Курс

Рос посмотрел на Миру с тенью задумчивости. Не прекращая улыбаться, поднял голову к небу, в котором уже властвовали краски заката, и, полуобернувшись к морю, неспешно, как бы вспоминая, но с интонацией, не оставляющей сомнения в искренности, начал читать:

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,

И руки особенно тонки, колени обняв.

Послушай: далёко, далёко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

Мира машинально выпрямила руки и приоткрыла рот, выражая интерес, восхищение и удивление одновременно.

Ему грациозная стройность и нега дана,

И шкуру его украшает волшебный узор,

С которым равняться осмелится только луна,

Дробясь и качаясь на влаге широких озёр.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,

И бег его плавен, как радостный птичий полёт.

Я знаю, что много чудесного видит земля,

Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю весёлые сказки таинственных стран

Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,

Но ты слишком долго вдыхала тяжёлый туман,

Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,

Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…

– Ты плачешь? Послушай… далёко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

Уловив многозначительность паузы, Рос поспешил вернуться к типичному образу «старого солдата, который не знает слов любви»:

– Лёхе очень нравился Николай Гумилёв.

– Не прибедняйся, Рос! Такая поэзия украсит любого «старого солдата» и в том, и в этом мире, – серьёзно и задумчиво произнесла Мира, глядя вдаль. И уже весело, переведя взгляд на Светла: – Ведь это же твой любимый типаж?

Мира встала, и они направились в обратную сторону.

– Мне кажется, что твои погружения в ту эпоху не полностью пропитаны тотальной трагичностью, раз вызывают ассоциации с такой поэзией? – продолжала Мира.

– Н-нет… – задумчиво протянул Рос. – Пожалуй, ассоциацию с пережитым в этих погружениях у меня вызывает другая поэзия. Принципиально другая. В 30 годы 20-го века её автор, вероятно, изменил своё имя, чтобы оно не было созвучно с именем одного из самых великих тиранов того времени. Автора звали Осип Мандельштам, и среди множества его произведений я запомнил одно. И, наверно, оно лучше всего отражает мои настроения в той эпохе.

За гремучую доблесть грядущих веков,

За высокое племя людей, —

Я лишился и чаши на пире отцов,

И веселья, и чести своей.

Мне на плечи кидается век-волкодав,

Но не волк я по крови своей:

Запихай меня лучше, как шапку, в рукав

Жаркой шубы сибирских степей…

Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,

Ни кровавых костей в колесе;

Чтоб сияли всю ночь голубые песцы

Мне в своей первобытной красе.

Уведи меня в ночь, где течёт Енисей

И сосна до звезды достаёт,

Потому что не волк я по крови своей

И меня только равный убьёт.

Золотая заря проявилась над горизонтом, и с высоты нескольких сотен метров бирюза моря не нарушалась серебром всплеска волн. Остановившись, Рос с Мирой любовались открывающимся видом.

– Лёхино любимое слово – «Красота!», – вновь заговорил Рос. – Правда, он применял его во всех возможных значениях и ситуациях. Ну, например, увидев ободранный бок на машине дочки, когда та на первых месяцах водительского стажа не смогла разъехаться практически с единственным столбом в поле.

– А-а-а… теперь понятно, к чему ты произнёс его неделю назад, когда в сильной задумчивости грохнулся с эскалатора. Не знаю почему, но я смеялась так, что мне стало плохо.

– Да, это было весело, – улыбнулся Рос.

– Один из поэтов 20–21 веков в периодических, иногда довольно удачных, попытках философствовать дал своё определение: «Красота – это проявление Божественного в Человеческом». Андрей Макаревич его звали.

– Весьма расплывчато, но есть рациональное зерно, – заметила Мира.

– Хотя я и сказал, что у меня нет переживаний по поводу идеально записанной презентации, это не совсем так. Есть сожаление по поводу «проклятия Вавилонской башни», которое во Вселенском масштабе ещё более актуально. Есть вещи, которые мы полностью вынуждены обойти.

– Вы о слове «Божественное»?

– Да. Ещё одно различие между нашей и предыдущей цивилизацией. Как правило, то, что мы воспринимаем подсознательно и не подвергаем сомнению, у них выделялось в тему, вокруг которой кипели жестокие страсти.

– А каково было твоё отношение к религии в те времена? Как сильно помогала вера Алексею?

– Скорее всего, всё, что касалось веры, он старался – и порой вполне удачно – основывать на чистой логике. Даже, можно сказать, что «логика» была для него тождественна понятию «Божественность». Я чётко помню, что с самого детства Алексею, в результате только логических рассуждений, было понятно существование человеческого «Я» отдельного от тела. Помню, как Лёха пытался объяснить «существование души» другим людям. Он ставил собеседника перед собой и начинал задавать наводящие вопросы:

* Почему ты – это ты, а я – это я, а не наоборот?

* Давай пофантазируем. Может быть, завтра я проснусь тобой, а ты – мной. А может быть, послезавтра ты проснёшься другом Мишкой? Ты будешь помнить уже не то, что было с тобой, а то, что было с Мишкой. Как можно убедиться в том, что это вымысел?

Традиционно все начинали возражать, что такого быть не может, что у Лёхи с головой не всё в порядке и шизофрения прогрессирует, и всё такое. Но потом для некоторых, чья степень отторжения опыта всё-таки позволяла его закончить, Лёха задавал главные вопросы:

* Скажи, а с точки зрения чистой логики, вопросы, заданные мной, законны? Я имею в виду, есть ли у них право на существование только в логическом смысле? Если да, то ты должен сейчас понять: о чём мы сейчас спорим – неважно, важно, что мы об этом спорим. И сам предмет спора говорит о существовании «Я», оторванного от тела, мозга, его памяти, привычек и всего, что с этим связано.

– И много было людей, для которых это стало откровением? Были такие, кто бил себя по лбу и кричал: «Гениально! Я всё понял!»?

– Насколько я помню, Лёха провёл этот эксперимент над парой десятков человек, а потом ему надоело. И из всех только один человек отреагировал именно так. Был ещё один, который, посмеявшись над Лёхой, спросил: «А что, есть кто-то, кто этого не понимает? Кто не знает, что существует душа?». И ещё один изложил Лёхе шесть доказательств существования души по Платону, чем привил интерес к философии.

– Не укладывается в голове, что много людей отказывались использовать и развивать самое главное, что они получили от Бога, – разум! Стремились отнести его ко всевозможным проповедникам или в телевизор. Я уже начинаю легко оперировать понятиями из древности.

– Логика, – продолжал Рос, – была инструментом, который помогал оставаться людям тем, кем они должны были быть – носителями разума. Только в упорных попытках осмыслить этот мир, используя, конечно, и имеющийся чужой опыт, но после тщательного анализа, люди могли осознать, что во всём есть смысл, что всё происходит по написанной кем-то программе, а не само собой.

– Я помню, как ты рассказывал про младшую дочку Орна в том воплощении, которую спросили: откуда всё взялось? И она ответила, что «одна железяка шмякнулась о другую где-то – и всё появилось».

– Да, да! – рассмеялся Рос. – Именно такой была официальная научная позиция по данному вопросу. Нам сейчас легко смеяться. Мы на подсознательном уровне принимаем, что всё происходит по чьей-то программе. И главное – как для человечества, так и для человека в целом – всеми силами стараться понять и отработать своё предназначение. Они же, я имею в виду науку 20–21 веков, рассуждая о происходящем во вселенной, ну, типа: «Вселенная образовалась», «жизнь возникла», – с явной неохотой придумывали скользкие ответы на логически возникающие вопросы: кем и в результате чего? И всегда имелось в виду, что всё произошло само собой. Только это «само собой» никак не сходилось со вторым законом древней термодинамики и с тем, что наблюдалось вокруг – само собой всё только ржавело и разваливалось.

– Банальные вещи тысячелетиями лежали на поверхности, но были, как они говорили, «не в удел».

– Да, да! Одной из ярких таких ситуаций является неприятие базовых основ строения Вселенной. Сотни лет, наука отвергала наличие нулевой системы отсчёта только по результатам опыта Майкельсона-Морли, который позволил им открыть Лоренц-фактор. Придумав для объяснения результатов опыта специальную теорию относительности и возведя её в статус фундаментальной, они поменяли причины и следствия местами, но продолжали рассматривать всё фактически с точки зрения существования эфира. Волны у них распространялись в пустоте, хотя понятие «волна» неотъемлемо от среды распространения. Пространство у них искривлялось непонятно относительно чего. И …

– О-о-о… тебя плавно потянуло в любимый дальний космос!

– Ты права, Мира, я отвлёкся. Изначально я хотел обозначить факт, что базовые, сами собой разумеющиеся и не требующие банальных рассуждений устои современного общества соответствуют заповедям, которые в христианстве были возведены в статус главных. Можно провести аналогию наших повсеместных стремлений найти, понять своё предназначение, всеми силами стараться следовать ему и быть всегда благодарным за шанс, который нам дали, позволив человеку стать частью человечества, а человечеству – стать частью Вселенского Разума – с главной заповедью древних: «Возлюби Господа…»

– А традиционные для нас отношения со всеми без исключения людьми нашей общей большой семьи – Человечества – полностью удовлетворяют требованиям второй заповеди: «Возлюби ближнего своего».

– Теперь нам, несомненно, объявили бы анафему уже учёные старого мира. Говорить о религии и вере в научном сообществе было крайне неприлично и считалось проявлением недалёкости. В конце концов, сама логика и неоспоримые факты говорили о том, что есть граница, за которой логика перестаёт работать, а ситуация при этом обязывает совершать действия и принимать решения. В повседневных вопросах начинает работать интуиция. Что же касается более серьёзных и опасных ситуаций, то здесь более подходящего слова, чем «вера», не подобрать.

Золотая заря начала уступать место первым звёздам. Трудный день подошёл к концу. Он оказался достаточно плодотворным.

***

Человечеству относительно недавно удалось стать членом Сети Цивилизаций. Сотни лет исследований, развитие науки и технологий стали залогом этого огромного шага.

С древних времён армия неугомонных последователей теории множественных миров не оставляла упорные попытки поиска следов инопланетян. Несколько проектов под общей аббревиатурой SETI стартовало ещё в двадцатом веке. Первый основывался на том, что любые цивилизации, пытающиеся вступить в контакт, будут делать это на универсальной частоте. И такой универсальной частотой для Вселенной является частота 1420 МГц. Это – обусловленное сверхтонким метастабильным переходом между двумя состояниями нейтрального атома водорода излучение. Для прослушки создавались огромные радиотелескопы. И однажды удалось поймать настолько близкий к ожидаемому сигнал из созвездия Стрельца, что ему даже дали имя «Wow». Однако обнаружить сигнал повторно, как и дать ему какое-то объяснение, так и не смогли.

Следующим этапом была попытка слушать максимальное количество звёзд в диапазоне 1 200–3 000 МГц – наиболее «выносливом» из используемых на Земле для внутренних целей. Искали уже не попытки выхода на контакт, а признаки активности. Проект назвали «Феникс». Планировалось прослушать все звёзды солнечного класса на расстоянии в 200 световых лет. Создали целый некоммерческий институт SETI в Калифорнии. Объём данных, собираемый 350-ю радиоантеннами, был настолько огромен, что к обработке пытались на добровольной основе подключить всех пользователей персональных компьютеров в мире. Результатов проект не принёс и был заморожен в 2020 году.

С увеличением чувствительности оптических телескопов, позволившей обнаруживать экзопланеты, новый проект предлагал искать уже возможную освещённость городов на этих планетах. Но создать телескопы требуемой для этого чувствительности и обнаружить следы цивилизаций удастся только в нашу эру.

В том же 20 веке было открыто реликтовое излучение. Излучение равномерно заполняло всю вселенную и считалось тогда остаточным эффектом от процесса её возникновения. Оно обладает свойствами абсолютной изотропии “в пределах 0,01 % точности измерений”. То есть интенсивность излучения одинакова во всех направлениях. Но в процессе развития древней теории «Большого Взрыва» и «Расширения Вселенной» было также предсказано и наличие некоторой анизотропии. Огромные усилия и затраты пошли на составление Карты Вселенной, как результата измерения реликтового излучения многократно более точными методами и оборудованием.

Анизотропия была обнаружена, карта составлена, и команда учёных занялась расчётами параметров Вселенной. Неутомимые искатели внеземного разума поначалу не отнеслись с должным интересом к факту появления второго универсального ориентира во Вселенной – частоты Реликта.

Тем не менее именно Реликту предстояло стать зацепкой, на которую был расчёт у давно бушевавшего во Вселенной Разума. Разрешение сканирования росло, однако никто и не обращал внимание на эффекты засветки отдельных ячеек-«пикселов». Никто, кроме пары «настоящих буйных». Им удалось обратить внимание научной общественности на слабо проявляющееся явление. Специальная программа анализа карты Реликта позволила зафиксировать факт дрейфа одной из аномалий в процессе перемещения телескопа между крайними положениями на орбите. Всего лишь слабая поляризация на частоте Реликта и размеры на пределе разрешения телескопа были причинами, по которым на аномалию не обратили внимание. Но после обнаружения факта дрейфа её стали исследовать.

Объект находился в созвездии Орла на расстоянии в 187 миллиардов километров, или чуть больше семи световых дней. В диаметре он составлял несколько километров. Попытки лоцировать во всех диапазонах не дали результата и говорили об отсутствии материи. Отражение не возвращалось. Позже обнаружили, что объект ещё и дрейфовал строго за центром масс местной группы звёзд. Явлению упорно стали искать научное объяснение, и его популярность росла.

Поначалу никто сильно не внимал призывам отправить к объекту кодированный сигнал с данными, свидетельствующими о наличии разума у отправителя. Но команда «настоящих буйных» подготовила такое зашифрованное послание. Оно не было подобным ушедшему на диске с «Вояджером», а просто содержало двоичный код, число Пи и таблицу умножения.

Прошли ещё годы, пока удалось привлечь средства, разработать и задействовать оборудование для передачи максимально направленного кодированного радиосигнала большой мощности. И после первой передачи послания человечество получило шок – в ответ от объекта пришло число в двоичном коде.

Серией передач подтвердили стабильность явления и начали развивать теории «что бы это значило?». Числу дали имя «Mind». Объект возвращал его всегда, и на частоте отправителя. Это явно был какой-то ориентир. Стали повторять эксперимент и искать ответ объекта на других частотах. Первым делом прослушали частоты 1 420*Mind и 1 420/Mind МГц. Ничего. После этого сразу перешли к Реликту и получили второй шок. Через 14,5 дней, на частоте 160.4/Mind ГГц в ответ пришёл пакет данных в двоичном коде.

Наутро человечество проснулось с осознанием того, что оно не одиноко во Вселенной.

Пакет начинался с трёх чисел: 2 048, 2 048 и 64, что явно было указанием на разрешение последующих кадров и градацию. Но вот продвинуться дальше с расшифровкой данных предыдущей цивилизации было не дано. И к задаче вернулись уже представители хомо континус.

При отображении на простейшем мониторе шли картинки со схемами. Сотни учёных включились в тяжелейшую работу по их изучению и расшифровке. Через несколько лет у нас были основы универсального языка. Ещё через несколько лет начали понимать смысл инструкций. Картина стала проявляться. И человечество назвало эту картину «Сетью».

На текущий момент нам известны следующие главные факты о Сети:

* Обнаруженный объект является одним из информационных порталов и ближайшим к нам.

* В Сеть входили цивилизации, одна из групп которых имеет сопоставимый с нашим уровень развития.

* Кто построил Сеть и по каким принципам она работает; ни одной цивилизации уровня развития, сопоставимого с нашим, неизвестно.

* Далеко не все абоненты Сети способны воспринимать информацию, поступающую от других абонентов.

* Обмен информацией осуществляется путём передачи в портал пакетов в строгом формате и получения ответных данных.

* Обмен возможен после регистрации цивилизации в Сети.

* После направленной передачи информации в нужном формате и с применением требуемого, в зависимости от её назначения, протокола, она могла быть помещена в глобальную базу Сети, или быть отправлена в очередь сообщений конкретным адресатам или группам.

* Вся полученная порталом информация становилась доступна другим порталам мгновенно.

И это было следующим шоком для человечества —доказательством того, что существуют пути передачи информации на любые расстояния мгновенно.

Расшифровав формат и протоколы передачи информации, человечество зарегистрировалось в Сети со своим идентификатором и серией передач начало создавать собственную презентацию.

Рос Светл и Тон Шторм работали в Институте Контактов. Структурой, обеспечивающей обмен данными с Сетью и первичный анализ входящей информации, заведовал Рос. В ведении Тона Шторма входило всё аппаратное и информационное обеспечение института. Кроме того, на обоих лежали исследовательские задачи в одной из самых интересных и перспективных областях.

Четырнадцать дней назад в портал отправили запрос на получение данных, поступивших в адрес Земли, и пакет запросов в базу Сети. Предстоящей ночью запрошенные данные должны прийти. На ту же ночь запланировали и отправку в базу Сети обновления презентации Земли, подготовленное за пару дней до этого. Данный комплекс мероприятий и называли «контактом».

Рос не без усилий оторвался от исследований. Подходило время «контакта», а значит – нужно ждать гостей. Первым примчался Тон. Он был основным получателем запрошенной из базы информации.

– Ты как и не путешествовал в прошлое! Может, мы жили на разных планетах? Или не было погружения? – встретил его Рос.

– Было, было! Интересный фильм посмотрел. Правда, без твоих потрясений. Не ожидал, что так эффектно всё получится! Молодец Мира! Я думал, что она уже здесь?

– А мне теперь – только запись твоих погружений и смотреть. Мира не подпустит и близко к своему институту. Должна быть скоро.

– Ну, сам виноват!

Мира вошла крадучись.

– О! Я боялась, что здесь уже много людей!

– Смена подойдёт на просмотр презентации. Располагайся, Мира. Мы тут немного будем заняты. Ненадолго!

Рос Светл подошёл к стене и перенёс график событий на свободное место, увеличив его.

– Итак, в два часа по местному времени и в 9 по Тибетскому мы загружаем пакет данных с вариантом нашей презентации на ближайший портал Сети.

Ещё одна вкладка с увеличенным фрагментом карты неба была перенесена Росом на свободную часть стены и увеличена.

– Фактически это вариант презентации для группы из четырёх планет? – начал уточнять Тон.

– Пока да. По договорённости с ними. Но есть и другие цивилизации, которые находятся на сопоставимом уровне развития. Мы хотим произвести сначала общее сравнение кратких историй четырёх цивилизаций.

– Поиск общих закономерностей в прошлом, как статистических данных с целью вероятностного прогнозирования будущих ситуаций? Хорошо бы найти что-нибудь, что поможет Орну.

– В целом, да. Но мы проанализировали много цивилизаций Сети, объединили их в группы по физиологической схожести и выделили наиболее близкую к нам, чуть отдалённую, и так далее. Пока приготовили информацию только для близкой к нам группе. Работаем над более сложными для цивилизаций, которым будут абсолютно непонятны эмоциональные составляющие, присутствующие в сегодняшней.

– За неимением возможности спрогнозировать эффект от восприятия, полагаю, таковые презентации фактически содержат только «сухие» данные?

– Да, пока именно так. Но даже при этом мы не уверены, что вся наша информация может быть воспринята адекватно. Это очень неординарная задача.

Первый пункт графика на экране замигал. Начался опрос энергосистем о готовности. Тон Шторм подошёл к другой стене и вывел несколько таблиц с детализацией данных и прочей информацией, которая из всех присутствующих была понятно только ему.

– Небольшой пакет получился. Мы вполне могли бы отправить его с орбиты. Мощности хватает с лихвой.

Для принятия порталом сигнал должен быть сфокусирован в пределах небольшого угла, а его мощность находиться в определённом диапазоне. Оба эти показателя анализируются порталом, и радиосигналы, не удовлетворяющие диапазону значений, отсеиваются. Нецелесообразно было создавать энергетические установки мощности, требуемой для передачи любых пакетов в портал, на орбите или на Луне. Они бы простаивали большую часть времени. Потому предпочитали потратить дополнительную энергию на прохождение атмосферы. Да и сама наземная станция, как и её обслуживание, была несравнимо проще.

Рос переключил панораму на Тибетскую обсерваторию, где солнце уже взошло и горы застыли в торжественном сиянии. Изображение было не голографическим, но объёмным и настолько реальным, что, казалось, частично передавало ни с чем не сравнимое ощущение мира, название которого приводило в трепет душу единожды его посетившего, – «горы». Это был иной мир. Всё тот же земной, но уже очищенный от мелочных забот и тревог, где и звуки, и воздух становились тише и прозрачнее, и как будто сама Земля начинала говорить шепотом, дабы не спугнуть возникающее ощущение приближения к мечте – к чему-то абсолютно светлому, куда мы все стремимся и в конце концов должны попасть в результате всех наших земных трудов. И это ощущение было везде: и в относительно невысоких Пиренеях – рае для обретающих крылья, становясь на горные лыжи; и даже у древнейшего Иерихона на Горе Искушения, и, наверное, помогало ещё Христу устоять. И, конечно же, оно было здесь – в Тибете.

Слева от графика на экране побежала лента журнала событий, фиксирующая отчёты о выходе системы на требуемую мощность и готовности при необходимости взять энергию из сети. Кольцо гигантских антенн, уже сфокусированное на нужных координатах, незримо сопровождало портал. На несколько секунд в панораме зарябили лёгкие помехи, и, казалось, вокруг антенн появилась пыль. Пакет информации ушёл по СВЧ-каналу.

–Теперь 37 минут ожидания входящего пакета данных. Персоналу понадобится минут 15 на первичный анализ. На эти приблизительно 50 минут, по просьбе дежурной смены института, мы запланировали коллективный просмотр отправленной презентации. Она будет открыта всем только завтра.

Смена института почти в полном составе уже собралась в кабинете у Роса.

Темнота стала рассеиваться. Знакомая землянам золотая заря проявляла вид на Средиземное море. На смотровой площадке, повернувшись в сторону первых проблесков лучей восходящего солнца, взявшись за руки, стояли парень с девушкой. На их лицах светились улыбки счастья. Сладкие минуты ожидания нового дня на столь любимой планете начинали презентацию.

Быстрая и приятная музыка вступила в композицию. Парень с девушкой повернулись к экрану и помахали руками. Вид стал отдаляться, и, когда горизонт отчётливо принял форму полукруга, на экране плавно проявилось радостное лицо Миры Крим и осталось полупрозрачным. Мира создавала представление о родной планете как о живом существе – хранителе тепла, мудрости и счастья, щедро делящимся ими со своими детьми.

«Приветствую вас, далёкие братья по разуму!» – мелодичным и столь приятным для человеческого восприятия голосом произнесла Мира.

Вид стал отдаляться быстрее, облетая планету по траектории бумеранга. В обзоре появилось Солнце и опять исчезло. Зрители увидели Землю уже не такой красивой, а с серым и красноватым оттенками. Внизу слева появилось изображение Галактики Млечный Путь с наложенным циферблатом и отрицательной цифрой на языке Сети, отображающей галактическое время. В правом нижнем углу появилась схема со вращающейся вокруг Солнца Землёй и отрицательной цифрой на языке Сети, отражающей годы изначально в миллионах. Лицо Миры исчезло, а музыка сменилась на медленную и тревожную. Фокус приблизился к Земле, и начался её облёт. Отсчёт времени побежал сокращаться от 4-х миллиардов земных лет и 18-и галактических.