Не родной
– Она сказала плохую вещь про маму Артёма.
– Правда? Что именно она сказала?
– А это важно? Она не имела права о ней говорить. – выпалила я.
– Она сказала, что моя новая мама лучше старой. Злится, что я с ней расстался.
Артём кинул на меня быстрый взгляд. Парень казался спокойным, но я заметила, как дёрнулись его губы.
– Понятно…
Задумавшись, Толя отпил глоток сока.
Весь этот разговор сводил меня с ума. Мне было непонятно, как за такой громкий поступок меня ещё не пнули под зад и не отослали обратно в ту дыру, откуда приехала.
Вместо этого Толя говорил таким тоном, будто это на меня напали и приставили к горлу нож.
– Рита, послушай… Я знаю, тебе трудно сдерживать эмоции. Твоя защита сработала хорошо, вот только ты не посмотрела на это с другой стороны.
– С какой? – спросила я, опустив глаза. Отчего-то этот спокойный и уравновешенный тон отчима вызывал вину.
– Прежде всего, твой брат – мужчина. Он должен сам стоять за себя. А ты показала всем, что он этого не может. Ты же не хочешь, чтобы его перестали уважать?
Я недоумевающе взглянула на Толю.
– Но тогда получается, что он совсем один и его некому защитить? Для чего тогда нужна семья?
– Семья нужна, чтобы любить его, поддерживать и заботиться.
– Ммм. – лишь выдавила я.
Стало грустно. Я не хотела мириться с тем, что каждый может говорить про Артёма всё, что вздумается. Я знаю – он всегда будет молчать и держать эмоции в себе, заколотив все двери непробиваемой тишиной.
Это так несправедливо.
– Он имеет право на защиту. Разве не так?
– Рита, защищать свою семью буду я. Обязательно поговорю с этой девушкой и её родителями. Хотя, теперь мне, скорее всего, придётся извиняться…
– Может, я лучше пойду? А то я вам, похоже, мешаю. – нахмурился Артём.
– Все проблемы мы обсуждаем вместе. – ответил отчим, и Тёма закатил глаза.
– Рита, ты понимаешь, что поступила плохо?
– Да, понимаю.
Нет, я ничего не понимаю.
Выходит, всем можно унижать нашу семью, а мы будем бесконечно договариваться с врагами, потому что в каком-то перевёрнутом мире это правильно?
– Замечательно. – Толя впервые за весь разговор слабо улыбнулся. – Но ты всё равно будешь наказана. Теперь месяц занимаешься только учёбой. Со своим репетитором. – он кивнул в сторону Артёма, и я еле сдержалась, чтобы не улыбнуться.
***
– Поздравляю с наказанием. – сказал Артём, заглянув в приоткрытую дверь моей комнаты.
– Спасибо.
Я вовсе не хотела показывать улыбку, но она сама без спросу цепляла губы.
– Можно? – спросил парень, наполовину войдя в дверь.
– Заходи.
– С чего начнём? Алгебра? Информатика? У тебя и там и там тройки.
Я свела брови.
– Роботам информацию о моих оценках космос посылает, или как?
Артём засмеялся.
– Алла Дмитриевна.
– А-а-а. – я выпучила глаза. – Наша любительница умных мальчиков?
– Ревнуешь? – спросил Артём, смешно подмигнув.
– Пф! Тебя? – запротестовала я, и мои глаза почему-то быстро забегали.
– Нет. Аллу Дмитриевну.
Я нахмурила брови.
– Издеваешься, да?
Он хохотнул, усаживаясь за письменный стол, а я стала убирать раскиданные учебники, в которых утром пыталась разобраться.
– Алла Дмитриевна просветила как у меня всё плохо?
– Да. Но мы это исправим. – уверенно произнёс Артём.
Я села на стул рядом с братом.
– Тебе не сильно попало от отца?
– Так же, как и тебе. Он много говорил.
Артём улыбнулся.
– Он прав? Я тебя опозорила?
– Скорее, поразила. Думаю, Лиза со мной согласиться.
– Ты с ней встречался?
– Угу. – промычал Артём, листая мою книгу.
– А почему расстались? – не отставала я, сама не понимая откуда берётся любопытство.
Артём громко захлопнул учебник.
– Она украла мою песню. И продала. А другие люди быстренько выпустили её в свет, да ещё и испортили. Теперь даже слышать этот трек не могу.
– Вот тварь! – произнесла я.
Артём резко уставился на меня, но потом, ничего не сказав, медленно отвернул голову.
– А на вечеринке она что от тебя хотела?
– Этого я тебе сказать не могу. – он усмехнулся. – Маленькая ещё.
– Не волнуйся, я хорошо знаю, что такое секс.
– А-а-а. – он расширил глаза, изображая деланное удивление.
– Вот такая я плохая…
– С чего ты это взяла?
Лицо Тёмы внезапно стало серьёзным.
Я только пожала плечами. Обычно я не отличалась стеснительностью, но сейчас мне казалось, что мои щёки горят.
– Секс не делает тебя плохим человеком. – сказал он.
Я наконец посмотрела ему в глаза. Он поднял спину со стула и сжал мою руку выше запястья.
– Не будь к себе такой строгой, ладно? – он смотрел на меня таким успокаивающим взглядом, что перехватывало дыхание.
Смогла в ответ лишь кивнуть.
– Так, давай начнем с информатики.
– Это будет интересно… – хихикнула я. – Надеюсь, ты никуда не торопишься?
– Абсолютно свободен. Так… позиционные системы счисления. Арифметические операции с основанием q. Таблица сложения и таблица умножения. – проговорил он, задумчиво глазея в учебник. – Вот с этого и начнём.
– Мне уже страшно.
– Для начала расскажи, что ты вообще знаешь о системах счисления. – попросил парень.
Я громко выдохнула.
– Ну… система счисления – это такое правило, по которому нужно считать числа. Их, по-моему, существует 4 вида. – говорила я, запрокинув голову на спинку стула – казалось, что мозг так лучше думает. Когда я выпрямила голову, Артём уже улыбался во весь рот, а я ещё даже не закончила.
– Что-о? – возмутилась я.
– Ну… вообще на практике применяется 35 систем, а в теории их число бесконечно потому, что равно количеству натуральных чисел.
По мере произношения его слов, мои глаза всё больше расширялись.
– И откуда я могу это знать? Там такого нет. – я указала на учебник. – Там их 4.
– Извини, не буду умничать. Ты права – 4 системы. Какие?
– О, Господи! – я снова запрокинула голову, и Артём громко рассмеялся. – Господь тут не при чём. Давай, думай. Это пока легко.
– Двоичная, ммм… десятичная… восьмеричная, шестнадцатеричная.
– Ок, Гугл. Всё верно. – сказал мой безумно красивый учитель.
Я уставилась в его глаза, которые на солнце переливались жёлтыми точками в центре коричневого круга. Я поняла, что прослушала все его слова, когда парень резко замолчал.
– Что? – спросила я.
– Перестань на меня пялиться и соберись. – сказал он. – Что такое позиционная система счисления?
Я снова запрокинула голову, и он, не сдержав смех, выпрыснул его из губ.
– Да ты там что, сигналы ловишь? – спросил он, и мы на пару стали громко ржать.
Артём с трудом успокоился, а у меня начали бежать слёзы.
– Рита, соберись!
Я глубоко вдохнула и выпрямила спину.
– Прости. Я внимательно слушаю.
– Позиционные системы. – повторил он.
– Не знаю… – выдала я.
– Всё ты знаешь. Давай… Своими словами.
– Это когда числа, ну… считаются по порядку.
Он задумался и нахмурился.
– Не числа, Рита, а цифра в числе зависит от своего положения. Считается слева направо.
– Ок. – Я откинулась на стуле.
Два часа мы проговорили о цифрах, числах, унарных, бинарных системах, которые теперь, наверное, будут преследовать меня во сне.
К тому же я никак не могла сосредоточиться рядом с ним, и постоянно отвечала неправильно. Я заметила, что уже давно утомила парня.
– Ладно. – заключил Артём, захлопывая книгу. – Надо отдохнуть, иначе у меня от тебя мозг взорвётся. До обеда два часа. Чем займёмся?
– Может, позовёшь к себе в гости? – спросила я, надеясь, что он захочет разочек мне спеть.
Он посмотрел задумчивым взглядом.
– Ладно…
Его комната больше напоминала студию звукозаписи, чем спальню. Только большая кровать с коричневыми простынями говорила о том, что тут кто-то живёт.
В левом дальнем углу стояло множество музыкальных аппаратов с кнопками и бегунками. Чёрное пианино и высокий микрофон занимали почти половину комнаты. В правом углу, у окна находились два монитора. Комната была тёмной из-за закрытой шторы.
– Ух ты! Пианино! – произнесла я с восторгом, подойдя к клавишам и потрогала их рукой.
– Это синтезатор. – поправил меня Артём, разгребая завал на столе. Я провела пальцами по блестящему металлическому микрофону, и представила сколько раз мой любимый брат прикасался к нему и окутывал своим дыханием.
– А это что? – спросила я, трогая небольшую красную коробку.
– Аудио карта. – ответил Артём. – Она нужна, чтобы записывать музыку.
– Круто. Споёшь? – спросила я, уставившись на парня умоляющим взглядом.
Он подошёл и сел в высокий стул перед микрофоном.
– Что спеть? – спросил Артём, быстро нажимая разные кнопки.
Его руки молниеносно пробежались по клавишам и заиграла красивая мелодия.
– Спой, пожалуйста песню с выпускного. – попросила я.
Артём радостно улыбнулся и начал играть музыку. Музыку, которая с первых же секунд вызвала у меня мурашки.
Я уселась на кровать, ожидая начала сладких минут.
Я внимательно вслушивалась в его голос с замиранием сердца.
Он льётся прямо в меня, проходит через меня, наполняет меня теплом и спокойствием. Затаив дыхание, я наблюдаю за движением его губ, и нежными медовыми глазами, которые кидают на меня обезоруживающие взгляды, пронзающие как стрела. Моя душа дрожит, а на глаза накатываются слёзы счастья. Я летаю, стоя на земле и плыву, будучи привязанной к своему слуху. Мне нравится в нём всё. Абсолютно всё. Я хочу послать к чёрту весь мир, лишь бы только он всегда был рядом. Как сейчас. Я хочу стереть, разорвать расстояние между нами. Кажется, что моя последняя сдержанность покинет меня очень скоро, и я кинусь ему на шею, не дав даже допеть.
Но я так и сижу, замерев и с каждой секундой теряю самообладание. С моих глаз катятся слёзы. Я хочу закричать на весь дом, что люблю его. Что с первого дня не могу спать по ночам, что он постоянно в моей голове. Мне хочется поскорее выплеснуть из себя эти чувства, потому что они уже наполнили меня всю.
А он просто поёт. Говорит музыкой. Только через неё он может рассказать о своих чувствах громко и честно.
И во сне-е
Дуэтом пропоём
Навстречу под небом идём.
И звезды расскажут,
Что вно-овь мы вдвоё-ом.
К тебе-е
Ночь ноты принесё-ёт
Мой голос тебя позовё-от.
Мы вспомним о нас и весь ми-ир подождё-от.
Прошу не верь мо-о-им словам
Ведь сердце вновь гори-ит огнём
Хочу тебе я всё сказа-ать.
Кричит душа лишь об одно-о-ом.
Последние слова перенеслись в очень высокие ноты, которые попали в самую глубину моего сердца.
Я не заметила, насколько сильно оцепенела. Слёзы закапали мне на руки.
– Ты чего? – спросил Артём, подойдя ко мне и присев передо мной на корточки.
Он взял мои руки в свои.
– Перестань. – прошептал он и поцеловал мои ладони. – Что случилось?
– Просто это… восхитительно. – сказала я.
– А плачешь почему?
– Потому что… –
Я не могу, не могу, не могу.
Меня переполняют чувства, которые никак не могут выйти наружу. Потому что я не умею их высказывать. Не умею быть такой слабой плаксой, как сейчас. Что он со мной сделал только одной песней? Он нырнул в самую глубь моей души и вынырнул обратно, забрав моё сердце.
Я зажмурилась от нахлынувшего волнения и страха.
– Потому что я не хочу… быть твоей сестрой. – призналась я и моя грудь будто избавилась от долгого давления.
Я громко выдохнула и посмотрела на парня. Он не сводил с меня взгляда. Ожидание стало почти невыносимым, а на его лице несколько секунд не было никакой реакции. Глаза быстро бегали по его лицу. Он ничего не сказал, только медленно приблизился ко мне и поцеловал. Мы нежно пробовали друг друга на вкус. Сладкие, мягкие и тёплые губы парня заставили меня дышать чаще, а сердце сильно биться о рёбра.
В этот момент братские отношения между нами, трещащие по швам, порвались как тонкая ниточка.
Этот поцелуй стал нашей маленькой тайной глупостью.
Но тот, кто не бывает глуп – тот не слышит и не видит жизни. Кто не делает глупости – тот не живёт по-настоящему.
А мы живём. В этот момент мы стали настолько живыми, что не чувствовали притяжения. Я ощущала только яркий полёт. Я стала легче пера. А постоянный страх и неуверенность отпустили меня из своих объятий.
Глава 5
Мы хранили нашу маленькую тайну как могли. Старались вести себя, как обычно, и общаться как брат с сестрой. Нужно было продержаться хотя бы до моих 17 лет, ведь следующим летом я буду заканчивать школу, и мы подумали, что тогда родители нормально отнесутся к нашим «другим» отношениям.
У нас всё отлично получалось. Иногда я даже удивлялась как родители могли не замечать наших долгих взглядов, касаний рук и длинных затиший в комнате Артёма, когда вместо того, чтобы учить алгебру, мы целовались. Никогда ещё какой-то обман не приносил мне столько счастья.
Но последнее время сомневалась в нашей силе воли. Сегодня Артём, похоже, слетел с катушек и делал странные вещи, отчего мне было даже неловко, и я боялась, что Толя или мама обо всём догадаются.
После завтрака Толя, как всегда, собирался на работу, а мама в цветочный магазин. Когда родители прощались с нами, стоя у выхода из гостиной, Артём, пытаясь дотянуться до шкафа с чашками, прижался ко мне и чмокнул в голову. От неожиданности, я чуть не обронила яблоко, а он широко улыбнулся и подмигнул.
– Рита, тебя ждёт алгебра! – закричал парень, поднимаясь по лестнице.
Мама и Толя пропадали на работе целыми днями, и мы оставались с Верой Ивановной, которая, конечно же, заходила к нам каждые полчаса и проверяла чем мы занимаемся. Было заметно, что эта женщина понимает намного больше, чем наши занятые родители. Так что приглядывала она за нами тщательно.
Когда я вошла в комнату Артёма, он стоял наготове, и как только за мной захлопнулась дверь, притянул к себе и впился в мои губы. Он крепко и нежно прижал меня к своей груди и целовал, а я обнимала его за шею и трогала гладкие, мягкие волосы. От него пахло кофе и корицей, и этот сладкий запах кружил мне голову.
Мы оторвались друг от друга. Его глаза красиво заблестели. Он поцеловал меня в лоб и погладил по щеке, а потом, как ни в чем не бывало, уселся за стол, на котором были разложены учебники и тетради, ожидающие нас со вчерашнего дня.
– Сегодня у нас способы упрощения выражений, содержащих радикалы. – сказал Артём.
Я села рядом с недовольным лицом. За прошлую неделю мы выучили понятие корня n-й степени и его функцию.
Сложные термины плохо усваивались в моём мозге, но Тёма был требовательным учителем.
Я тяжело вздохнула, пододвигая к себе учебник.
– Я тут посчитал кое-что – произнёс парень, и я переместила на него взгляд.
– Что?
– Если мы будем учить по одной теме каждый день, не углубляясь в детали, то на один предмет уйдёт 20 дней. Предметов 6. Получается, за всё лето мы успеем пройти 4 предмета. Нам нужно заниматься чаще.
Парень не сдержал улыбку.
– Я не против.
Улыбнулась в ответ.
– Родители уезжают на море через неделю. – сказал Тёма, уперев взгляд в мою тетрадь.
– Знаю.
– И мы останемся под присмотром Веры Ивановны.
– Ага. – согласилась я.
– Гостевая комната напротив моей, и нянька будет спать там. – говорил он, не отрывая глаз от моих вчерашних записей.
– А моя комната в начале коридора.
Артём посмотрел на меня с подозрительной улыбочкой.
– Моё обучение идёт на пользу… – заключил Артём. Я стукнула по его плечу, и парень засмеялся.
– Это ты теряешь ум!
– Ещё как! – ответил Тёма, и развернувшись, притянул меня вместе со стулом. Затем обхватил мою талию и прикоснувшись к щеке, начал тереться о неё губами.
– Хочешь я приду к тебе в гости, когда Вера Ивановна будет спать? – прошептал он и заглянул мне в глаза.
– Да.
Я закивала головой, а он поймал мои губы и стал целовать. По телу забегали мурашки, а в животе защекотало. Поцелуй был более страстный, чем раньше. Я хотела чувствовать это вечно. Ощущать тепло его тела, прикасаться к нему. Его сладкий и терпкий запах заставлял дыхание прерываться. Я желала отдать ему всю себя, и принадлежать только ему. Даже мысль об этом поднимала выше облаков. Кажется, я окончательно сошла с ума!
Чемоданы стояли у выхода. Мама с радостным видом складывала косметику в свою маленькую сумочку.
– Вера Ивановна приедет к вечеру. – начал Толя. – Ей нужно решить дела, прежде чем остаться с вами. Она будет ночевать тут, пока нас с мамой не будет. Хорошенько поучите все предметы. Лето быстро закончится, а Рите нужно быть готовой к школе. Понятно?
Отчим серьёзно уставился на Тёму.
– Не волнуйся, пап. Мы хорошенько всё поучим. – протяжно проговорил Артём, и мне захотелось стукнуть его чем-то тяжёлым.
– Уж надеюсь!
Как только родители вышли за порог и уселись в заведённую машину, Артём поднял меня на руки и притащив в свою комнату, бросил на кровать. Он включил музыку на всю катушку и подал мне руки, чтобы я встала. Парень начал прыгать и танцевать как сумасшедший, завлекая меня в это странное дело. Мы смеялись и подпевали разным песням, а когда закончились силы, попадали на кровать, громко дыша.
Мы веселились, как дети, хотя ими и являлись – мне всего пятнадцать, да и Артём не особо взрослый. Но разница в пять лет всё равно могла напугать родителей, поэтому приходится ждать…
Но сейчас мы можем не думать об этом. Пока мы только вдвоём. Вдыхаем друг друга, наслаждаясь до боли приятными минутами. Мы счастливы!
Когда приехала Вера Ивановна мы взяли себя в руки. За ужином Артём рассказал о выступлении в студенческом доме культуры своего университета, и о том, как его наградили за лучший проект года среди студентов. Женщина постоянно с удивлением расширяла глаза и хвалила парня великолепными словами. Кажется, у него тайная сила покорять взрослых женщин.
После ужина мы смотрели фильм на домашнем кинотеатре, и в полной темноте гостиной, Артём, не отпуская, поглаживал мою ладонь.
Потом мы разошлись по комнатам.
Я с нетерпением ждала, наблюдая через окно за яркими звёздами, которых сегодня было необычно много.
Почти заснула, когда дверь в мою комнату тихонько открылась.
– Привет. – прошептал Артём. – Не спишь?
– Нет.
– Кажется, нянька заснула.
Тёма присел на кровать, а я распахнула одеяло, приглашая его лечь рядом, но парень лишь странно уставился на меня.
– Не бойся, я в пижаме. – сказала я.
– Я не боюсь… – ответил он, залезая под толстую ткань, но я заметила, как подрагивают его руки. Он улёгся и повернулся ко мне лицом.
– Ты чего? – спросила я.
Он молчал.
– Всё в порядке?
Он продолжал молчать.
– Ты не хочешь? – спросила я.
Он тяжело вздохнул.
– Рита, я просто… мне как-то неспокойно. Понимаешь?
– Ты боишься меня?
– Давай просто поспим вместе. – предложил он.
Если честно, я обалдела. Но он действительно выглядел обеспокоенным. Пришлось утихомирить свои желания и согласиться.
– Хорошо. Как ты захочешь.
Пришлось отвернуться, чтобы было легче успокоить своё тело. Он обнял меня через одеяло, крепко прижав к груди. Его дыхание ласкало мои волосы, и в скором времени я заснула.
Проснулась от мягких поцелуев. Тёплые губы нежно гладили мои волосы и щёки. Стало щекотно. Я засмеялась, обхватив Артёма за шею, а он настойчиво поцеловал меня в губы.
– Отстань!
Я легонько оттолкнула парня, и вылезла из кровати.
– Мне надо в душ.
– Ты красивая. – сказал он.
– Только утром понял, от чего отказался?
Я подошла и запустила пальцы в его прекрасные каштановые волосы, а он уткнулся лицом в мой живот.
– Мы же никуда не торопимся? – спросил он.
Я отодвинула его и наклонилась ближе к кофейным глазам.
– Никуда.
Прошло почти две недели.
Вера Ивановна стала реже заходить, когда мы занимались учёбой, но это было неудивительно, ведь мы и правда вели себя хорошо. Иногда целовались, но всё-таки больше просто разговаривали. Артём много рассказывал о своей маме и показал все её фотографии в альбомах, которые хранились в ящике с замком.
– Она красивая. – сказала я, поглаживая пальцами деревянную рамку, обрамляющую лицо кареглазой женщины. Удивительно, что у обоих родителей Артёма слишком тёмные глаза, а у него карие с жёлтой серединкой. Это делало его каким-то особенным. Да он и без того стал особенным для меня.
– Да, была… – сказал он.
Я поставила фото на стол.
– Как ты с этим смирился? – спросила я.
Он пожал плечами.
– Пришлось… после похорон ударился в учёбу. По началу было тяжело, потом… как-то постепенно легче стало. Песен много начал писать. С музыкой стало ещё лучше – она меня всегда лечила.
Я слушала его не шелохнувшись. Какой же он молодец. После такой потери смог сделать столько дел – учился на красный диплом, да ещё и написал чудесные песни. Я подвинулась к нему и легонько поцеловала в щёчку. Он улыбнулся.
– Хотел спросить… если можно… – начал он – Твой отец сильно тебя обижал?
Я откинулась на спинку стула. Было неприятно вспоминать этого человека, но хотелось поделиться с Тёмой, раз уж он рассказал о своей маме.
– Ну… Он мог иногда спросить: «Как дела». Даже обнимал, когда я приносила ему бутылку или давала на неё денег.
Мои пальцы начали теребить платье.
– Всё было неплохо, когда он напивался, если не считать громкие пьянки и гостей, которые не давали спать. Они постоянно дрались, говорили всякий бред, ругались…
Я поправила волосы. Моё сердце заколотилось быстрее, а на глаза накатывались слёзы. Артём взял мою ладонь, поцеловал её, а потом начал гладить, держа в руках.
– А когда он трезвел, это было самое страшное время. Этот урод начинал просить деньги, которых не было и распускал руки. Однажды я попала в больницу… и…тогда мы с мамой решили копить на жильё. У нас не получалось. Я начала воровать со старшеклассниками в магазинах, чтобы продавать сладости в школе – хотела помочь маме. Потом нас приютила соседка, и даже не брала денег за комнату. А потом… мама познакомилась с Толей.
Артём внимательно слушал, затем придвинулся ближе и крепко обнял.
– Прости… что спросил. – он поцеловал меня в щёчку, потом в лоб, глаза, нос, губы. Мы поцеловались. Он успокаивал меня губами, передавая всю свою нежность и мы не заметили, как наступил вечер.
За окном давно стемнело. Небо было похоже на тёмную штору, нависающую над нашим домом. Мы услышали шаги Веры Ивановны и быстро отодвинулись друг от друга как раз в тот момент, когда она открыла дверь.
– Ужин готов, ребята. – сказала женщина, пройдя в середину спальни, и внимательно осмотрела нас двоих.
– Хорошо, мы идём. – ответил Артём, уставившись в стол, на котором лежала книга, но была слишком далеко от его глаз.
– Скорее, а то всё остынет. – произнесла Вера Ивановна и неторопливо вышла, оставив дверь открытой.
Мы уставились друг на друга и звучно засмеялись. Оставалось только надеяться, что домработница не заметила наших раскрасневшихся лиц.
Я не могла уснуть. За открытым окном громко шумели сверчки, полная луна смотрела на меня, как огромный глаз. Голову занимали лишь мысли об Артёме. Я уже подумывала пойти к нему, как дверь в мою комнату тихонько открылась. Парень медленно подошёл, и прилёг рядом.
– Пойдём со мной, я тебе что-то покажу. – прошептал он.
Я резко повернулась, не сумев скрыть улыбку.
– А как же Вера Ивановна? – спросила я.
– Нянька крепко спит. Я закрыл её на ключ. До утра не должна проснуться.
Я встала и накинула на пижаму вязаную кофту. Мы тихо вышли из дома, и Артём повёл меня в пристройку с бассейном.
Это было небольшое помещение из трёх комнат: прихожей, кухни, и бассейна с парилкой. Внутри царила темнота. Артём не стал включать свет, но зажёг небольшой ночник в виде шара, и поставил на маленький столик, между диваном и двумя креслами.
Свет был не нужен. Шар достаточно освещал комнату, и я видела сияющую улыбочку Артёма.
Он подошёл, обнял меня за талию, запустив руки под кофту, и прижал к горячей груди.
Он был тёплый, как плавящийся воск. Почти незаметная грань между теплом и жаром.
Его рука подняла мою майку.
Он гладит мою спину, а кожа под его пальцами горит огнём. Он целует меня по-другому, не так как всегда – нежно и в то же время требовательно. Его язык проникает в мой рот, и я невольно издаю тихий стон. Кофта упала с моих плеч, и я оказалась на диване, накрытая большим горячим телом. Сладкий язык исследовал все уголки моего рта, а уверенные руки узнавали моё тело, которое стало горячим, как зажжённая лампа. Он начал дрожать. Зрачки стали ещё темнее. Секунду посмотрев мне в глаза, он стал целовать мою шею, спускаясь к груди, осторожно и медленно, будто боялся повредить нежную кожу. Он снял с меня майку, а с себя стянул тонкую футболку, и крепко обхватил меня, как маленького ребенка.