– Ну и чёрт с тобой, – я пинаю его под столом, он вытирает руки о салфетку.
– А десерт будет?
– А жопа не слипнется?
Он раскачивается на стуле, сунув руки в карманы кофты, пока я мою посуду.
– Дуться будешь? – спрашиваю я.
– Я не дуюсь.
– Не знаю, мне показалось, что…
– Тебе показалось, – прерывает он и вдруг снова выглядит уставшим и смущённым. – Давай не будем иметь этот разговор. Я боюсь, я тебе не понравлюсь.
Трою важно нравиться. Важнее, чем быть честным.
– Ты так и будешь дальше прятаться в студии?
– Я не прячусь. Я работаю.
Сложил руки на груди, как маленький. Правда устал. Чёртов рабочий день начинается через четыре часа.
– Ты не свою работу делаешь. Наше дело – играть на инструментах и петь, остальное пускай делают профи.
– Нет. Наше дело – передать наше настроение, наши песни… Ну как вот… – он щёлкает пальцами, – нельзя же запихать в тазик молоко, муку, сахар и ожидать, что они сами по себе превратятся в пирог. Надо вдохнуть в них жизнь. Или как? – он ищет на моём лице понимания, а я смеюсь:
– Надо же, ты в курсе, из чего делаются пироги!
Он хмурится, заставляя меня исправиться.
– Я понял, не парься.
– Это же такое дело – альбом. Вот мы его выпустим, он войдёт в историю, а вдруг он получится… ну, неправильный?
– Тогда у нас будет неправильный альбом, – констатирую я очевидный факт.
– Так не пойдёт… – он прихлопывает ладонью по столу, щёлкает пальцами. – Я соберусь с силами и напишу хит.
– Нельзя вот так просто взять и написать хит. Напиши песню.
– С просто песнями далеко не уедешь.
– Напиши что-нибудь личное.
Трой нервно дёргает плечом.
– У меня нет ничего личного.
Глава 5. Лучшие друзья =…
– Твоя гитара – твой лучший друг?
– Надеюсь, что нет.
Jay Jay Pistolet
Том взял на себя священную обязанность не бриться во время записи альбома. Борода пока мелкая, но чешется как ад. А сам нескладный лохматый Том с этой бородёнкой походит не то на языческого божка, не то на бездомного. Особенно в скинни-джинсах и нелепом вязаном балахоне.
– У тебя ноги худые, – произносит Майк.
– Спасибо, – говорит Том. – Это комплимент?
– Это факт. Группе нужны худые ноги. Это модно.
– Отжёг, – хохочет Трой. – Что ещё модно?
– Скулы. Длинные волосы. Блондины. Короче, вы с Дороти не тянете.
– Печалька. Скулы всегда в моде. Надо было попросить Санту на Рождество.
– А ты был хорошим мальчиком?
– Я был охуенным мальчиком.
Том машет часами на цепочке перед носом у Майка, а под гипноз будто попадает Ральф: впечатался в спинку дивана щекой и смеётся как угорелый, прижав ладонь ко лбу.
– Нет, нет, серьёзно… совсем ничего? – расстраивается Том.
Майк гордо мотает головой:
– У меня сильная сила воли.
Трой крутится вокруг своей оси, заматываясь в полиэтиленовую плёнку.
– Я один фильм смотрел, – не выдерживает Майк, переводя взгляд на солиста. – Там одного чувака прострелили в пузо, так он заткнул дырку хлебом и замотал вот такой же хернёй.
– Фу-у-у, – не соглашается Ральф, а Трой продолжает в том же духе:
– Ты что-то много фильмов смотришь, Микки.
– Ну и?
Трой крутится в обратную сторону, чудом не спотыкаясь о расхлябанные шнурки.
– Я слишком нормальный, – выдаёт Том, складывая часы в правый карман жилетки – ни дать ни взять, Мартовский Заяц.
Ральф закусывает язык, чтобы не расхохотаться в голос:
