Что касается меня, дикобраза аляповатого, то трудно сказать, кто более несвободен: мечущийся в поисках нравственной опоры самопровозглашенный атеист или скромный верующий, сознательно выбравший дорогу к Богу.
ЛНК :
Творец, создавая человека по своему подобию, снабдил его анусом, вероятно подобным своему. Если да, то пользовался ли творец туалетной бумагой?
Сосед:
Все зависит с какого ракурса начинать рассматривать «подобие». ЛНК предпочитает нижнюю – филейную часть – наверное, она ему ближе, и потому возникает проблема «туалетной бумаги».
Кстати, где-то в этой области расположено и «второе сердце мужчины» – видимо для ЛНК оно важнее «первого».
Правда, несколько озадачивают, отцы мои, стилистические шероховатости в исполнении ЛНК. На самом деле, «Подобие» никогда не означало «абсолютную идентичность»; «подобие» – всего лишь подобие. Это как «диез» между нотками: и не «до», и не «ре». Что с Вами? Хуже слышать стали, музыкальный Вы наш!
P.S. Впрочем, соберетесь ТУДА, прихватите пару рулончиков: бог его знает, может придется и поделиться.
Дорогие мои Соседушки.
До 5-ой странички брёл я по лабиринту Вашей замечательной переписки, хотя и с трудом, на ощупь, изо всех сил стараясь не ударить лицом в грязь – но всё-таки шёл. А дойдя до 5-ой, ткнулся своей тупой головкой в непробиваемую цитадель учёности, и почувствовал себя жалкой мухой, не способной оценить и понять. Вот оно: точные науки – Свет, а гуманитарии – ни рыба, ни мясо…
Беллетристика развлекательная и легкомысленный театр сузили мое восприятие Вселенной до унизительного неприличия. Нет, там, где о Христианстве – вразумительно, а ниже – «гаси свет»!
И тут в накрывшей меня темноте постепенно стала открываться моему взору невиданная досель картина. В необъятных просторах Вселенной легко и непринужденно парят два земных Светила.
Приняв горизонтальное положение и слегка подрагивая ножками, они: то сближаются друг с другом, легко стукаются ладошками в космическом приветствии, то вдруг разворачиваются в противоположные стороны, чем-то недовольные, и обмениваются репликами, понятными лишь Избранным.
Ах, как завидно непринужденно, играючи выплескивают они друг на друга чудные, завораживающие имена, теории, направления, гипотезы; какая музыка, какая неземная гармония звучит из их уст, и с какой снисходительной, ироничной усмешкой посматривают они вниз на толпы плебеев, и недогадывающихся о существовании какой-то там вселенной.
По всему заметно, что АВЧ чувствует себя в этих просторах ещё уютнее, чем ЛНК, и если бы не окликали его время от времени по пустякам с земли, он парил бы до бесконечности.
Эти обворожительные мизансцены, легко перетекая одна из другой, расцвеченные светом энциклопедических знаний и навыками цирковых акробатов, могли бы украсить любую сцену.
И вот, когда я оказался на стр. 5 в пугающих просторах мироздания и не увидел вокруг, кроме двух земных Светил, ни одного нормального человека – я испугался.
Я уподобился Фоме Фомичу и возопил: «а где же у Вас человек? Дайте мне Человека!».
Как известно, Фоме Фомичу вместо Человека подсовывали Фалалея. «Дайте мне человека» – не унимался я. И тут АВЧ подплыл ко мне вплотную и на мои вопли протянул мне «Баллистическую теорию Ритца».
– «Не надо мне Ритца», – возмутился я, – «мне Человека надо. Дайте мне его, Человека!»
АВЧ – очень похожий на Николая-угодника – несколько огорчился: «зачем тебе человек, возьми вот это», и развернул передо мной «константу лямбду» в «красном смещении».
– «Не хочу „константу“ и „смещения“ не хочу, ни красного, ни голубого»…
– А как насчет Большого Взрыва?
– «А взрыва – тем более…».
– «А не хочешь ли, – перебивает ЛНК, тоже все более и более напоминающий Николая-угодника, – не хочешь ли «трансцедентального восприятия мира с последующим расщеплением психики».
– Не хочу!.. Человека хочу!
И вдруг передо мной уже не АВЧ, а сам Николай-угодник.
– Дайте мне Человека! – задыхаюсь я.
В этот момент мне, наконец-то, являют человека. И даже не Фалалея, а какого-то… Войно-Ясенецкого, извините за выражение, о котором я и слыхом не слыхивал…
Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы на этом месте я не проснулся.
Оказывается, на 5-й стр. я заснул. Каюсь!!
Стыдно мне, дорогие Соседушки, очень!
Стыдно не знать Войно-Ясенецкого.
Стыдно не ведать о происхождении нас с вами и вселенной вокруг.
Стыдно засыпать на самых ученых местах Вашей переписки.
Но самое постыдное – сомнения меня гложат – а, может, и в самом деле, это не АВЧ, а Николай-угодник был и фарисейскими посылками меня только испытывал, ждал, что я от Человека откажусь и к Вам туда в бездну вселенскую напрошусь.
И наградил Святой меня, тварь безмозглую, пониманием, что есть рассуждения Ваши про всё это. Только не обессудьте, отцы мои, я своими словами скажу, по-плебейски.
Теории эти Ваши (ох, даже дыхание сперло!) – «что дышло, куда повернул, то и вышло».
Ну, вот, обидел. Чувствую, что обидел Гигантов Мысли. Как Вам в глаза-то теперь глядеть буду?!
Уж простите меня, ужа ядовитого!
ЛНК:
В закрывшемся Внешторгбанке застряло наследство покойного главы РПЦ Алексия II (в миру Алексея Ридигера). Эти средства включают почти 3 млн. долларов, 9 млн. евро и 9 млн. рублей. Мне хотелось бы знать мнение по этому поводу.
Сосед:
Мне можно было бы и не комментировать, за меня это сделал АВЧ: «… но разве это уничижает великое Христианское учение? Это говорит только о конкретных людях».
Вот именно – «людях». За убогими лохмотьями нищего и золотым обличием Патриарха скрывается одно и то же – человек, всего лишь!
А человек, увы, по природе своей (извините за банальность) – животное. Он так же жаден, хитер, изворотлив, коварен…
Это – изначально.
Позволю высказать мысль кощунственную: если из человека выхолощить весь негатив, включая честолюбие, зависть, ревность и т. д. – он лишится своих достоинств.
Пороки человека являются катализатором его достоинств, его достижений, его гениальности, если хотите. Другое дело, соотношение первого и второго…
И еще несколько слов о А. Ридигере. Кажется невероятным, но будущий Патриарх был… осведомителем КГБ и, как полагается в таких случаях, имел свой псевдоним – «Дроздов».
