Гибрис

«И как я оказалась в этой ситуации?» – напряжённо размышляла Алиса, стоя посреди гостиничного номера в тысячах километрах от дома.

В соседних апартаментах истошно вопили дети. Им вторили истерично-изнеможённые голоса родителей, цеплявшихся за ещё теплившуюся в сердцах надежду убедить, прибегая попеременно к методу взяток и угроз, своих отпрысков предоставить им шанс хотя бы приблизиться к выполнению первоначального – заведомо неосуществимого – плана на отдых:

– Поехали с нами, это будет грандиозно! Всё просто: детей скидываем няне, а сами отрываемся, как в старые добрые! Нику тоже бери – молодая кровь не помешает, а то в нашем лексиконе уже стали появляться фразы из разряда: «во времена моей молодости…». Да и тебе будет веселее, ну…, чтобы не одной в номере жить, – неуклюже вещал примерно месяц назад Костик, как всегда, полный воодушевления и нескончаемого энтузиазма, заслонявшего в нём осознание очевидных трудностей и неотвратимых последствий принимаемых решений. Хорошо зная эту особенность, никто из присутствующих, конечно, не рассчитывал, что на этот раз каким-то магическим образом его план всё же осуществится хотя бы в малом соответствии с красочной презентацией, но всё равно продолжали согласно кивать, попав под транслируемые во все стороны волны всепоглощающего оптимизма.

– Мы отлично проведём время… – не слишком уверенно вторила ему Марина, одной рукой помешивая в кастрюле кашу для Кита, а другой переписываясь в родительском чате с классной руководительницей Полины.

Если бы в устройство Вселенной была заложена функция защиты её резидентов от неверных решений, в этот момент в окно кухни друзей Алисы постучался бы голубь, всеми силами привлекая внимание к табличке в своём клюве с категоричной надписью: «Нет, ни за что на свете!». Но, к сожалению, долгожданные программные обновления до сих пор так и не были выпущены, а управляющая компания, в свою очередь, скрупулёзно продолжала вести на территории подведомственного объекта безнравственную войну с ни в чём не повинными птицами. Оставалась последняя надежда, что сестра откажется ехать отдыхать в столь, откровенно говоря, странной компании. Но и ей не суждено было оправдаться, поскольку Алиса не учла один маленький, но очень существенный фактор, а именно:

– Лишь бы не с мамой и, без преувеличения, тысячей её друзей-родственников! Я бы, конечно, предпочла просто остаться одна дома, но кто же мне позволит? Так что я в деле!

Последний люк был надёжно запаян, и теперь, даже в случае крушения судна, никакой возможности спастись не представлялось.

Итак, по вине живодёрского кооператива, нерушимых уз старой дружбы, родственных связей, неспособности отказывать людям и длительного отсутствия отпуска, трое изрядно потрёпанных, но не отчаивающихся взрослых, один вчерашний школьник, двое детей «самых интересных возрастов», плюс няня, взятая с собой для всеобщего благоденствия, оказались в трёхстах метрах от вожделенных морских глубин и переполненных песчаных пляжей.

По истечении восьми из десяти оплаченных дней долгожданного отпуска зафиксированные Алисой предварительные результаты были настолько же впечатляющими, насколько и предсказуемыми. Дети успели: обгореть на солнце – два раза; отравиться местной кухней – четыре раза; воспользоваться медицинской страховкой по причине температуры под сорок градусов и аллергии на неопознанную растительность – каждый по одному разу соответственно. Достижения их родителей были не менее выдающимися: они много купались в море, не забывая каждый раз брать с собой полный набор надувного спасательного снаряжения; прочли три книги – непременно с красочными иллюстрациями на каждой странице; полтора раза с трудом «вспомнили молодость» – не без участия местного алкоголя; и в целом, казалось, остались вполне довольными собой. Тем более что в редкие минуты спокойствия и тишины в мельчайших подробностях смогли ощутить присутствие «ускользающей юности», за что следовало благодарить их соседей этажом выше. Няня же, в свою очередь, судя по то и дело появлявшемуся на её лице каскаду эмоций, несколько раз всерьёз подумывала бросить всё это и уплыть в закат на ближайшей лодке… или даже плоту, сооружённом из пляжных зонтиков и лежаков. Но за ними, как назло, слишком пристально следили смотрители пляжа.

Курортные достижения Алисы выражались в основном в том, что она, дабы заглушить окружавшее её безудержное веселье, успела прослушать полный курс аудиоуроков итальянского языка, а также получила довольно неплохой загар, несколько лишних килограммов и винный налёт на зубах.

Нике повезло больше всех: она, не теряя времени зря, быстро стала объединяющим звеном разнополой группы молодёжи из разных стран и на протяжении всего времени прекрасно проводила время, участвуя во всех местных вечеринках, спортивных соревнованиях и горячих спорах на тему политики, экологии, равноправия и гендерных ролей.

За два дня до окончания отпуска, обуздав большую часть родительских катаклизмов, идейные вдохновители путешествия с ужасом осознали, что время стремительно утекает сквозь пальцы в белоснежный песок южных пляжей работает совсем не в их пользу. В связи с этим ими было принято твёрдое решение этим же вечером отправиться всей компанией сопровождать Нику на вечеринку в клубе при отеле и попытать счастье там. Но у Кита с Полиной, очевидно, были свои мысли по этому поводу, которые они в данный момент как раз доводили до сведения наивных родителей.

Именно так Алиса и оказалась перед открытым шкафом с одеждой, задавая себе вопросы, не предполагавшие ответов:

«Ну что ж, судя по всему, единственным человеком, который сегодня вновь почувствует себя юной и беззаботной, буду я, неловко прибившаяся к компании тех, кто таковыми на самом деле является. Интересно, во что принято облачаться в подобных случаях?»

Ответ последовал незамедлительно. Открылась дверь ванной комнаты, и оттуда вынырнула Ника – новоиспеченный житель большого города на отдыхе за границей. Будучи довольно высокого роста, она имела длинные, прямые, блестящие волосы светло-русого оттенка, довольно крупные черты лица, смешливые ямочки на гладких бархатистых щеках и серо-голубые глаза в окаймлении тёмных ресниц и прямых упрямых бровей. При такой внешности на ней очень неплохо смотрелся подобранный наряд, состоящий из прямых джинсов на высокой талии, укороченного топа, приоткрывающего верхнюю часть живота, и объёмного жакета мужского кроя.

– Ты прекрасно выглядишь! Но тебе не кажется, что этот наряд не совсем подходит для вечернего выхода? – спросила Алиса, окинув придирчивым взглядом незамысловатый комплект.

– Боже мой, что ещё за вечерний выход? Мы же просто идём в клуб при курортном отеле средней руки. Знаешь ли, не все люди, выходя вечером из дома, надевают платье в пол и корректирующее бельё. Ты-то сама вообще куда-нибудь ходишь, кроме детских праздников и работы?

– А я и не предлагаю тебе облачаться в бальное платье, – возмущённо возразила Алиса, – и, к твоему сведению, да, выхожу!

– Ну и куда же? В ближайший супермаркет за продуктами?

– Мы, конечно, можем ещё очень долго острить, только непонятно, с какой целью. Ладно, иди в чём хочешь, только дай мне спокойно собраться, – попыталась закончить спор Алиса до того, как ей пришлось бы неминуемо капитулировать под гнётом правды.

– Ок, я тогда пока пойду попробую спасти наших соседей от последствий их жизненного выбора, – ответила Ника, благородно сжалившись над сестрой, и решительно направилась к двери.

– Может, всё отменим и никуда не пойдём? Глянем фильм в номере, закажем какой-нибудь еды? – раздался последний возглас надежды вслед исчезающей в дверном проёме стройной фигуре.

– Ну уж нет! – дверь вызывающе захлопнулась.

Порывшись в чемодане и перебрав немногочисленные вешалки в шкафу, Алиса подвергла критическому анализу свой вес, рост и всё более расплывчатый возраст, после чего с удивлением для самой себя выудила из неведомых глубин саквояжа чёрное атласное платье на тонких бретельках. Подробно осмотрев находку, словно видя её в первый раз, она начала смущённо прикладывать кусок живой подвижной материи к себе то одной стороной, то другой.

«Что делать? Придётся работать с тем, что есть», – подумала она и, пожав плечами, погрузилась в прохладную скользкую тьму.

«Вполне сносно, даже, можно сказать, красиво», – вынесла вердикт Алиса, рассматривая в половинчатом зеркале довольно открытую верхнюю часть струящегося вдоль тела шёлкового облачения, дополненную золотистой цепочкой, плотно обвивающей тонкую шею над самыми ключицами и уходящей длинным концом в глубину декольте.

Чтобы разглядеть нижнюю часть наряда, примерно на ладонь опускающегося ниже колена, ей пришлось прямо в босоножках встать на стул с мягкой обивкой и балансировать, опасно пошатываясь на тонких каблуках. Но долго любоваться собой Алисе не пришлось. Дверь резко открылась, впуская слегка очумевшую Нику и сильно потрёпанного Костика.

– Мы сразу не сможем с вами пойти, но обязательно подойдём, как только уложим детей спать. Обещаю! – излишне торопливо, отчего совсем неубедительно, оповестил друг. – Полина неожиданно решила, что она уже слишком взрослая, чтобы сидеть с няней и младшим братом в номере, пропуская всё веселье! Никакие доводы из разряда, что туда пускают только совершеннолетних, и посулы соответствующих возрасту развлечений не возымели никакого успеха. Теперь же они с Китом просто орут в унисон, а их требования становятся всё более невыполнимыми. В общем, там настоящий ад! Но вы идите, начинайте без нас, мы придём максимум через час! Кстати, вы обе выглядите просто отлично! Мы скоро будем! – последняя фраза, дабы пресечь вероятные и вполне резонные возражения, донеслась уже из-за закрытой двери.

– Да уж, такого никто представить не мог, – саркастично заметила Ника, нетерпеливо поглядывая попеременно то на сестру, то на часы. – Ну что, идём?

– Идём… – тяжело вздохнув, обречённо ответила та.

Алисе показалось, что не прошло и секунды, как она очутилась у входа отельного клуба в окружении огней и оглушающего грохота музыки. Людей было очень много. Танцпол разрывался от толпы студенческой молодёжи со всей Европы, в которой, не успев переступить порог, моментально растворилась Ника, слегка махнув рукой – то ли прощаясь, то ли приглашая следовать за ней. Алиса двинулась в сторону столиков у бара – поближе к тем, кто, как и она, отреагировал на предложенные обстоятельства самым надёжным из известных им способов.

Спустя сорок минут и два довольно крепких напитка, употреблённых под угрюмое созерцание резвившейся молодёжи, Алиса сделала несколько отнюдь не утешительных выводов. Во-первых, вентиляция в этом заведении оставляет желать лучшего; во-вторых, воссоединение компании сегодня точно не предвидится; и в-третьих, Ника не выдохнется, по её оценкам, ещё в течение примерно трёх часов – а столько она точно не выдержит.

Закончив анализ и подведя итоги, Алиса решительно поставила недопитый коктейль на покрытый глянцевой плёнкой с вкраплениями блёсток стол и направила все свои зрительные способности на поиски ближайшего выхода, одновременно нащупывая на кресле за спиной сумочку. В следующую секунду обзор неожиданно загородила высокая фигура.

– Не возражаете, если я присяду? Свободных столиков совсем не осталось, – эту реплику, несмотря на жуткий грохот вокруг, она расслышала на удивление ясно.

– Нисколько. Я как раз собиралась уходить, – ответила Алиса, начиная медленно подниматься.

– Я вовсе не хотел вас выгонять. Прошу, останьтесь, давайте выпьем вместе. Насколько я понимаю, вы здесь тоже одна, – в этот момент на столе материализовалась бутылка вина и два бокала. Алиса слегка растерялась от такого напора и пристально всмотрелась в лицо незнакомца в попытке оценить степень угрозы. Но в мерцающей темноте зала невозможно было хотя бы минимально чётко разглядеть что-то дальше своего носа, и от этого обстоятельства ей почему-то стало сильно не по себе.

«Надо отсюда уходить», – подумала Алиса. А вслух вежливо произнесла:

– Большое спасибо за предложение, но мне на самом деле уже пора.

Она схватила сумочку и встала из-за стола. Немного удивившись, не услышав больше никаких возражений, Алиса после секундной заминки решительно направилась в сердце расплывчатой массы людей и каким-то чудом почти сразу наткнулась на сестру.

– Всё, я своё обещание выполнила: пришла, посмотрела, повеселилась, а теперь иду в номер! Ты со мной? – прокричала Алиса ей в ухо.

В ответ – качание головы и очередной взмах руки.

– Будь осторожна и не задерживайся слишком долго!

Пульсирующая, слившаяся воедино совокупность тел, света и звуков резким импульсом вытолкнула её наружу, и в следующее мгновение она с облегчением обнаружила себя в ухоженном отельном саду.

Алиса присела на ближайшую лавочку и стала медленно вдыхать свежий ночной воздух, напитанный запахом вспаханной земли и цветущих деревьев. Вдалеке по тропинкам ещё прогуливались едва различимые в полутьме постояльцы, а в небольшом фонтанчике переливались красноватыми отблесками струйки воды. Звуки вечеринки не долетали сюда, было как-то неестественно тихо. Но внезапно её внимание привлёк шум и шевеление в ветвях величественного растения, растущего неподалёку.

«Интересно, что там такое?» – подумала Алиса, пристально вглядываясь в темноту.

Вдруг облако, состоявшее из примерно десятка пар огромных серовато-коричневых крыльев, с оглушительным уханьем резко поднялось в воздух и улетело прочь.

«Странно, вроде совы не живут стаями… И тем более в этих краях… – ей становилось всё больше не по себе. – Глупости всё это! Можно подумать, я орнитолог!»

Она встала со скамейки и стремительно направилась к главному входу. У самой двери ей показалось, что из дальнего угла террасы за ней кто-то наблюдает, но мимолётное чувство тревоги, подгоняемое здравым смыслом, исчезло так же быстро, как и появилось, не оставив и следа.

Добравшись до своего номера, Алиса некоторое время с интересом прислушивалась к звукам из соседних апартаментов; затем, удостоверившись, что возвращаться на вечеринку её уже точно никто не заставит, избавилась от платья и повалилась в нижнем белье на постель, намереваясь в ожидании сестры почитать книгу. Но, как ни старалась, ей никак не удавалось сосредоточиться на печатном тексте. Её мысли блуждали где-то далеко, а буквы расплывались перед глазами, из-за чего постоянно приходилось перечитывать одно и то же предложение, и каждый раз оно имело разное содержание…

Открыв глаза, она с удивлением обнаружила, что в комнате было абсолютно темно. За окном всё ещё тянулась безлунная ночь, а зажжённый при возвращении с вечеринки свет больше не горел.

«Видимо, я заснула, дожидаясь Нику. А она, вернувшись, выключила лампу и тихо легла спать, – сонно подумала Алиса, потянувшись к выключателю, располагавшемуся рядом с изголовьем кровати. – Интересно, сколько сейчас времени?»

Раздался щелчок, но свет так и не загорелся. Она инстинктивно начала нащупывать телефон, который всегда оставляла рядом на тумбочке, но вместо небольшого гладкого прямоугольника наткнулась на неожиданное препятствие в виде чьей-то сильной руки, резко схватившей её за запястье.

Было абсолютно темно: ни ночные светила, ни огоньки электроники, ни отельные фонари сквозь неплотно занавешенные шторы – ничего не нарушало мрак в номере. Охваченная паникой Алиса тщетно пыталась разглядеть что бы то ни было перед собой. Между тем её вторая рука так же молниеносно оказалась зажата в тиски, а сама она была опрокинута на лопатки и прижата к матрасу, не в силах ни пошевелиться, ни закричать. На неё словно напал паралич: каждая клетка тела была скована ужасом.

«Надо закричать! В соседнем номере услышат и придут на помощь. Где Ника? Что с ней?» – судорожно метались мысли в её голове, а рот беззвучно открывался, как у рыбёшки, выброшенной на берег.

Лишённая дара речи и обездвиженная Алиса почувствовала, как нападавший поставил колено на кровать рядом с ней, а затем, всё ещё жёстко удерживая её за запястья, резким бесшумным движением очутился сверху, придавив своим телом. От него веяло смесью запахов цветущих деревьев и вспаханной земли.

– Тише, тише… Но ты ведь и не собираешься кричать, да? – его голос звучал очень приглушённо, словно из-за невидимой преграды.

«Что верно, то верно…»

– Как вы попали в мой номер? Кто вы такой? Что вам нужно? – еле дыша, шёпотом спросила Алиса, испытывая плохо поддающийся анализу фонтан эмоций, включавший парализующую панику, злобу, волнение и необъяснимый животный интерес.

– С чего ты взяла, что это твой номер? Ты же сама пришла сюда ночью, разве не помнишь? – голос стал намного чётче, и Алиса сразу поняла, кому он принадлежит – мужчине, с которым ей довелось несколько часов назад встретиться на вечеринке. Она стала пристально вглядываться в лицо человека, нависшего над ней. Возможно, её глаза привыкли к темноте, или теперь он просто находился на достаточно близком расстоянии, но в этот раз Алиса абсолютно чётко смогла разглядеть выступающий вперёд прямой нос, рельефную нижнюю челюсть, высокий лоб и узкие губы, произнёсшие:

– Нам пора. На улице уже начинает светать, и если мы хотим успеть на первый утренний поезд, то надо поторапливаться, – с этими словами он отпустил её руки и с поражающей воображение грацией спрыгнул на пол.

В номере стало ослепительно ярко от неизвестно откуда взявшегося освещения, равномерно заполнившего всё пространство вокруг. Немного успокоившись, Алиса села на кровати и начала оглядываться по сторонам.

Номер был типовым и потому ничем не отличался от сотни таких же, включая тот, в который она вернулась после вечеринки, но всё-таки это был не он. В нём не было двери, ведущей в смежную комнату, в которой должна была сейчас спать Ника, а также отсутствовали её личные вещи в виде косметики, электронных приборов, одежды и – как ей уже ранее удалось убедиться – мобильного телефона на прикроватной тумбочке.

«Как я здесь оказалась?» – второй раз за последние сутки спрашивала себя Алиса. На этот раз ответ был отнюдь не очевиден.

Ещё раз внимательно осмотревшись вокруг и не найдя никаких подсказок, которые помогли бы прояснить ситуацию, она вдруг обратила внимание на то, что вместо нижнего белья, в котором она уснула несколько часов назад, на ней была не принадлежавшая ей довольно практичная одежда, состоявшая из бежевых хлопчатобумажных брюк и белой футболки, а по правую руку на второй половине матраса лежал массивный рюкзак с изображением большой мультяшной совы, являющийся частью её багажа.

«То есть получается, что после вечеринки я каким-то образом перепутала двери и попала не к себе в номер, а к этому мужчине, который в данный момент сидит в кресле и внимательно за мной наблюдает? Но как? Или… зачем? – попыталась применить логику Алиса. – Глупость какая! Что тогда здесь делает рюкзак с моими вещами? Чья на мне одежда? И потом, я прекрасно помню события вчерашнего вечера. Или нет?»

– Как я вижу, ты более-менее пришла в себя. Ну так что, готова? Мы уже опаздываем, – послышалось из глубины кресла.

– Простите, я не совсем понимаю, что тут происходит. Признаться, я совершенно не помню, как здесь оказалась. Кто вы такой? И почему мы куда-то должны ехать?

– Обсудим это по дороге, сейчас на это нет времени, – он резким движением поднялся, надел пиджак, подошёл к кровати, взял рюкзак и протянул руку в призывном жесте.

«Судя по всему, меня опоили каким-то наркотиком и теперь пытаются похитить, – была её следующая мысль, – поэтому я так странно себя чувствую, не помню, как здесь оказалась, не могу закричать и лишена возможности – или желания – сопротивляться. Это единственное логичное объяснение».

Но эти рассуждения моментально вылетели из её головы, и Алиса, в подтверждение своей догадки, уже не могла припомнить, к каким выводам пришла секунду назад. Она сама не заметила, как покорно встала с кровати, держась за протянутую руку, и двинулась в сторону двери, послушно следуя за своим похитителем.

В следующее мгновение они уже стояли на платформе отправления пригородных поездов в ожидании своего. Состав остановился, открылись автоматические двери, Алиса в сопровождении незнакомца вошла в вагон и послушно села на жёсткое сиденье. Её взгляд привлекла пожилая женщина, расположившаяся напротив, а точнее не она сама, а её необычные глаза, словно поддёрнутые молочно-белой пеленой, неотрывно разглядывающие при тусклом свете зарождающегося утра нечто, лежавшее в тонких узловатых руках. До следующей остановки они доехали в полной тишине. Конвоир не сводил с неё испытующего взгляда, словно чего-то ждал.

На станции состав начал активно заполняться людьми и вскоре был битком набит пассажирами, занятыми своими делами и не обращавшими на них никакого внимания. Алиса впадала во всё более истерическое оцепенение. Скованная страхом, словно связанная по рукам и ногам, она судорожно пыталась привести свои мысли в порядок – безуспешно, сознание продолжало играть с ней в прятки. Поезд в очередной раз замедлил ход, её взяли за руку и настойчиво потянули к выходу. Двери разъехались, похититель сошёл на платформу, увлекая за собой. В этот момент люди с улицы начали протискиваться внутрь, загораживая своими телами проход и толкаясь во все стороны. Не до конца осознавая, что делает, Алиса резко выдернула руку из слегка ослабевшей хватки и начала пятиться в глубь вагона, уносимая напирающей массой пассажиров. Двери захлопнулись. Поезд резко тронулся с места. Похититель так и остался стоять на платформе с вытянутыми вперёд руками. Сквозь мутное стекло она успела довольно чётко разглядеть выражение холодной решимости на его лице.

«Бежать!» – стучало в висках, вторя сердцебиению, ощущаемому в каждой части тела.

На следующей остановке, не дожидаясь полного раскрытия дверей, Алиса пулей вылетела из вагона и, не оглядываясь, побежала, лавируя в плотном людском потоке, к маячившему вдалеке выходу с платформы. Достигнув турникетов, она осознала, что не знает даже, как попала на тот поезд, не говоря уже о билете, которого у неё, конечно же, нет. Она кинулась к кассам. Одно окно было закрыто, во втором совершенно не понимали, что ей нужно, и только тыкали в прейскурант. Она полезла за деньгами, но только тут поняла, что её рюкзак остался у похитителя. Слёзы брызнули из глаз, ей стало тяжело дышать, прислонившись к стене, она попыталась унять панику и накатившее головокружение. Но тут по счастливой случайности её взгляд упал на стойку перед кассой, и она, не веря своим глазам, обнаружила забытый кем-то проездной.

«Хоть бы он подошёл!» – она схватила маленький серебристый прямоугольник и побежала к турникетам, затылком ощущая за спиной уже знакомый пристальный взгляд.

«Ну давай же!» – Алиса снова и снова пыталась попасть в отверстие приёма билетов. Онемевшие руки совсем не слушались её. Вначале сунув заветный проездной не той стороной, а затем и вовсе выронив его, теперь она никак не могла отлепить гладкий кусок пластика от скользкого пола. Тело бросило в жар, немой крик сдавил горло.

«Спокойно, – отчаянно пыталась обнадёжить себя Алиса, – ему потребуется какое-то время, чтобы нагнать. Он не может знать, на какой станции я вышла, и вряд ли заметит меня в таком огромном потоке людей».

Эти со всех сторон убедительные аргументы продолжали казаться ей крайне ненадёжными. Но через какое-то время она всё же смогла поднять билет и поднести его нужным концом к турникету – загорелась зелёная лампочка. Не медля ни секунды, Алиса сделала шаг вперёд и с силой толкнула рукой металлическую треногу.

«У меня получилось! Я смогла вырваться!» – окрылённая этой мыслью, она решительно двинулась вперёд, ещё не думая о том, что будет делать дальше.

Но ей и не пришлось. Тугой механизм успел провернуться лишь на половину оборота до того, как её предплечье оказалось во власти уже знакомой цепкой хватки, а в голове раздался оглушающий звон…

В голове раздавался высокий ноющий звук, тело в районе грудной клетки было словно придавлено чем-то увесистым, не позволявшим не то что пошевелиться, но даже просто вздохнуть. Алиса открыла глаза и увидела, как от двери её спальни к ней быстро приближается высокая тёмная фигура. Охваченная ужасом, она приложила все силы, чтобы подняться – всё безрезультатно, конечности отказывались ей подчиняться. Ей было некуда деваться. Но тут, когда неизвестная сущность почти достигла кровати, в неуправляемом эмоциональном порыве её левая нога резко вздёрнулась, после чего тело незамедлительно приняло сидячее положение, защищаясь выставленными перед собой руками.