать лишь ртом. Добравшись до постели Катора, он с содроганием толкнул труп в плечо. Сердце едва не остановилось, когда изо рта покойника вырвался новый зловонный выдох. Переведя дух, Кайл набрался смелости и ощупал уже довольно рыхлое тело. Грудная клетка и живот покойника были необычайно раздуты. И тут Кайла осенило – из тела Катора выходят газы, образующиеся в процессе гниения.
Он тут же вспомнил слова Диамона о смертельной опасности трупного яда и инстинктивно отпрянул от мертвеца. Что же делать?! Пройдет совсем немного времени, и тело распадется, разнося заразу по всей камере. Кайл с мольбой взглянул в потолок, вознося молитву Четверым, но никакого знака так и не дождался.
Как ни крути, а выход у него только один… Вот только осилит ли он предстоящую работу? Кайл вздохнул, оторвал истершийся и грязный воротник своей сорочки и повязал его на лицо, пытаясь защитить органы обоняния от невыносимого запаха. Затем он переместился к ногам покойного и попробовал стащить их с постели. Удалось ему это далеко не с первого раза. Так, теперь нужно спустить тело на пол… На это ушло не менее часа времени и неимоверных усилий. Когда голова Катора глухо ударилась о каменный пол, принц едва успел сдернуть повязку, чтобы не подавиться собственной рвотой. Отдышавшись, он растянулся на полу, расслабляя мышцы корпуса и готовя их к дальнейшим действиям.
Еще несколько часов медленно, нестерпимо медленно, волок Кайл свою страшную ношу к заветной цели – отверстию в полу. Временами он плакал; очень часто его желудок выворачивало наизнанку, несмотря на то что он давно уже был пуст. Принц в лохмотья изодрал одежду, в кровь – кожу на руках и ногах и уже не заботился о том, что трупный яд может попасть в организм. Весь мир перестал для него существовать, а ужас от омерзительных манипуляций с трупом отступил перед стремлением во что бы то ни стало выполнить свою задачу. Разум отключился…
Вот наконец и оно – широкое отверстие в полу, кое-где испачканное засохшими экскрементами… Кайл зарыдал в голос. И это – последнее пристанище тела дорогого ему человека?! Он заскрипел зубами и, грязно ругаясь, произнес страшную клятву отомстить всем, кто был виновен в случившемся…
Когда он уже столкнул труп в яму, внезапно у покойного оторвалась пола камзола и осталась в ладони принца. Находясь на грани потери сознания, Кайл бросил ее вслед туловищу, бьющемуся о стены бездонного колодца где-то далеко внизу. Омерзительное деяние, совершенное против нравов людей и заветов самих богов, сделано!
Чувствуя глубокое отвращение к самому себе, Кайл с трудом удержался от того, чтобы не нырнуть вслед за Катором. Лишь мысль о данной клятве удержала его. Когда-нибудь, рано или поздно, он выберется из этой могилы и всем воздаст по заслугам. А уж после этого пусть Четверо покарают его за это деяние. Кайл обессиленно откинулся от зияющей пропасти, закрыл глаза и через мгновение забылся похожим на смерть сном…
Очнулся он уже на своем ложе – видимо, в бредовом состоянии сумел туда перебраться. Все тело неимоверно болело. Мышцы, словно налитые тяжелым металлом, отказывались повиноваться – принц с трудом мог пошевелить рукой. Губы пересохли и, казалось, покрылись толстой коркой. Он весь был в холодном поту, в то время как небывалый по силе озноб сотрясал весь организм. Видимо, старуха Смерть вплотную приблизилась к несчастному узнику и ухватила его за горло своими узкими ледяными ладонями.
«Я умираю…» – отрешенно подумал Кайл, и эта мысль не показалась ему пугающей. Наоборот, она несла в себе избавление от всего, что свалилось на него в последние месяцы: предательство; невыносимые условия существования; смерть, постоянно кружившая в тесном пространстве камеры. Принц грустно улыбнулся и прошептал:
– Я готов, иди ко мне…
Но коварная гостья медлила. Кайл всем своим существом чувствовал ее присутствие, ее зловонное дыхание, витавшее в воздухе. Он набрал в легкие побольше воздуха и захрипел:
– Чего ты медлишь?! Четверо отправили тебя за мной, так исполни свой долг! Или тебе мало тех страданий, что я перенес? Молю, сделай свое грязное дело!
Ничего не произошло… Кайл тяжело вздохнул и уставился в темноту. «Плевать… Рано или поздно ты все равно заберешь меня – выхода у тебя нет». При этой мысли губы молодого человека растянулись в злорадной усмешке – поставить страшную гостью в безвыходное положение приходилось на этом свете немногим!
Цепляться больше не за что… Мозг, казалось, уснул и не терзался более мыслями, приносящими одну лишь боль. Перед глазами, застилаемая разноцветными пятнами, проносилась вереница размытых образов из прошлой жизни. Все они, словно легкие облака под порывами ветра, не успевали оформиться во что-то конкретное. Так… причудливый калейдоскоп видений.
Внезапно в воспаленном воображении очень явственно всплыла картина, висевшая в покоях принца…
То было творение Мэйса Кеста – художника, гостившего во дворце Торнолов много лет назад. Многие считали этого человека сумасшедшим из-за его нестандартного поведения и образа мышления. Эктор привез его с собой из победоносного похода на Гандию. Видимо, молодой, свободолюбивый и эксцентричный человек очаровал могущественного короля.
Едва свита Эктора появилась на дворцовой площади, вперед вырвался бедно одетый всадник на рыжем коне. Встряхнув гривой белокурых волос, он воскликнул:
– Приветствую вас, жители славного Лероса! Я тот, кто привез вам победу!
Эти слова громким эхом отдались от высоких стен дворца в полнейшей тишине. Встречающие своего короля подданные были буквально ошеломлены наглостью этого заявления. Они в замешательстве уставились на усталого Эктора, который прятал ухмылку в густой бороде.
– Ничего не понимаю… Это новый шут его величества? – прошептала одна придворная дама на ухо другой.
По рядам собравшихся прокатился глухой ропот, в котором слышались нотки возмущения.
– Ну! – вновь воскликнул странный всадник и потянул за узду, поставив своего рыжего скакуна на дыбы. – Что же вы не славите вашего короля и его непобедимое войско?!
В этот момент семеро слуг вынесли вперед крупный сверток и, осторожно развернув его, явили придворным истинное чудо живописи. На огромном холсте с поразительным и страшным реализмом была изображена кульминация великой битвы с гандийцами во всех своих ужасающих и красочных подробностях. На несколько минут присутствующие словно побывали на поле боя. Вокруг раздавалось надрывное ржание раненых лошадей, свистели стрелы; звенела сталь, сверкающая на солнце. Стоны умирающих сливались с торжествующими криками победителей. А посреди этой ужасной вакханалии стоял Эктор в сияющих, залитых вражеской кровью доспехах. Правая рука с тяжелым мечом была поднята вверх, а левая держала отрубленную голову Дейдра – властителя Гандии.
Белокурый хулиган озорно сверкнул голубыми очами и, воздев руки, прошептал:
– Слава Эктору Торнолу… Слава великому королю…
Словно стая мелких зверьков, повинующихся шипению огромной змеи, толпа всколыхнулась и, управляемая движениями рук незнакомца, истошно завопила:
– Слава королю! Слава великому Эктору!!!
– Вот то-то! – улыбнулся молодой человек и, пришпорив коня, скрылся в толпе воинов.
Вот таким необычным образом появился при дворе этот неординарный и гениальный молодой человек. Придворные дамы были покорены его безупречными манерами, иногда, правда, граничащими с откровенной непристойностью. Мэйсу приписывали множество романов со светскими красавицами, доказательством чему послужили несколько дуэлей, из которых худощавый красавчик неизменно выходил победителем. Вскоре все смирились с его выходками и уже не обращали внимания на то, что Мэйсу вдруг приходила мысль чокнуться кубками на пиршестве с королем, для чего он шагал до трона прямо по длинному столу, уставленному яствами. Привлекательная внешность, незаурядные ораторские способности, шикарная улыбка и тонкая дипломатичность этого гения в мгновение ока могли локализовать любой конфликт.
За право повесить его живописные шедевры на своей стене придворные едва ли не дрались на дуэлях. Благо картины он писал часто и с большим удовольствием. Что и говорить, учитывая свободу нравов и небывалую степень раскрепощенности Мэйса, сюжеты его полотен зачастую заходили далеко за грань общепринятой морали. На некоторых картинах полусумасшедший художник изображал такие пейзажи, что не привиделись бы и завсегдатаям городских курилен, где полулегально продавались дурманящие травяные смеси. Он никогда и никому не говорил о том, откуда был родом, отшучиваясь:
– Я, как воздух, которым вы дышите, берусь ниоткуда и исчезаю в никуда!
Как-то раз за ужином в семейном кругу Эктор признался своим близким:
– Я и сам не понимаю, откуда вдруг взялся этот очаровательный пройдоха. Вваливается под вечер в мой шатер с бутылью вина и развязно произносит: «А не испить ли нам по бокалу-другому, мой король?» Я уж было – за меч, а он: «Так и знал, что вы подыграете мне!» И за то время, пока мы распивали бутыль, я буквально влюбился в него, словно в шаловливого младшего брата!