Созвездие Майя

Долго сидеть на одном месте было скучно, и Авоандис достала свой любимый блокнот, с которым ни на секунду не расставалась и принялась делать зарисовки идей техники будущего. Недавно ее бывшая преподавательница в художке решила отправить ее работы на конкурс «Технологии и время». Теперь у Агаты появились на это силы. Вмиг на белом листке в клеточку появились машины с обтекаемым корпусом и прозрачным полом, парящие в воздухе скейтборды в форме круга, смартфоны из пластика в виде листьев… И много всего прочего, что можно было ожидать от разыгравшейся подростковой фантазии. Рядом с девочкой подсела пенсионерка с большой сумкой с желтыми яблоками и заглядывала ей через плечо глазами под пять копеек.

Вскоре им всем повезло и приехал первый рейсовый автобус. Пенсионерка нехотя взялась за сумку и потащила огромный урожай ко входу. Уж очень ей было интересно наблюдать, как девочка рисует. Как только Агата села, у нее в кармане запиликал телефон: звонила мама.

– Алло, мам, я слушаю.

– Привет, солнце, мы задерживаемся. Нашу выписку по путевке случайно потеряли в регистратуре, без нее никак не уехать. Придется доплатить за еще несколько дней, пока мы тут.

– Да ты что? Какой ужас… Это вас, получается, к какому дню ждать то? – Агата едва поймала рюкзак, слетевший с колен на первой яме. Девушка вздохнула с облегчением, что теперь точно успеет вернуться до их приезда.

– Пока не знаю. Но буду уточнять. Ты как?

– Ой, мам, ты не представляешь, что произошло! Я встретила де… Ой…

– Кого ты встретила? Договаривай, раз уж начала.

– Да, ничего особенного… Лошадь. Да, живую. – Агата посмотрела на сумку соседки – В яблоках.

– Ой, как здорово! Обожаю лошадей! Ты у меня молодец. Ну ладно, пора, а то мы сейчас все деньги на переговоры потратим.

Фух… Вроде пронесло. Чуть не проболталась. – Агата пребывала не в лучшем расположении духа. Врать, да еще и маме – дело прескверное. Все равно она когда-нибудь да узнает. Не может же она хранить этот секрет вечно! Но, с другой стороны, лошадь – неплохая отмазка, если учесть, что мама от них просто без ума. Так, а где мы едем? Мне уже выходить на следующей! – Агата задумалась и чуть не пропустила свою остановку.

Девушка вышла из автобуса. Ноги были деревянные несмотря на то, что ехали они сравнительно недолго. Агате не надо было ехать до центра и до конечной далее по маршруту. Она жила на окраине города, рядом с началом леса. Теперь пешком по Новгородской улице и будет ее привычная Лесная улица. А затем и дом. Тут то и зашевелилось в груди то, что обычно называют волнением.

– Где ж Милена? Что надо сказать ее маме? Надо в срочном порядке что-то придумать. Если эта девчонка до сих пор бродит где-то в лесу, то ничего хорошего не светит, да и не греет нисколько. Ее мама очень разозлится. И это еще мягко сказано. Надо будет незаметно прошмыгнуть домой, так, чтобы никто не видел. Если ее мать вывесила стиранные пододеяльники и простынки, это будет даже к лучшему. За ними меня никто не заметит, только ноги и ботинки. – размышляла девушка. Наконец, показался пустырь с растущими по краям репьем и бессмертником, его глинистой и потрескавшейся буро-серой почвой. За липовой аллеей виднелись крыши гаражей, пара резных флюгеров и купола маленькой церкви. Раздались знакомые голоса соседей. А также соседки по палисаднику. Авоандис уже успела соскучиться по дому, несмотря на все свои злоключения.

– Вот приду, запрусь в кабинете и не вылезу оттуда до конца недели. Как в фильме: и никто, кроме прокурора, сюда не войдет! Нет, кроме прокурора и родителей, конечно же. Тут перед ней предстала их родная калитка двух смежных домов. Агата с замиранием сердца подошла и повернула ручку.

Во дворе стояла Милена. Она открыла рот, увидев Агату, видно было, что волосы на затылке от страха тихо и медленно стали дыбом. Они обе стояли, широко раскрыв глаза и ничего не понимая, ничего не говоря и смотря друг на друга. Наконец…

– Милена?! Так ты нашлась?

– Агата, прости меня, но…

– Что случилось? Я нашла твой розовый листок! В чем дело? И на нем было написано, что…

– Милена, отойди от нее! Явилась, не запылилась!

– Это еще что? А, здравствуйте, Марина Игоревна, давно не виделись. – Агата была не рада видеть эту вечно кричащую женщины.

– Зря ты так, Агата. Тебе ведь уже есть четырнадцать лет, понимаешь, на что я намекаю?

– Извините, не совсем, то есть, вообще не понимаю.

– Агата, я, конечно, знала, что ты несносная девчонка, которая шляется неизвестно где и неизвестно по каким лесам, кроме того, делает непонятно из чего какую-то косметику, но это уже слишком! Припрягать к своей хулиганской затее моего ребенка, мою дочь, да еще и мучить ее? Признавайся, зачем тебе нужна была Милена?

– Извините, я… Я вас не понимаю! Какая еще хулиганская затея? Где и кого я мучила? Милена, что происходит?

– Не задавай Милене никаких вопросов! Отныне она не твоя подруга! И не смей больше даже подходить к ней, ясно? Я не хочу, чтобы моя дочь выросла такой же разгильдяйкой. Это твои родители недосмотрели за тобой, но у моей дочери будет счастливое детство. И я этому поспособствую. Ты, Агата, очень плохо на нее влияешь. А ты, Милена, пойдешь сейчас собирать вещи, на следующей неделе мы переезжаем от греха подальше. Кстати, я нашла хорошую квартиру в центре. Скажите напоследок друг другу пару слов и расходитесь. Все, выговорилась.

Агата подошла к Милене:

– Агат, прости, что так вышло, я думала, так будет лучше…

– Да что произошло, мне объяснит кто-нибудь?

– Я… Я от тебя сбежала. Просто ты на меня все время злилась, и я подумала, что тебе мешаю и мне лучше уйти… Но мама очень принципиально относится к понятию дружбы, и чтобы она меня не ругала, я ей… Милена добавила шепотом: – Я ей соврала, что ты меня мучила там, в походе. Прости. Прости пожалуйста, это я во всем виновата. Я всегда знала, что я плохой друг.

– Милена, понимаешь, не думала, что это и скажу, но ты – он и есть, тот самый очень плохой друг. Я тебя искала, по всему лесу, и я… Вообще… Короче… – Агата не удержалась и всхлипнула.

– Агата, ты что, плачешь? Ну не плачь, пожалуйста, я больше не буду, ну извини меня!

– А мне больше и не надо! Езжай уже, куда хочешь, мне все равно! – девушка с трудом сдерживала слезы, ведь за происходящей сценой с нескрываемым любопытством наблюдали еще несколько соседей, примостившись около палисадника. Агата метнулась к своему входу, хлопнула дверью, пробежала в кабинет, упала на раскладушку и зарыдала.

Девочка почти никогда не плакала. Также она не сталкивалась ни разу с таким понятием как предательство. Однако, это явление в современном мире совсем не редкое и случиться оно может с каждым. Случилось это и с Агатой.

Агата успела переделать много дел. Спрятать записочки от медальона на папирусе с фиолетовыми чернилами, съесть половину авоськи яблок из холодильника и доесть пирожки, заедая плохое настроение, начать работу «О вреде походов». Затем, когда огромные напольные часы пробили семь вечера, девушка села на подоконник, чтобы понаблюдать появление звезд. На душе было хоть и грустно, но спокойно, однако одновременно и скребли кошки. Созвездия появлялись одно за другим, и их видно было даже через запыленное оконное стекло. Ее созвездие было в их числе. Звездочки мерцали на своих обычных местах, вскоре вышла полная луна, круглая, как блинчик. Агата прошла в кабинет, закрыла дверь на защелку, откинулась на подушку и начала размышлять. День выдался насыщенный и довольно-таки странный. Зато скоро приедут мама, папа и Лиза, букет не успел завять. Это должно было радовать, но неприятности с Миленой омрачали день как-то по-особому. Агате не было никогда так грустно. А, нет, было: когда она была маленькая, мама с папой пошли в театр, началась сильная буря и она ждала их, сидя на подоконнике в их старой квартире. Сердце тоскливо сжималось. Агате казалось, что было бы лучше, если б Милена действительно потерялась, но не предала. А так, получается, что ее кинули, фактически. За окном все темнело и темнело. Клонило в сон. Наконец девушка решила поспать, легла на раскладушку и задремала.

Поспать ей все-таки не удалось. Глубокой ночью кто-то заскребся в дверь. Нафаня, кто же еще. – подумала Агата, подошла к двери и открыла щеколду. Действительно, у порога стоял кот, но он был явно чем-то озадачен. Нафаня ткнулся носом в тапочки хозяйки, затем, не дожидаясь ответа, побежал ко входной двери. Ткнулся также и в косяк, протяжно мяукнул, запрыгнул на подоконник и уставился на улицу остекленевшими глазами. Агата залезла рядом с котом и включила слабый ночник, у которого батарейки были уже при смерти. Во дворе кто-то ходил с фонариком, причём шаги слышны были очень отчетливо. Издалека не было видно, кто это, однако догадаться не составило труда.

Тут у ворот снаружи остановилась почтовая фура: она часто совершала рейс по четырем городам их области. Почтальон вышел из машины и засунул что-то в почтовую щелку. Грузовик уехал. Некто во дворе забрал почту и зажег фонарик. Милена! – Агата уткнулась лицом в стекло: что же ее подруга делает ночью? Тут она из окна отчетливо увидела, что в руках у нее была пухлая бандероль с десятком марок сбоку, и Милена достала из нее бумажку и ее радужный медальон, который она потеряла в дороге! Теперь сомнений не оставалось, что бандероль принадлежала Агате, ведь это был бабушкин коллекционный медальон! Нужно было перехватить посылку. В это время Милена засунула медальон в карман, а бумажку скомкала и выбросила прямо в кусты. Агата подбежала к двери и попыталась ее открыть. Деревянная дверь разбухла от влажного воздуха снаружи, но еще можно было открыть окна. Тут Милена увидела шевеление в окне и с перепугу запустила фонариком куда-то в ту сторону. Предмет прилетел в оконную раму с характерным стуком. Девушка резко присела, чтобы ее не заметили, Милена подошла к фонарику, взяла его, затем заглянула на цыпочках в окошко, но никого не увидела и удалилась в дом. Агата прошептала, повернувшись к Нафане, ее верный кот все это время ни на метр не отходил от хозяйки:

– Чуть не засыпались мы с тобой! Дурацкая дверь! Милена – так вообще ненормальная какая-то, мелкая, а уже такая бесстыжая. Вот есть ли совесть у человека, который ворует чужие письма? Нафаня подтверждающе мяукнул. Авоандис слезла с подоконника и принесла из кабинета линейку закройщика. Открыв дверь с помощью линейки, Агата выбежала во двор, нашла в кустах письмо и, даже не разворачивая его, по-пластунски поползла домой. От Милены теперь можно было ждать чего угодно, даже камеры видеонаблюдения. Как потом оказалось, опасения были не зря – Милена пристально наблюдала за происходящим во дворе теперь уже из своего окна, но ничего не смогла заметить. Агата зашла домой, дома было уже теплее. Затем девочка закрылась в кабинете, развернула листок и начала читать записку.

Пропели соседские петухи. Агате удалось заснуть лишь под четыре утра прямо головой на столе, когда уже начинало светать. Девушка проснулась и заглянула в телефон: сообщение от мамы.

– «Дочь, привет. Мы решаем проблемы с документами, но думаю скоро будем. Пока еще не уехали с турбазы.

Скорее всего, жди нас к послезавтра. Целую, мама.»

Это значит, что у нее в запасе есть еще два дня, чтобы отомстить Милене и выяснить, в чем дело. Лучшая защита – это нападение, поэтому Агата зашла к соседям, открыв дверь с ноги, а также пожелав им доброго утра и сказав, что она зашла к Милене всего лишь на пару слов.

– Милена, мне нужно тебе кое-что сказать.

Подруга сразу же взлетела вверх по лестнице и спряталась за перила:

– Хочешь что-то сказать – говори при маме.

– Нет, прости, это очень личное. Идем ко мне, обещаю, это займет не более пятнадцати минут.

– Ну… Ладно. – после недолгих колебаний ответила Милена. Только быстро.

Девочки зашли в дом, и вскоре Агата сидела в своем кабинете на катающемся стуле, а Милена – на раскладушке.

– Отдай медальон.

– Какой еще медальон?

– Радужный. Я знаю, что он у тебя.

– У меня есть только радужный браслет, о чем ты? Тебе это, наверное, приснилось! – Милена изобразила легкую насмешку.

Агата поднялась, прошла пару шагов и пригвоздила уже тянущуюся к стопке фотографий руку Милены к стене своей большой ладонью. Так как девушка была сильнее, Милена даже не пыталась выбраться.

– Сегодня ночью, в два часа сорок пять минут, кстати, ты достала бандероль из ящика, которая была адресована мне. На ней было четыре марки с оленем, две с медведем и еще четыре с еловыми шишками. Затем ты вынула медальон и положила его в карман своей толстовки, а записку и конверт выкинула в кусты. Мой тебе совет, если уж что-то тыришь, проверяй, не оставила ли ты улик. – сказала Агата угрожающим голосом. – А что за конверт и записка?

– На столе лежат. Взгляни, если тебе так надо. – Агата ослабила хватку, и Милена осторожно вынула руку из-под ладони девушки и прошла к столу. Ее глаза расширились до неузнаваемости. Она судорожно сунула руку в карман, но передумала.

– Знаешь, что… Я в курсе что это и откуда. Но отдам только тогда, когда ты мне отдашь свои фотографии леса. Они же, как я вижу, не представляют тебе особую ценность. Тем более, я не хочу больше с тобой ссориться.

Идем ко мне пить чай, и…

Тут Агата показала свою ладонь:

– Лучше б отдала по-хорошему.

– Идем пить чай, и мирно все обсудим! – выпалила Милена. Девочка понимала, что Агата такие предательства не выносит, и будет мстить любым путем. Это и было страшно.

Авоандис подошла к столу, на нем лежала стопка черно-белых фотографий из поляроида. Девушка перетряхнула стопку.

– Ну же, идем! – поторопила Милена.

– Ладно. Идем. – вздохнула Агата, и положила стопку на место.

У Милены дома мама работала в кабинете, девочка сразу же пошла заваривать чай, а Агата медленно и тихо поднялась по лестнице. Перед ней предстала комнатка, оклеенная розовыми обоями, судя по всему, в ней и обитала Милена. Так оно и оказалось. Девушка стала рыскать глазами по ее столу, и тут наткнулась на реферат: «Наш лес, который еще требует исследований. Меня зовут Милена, мне 12 лет. Я бы хотела рассказать вам о лесе, рядом с которым живу и люблю его исследовать. Я бесстрашно карабкалась по холму, переплывала реку на одном только бревне…» – у Агаты захватило дух от такого наглого и бессовестного вранья. Так вот зачем ей нужны были фотографии! Но она их не получит. Там же фото дедушкиного дома! И его домашнего апельсинового дерева… Оно крутое… Так, стоп, у меня же апельсины дома закончились! Ничего, надо сгонять, пока ларек не закрылся, заодно и другого чего куплю, – думала Агата. Девушка сбежала по лестнице, и, крикнув Милене, что скоро вернется, выбежала на улицу. Хорошо еще, что Авоандис успела раздобыть нужную ей информацию. Теперь то можно было идти со спокойной душой. По крайней мере, она так думала.

Агата любила июль. Не мешал тополиный пух, который «отпушил» свое еще в конце июня. Девушка завернула за угол, тут была овощная лавка, в которой продавались и фрукты:

– Два кило апельсинов пожалуйста, вот этих, за семьдесят, и пару помидорок и яиц деревенских.

Продавщица взвесила и подала Агате пакет с покупками, девушка забрала товар и вскоре вернулась домой. Она открыла дверь, прошла в кабинет, вывалила из сетки на стол все апельсины, помидоры. Стопки с фотографиями не было.

– Куда же я могла ее положить? Меня поторопила Милена, я ее положила… В ящик, точно! Не, нет ее там… Что ж такое… Ничего, найдется, думаю, к вечеру. Если ее никто не взял. Я закрывала дом? Вроде бы, закрывала… А если Милене все-таки удалось проникнуть в кабинет? Тогда пиши-пропало… Пока что, все же, надо успокоиться и придумать, как вернуть медальон.

Девочка написала маме. В час по чайной ложке они постепенно собирали все нужные документы о заселении. Тем более, на дороге были такие пробки, что обстановка оставляла желать лучшего. Агата размышляла насчет Милены и о том, зачем ей были нужны ее фото. Но вдруг в голове промелькнула догадка, где их надо было искать.

Она перешла веранду и постучалась.

– Привет, можно?

– Эмм… Извини, но я немного занята.

– Хм, подруга, так не хорошо. Сначала на чай приглашаешь, а потом нельзя войти?

– Но… Ты же убежала…

– Я предупредила, что вернусь.

– Прости, мне некогда. – Милена собралась было захлопнуть дверь, но ей помещала подставленная между дверью и косяком нога Агаты.

– Вот как? А я думала, мы теперь друзья.

– Л-ладно… Прох-ходи…

– Сейчас принесу твой чай. – Милена ушла на кухню, пару раз оглянувшись на девочку.

Агата все также тихо прошла на второй этаж и зашла в уже знакомую комнату. На столе лежала стопка с фотографиями. Бинго! Ну, Милена! – шепотом воскликнула

Агата.

– Надо теперь их забрать. Но если я украду их, как сделала эта девчонка, получится, что я ворую у вора. Не очень правильно получается. И прямо сказать не получится – ее мать отреагирует на скандал, и мне точно не жить. Остается хитрость… – думала про себя Агата. Девушка нашла ручку и сбоку на каждой вывела ее имя и фамилию. Затем спустилась.       ее ждала Милена и подозрительным взглядом осматривала Агату:

– Что это ты там делала?

– Не поверишь, туалет искала! Давай мне мой чай.

Авоандис с победным взглядом допила кружку уже остывшего черного чая и ушла к себе домой, хлопнув дверью.

К вечеру девушка вышла погулять на улицу. Перед дверью лежали ее фотографии. Двойное бинго! – воскликнула Агата и достала из кармана апельсин, села на перила и начала есть. Солнце близилось к закату, дул почему-то холодный и пронизывающий ветер. Ее самодельный барометр-анероид над дверью показывал 725 миллиметров ртутного столба (хотя, по сути, у барометра никакого столба и не было, только кружок, размеченный маленькими делениями). Это катастрофически мало. На горизонте плавали темные тучи, едва озаряемые снизу розовым светом заходящего солнца. Устрашающее зрелище. Устрашающее и неимоверно красивое. Агате было приятно окунуться в вечернюю прохладу после жары, которая спрессовывала со всех сторон всё и всюду целый день. Апельсин закончился, и девочка перешла на апельсиновую корку. Затем она пошла в дом, открыла ноутбук и начала его загружать – о чудо, старый ноутбук еще отлично функционировал, хотя и включался минут десять, а то и больше, как вдруг пиликнул телефон. Это, наверное, мама! – подумала Агата. Однако, это была массовая рассылка, информирующая о том, что ожидается штормовое предупреждение на ночь и гроза. Надо бы подготовиться. Она перетащила плюшевый коврик Нафани и когтеточку к себе в кабинет и завела туда кота, чтобы он, бегая от молний по всему дому, ничего не опрокинул, закрыла все форточки, положила в сумку-холодильник апельсины и шоколадки. Затем она нашла множество журналов и книг, заперла дверь в комнату и села за трактат.

На ноге после пореза остался шрам, и Агата щедро полила его зеленкой, чтоб быстрее заживал.

Вдруг на улице раздался оглушительный раскат грома. Бедный Нафаня забился под раскладушку, уронив на себя стопку с журналами. Агата встала со стула на колесах, подошла и высвободила кота из-под журнального плена. Затем на улице хлынул дождь. Звук ливня был похож на включенные разом десять пылесосов. Капли барабанили по железной крыше дома, сливаясь в один единый мерный гул, шлепаясь с высоты потолка через дыру в крыше посередине комнаты, стекая по стеклу форточек, образовывая на улице огромные лужи.

Два часа ночи. Агата со слипающимися глазами дописывала последние строчки, скособочась и придерживая одной ногой жестяной горшок, куда капала вода, Нафаня мирно спал на другой ноге у хозяйки, дождь лил, и лил сильно.

Утром, примерно в семь, Агату разбудил телефон. Девушка машинально сбросила звонок, телефон назойливо зазвонил опять. Тут Агата вскочила, скинув Нафаню с ног и взяла трубку. Ее родители наконец-то ехали домой! Надо было прибраться. Девушка принялась протирать пол набранной дождевой водой из горшка, отскребала корки от пола, чтобы ненароком на них не поскользнуться. К сожалению, ее домашних паучков, которые за все время ей стали почти родными – Веню, Маню и Васю, пришлось перенести из комнаты в ванную и пересадить в коробку, а паутину заменить обычной вязаной салфеткой, чтобы в очередной раз доказать маме, что они давно бросили оплетать дом сеточкой.

Мама сказала, что они приедут к вечеру, а значит, что надо написать список на целый день. Итак, что было в плане?

– Отскрести пол от апельсиновых корок;

– Протереть веранду;

– Постирать белье и развесить во дворе;

– Разобрать верхнюю полку шкафа и освободить ящики в столе для нового лабораторного набора.

Кстати, о лабораториях. Агата вспомнила, что в книге с рецептами домашней косметики у нее есть листок с заказами, и она обещала Милене ромашковый крем. Мало ли, вражда враждой, а заказывала она у нее его очень давно, а за нарушение сроков заказа может пострадать репутация. Пара взрывов на лабораторном столе и полчаса работы – крем готов. Оставалось только отнести Милене.

Тут Агата, выйдя на веранду, обнаружила, к своему ужасу, что дом Милены пуст. Совсем. Окна были открыты, мебели не было, как и хозяев тоже. В голове у Агаты промелькнула жуткая мысль: они переехали. Только же вчера были на месте? У девушки было ощущение, как будто ее ни с того ни с сего огрели пыльным мешком по голове, и сейчас вокруг нее летал туман недопонимания, что вообще здесь происходит. Она залезла через окно первого этажа. На всякий случай, как будто веря в то, что кто-то еще тут живет, тихонько позвала Милену. Однако, никого. Агата поднялась на второй этаж по белой лестнице. В комнате подруги было пусто, как и в душе у девушки. Вертелась лишь одна мысль: как они успели так быстро переехать? Ведь еще вчера все здесь стояло на своих местах, они ведь даже не обсуждали переезд. Если что, я бы

услышала наверняка…

Посреди комнатки валялась записка:

«Агата. Если ты читаешь это, то ты уже заметила, что мы уехали. Мне очень жаль, что мы так и не стали подругами. Тебе может показаться, что я делала все, чтобы этого не было, но на самом деле это не так. Я хотела дружить с тобой, но мне казалось, что я не подхожу тебе по возрасту и ты считаешь меня мелкой недотепой. Прости меня за то, что не была верна тебе и обманывала. Мы с мамой переехали. Но куда, ты не должна знать, я считаю. Потому что я думаю, что мы не должны с тобой больше видеться. Почему-то я уже не уверена в себе, что смогу хранить дружбу, ведь однажды у меня это не получилось. Пусть к тебе приедут новые ребята и заселятся в этот дом, и пусть вы с ними сдружитесь. Я желаю тебе удачи. Меня искать даже не пытайся. Не потому, что ты меня не сможешь найти, а потому, что я не хочу, чтобы ты тратила на поиски свое время, ведь оно тебе нужнее для трактатов и проектов. Думаю, наверняка мы когда-нибудь встретимся, но пусть это будет через много лет, когда я уже все забуду, да и ты тоже. Удачи. До свидания, Авоандис.

Архитектор.»

По щеке Агаты медленно скатилась слеза. Девушка подняла записку, под ней лежал ее радужный медальон. Все это странно… Очень странно… Авоандис опустилась на пол и открыла медальон. Скомкала листок и засунула туда. Внутри все было по-прежнему цветасто: сахасарара, аджна, вишудха, анахата, манипура, свадхистана, муладхара.

Целый день Агата чувствовала себя неким роботом-уборщиком, который запрограммирован на уборку и только на уборку. Она даже забыла покормить своих домашних пауков крошками сыра, которые так заботливо всю неделю собирала в коробочку. До приезда родителей оставалось всего ничего.

Наконец, наступил долгожданный момент. У ворот зазвонил колокольчик, дверь открылась.

– Ура! Мама, папа! Лиза! Вы приехали! А тут такое было, вы просто не представляете!

– Хм, почему же, представляем. – ухмыльнулась мама.

– Ну правда, мам, я скучала!

– Этому мы охотно верим. Ну что, освободила место для подарков? А их будет много. Кстати, смотри, какое платье мы купили Лизе!

Тут во двор зашла младшая сестра, изящно дефилируя в красивых белых туфлях на каблучке и голубом платье в большой белых горошек и синий цветок с пышной юбкой и огромным бантом на поясе. Лиза была очень радостная, что вдоволь накупалась и дочерна загорела, а также приехала домой с целой кучей обновок. Для Агаты привезли именной медальон из янтаря, достаточно большого размера, соломенную шляпу с очень широкими полями, колечко с сапфиром, красный сарафан в белый горошек и флюоритовый браслет. Также сестра персонально вручила ей браслет из резиночек, который сама сплела на пляже.

Мама привезла еще новые ингредиенты для крема, уж если проблему не побороть, то надо ей поспособствовать: морскую соль, белую глину, кварцевый песок и листья сушеной пальмы. Там была ярмарка, где и можно было все это приобрести очень дешево. Агата рассказала в свою очередь про переезд соседей, а потом отвела маму в уголочек, и пока папа с Лизой выгружали из машины велосипед, описала все в подробностях, даже показала записку и медальон. Про сам медальон, Агата, конечно, ни слова не сказала, ведь это был секрет. Так, бросила пару слов, что нашла его рядом с развалинами. Незаметно прошло три часа, пока родители выгружали все добро из сумок и расставляли все по полкам, шкафам, столам. Вечером, после ужина, когда многие уже ложились спать, мама пришла к Агате в кабинет. Та опять отказывалась идти в спальню и спать, как нормальные цивилизованные люди, на кроватях.