Смерть содержанки
– И ты туда пошел! – прорычал Вулф.
– Не понукайте меня. Я сказал Орри, что ничего не выйдет, пока я не буду знать все подробности. Я угрохал на расспросы уйму времени, поскольку хотел убедиться, что Изабель Керр не числится в розыске, что она, скажем, не сбежавшая дочка какого-нибудь посла. Ничего подобного. Раньше она танцевала в кабаре, а три года назад кто-то вытащил ее оттуда и поселил в той квартире, которую она и занимала до самой смерти. Труднее всего было выяснить имя ее покровителя. Орри божился, что не знает, но я настаивал, и он сдался. Покровителя зовут Эйвери Баллу, он президент «Федерал холдинг корпорейшн». Похоже, Изабель обладала чем-то, что привлекало мистера Баллу, поскольку он продолжал исправно вносить плату за квартиру, оплачивал счета бакалейщика и посещал гнездышко два-три раза в неделю по вечерам. Но Изабель понимала, что вечно так продолжаться не может, да и потом она польстилась на Орри. Познакомились они около года назад, не важно где. Изабель кормила Орри продуктами, за которые расплачивался Эйвери Баллу, и решила, что Орри должен на ней жениться. Этому я поверил. Женщины не бросаются на Орри так, как он сам это описывает, но он и впрямь не гиббон, и женщины то и дело стреляют в него глазками.
– И ты туда пошел!
– Да. Я не оправдываюсь, но так было лучше для дела. Конечно, его нельзя сравнить с Солом Пензером, но за прошедшие годы он не раз выручал вас… хорошо – нас. Словом, в назначенное время я стоял перед входной дверью, в перчатках и с ключами. Я позвонил, никто не ответил, я вошел в подъезд и поднялся на четвертый этаж. Это реконструированный четырехэтажный дом, без консьержа и лифтера, так что меня никто не видел. Заметку в «Таймс» вы прочитали, следовательно, уже знаете, что я нашел в квартире. Задерживаться я там не стал. Даже найди я что-нибудь из доказательств причастности Орри, полиция наверняка обнаружила бы в квартире отпечатки его пальцев, поскольку Орри был там каких-то три дня назад. И я отчалил.
– По дороге тебя кто-нибудь видел?
– Нет. Я позвонил вам, что не приду к обеду и…
– Это было в пять часов.
Типичный случай. Вроде бы он никогда вас не слушает, но потом неизменно все знает.
– Да, – кивнул я. – Почти полчаса я околачивался в окрестностях дома Орри. Я дождался его прихода, поговорил с ним и вернул ключи. Спросил, он ли убил девушку, но он все отрицал. Говорит, что весь день следил за кем-то по заданию Бэскома, но доказать это не может. На самое главное время, с восьми до двенадцати, алиби у него нет. Я еще немного повозился с ним, потом вернулся домой и уплел две порции Генуэзского крема. Конечно, я знал, что его заметут – одних отпечатков для этого вполне хватило бы. Поэтому и прислушивался к радио сегодня утром.
– Ты должен был мне все рассказать.
– И что бы это изменило? Только испортило бы вам день.
– Поэтому и отправился слушать стихи?
Я наклонил голову:
– Вы можете вообще выбросить меня из головы. Вы, понятно, сейчас раздосадованы и ищете, на ком сорвать злость. Я не хочу быть мальчиком для битья. Правда, если вы выбросите из головы и Орри, то можете спокойно возвращаться к чтению.
Вулф взглянул на книгу, взял ее в руки, но тут же снова отложил. Потом схватил стакан, насупился, увидев, что пена отстоялась, но тем не менее выпил и отставил пустой стакан вместе с подносом в сторону.
– Орри… – произнес он. – Черт бы его побрал! Главный вопрос: убил он ее или нет? Если убил, то пусть им занимается мистер Паркер, а я умываю руки. Если же нет, мы…
Зазвонил телефон, и я развернулся на стуле, чтобы снять трубку:
– Резиденция Ниро Вул…
– Это Лон, Арчи. Я удивлен, что ты дома.
– А где же мне быть?
– Как – где? Твой напарник за решеткой.
– Я ничего не знаю. Я целый день внимал стихам и только сейчас вернулся.
– Ты хочешь сказать, что не знаешь, что Орри Кэтера замели по подозрению в убийстве Изабель Керр?
– В самом деле?
– Угу, в самом деле. Если вам нужно что-то срочно тиснуть в газете, я к вашим услугам. Я, конечно, не рассчитываю, что ты раскроешь мне все карты Вулфа, но если можешь сказать хоть…
– Да-да, конечно. Непременно. Как только я хоть что-нибудь разнюхаю, то немедленно дам тебе знать. А сейчас я занят. Я читаю мистеру Вулфу стихи.
– Как же, так я и поверил! Ну подкинь хоть несколько слов для маленькой заметки.
– Не сейчас. Не в воскресенье. Спасибо, что позвонил. – Я положил трубку, развернулся на стуле и сказал: – Лон Коэн пытается ловить рыбку в мутной воде. Звонил, видимо, из дома, поскольку сегодня воскресенье. Заметка в завтрашнем выпуске начинается словами: «Орри Кэтер, частный сыщик, доверенный помощник Ниро Вулфа, задержан как важный свидетель по делу об убийстве Изабель Керр. Мистер Кэтер сыграл огромную роль во многих нашумевших делах Ниро Вулфа, и именно ему Ниро Вулф обязан своим громким успехом. Арчи Гудвин, который является мальчиком на побегушках у Ниро Вулфа, сообщил, что…»
– Заткнись! – Я пожал плечами и поднял руки вверх, а Вулф стукнул пресс-папье по столу, так что бутылка подпрыгнула, и проревел: – Он убил ее или нет?!
– Не знаю! – отрезал я.
– Так не годится. Замышлял ли он убийство в пятницу вечером? Был ли у него виноватый вид вчера?
– Все равно – не знаю. Что касается пятницы, так он мог вовсе не замышлять убийство. Он мог пойти к ней вчера утром с самыми чистыми намерениями, а потом вдруг раз – и ухлопать ее. А виноватый вид – это вообще ерунда. Десятки раз убийцы сидели в вашем кабинете и отвечали на ваши вопросы, а после их ухода вы гадали, виновны они или нет. Теперь я тоже гадаю. Я понимаю, что вам хочется знать окончательное решение, но я к нему не пришел.
– Ты любишь логические игры. Какова вероятность, что он убил?
– Я бы сказал – пятьдесят на пятьдесят. Я стараюсь судить объективно, поскольку предпочел бы, чтобы Орри был невиновен. Потом мне вовсе не улыбается читать заголовки: «ПОМОЩНИК НИРО ВУЛФА ОСУЖДЕН ЗА УБИЙСТВО» – как, впрочем, и вам. Тем более что люди, которые читают только заголовки, могут решить, что речь идет обо мне.
– Но ты не хочешь сказать, убил он или нет?
– Не хочу.
– Тогда срочно вызови Сола и Фреда.
Глава 3
Без четверти десять Вулф произнес речь.
Сол Пензер, ростом пять футов семь дюймов, весом сто сорок пять фунтов, с крупным носом и приплюснутыми ушами, с волосами цвета ржавчины, расположился в красном кожаном кресле. Возле него на столике стояла бутылка «Монраше» урожая 1958 года, а в руке он держал бокал. Фред Даркин, на три дюйма выше и на сорок пять фунтов тяжелее Сола, лысый и плотно сбитый, сидел в одном из желтых кресел напротив стола Вулфа. Рядом с ним была бутылка канадского виски и графин с водой. К воде Фред не притрагивался. Я не пил ничего. Фриц еще днем ушел по своим делам, и обедали мы с Вулфом вдвоем, налегая в основном на свежеприготовленный зельц. В общей сложности я провел как минимум десять часов, наблюдая, как Фриц готовит зельц и пытаясь разгадать, почему у него получается настолько лучше, чем у всех остальных, включая мою матушку, которая делала зельц еще в Огайо, но потом сдался. Должно быть, секрет в том, как держать ложку, когда снимаешь пенку.
Вулф подробно ввел Сола и Фреда в курс дела, умолчав лишь об одном: об имени покровителя Изабель Керр. Орри, конечно, не пришел бы в восторг, узнав об этом, но он ведь сказал Паркеру, что я сам должен решать, как преподносить случившееся. К тому же, чтобы вынести вердикт, Сол и Фред должны были знать все факты. Имя покровителя к важным фактам не относилось. Когда сыщики задали несколько вопросов и получили на них ответы, Вулф и начал свою речь.
– Вопрос вовсе не в том, чтобы разработать эффективную линию защиты. Если Орри убил эту женщину, чтобы она не мешала осуществлению его личных планов, то ни я, ни вы не обязаны вмешиваться и препятствовать торжеству правосудия. Да, мы можем посочувствовать несчастью ближнего, но не должны пытаться предотвратить возмездие Немезиды. Мистер Паркер – блестящий адвокат, и это его дело. Но если же Орри не убивал ее, то у меня имеются обязательства, через которые я не могу переступить. Речь идет не только о нашем долгом сотрудничестве, но и моем самолюбии. Вы должны знать, что я не питаю особой привязанности к Орри. Он не раз подводил меня. У него нет достоинства человека, который знает свое место и ответственно выполняет свою работу, как у вас, Фред. Нет у него и цельности натуры человека, сознающего свое превосходство, но никогда его не проявляющего, как вы, Сол. И тем не менее если он не убивал эту женщину, то я собираюсь спасти его.
Вулф поднял руку:
– У меня только один вопрос: убил он ее или нет? Поскольку у меня не было должных оснований, чтобы составить на сей счет собственное мнение, я обратился к Арчи. Я надеялся, что он хотя бы выскажется, каковы шансы в пользу того или другого. Арчи сказал, что пятьдесят на пятьдесят. Арчи, с тех пор прошло четыре часа. Ты не изменил мнение?
– Нет. – Я потряс головой. – Черт побери, да начинайте же наконец что-то делать и сами все поймете!
– Нет. Если я начну, то уже приму на себя определенные обязательства, а это будет ошибкой. Фред! Вы знаете Орри дольше, чем я. Все факты вам изложили. Что скажете?
– О Господи! – произнес Фред.
– Это нам не поможет. Господь просто отпустил бы его с миром, наказав впредь не грешить. Орри убил эту женщину?
Фред отставил стакан в сторону и неловко поежился. Взглянул на Сола, потом перевел взгляд на меня и наконец снова посмотрел на Вулфа:
– Уж больно круто вы завернули. Правильно ли я понял, что расклад такой: если мы выносим решение, что Орри виновен, то вы умываете руки и передаете дело Натаниэлю Паркеру; если мы решим, что Орри не убивал, то вы попытаетесь это доказать, а сделать это можно, только найдя и изобличив преступника? Верно?
– Да.
– Тогда я скажу, что он не убивал.
– Это ваше искреннее убеждение?
– Откровенно говоря, нет. В его виновности я был бы уверен только в том случае, если бы Орри признался, а Орри никогда не признается. Но мы слишком хорошо знаем Орри. Он мог веревки вить из любой женщины, а женщины охотно ему это позволяли. Но сейчас, судя по всему, это ему надоело и он решил взяться за ум и остепениться. Так что, если эта Изабель Керр стала ему поперек пути, как кость поперек горла… что ж, не знаю. То есть на самом деле мне кажется, что знаю. Но вы хотите, чтобы мы помогли вам принять решение, так?
– Да.
– Тогда ответ – нет. Он не убивал.
Вулф даже не нахмурился. Услышь он такое из моих уст, мне бы не избежать трепки, но от Фреда многого ожидать не приходится, к тому же Вулф сам напросился. Поэтому он просто сказал:
– Не слишком убедительно, – потом перевел взгляд на Сола. – Сол?
– Нет, – без промедления ответил Сол Пензер. – Спроси вы меня, как Арчи, каковы шансы, я бы сказал – двадцать против одного, что Орри невиновен.
– Вот как? – Вулф казался озадаченным. – Это ваше мнение или дружеский жест?
– Скорее умозаключение. Готов даже поставить пятьдесят против одного. Я не говорю, что разобрался в положении лучше Арчи. Вы можете спросить, почему он не делает ставку, но для меня это очевидно: потому что он сам оказался втянут в это дело. Он слишком скромен.
– Вздор!
– Нет, сэр. Попытаюсь разъяснить свою позицию. Первое: допустим, Орри замыслил убийство заранее. Значит, общаясь в пятницу вечером с Арчи, он уже думал о том, как на следующее утро пойдет и убьет ее. Следовательно, Арчи, придя туда днем в перчатках и с ключами, должен был либо обнаружить труп, либо, если его опередили, столкнуться с целым роем полицейских как снаружи, так и внутри. Это совершенно исключено. Не знаю, известно ли вам, но Орри считает Арчи самым хитроумным и сообразительным из всех сыщиков. Поэтому я не допускаю и мысли о том, что он мог сидеть с Арчи в одной комнате и строить замыслы, как его подставить. К тому же зачем? Если он собирался убить ее, то зачем связываться с Арчи?
– Согласен, это исключается, – вмешался я. – Я пришел к тому же выводу. Тем более что в пятницу вечером он не собирался даже встречаться с ней, не то что убивать. Но допустим, что в субботу утром ему вдруг втемяшилось навестить ее и она стала его шантажировать.
– И он ее прикончил, – кивнул Сол. – Допустим. Потом он либо обыскал квартиру, либо не стал обыскивать и вернулся выполнять свое задание. Ему предстояло принять нелегкое решение – звонить ли тебе и отменить просьбу о том, чтобы ты туда шел. Для этого предстояло придумать причину. Конечно, он мог ничего путного не придумать или решить, что это слишком рискованно. Допустим. Но против этого есть серьезное возражение. Крайне серьезное. Ты знаешь Орри, и я тоже его знаю. Мы в точности знаем, как он мыслит. Ты слышал, как я спросил мистера Вулфа, звонил ли кто-нибудь тебе вчера с половины пятого до половины седьмого, а он ответил – нет. Вот и все.
– Чудесно! Поразительно веский аргумент!
– На самом деле все предельно просто. Ты это не понял только потому, что сам в это втянут. Смотри: вот Орри снова вернулся и сел на хвост своего субъекту, уже совершив убийство. Он решил, что не станет отзывать тебя. Он знает, что, явившись туда и найдя тело, ты сразу же заподозришь его. Знает, что ты думаешь, будто он сидит, затаив дыхание в ожидании услышать от тебя отчет о том, какие вещи ты нашел. Понимает, что, будь она жива, он бы просто трясся от нетерпения выяснить, каковы результаты, скажем с половины шестого, и должен тебе позвонить. Поэтому он был просто обязан позвонить тебе. Вот в чем штука!
– Осади назад, – покачал я головой. – Что-то ты все переставил с ног на голову. Тогда почему он не позвонил, если он не убивал ее?
– Он бы позвонил, придя домой, но ты опередил его. Если же он убил ее, то не стал бы ждать, пока вернется домой. Сам знаешь, самый большой его недостаток – прямолинейность. Он знал бы, что должен позвонить, но, мысля прямолинейно, он позвонил бы уже в пять. А уж в пять тридцать наверняка. Черт побери, да что тут гадать?! Он же не какой-нибудь чужак. Мы ведь знаем его как свои пять пальцев! – Сол повернулся к Вулфу. – Поскольку вы с Арчи пасуете, а у Фреда мнение не сложилось, то мое слово решающее. Если вы согласны и готовы не только взяться за это дело, но и привлечь меня, то я готов не только поработать совершенно бесплатно, но и сам оплатить собственные расходы. Я тоже не питаю к Орри особо нежных чувств, как и вы, но я хочу делом подтвердить свои выводы.
– И я! – выпалил Фред. – Я же сказал, что Орри не убивал.
Это меня сразило наповал. Сол, который просит десять долларов в час и получает их, мог себе позволить такое расточительство, но Фред зарабатывает гораздо меньше, да еще и содержит жену с четырьмя детишками.
Взгляд Вулфа переместился на меня.
– Беда в том, – сказал я, – что я, как говорит Сол, втянут в это дело. На кону мои хитроумность и сообразительность, а это меня смущает. Как бы то ни было, я тоже голосую за то, что Орри не убивал, но не собираюсь ставить двадцать против одного.
Вулф втянул через ноздри добрый бушель воздуха, задержал его секунды на три, потом с шумом выпустил через рот. После чего крутанул головой в сторону, кинул взгляд на настенные часы, вцепился пальцами в подлокотники необъятного кресла и произнес:
– Грррр!
Я прекрасно понимал суть его мук. Целый месяц нового года минул без работы, а тут ему придется вкалывать за спасибо.
Он посмотрел на Сола:
– Когда вы готовы приступить?
– Сейчас.
– А вы, Фред?
– Со вторника, – ответил Фред. – Подвернулась кое-какая работенка, но завтра закончу.
Вулф прокашлялся:
– Вы знаете раскладку. Нам придется начать с нуля. Еще никогда мы не были в таком положении. Нам даже неизвестно, что нашла полиция в квартире Изабель Керр, изобличающее Орри. Если нашла, конечно. Впрочем, в этом нам может помочь Паркер. Арчи! Полиция там работает?
– Еще как! Пытаются найти свидетелей, которые видели Орри в субботу утром.
Вулф обратился к Солу:
– Начнем с самого простого. Нужно выяснить, кто еще живет в этом доме. Кого видели в подъезде в субботу утром? Видел ли кто-нибудь Арчи в субботу? Это может быть очень важно. Вы займетесь этим завтра, а Фред присоединится к вам во вторник, но вы все равно звоните два раза в день, чтобы узнать, не появились ли более плодотворные идеи. – Он повернулся ко мне. – Тебе придется кое с кем встретиться. С кого начнешь?
Я подумал секунд пять.
– С Джилл Харди, если она в Нью-Йорке. С тем же успехом она может быть и в Риме. Или в Токио.
– Может быть, тогда с сестрой? С миссис Флеминг?
– Возможно, но я предпочел бы Джилл Харди. Привести ее к вам?
Вулф скорчил гримасу:
– Только если решишь, что без этого никак нельзя обойтись. – Он отодвинул кресло и с усилием поднялся. – Я отправляюсь спать. Я ценю ваше благородство, Сол, и ваше, Фред, но я сам отвечаю за это дело. Вы будете получать обычную ставку, и, конечно, расходы тоже за мой счет. Спокойной ночи.
Он затопал к двери.
Глава 4
В понедельник утром, в десять минут девятого, я сидел на кухне, поглощая бриоши, запеченную на гриле ветчину и виноградно-тимьяновое желе, и усиленно размышлял.
Во-первых, почему Фриц так артачился из-за желе? Хоть бы раз послушал меня и положил вдвое меньше сахара и вдвое больше сотерна. Я ему уже всю плешь проел из-за этого.
Во-вторых, почему эти чертовы журналисты такие лентяи? Если для «Таймс» было настолько важно проиллюстрировать статью об убийстве Изабель Керр фотографией, они вполне могли бы пару раз щелкнуть Орри. Вместо этого у них хватило наглости поместить снимок Ниро Вулфа восьмилетней давности. Пожалуй, следует подать на них в суд за вторжение в личную жизнь. Вулф в деле не фигурировал. Насколько им было известно, он вообще не имел к делу никакого отношения. С другой стороны, не исключено, что они вовсе не поленились, а попытались таким образом отплатить Вулфу за разгромное письмо, которое он посылал редактору отдела кулинарных рецептов.
В-третьих, позвонить Вулфу или подняться к нему перед уходом? Фриц, спустившись после того, как отнес Вулфу поднос с завтраком, ничего мне не сказал, так что, по-видимому, новых распоряжений не поступало, но проверить лишний раз не помешает.
В-четвертых, как разыскать Джилл Харди? Орри сказал, что она служит в «Пан-Американ», но вряд ли там согласятся дать мне ее домашний адрес по телефону. Вчера вечером я проглядел телефонные книги всех пяти районов Нью-Йорка, но Джилл Харди там не числилась. Паркер узнает адрес у Орри, но на это уйдет время. Ладно, решил я, прикончу вторую чашку кофе и пойду. Чем скорее…
Зазвонил телефон. Фриц дернулся было, но я опередил его. Как и Ниро Вулф, Фриц убежден, что ничто на свете не должно прерывать процесс поглощения пищи.
– Кабинет Ниро Вулфа. Арчи Гудвин слушает.
– О! Я… Это и впрямь мистер Арчи Гудвин?
– Собственной персоной.
– Тот самый Арчи Гудвин, который работает на Ниро Вулфа?
– Видимо, да, коль скоро вы набрали номер Ниро Вулфа.
– Да-да, конечно. Меня зовут Джилл Харди. Вы, вероятно… возможно, слышали обо мне?
Лили Роуэн охарактеризовала бы ее голос как меццо-тинто – приятный и сочный, но чуть резковатый.
– Да, слышал.
– От Орри Кэтера.
– Совершенно верно.
– Стало быть, вы знаете, кто я такая. Я звоню… Я только что прочитала утреннюю газету. Это правда, что Орри… Его и в самом деле арестовали?
– Да, это можно назвать именно так. Хотя формально он задержан как важный свидетель. Это означает, что, по мнению полиции, он знает больше, чем рассказывает.
– Об убийстве?
– Судя по всему – да.
– Они что, с ума все посходили?
– Не исключено. Вы звоните из дома, мисс Харди?
– Да, из своей квартиры. Вы знаете…
– Одну минуточку, – прервал я. – Поскольку вы сказали, что прочли об этом в газете, значит полиция до вас еще не добралась. Но они непременно к вам нагрянут. Во всяком случае, с большой вероятностью. Я должен вас кое о чем спросить. Насколько я понял из того, что рассказал мне Орри, вы с ним собираетесь пожениться. Может быть, я понял неверно…
– Нет, все правильно. Мы собираемся пожениться в мае.
– Кто-нибудь еще об этом знает? Вы сообщали об этом?
– Да, кое-кому сказала… друзьям. Я собираюсь еще некоторое время поработать, а стюардессам не дозволяют…
– Знаю. Что ж, если Орри тоже сообщил своим друзьям, то скоро к вам пожалуют гости. Если хотите…
– Я хочу знать, за что его арестовали! Я хочу знать… работал ли он на Ниро Вулфа?
– Нет. Уже больше двух месяцев мистер Вулф не прибегал к его услугам. Если вы…
– А почему ко мне должны пожаловать гости?
– Мне бы не хотелось говорить вам по телефону. Это довольно сложно. Если вам не терпится все выяснить до появления полиции, то почему бы вам не приехать сюда, к Ниро Вулфу? Дом девятьсот тридцать восемь по Западной Тридцать пятой улице. Я буду…
– Я не могу. В десять тридцать у меня самолет на Рио.
– Тогда я за вами заеду, и мы можем побеседовать по дороге в аэропорт. Водитель я надежный. Какой у вас адрес?
– Я не думала… – (Молчание.) – Что, если Орри… – Она снова замолчала, потом вдруг сказала: – Я поняла. – И повесила трубку.
В моем желудке оставалось место для одной бриоши и кусочка ветчины, и я не стал себя долго упрашивать. Может, через пару минут Джилл решится и тогда я не успею заполнить пустоту. Когда Фриц принес кофе, я сообщил ему, что если он хочет встретиться с женщиной, но не знает, где она живет, то достаточно только об этом подумать – и она тут же позвонит сама. Фриц наморщил лоб, потом спросил, есть ли у нас клиент.
– И да и нет, – признался я. – Работой нас загрузили по уши, это точно. А вот клиента, которому можно потом выставить счет, у нас нет. Ты слышал, что я упоминал Орри, так что имеешь право знать, что он попал в передрягу, а мы собираемся его вызволить. Как по-французски «братство людей»?
– Во французском языке такого нет. Вот, значит, чем ты занимался в субботу. Я рад, что это касается Орри, а не Сола или, скажем, Фреда, но тем не менее…
Позвонил телефон. Я снял трубку:
– Кабинет Ниро Вулфа…
– Это снова Джилл Харди, мистер Гудвин. Я все устроила. Буду у вас через час.
– Умница. Быть может, все-таки дадите мне свой адрес и телефон. Так, на всякий случай.
Она согласилась. Жила она в доме 217 на Натмег-стрит в Гринвич-Виллидже. Покончив с кофе, я перебрался в кабинет и записал адрес на листке бумаги. После чего на мгновение задумался, помещать ли листок в досье Орри. Решив, что не стоит, я извлек на свет божий новую папку и подписал ее «Орри Кэтер, клиент». Потом кинул взгляд на часы. Без десяти девять. Стало быть, через десять минут Вулф поднимется на лифте к орхидеям, а потому позвонил в его спальню по внутреннему телефону. Трубку он взял не сразу.
– Да?
– Доброе утро. Я думал, вам захочется узнать, что, когда вы спуститесь, Джилл Харди еще будет здесь. Она приедет через час.
– Неужели ты отыскал ее?
– Разумеется. Для самого хитроумного и проницательного из ныне здравствующих сыщиков это пара пустяков.
– Болтун, – произнес он и положил трубку.
Пока я вытирал пыль со столов и кресел, отрывал устаревшие листки с настольных календарей, менял воду в цветочной вазе на столе Вулфа и вскрывал почту, я думал о Джилл Харди. Я решил, что она должна быть высокой и строгой, с проницательным взглядом, типа женщины-сержанта, а глаза, наверное, чуть-чуть раскосые. Просто, чтобы так заарканить Орри, женщина должна быть необычной, с изюминкой. К тому же, поскольку все шло к тому, что Орри мы потеряем, чем быстрее мы подберем ему замену, тем лучше. Так что пусть уж Джилл Харди и впрямь окажется такой, как я ее представляю, мечтал я.
Черт побери, я жестоко ошибся! Когда чуть позже половины десятого в дверь позвонили и я пошел открывать, то увидел через одностороннюю стеклянную панель маленькое овальное личико, порозовевшее от холода, с огромными серо-голубыми глазами. Девушка была в черном кожаном пальто двенадцатого размера с меховым воротником, а на ее голове кожаная плоская, как блин, шляпка, отороченная мехом. Когда я впустил девушку в прихожую и помог избавиться от пальто, она оказалась даже еще меньше, чем была. Должно быть, из-за хорошо подогнанного темно-синего костюма. Думаю, что, будь она еще хоть на полдюйма меньше ростом, в стюардессы ее бы уже не взяли. Я провел ее в кабинет и усадил в одно из желтых кресел. Красное кожаное кресло слишком далеко от моего стола.
– Я уже чуть-чуть успокоилась, – сказала она. – А вы немного похожи на Орри. Те же размеры.
Не лучшее начало для дружеской беседы, подумал я. Дело в том, что я вовсе не похож на Орри. Он красивый, а я нет. У меня слишком маленький нос, хотя я перестал обращать на это внимание лет с двенадцати. Я решил ответить лестью на лесть.