Интернатские. Мы – интернатские

Почему не жаловались? А – как и куда?.. С родителями большинство интернатских виделось редко, да и многие родители, как и их дети, не могли похвастать подходящей для обращения в инстанции респектабельностью и достаточной для этого образованностью и боевитостью, а посему вряд ли способны были всерьёз вступиться за своё чадо… Писать мальчишкам и девчонкам самим в органы народного образования? Но даже те редкие поползновения найти управу на Саидов да Сыщиков, что и доходили до нужных адресатов, по писаным или неписаным законам бюрократического документооборота неизменно возвращались в дирекцию интерната «для принятия мер», незамедлительно попадая в руки тех же педагогов. И меры принимались… да только в отношении кого, опять же. Горе было подписантам. А во-вторых, и это, пожалуй, главное – слишком уж жгла души пацанов солидарная жажда собственной мести. Именно собственной…

Развязку ускорило небольшое, пустяковое в глазах педагогического коллектива, но переполнившее чашу терпения интернатских пацанов событие, приключившееся сразу по выписке из больницы в октябре братьев Тимохиных-Пожарников, пострадавших от огня в сгоревшем перед началом учебного года продуктово-вещевом складе. Полуторамесячное пребывание в стационаре, в общем-то, и спасло обоих от направления в детскую исправительную колонию как злостных хулиганов-вредителей, учинивших такое бедствие, как пожар, безжалостно сожравший немалую часть

находившегося на балансе интерната госимущества.

Но не только, и даже не столько больница смягчила участь братьев, сколько ненавидимый школьниками всей советской Средней Азии хлопок. В

те годы на хлопкосеящих территориях южных республик страны все до единой школы в конце сентября или начале октября приостанавливали учебный процесс. Учащиеся поголовно, кроме самых младших, рекрутировались для сбора рекордных (а по официальным теле- радио- и газетным сводкам они только таковыми и бывали) урожаев «белого золота». В иные, не самые удачные, годы это продолжалось вплоть до новогодних праздников. Выезжали, в зависимости от удалённости полей, с ночёвками или без таковых, но работали полный световой день без выходных, обедая прямо в поле у походно-полевых кухонь.

Само собой разумеется, что в разгар хлопкоуборочной компании, когда за ежедневными показателями в килограммах и тоннах неусыпно следили лично руководители партийно-советских органов, судьба каждого из которых полностью зависела от конечного итога уборочной, любая пара даже неокрепших детских рук была на учёте.

И братья Пожарники – Павлуха и Митяй – вместо ужасной, по рассказам очевидцев, колонии прямо из больничной палаты направились помогать вскормившему их государству решать важнейшую народно-хозяйственную задачу.

Конечно, с не меньшим успехом они могли участвовать в решении этой задачи и будучи на исправлении в колонии, но тогда за собранный ими хлопок в этом сезоне отчиталась бы и повысила свои показатели администрация колонии, а не дирекция интерната. Интернату это было невыгодно. Хотя, вроде бы, что такое две пары рук да в составе не очень крупной организации? А вот – то, и такое… Партийно-государственная установка «каждый грамм белого золота – вклад в могущество Родины» была свята, понималась и принималась настолько буквально, что иное, вольное (упаси, Боже!) её толкование оценилось бы как кощунство, а высказанное вслух, да, опять же не приведи Господь, публично хоть маленьким должностным лицом – и вовсе как предательство интересов родного социалистического государства. Ну, и, конечно, не следует забывать, что вся страна жила тогда отчётными плановыми и сверхплановыми показателями, от уровня которых, позволим себе повториться, впрямую зависело благополучие любого руководителя – территориального или ведомственного, неважно. Правдивость этих показателей, все из которых проверить было практически невозможно – вопрос десятый… главное – правильно организованный процесс.

Примечания