Охотники на мамонтов

Дело в том, что охотники своими криками разбудили спавшего в камышах гигантского носорога. Это мохнатое чудище с двумя острыми рогами на носу – одним огромным и вторым чуть поменьше – подняло голову, заметило ловцов и тут же выскочило из зарослей, вздымая ногами фонтаны брызг.

Охотники поняли, какая опасность им угрожает, и приготовились к обороне.

Но и носорог не медлил. Наклонив голову к земле, он помчался на людей и своим длинным полуметровым рогом мгновенно вспорол живот одному из охотников. Несчастный вскрикнул и, весь в крови, упал. А носорог сразу атаковал второго ловца. И хотя тому удалось уклониться от жуткого рога, зверь все-таки свалил его наземь. Хорошо, что Волчий Коготь успел вонзить в страшилище копье, не то не миновать бы бедолаге смерти под тяжелыми копытами.

Но рана разъярила зверя еще больше. Он метался из стороны в сторону и норовил напасть на любого, кто оказывался поблизости. Охотники разбегались от него кто куда: их оружие не могло поразить такого великана. Мамонтенок, Волчий Коготь, Сова, Заяц и некоторые другие храбро и яростно прыгали вокруг носорога, стараясь ударить его острыми копьями, однако они не хотели понапрасну рисковать жизнью и потому опасались приближаться к мохнатому чудовищу.

Наконец носорог замер перед кустами, за которыми притаились двое охотников. Он моргал маленькими глазками и сердито фыркал. Тут сзади к нему подкрались трое смельчаков и вонзили в него копья. Правда, одно из них лишь проехалось по толстой грязной шкуре, но зато два других достигли цели: воткнулись в бок и пах животного.

Ко всеобщему удивлению, раненый носорог стремительно развернулся и кинулся на обидчиков. Хромой Пайда не смог вовремя увернуться и рухнул, весь покрытый кровью, под брюхо носорога. Мамонтенок помчался было прочь – копья-то он уже лишился! – но при виде лежавшего на земле Пайды остановился. Схватил камень побольше и запустил им в животное. И попал тому прямо в голову! Тогда вернулись и двое других и попробовали отвлечь носорога от раненого Пайды. Старый Лохмач остановил большинство убегавших охотников и воротился с ними на поле боя. Теперь зверя окружало не меньше десятка человек, но одолеть гиганта им все равно было не под силу. Носорог, разозленный ударами копий, сумел ранить еще нескольких охотников. Уже и вождь племени Упрямец был в крови (зверь отбросил его в заросли), и смелый Мамонтенок сильно ударился головой о дерево.

Победить в этой схватке люди бы не смогли. Придя в себя, Упрямец приказал отступать. Он издал громкий крик и повелительно взмахнул рукой. Охотники поняли его и закончили бой. Два человека понесли потерявшего сознание Пайду; с ними вместе ушли все раненые, – к счастью, идти они могли без посторонней помощи, разве что опирались временами о плечи товарищей. Никто из них не стонал: люди, сжав зубы, терпели боль. Прочие охотники еще какое-то время отвлекали внимание окровавленного носорога: уводили его в сторону, противоположную той, куда ушли их соплеменники.

И внезапно носорог понял, что рядом не осталось ни единого неприятеля. От злости он растоптал куст можжевельника и прорыл рогом несколько борозд в земле. От его яростного сопения взлетали вверх целые пласты дерна. А потом он бросился в реку – залечивать раны и жадно глотать воду.

Ловцы уводили и уносили обессилевших раненых на стоянку племени, где было безопасно. Печальным оказалось возвращение со столь, казалось бы, многообещающей охоты. Женщины встретили их причитаниями, а при виде недвижимого Пайды принялись визжать и жалобно ойкать. Когда же мрачные охотники процедили сквозь зубы, что юный Клух никогда уже не вернется, раздались горестные вопли, а одна из женщин рухнула на землю.

Вот какое новое тяжкое испытание выпало на долю вестоницкого племени! Теперь оно ослабело еще больше!

Горе пришло в стойбище.

На следующий день соплеменники отыскали тело Клуха, которому носорог вспорол живот. Его похоронили неподалеку от места гибели, у подножия горы, получившей позже название Шпильберк[12]. Красивое ожерелье из нескольких сотен ракушек и костяных колечек, нанизанных на кожаный шнурок, оставили на шее покойника. Заплаканная подруга Клуха положила рядом с телом охотника куклу в пол-локтя длиной[13]: Клух старательно вырезал ее когда-то из бивня мамонта. Женщина носила эту куклу с собой в маленьком мешочке, никогда с ней не расставалась и верила, что этот амулет принесет ей счастье и она родит веселого, здорового ребенка. Теперь же она со слезами положила куколку в могилу, прощаясь не только с Клухом, но и со своей надеждой.

Остальные раненые выздоровели на удивление быстро. Огромные раны затянулись всего через несколько дней, хотя их почти не обрабатывали.

Зверей в этих местах было мало – кони больше не показывались, оленей никто не видел, так что охотники решили двинуться дальше по берегу, против речного течения, чтобы добраться до поросших лесом холмов.

Однако Упрямец велел все же выждать еще несколько дней. Они оказались дождливые, а добыть за это время удалось лишь парочку водоплавающих птиц, которых подстрелили стрелами из весьма неумело изготовленных луков, куропатку, трех зайцев и несколько рыбин. Голод подступил совсем близко.

Так что, когда небо прояснилось, Упрямец приказал трогаться в путь. Племя снялось с места легко и быстро: нести предстояло только те самые волчьи и лисьи шкуры.

И люди пошли вверх по реке. Они даже не заметили, что теперь их ведет не Свратка, а Свитава[14]. Это никого не интересовало: река – она и есть река. Любая из них всегда может вывести наверх, на возвышенность, где нет такого обилия комаров, как в низинах.

Очень скоро племя поняло, что дорога ему предстоит непростая. Речка причудливо вилась между скалистыми берегами, так что людям приходилось то и дело огибать крутые известняковые откосы. Иногда обходной путь уводил очень далеко от берега, поэтому в конце концов было решено держаться не основного русла, а небольших протоков.

Однажды они шагали вдоль одного из них и вдруг повстречались с редким природным явлением: земля мгновенно поглотила всю воду! Вот только что она текла себе преспокойно, как течет всегда, – а вот внезапно бесследно исчезла в земле!

Такого никому из охотников прежде видеть не доводилось. Все, разинув от изумления рот, столпились около этого места и переводили взгляды с потока на сухие камни, среди которых он таинственным образом пропадал. Раздавались возгласы, выражавшие удивление и даже страх.

Непоседливые мальчишки тем временем ползали по почти отвесным склонам и собирали там малину. И вдруг Копчем крикнул:

– Пещера!

Не успели взрослые предупредить детей об опасности, как некоторые из них уже забрались внутрь – исследовать новые места. К счастью, хищников там не оказалось.

Мальчишки перекрикивались в гулком подземелье. Вход в пещеру заслоняли заросли орешника.

Мамонтенок, Волчий Коготь, Заяц и другие охотники тоже вскарабкались к пещере, чтобы хорошенько изучить ее. Ведь она вполне может пригодиться племени как удобное и надежное убежище! Ребята, поначалу мчавшиеся все дальше по скальному проходу, скоро испугались темноты и холода и вернулись обратно, к свету.

Пещера изгибалась, уходила вглубь горы. Передняя, более светлая часть была просторной, но за поворотом пещера заметно сужалась. Здесь охотники стукались головой о каменные сосульки, либо свисавшие со свода, либо выраставшие из земли и преграждавшие путь. Ползать в темноте среди многочисленных препятствий никому не хотелось, и потому люди скоро возвратились в светлую часть, где можно было стоять не пригибаясь. Все ощущали слабое дуновение, свидетельствовавшее о том, что эта пещера соединялась с какими-то другими скальными пустотами.

Копчем уселся на каменный выступ у самого входа и принялся вертеть головой: куда же это подевался Бельчонок? Он не знал, что приятель притаился совсем рядом, в орешнике. Скоро Бельчонок свистнул, точно синичка, и высунул из листвы голову – губы сложены трубочкой. Копчем радостно улыбнулся – мол, так я и думал, что ты недалеко. А потом несколько раз подмигнул, что значило: это я нашел пещеру, хорошо бы нам тут остаться!

По довольным лицам выходивших из пещеры охотников было ясно, что внутри им очень понравилось. Мальчишки напряженно ждали слов вождя племени. Пришлось ли ему по душе это место? Уже и женщины с детьми успели залезть в пещеру. В передней ее части может легко разместиться все племя, а уж если кто-то согласится забраться чуть глубже, то здесь будет даже просторно.

– Пещера – наша! – важно объявил Упрямец. – Хорошо для зимы!

Мальчишки радостно загомонили и тут же принялись помогать женщинам обустраиваться. Охотники тоже приветствовали решение вождя сдержанным ворчанием. Им понравилась эта удобная пещера в известняковой скале. Здесь будет тепло и безопасно, когда наступит суровая зимняя пора. Жаль только, огня у них нет! То-то бы светло стало в пещере! Да и обогрели бы ее хорошенько. Хотя оно и так неплохо. Разве можно сравнить с ночевкой в какой-нибудь заносимой снегом ложбине?

Женщины выбросили вон кости животных и сухие ветки, валявшиеся по углам, и уложили на пол пещеры те несколько шкур, что принесли с собой. Потом, подогнув ноги, они расселись одна подле другой, радуясь, что племя подыскало себе пристанище.

Ребятишки же высыпали наружу – собирать ягоды. Склон над пещерой порос вереском и белыми ромашками. На уступах виднелись качавшиеся от ветра березки, кусты можжевельника, дубы и сосны.

Вестоницкое племя обрело новое жилище.

Примечания