Иной – 3

– Так ведь я тяжелый!

– Не тяжелее сумки с добычей.

– Чего? – не понял староста.

– Не важно. Пошли.

Я поднял старосту (он и в самом деле оказался тяжеловат) и мы медленно двинулись в обратный путь.

– Теперь вы видите какие дела тут творятся? – спросил Гардт, обхватив меня за шею.

Голос его дрожал, и казалось староста вот-вот расплачется. Но даже не это так раздражало. Пахло от старика особым стариковским запахом, какой они приобретают с возрастом. Чем больше лет – тем сильнее запах. И вроде не резкий, не вонючий, если вспоминать и сравнивать со смрадом оживших покойников, но проникающий в каждую пору твоего тела и уже отмыться от него будет невозможно. Запах усталости и слабости, запах лежалой постели, которую очень давно не заправляли, потому что не вставали с нее.

Этот запах напоминал мне о сиротском приюте. Там был точно такой же запах, уж не знаю почему, ведь стариков там не было. Одни дети.

– Такое вот безобразие. Что это, господин храмовник Кроу? Чья-то злая магия? У нас ведь и ведьм нет черных. И никому мы вроде плохого ничего не делали. Обычная деревенька.

– Насчет ведьм черных – это я еще бы поспорил! – ухмыльнулся я, вспоминая Агату. Странная какая-то, я бы даже сказал неприятная. Хотя в теле, есть на что посмотреть. В былые времена точно бы не приспустил ее мимо.

Мы поднялись на пригорок, с которого пришли, сделали там небольшой привал – отдышаться и набраться хоть немного сил. Отдых был нужен не только мне. Гардт от тряски стонал, не в силах сдержать боли. Лицо его побледнело и покрылось потом.

– Прошу прощения, что доставляю вам неудобства, – вновь принялся извиняться староста, делая при каждом слове глубокие вдохи и морщась. – Не своих хотением, видят боги, попал в такую переделку. Но если вдруг почувствуете, что устали, что нет больше сил нести меня, тогда оставьте. Слышите? Оставьте тогда меня, и не сожалейте ни о чем! На вашем чистом сердце не будет греха в том, что вы не смогли меня дотащить до дома!

– Хватит, Гардт, и без того тошно, еще вы со своими поминальными речами!

– Все, молчу!

И едва затих, как где-то справа, со стороны леса, раздался протяжный волчий вой.

– Что это? – насторожился Гардт.

Я оглянулся.

Четыре пары красных глаз взглянули на меня из-за ветвей. Звери следили за нами, теперь в этом не было сомнений. Как я их раньше только не заметил?

Я решил вновь отправить им сигнал, чтобы предупредить, что мы им не добыча. В голове возник отчетливый образ – я рву на части подошедших слишком близко зверей, – и отправил эту картинку в сторону глаз.

Волки замешкались. Даже отсюда я видел как они принялись переглядываться друг с другом и ходить кругами, словно бы размышляя как поступить дальше.

А потом вдруг резко поменяли свое поведение. Один из волков вышел вперед и я почувствовал как холодный чужой разум стягивает мой мозг. Зверь был силен. И он ответил мне.

Я не увидел картинки, лишь только почувствовал – звери голодны. И они готовы рискнуть. А еще в этом посыле отчетливо читалось – отдай раненого и с тобой ничего не случиться.

Не дождетесь!

– Это волки! – ответил Гардт на свой же вопрос.

– Верно, – хмуро произнес я, ускоряя шаг. – Это волки. И поэтому нам надо идти быстрее.

– Умоляю – не бросайте мен им на съедение! Прошу!

– Не собирался. Но если будете продолжать болтать, то точно оставлю! Поберегите лучше силы!

– Молчу-молчу!

Я попытался вновь вразумить зверей. И снова отправил сигнал – я опасен.

В ответ получил целый рой смутных видений, смешавшихся, напластанных одно на другое – кровь, плоть, крики, приятное тепло от плоти, насыщение. И голод, голод, голод. А еще они показали оживших мертвецов и сказали, что питаясь ими, погибло несколько их собратьев из стаи. А значит покойники им не добыча. Только живые. Такие, как мы.

– Почему мы замедлились? – цепенея от ужаса, спросил Гардт. – Почему не идем быстрее?

Я не ответил – не хотел тратить силы на бессмысленные слова.

Несколько пар глаз отделилось от стаи. Волки стали окружать нас. А вот этого допустить нельзя было ни в коем случае.

Я высмотрел подходящее место для обороны, сказал Гардту:

– Дружище, убежать мы от голодных волков все равно не сможем. Поэтому будем отбиваться.

– Что?!

– Не перебивайте. Слушайте внимательно – от этого зависит ваша жизнь.

Я положил Гардта на землю.

– Не бросайте меня! – взвизгнул тот.

– Я же сказал, что не брошу вас! Просто со свободными руками мне будет легче обороняться, вам так не кажется?

Гардт промолчал. В его взгляде был страх, дикий, первобытный, затмивший даже боль. Вот и отлично. Возможно даже старик поможет мне.

Я поднял ветку, быстро заточил один конец.

– Держите, – протянул оружие старосте. – Если зверь подойдет слишком близко, бейте его.

Гардт принял кол. Покрутил его в руках, примерился. В движениях отчетливо читались привычки работяги – оружие староста держал так, словно это были вилы, которыми он намеревался кидать сено.

Я вытащил нож.

Поняв, что битвы не избежать, волки оскалились. Каждый хотел первым ухватиться мне в глотку. Стали подступать ближе.