Я и Мастер, кофейные диалоги
Со стороны могло показаться: человек разговаривает сам с собой, активно жестикулируя, гримасничая и смеясь, при этом на стол ставились две чашки и по очереди попивая из каждой, велась неспешная беседа с собой. Но так как встречи с Мастером проходили в основном в домашней, расслабленной обстановке, никто не мог уличить Штирли в раздвоении личности. Хотя, даже если бы и рискнул, от чужого мнения ей не было ни холодно ни жарко, иногда смешно.
Смешила её в основном та помпезная важность, с которой люди произносили умные слова, прячась за чужим мнением, за авторитетностью, властью и силой. Делали они это не от глупости, нет, Штирли ничего не имела против людей и их важной значимости, даже часто кивала головой в знак согласия, сама ведь совсем недавно была такой же…
Ей было грустно, ведь поступая так, люди теряли связь с собой. Страх потерять контроль над ситуацией, и свою собственную значимость подавлял чувствование себя. Очень часто внешние материальные атрибуты служили красноречивым доказательством престижа, важности, крутости и множественно подтверждались большинством, давая ощущение того, что ты представляешь из себя нечто ого-го какое ценное.
– Да мой друг, замечательно, ты способна теперь наблюдать за игрой и она больше не контролирует тебя не вызывает эмоций и не вводит в поток страстей, разрывая на части и пуская в бесконечную гонку за достижениями, которые, как ты понимаешь – иллюзорны. Ты больше не бежишь по колесу, как хомяк и не бьёшь себя лапкой в грудь выкрикивая: „Посмотрите на меня, какая я крутая и успешная“. Пелена гипноза спала с твоих глаз и это то, к чему мы шли все годы и даже жизни. Чувствуешь ли ты теперь себя изобильной? – спросил Мастер очень мягко.
Лицо Штирли засветилось новым сиянием она стала тихой и, буду-то заглянув внутрь себя, произнесла:
– Удивительно то, во что бы я никогда не поверила раньше, хотя и слышала много раз – я чувствую, как движется поток изобилия, он буду-то легкий невидимый бриз проходит сквозь меня, мягко принося в каждый миг всё необходимое. Иногда это материальные вещи, идеи, люди, состояния и желания. Я понимаю, стремясь достичь силовым путём, ты всегда почти у цели, на расстоянии одного вдоха, в полсекунды пути и при этом будущее остаётся в будущем. Позволение меняет картину – не нужно двигаться к желанному, а лишь позволить всему прийти, впустить в жизнь. Да собственно и цель не нужна, важна лишь страсть к жизни и наслаждение каждым её мгновением.
Как же это было трудно, я чувствовала себя просто деревянной пытаясь принять, впустить, разрешить, даже просто расслабить тело не всегда получалось. Какими нормальными казались действия: добиваться, стремиться, работать, требовать, достигать. Знаешь, я уловила движение энергии которое всегда есть, оно, как лёгкий аромат, витает вокруг и нет нужды в старании заполучить, важно лишь быть раскрытой чтобы принять, позволить ему войти в мою жизнь.
Состояние нехватки не возвращается, его нет в моём лексиконе, я в потоке, в котором (ровно в ту минуту, когда оно мне нужно) проявляется всё необходимое. ВСЁ: включая идеи слова, ситуации, людей, отношения в их приятном свободном взаимодействии, энергичность, здоровье и всё материальное, необходимое мне для жизни.
Знаешь Мастер, я даже не называю это деньгами, я поняла, деньги – это преграда (ограниченное условие принятое обществом, как игровое условие) между мной и изобилием. Состояние изобилия – это комфорт данный мне по-праву рождения, по-праву разрешения себе быть, жить. По-мере раскрыть своего истинного бытия и позволение проявлять мои желания со страстью уникального творца, а не только в стремлении овладеть количеством купюр.
Я только не пойму, что теперь они, деньги, мне больше не нужны? Их не будет в моей жизни, я буду обходиться без них? – Штирли наморщила лоб, напрягаясь и пытаясь понять ответ на волнующий её вопрос.
– Не горячись, ты помнишь, как постепенно, шаг за шагом, мы шли меняя твоё сознание? Вот так и сейчас, как только ты будешь готова – знание откроется тебе и не нужно продумывать путь заранее. Не нужно знать ответы наперёд. Не нужны вопросы – просто позволь себе расцвести в своём бытии. И наблюдай – как это будет происходить.
Глава 6. Диетам посвящается
Как многие люди нашего мира, Штирли, набрав с годами вес и пытаясь его сбросить, боролась неимоверно с желанием поесть. Аппетит, как водится, посещал её ближе к ночи.
На ночь буду питаться лишь фруктами и овощами, – решила она. “Ох как хочется сладостей” – тело взывало, но короткая мысль была молниеносно нокаутирована правильной, поддерживающей здоровый образ жизни, мыслью.
Решив вкусить что-то вкусненькое и полезное Штирли взяла гранат. Медленно смакуя каждое зёрнышко, растягивая удовольствие и наслаждаясь, она чувствовала, как янтарные бусинки граната кисло-сладкими брызгами растекались во рту, даруя терпкую негу блаженства… Так приятно… и вдруг, её глаза обнаружили: красные капельки закончились, а желание кушать – нет… Ах какая несправедливость, сетуя, но с надеждой, она отправляется на кухню, в поисках нового фруктового блаженства. Гранатов на кухне не оказалось.
Что порадует меня теперь? Штирли прислушалась к себе. Глаза наткнулись на сладкий пончик, слюноотделение усилилось и вечный вопрос всех времен и народов: “Быть или не быть” ему в моем желудке? – стремительной белкой пронесся в её голове. Метнувшись по кухне в поисках часов: "а может ещё не поздно“ – мелькнула мысль-надежда.
"Съешь меня, съешь“, – раздался тихий, но проникающий во все клетки тела, голос пончика.
Часы показывали 23:40
Мозг взбунтовался и закричал: "уже поздно, но мне все равно, я умываю руки и иду спать".
"Спи мозг, спи, вторили ему, пробужденные запахом пончика, все до единой клетки тела." Голос их был смирен и тих, но полон надежды.
Единственная группа клеток – жировые – не намереваясь молча ожидать своей участи, быстро взяли быка за рога, они так подействовав на желудок, что тот закричал, заурчал, заскрипел и чуть не захлебнулся в собственном соку.
Штирли, почуяв нутром неладное, схватив правой рукой мандарин, а левой прихватив грушу – метнулась к кровати. Съедая свои припасы в темноте, она призывала сон, в котором мечтала забыться, чтобы только утром возобновить мысли о сладком круглом пончике, который уютно колечком, так и остался лежать на кухонном столе…
Утром, пончика уже не было.
То ли он ушёл обидевшись, то ли пригрезился бессонной ночью, то ли был миражом пробуждённого гранатовым соком желудка.
Но тут Штирли обнаружила розовую помадку на усах мирно спящего кота и поняла, что кот, не болея диетами и не страдая угрызениями совести (которой у него вовсе нет, его испачканные усы оголяли правдивую суть) – съел сладкое чудо. И никаких ночных наваждений не было, всё, от урчания в желудке, до недовольства многочисленной группы жировых и других клеток так горячо любимого ею тела – было реальным ночным опытом.
Глоток кофе и тёплое солнышко в морозном окне пробудили инстинкт охотника и она отправилась в магазин за новой сладкой радостью. Делая специально двухкилометровый крюк, в надежде сжечь побольше калорий и, только после усилий, вознаградить себя пончиком.
Два километра – достаточно долгое расстояние, шагая в одиночестве, она обычно настраивалась на Мастера, в ритме шага беседы получались такими же оживленными и глубокими, как и с чашечкой кофе.
– Хм, – произнесла то ли вслух то ли про себя Штирли, – диеты утомляют, лишний вес бесит и не даёт активно двигаться, подъём по ступенькам сопровождается одышкой и частыми остановками, сердце колотится, я не нравлюсь себе. Спорт выматывает. Мысль о регулярности толкает в беготню за неуловимым результатом. Мастер, ты ведь говорил что усилия вредны, но без них нет толку. Затихнув и прошагав полсотни шагов, ожидая рождающегося внутри вдохновения и мудрости Мастера, Штирли, залюбовавшись зимним пейзажем, даже не заметила как перестала беспокоиться и о лишнем весе, и о круглом пончике, и о бесконечных спортивных результатах. Как раз в это время голос Мастера прозвучал очень гармонично и естественно, будто сам собой родился внутри неё:
– А вот и ответ: отвлечение от ожидания результата сняли вопрос. Да, кстати, отпустить не пробовала?
– Привет, Мастер! – облегчённо вздохнула Штирли, радуясь ясному “Ага” полученному прямо из уст Мастера. Действительно прогулка изменила фокус внимания, в ритме движения и дыхания исчез и аппетит и мысли о лишнем весе. – Отпускаю с радостью, – продолжила Штирли, – но зеркало тут как тут – напоминает. Былой лёгкости нет, часто от грусти или скуки, а то и просто за компанию – ем. Ну а потом, еда один из чувственных опытов и не ты ли говорил: “осознанный человек не парится по поводу, полученных вовнутрь или сожженных, калорий?”
– Всё так, но в уравнении осознанности нет места сомнениям и ограничивающим убеждениям, даже тем, что тобой не осознаются. Раз все перечисленные проблемы имеют место быть, значит они тебе служат. Попробуй осознать как они служат и проблема сама собой рассосётся, ровно как и вес. Мастер затих. Штирли зашагала дальше. Двигаться было приятно, аппетит исчез, пончик не манил, вес не давил. Штили, глубоко вдыхая прохладу, наслаждалась, она любила это время года, как впрочем каждое из времён.
Зачем же я ем лишнее, ведь я точно знаю – могу есть гораздо меньше и появится легкость и желание двигаться не нужно будет искусственно создавать – никакого принуждения – сплошное удовольствие.
Зачем мне обжорство и жирок вокруг талии? Как служишь мне жир? По опыту зная, что напирать на ответ не стоит, нужно лишь забросить удочку с желанной приманкой и рано или поздно долгожданное “Ага” родится изнутри, Штирли двигалась по подмерзшей дороге и мечтала, чтобы дорога длилась и длилась, ведь она так хотела именно сегодня и сейчас получить ответ.
Мастер, наблюдая, как бы со стороны и в то же самое время участвуя в путешествии, слегка посмеивался над нетерпением человека. Да, ему было в этом плане несравненно легко, ведь времени для него не существовало, как впрочем и пространства и дороги по которой бодро шагала наша героиня.
– Отпустить, – пробормотала про себя женщина и забыв о теме беспокойства, с наслаждением переключилась на приятные переживания возникающие во время прогулки на свежем воздухе.
Через пару дней она “вдруг” поняла, – отпустить – это ж значит полный игнор, забить на проблему именуемую: “я много ем. Энергия пищи, поступающая в мой организм, отложилась в складках тела и не хочет покидать меня”. Почему подушка безопасности стоит между мной и миром?
1. Я беспокоюсь, что мир сделает мне больно.
2. Я не верю, что мир и есть Я и всё, что меня окружает (включая леса, поля и реки; солнце, воздух и бескрайние горизонты, а также города, мир животных и даже другие планеты – есть моя энергия.
3.Отделяя себя своё тело от всего остального – выстраиваю защитный щит и пытаюсь его укрепить.
4. Неважно по каким причинам я ем, всё остальное следствие (скука, за компанию, от голода, из любопытства или желания вкусить вкусности) – главная причина – разделение себя от остальной энергии, которая так же как и моё тело – Моя!
Сладко потянувшись, смакуя свеженькое осознание, как бы прочувствуя его всем телом и, оставшись удовлетворённой результатом, Штирли закрыла глаза и вдохнула глубоко – она ловила, впитывала мгновения единения. Концепция, которая уже более года приживалась внутри, наконец стала реально ощутимой новой точкой отсчета. – Ура! – тихо, коротко и проникновенно произнесла Штирли. На этом месте тема набора веса перешла из категории проблемы в категорию осознанного наблюдения и периодического возвращения себя с ментальных привычных установок в новое расширенное состояние. О, да! Предстояло слегка привыкнуть к такому видению. Решив, каждый раз перед тем, как по какому-то поводу, положить кусочек в рот, на мгновение ощутить себя единой с окружающей энергий и неважно, что потом захочется сделать с кусочком – проглотить или отложить в сторонку.
Имено! – жизнеутверждающе протрубил Мастер, – поздравляю с осознанием, – закончил он свою короткую речь.
Ощутив тишь да благодать, Штирли захотела пройтись по комнате в ритме вальса или в каком нибудь другом ритме. Голова кружилась и слегка навалился ленивый пофигизм, поэтому, включив музыку, она пританцовывала внутри себя, не двигаясь телом в пространстве – чем не вариант, ведь внутреннее и внешнее едины.
Заменить внешние движения на внутренние, причём без мысленных и визуальных усилий – это тоже была пока не освоенная на опыте концепция, но именно сейчас, в расширенном сознании, она прекрасно работала по всему спектру чувственного восприятия. Ведь по сути, какая разница где происходит движение снаружи или изнутри, так же как и с едой, находится она внутри тела или снаружи нет разницы. Как забавно.
Глава 7. Незаметно прошёл год
Год, с момента первой встречи с Мастером, как и положено годам – пролетел быстро, он был полон событий: веселых и не очень, радостных и печальных.
Читая написанные ранее диалоги и оглядываясь на ушедший год, Штирли удивлялась, как давно не общалась с Мастером, вернее контакт был, но не такой как раньше. В их дружбе было разное: с его стороны терпение и ожидание; с её: помимо радостных моментов, были проверки, требования, слёзы и море недоверия. Человек нетерпелив и всегда требует доказательств.
Попивая кофе и удивляясь самой себе: легкости общения нет, но в тоже время нет и вопросов (не считая одного, вечного) -"Это случилось или нет? Буду ли я когда нибудь просветлённой?"
– Мастер Ты тут? Давай поговорим. А в ответ – тишина. Я прислушиваюсь – он молчит.
И вдруг, делая вдох и приглашая Мастера войти, я осознаю, что Мастер тут, это чувствуется в теле не так как раньше, а трепетней и ближе. Похоже на секретки детства, когда просыпаясь утром ты знал о некой тайне между тобой и миром, она веселила и манила. А ещё это напоминает влюблённость и опять хочется добавить слово тайна, которая светится в глазах влюблённых Ее нельзя ни спрятать ни рассказать другим, она слишком личная, слишком интимная.
Между Мастером и мной была эта интимность, вовсе не секс, конечно нет, но тем не менее как влюблённость и секретик наш с ним общий, манящий, с хитринкой и пузырьками бодрости внутри. Я конечно попытаюсь описать это чувство, оно похоже именно на первую любовь – ощущение новизны и грандиозности.
Представь, ты живёшь и вдруг, в какой то момент, приходит любовь – она захватывает с головой, и открывает новый мир телесных и душевных переживаний. В отношениях с Мастером внутри тебя, когда божественное и человеческое соединяются – всё также, только бонусом взаимная верность, ведь вы едины.
Наверное у тебя есть вопросы относительно любви к себе или телесной любви.
Представь это так: ничего внешнего нет, нет прикосновений, поцелуев и всего такого, а ощущения наполняют тебя так ярко, как не было даже с партнером. Как будто съел таблетку счастья и она активно действует внутри.
Ну конечно, поначалу острота и восторг осознания божественного внутри тебя, как бы пульсируют, иногда исчезая надолго с поля ощущений, но радость и чувство секретика, некого незапланированного свидания – остаются внутри…
Мастер, давай поговорим, – Штирли призвала его дважды, трижды и даже повторила свою просьбу вслух, – Мастер, отзовись.
Я тут.
Ура!!! Давай помолчим, подышим вместе.
И они оба замолчали, попивая кофе, как старинный друзья, которым было хорошо вместе. Уютное молчание могло длиться бесконечно, так они дышали, трепетно прислушиваясь к другу, но идиллия не была постоянной, иногда человек был болтлив. Периодами он отделялся в свою человечность и терял Мастера из виду, из ощущений и даже из сновидений.
Глава 8. Сновидения
А сновидения были особой темой, они проявляли себя ярко, хотя и не запоминались детально. Иногда снилась бесконечная уборка мусора. А несколько последних месяцев сновидения были похожи на зачищение хвостов. Один и тот же эпизод повторялся целую ночь или даже несколько ночей и в нём, независимо от направленности сюжета, происходит одинаковое действие: исправляется, далее сравнивается и снова исправляется. Как если бы написанные истории нужно было бы идеально отшлифовать, не то что улучшить до идеала, а из каждого малейшего опыта взять мудрость а боль и печаль растворить до полного исчезновения. Снились не только необычные сновидения, но и реально прожитые истории, которые Штирли частично, или же очень хорошо, помнила. Вся её жизнь проходила такую чистку в процессе сна. Просыпаясь она лишь удивлялась многосерийности. Каждая серия, достигая счастливого финала, завершала свой цикл и прекращала появляться сновидением по ночам.
Счастье чувствовалось очень конкретно – полное удовлетворение и никаких сожалений о былом, никаких угрызений совести и проработки в памяти о прошлом. Трансформация случалась ночью в процессе сна, чем серьёзно облегчала дневную жизнь женщины. Она проходила период мудронизации (новое словечко изобрела Штирли) её веселил процесс словообразования, он разрушал привычные шаблоны и расширял возможности.
Эффект мудронизации проявлялся в жизни незамедлительно. Эмоциональная вспыльчивость погасла, но всё же оставались ситуации, способные вогнать в эмоцию, они (и ситуации и эмоции) быстро блекли не оставляя ни печали ни сожалений. Стирались временные рамки: мозг точно не мог определить произошло ли событие вчера или чуть ранее. Причина была и в мудрости и в более широком, не ограниченном, восприятии (помнились не только травмирующие моменты, их практически не было).
Основным дневным воспоминанием стало чувство прожитости, когда каждая капля опыта ощущалась настолько глубоко и объёмно, что нельзя было отделить событие от события. Будто ты пил все время воду, потом перешёл на медовый напиток и в итоге пьёшь мёд. Разница – разительна. Так глубоко сладко (иногда горько) и всегда объёмно ощущалась жизнь.
Глава 9. Интересное осознание
Путь к полному осознанию, к суверенности, настолько индивидуален, что в конце концов любые отношения, а также потребность делиться, обсуждать и узнавать мнение значимого или смотрящего в одном с тобой направлении человеке, сходит на нет. Попросту говоря, понимаешь, что есть только ты и Мастер внутри тебя, и другого собеседника не нужно. Выражение: “когда ученик готов – появляется учитель” – означает он приходит изнутри себя. Это очень очень большой шаг, когда ты из постоянного внешнего поиска направляешь взор внутрь себя.
По сути, мои кофейные диалоги стали возможны только тогда, когда я обратила взгляд внутрь себя и остановила поиск. Он не закончился в тот момент, нет, вопросов было много, но ответы больше не искались на стороне.
Даже если Мастер пока молчал (а он молчал довольно длительный период) или перешёл на новый вид общения, который мне ещё не удалось уловить, потребность в обмене с другими (на тему происходящих внутри тебя перемен) полностью сошла на нет. Разговоры остались, но желание говорить о наболевшем; сравнивать почему что-то происходит именно так; почему кажется что ничего не происходит – исчезло. Обычная человеческая привычка обсудить происходящее, сравнить и “заразиться” чужим взглядом на ситуацию изжила себя полностью.
Важное осознание: мой путь (как и путь каждого) суверенен и разговоры о нем сбивают, отвлекают, уводят в сторону – в ментальность. И приятное последствие – не хочется рассказывать, зато хочется запечатлеть письменно. Письменная речь медленее и даёт возможность более тонкого осознания, более глубокого проникновения в детали, она не включает других людей, направлена на себя – следовательно мудрость Мастера легко просачивается, помогая рассмотреть под микроскопом и заодно запечатлеть пером.
Штирли даже не думала о том, что возможно, когда-то ей захочется поделиться своей историей просветления, более того, сама мысль вынести всё на обзор публики, мешала быть искренней с собой, включались зеркала в виде чужих глаз и мнений, автоматически хотелось выглядеть в них прилично. Поэтому отогнав все мысли о публичности дневников, Штирли просто записывала свою историю.
– Моя школа, – весело хихикнул Мастер, но для Штирли эта ремарка от Мастера осталась незамеченной.
Глава 10. Мозг поглощён деятельностью
У мозга должна быть занятость, так считала Штирли и была права, чтобы тот не скучал, земные дела и наполненность текущего дня периодически зашкаливала. Хотя иногда деятельность замирала и Штирли погружалась в полное затишье, наваливалась сонливость, а следом 12 часовой сон, но иногда даже такого количества сна не хватало. Вот так спала бы и спала. Но потом на смену сонному царству приходила бессонница и вместе с ней активность и желание разгребать кучу дел. А бывала тоска, легкая, но доставучая, будто источник радости укрылся за туманом. Так и есть, связь с внутренним терялась и становилось грустно, хотелось его нащупать, вернуть.
– Не волнуйся, это всего лишь волна, она откатит, накатит новая с другими ощущениями, – утешила Штирли сама себя.
Да, общение с Мастером изменилось, нет весёлого диалога, но мудрость здесь внутри. Хочется смешинки и лёгкости.
– Просто позволь и она придет, – не совсем понимая говорит ли она сама или мудрость Мастера теперь приходит именно так, Штирли произносила вслух то, что чувствовала. И вдруг четкое понимание: “позволить не так-то просто. Привыкнув засучить рукава и действовать, человек всегда готов ринуться в бой и спасать ситуацию, а тут требуется совершенно другое – бездействие. Но не депрессивное погружение в стопор, а радостно-ленивое бездействие”.
Штирли в этом направлении тормозила, как впрочем тормозил бы каждый человек. Ни труда ни пота не требовалось – расслабься и плыви по течению. В этом плане помогало наблюдение за детьми – они были истинными мастерами радостного бездействия, называемого игрой. С полными погружением в игру и отключением мозга, точнее сказать он не отключался, а просто ещё не вписал в себя эту нудную программу.
Штирли немного жалела, что в начальный период “диаложных” отношений с Мастером она частенько целиком и полностью погружалась в страдание, тонула в них, забывая о лёгкости и о способности смотреть со стороны. Не вела записи, а страдала и искала выход из навалившихся проблем. Теперь она понимала нужно было не выход искать, а взять лупу и детально рассмотреть, посмаковать каждую загогулину проблемы. Не анализировать отчего да почему и как вырулить, а именно погрузиться и прожить все теневые стороны проблемы – ну да, почти мазахистическое погружение. Хотя никакой боли при погружении не было ( возникало нежелание погружаться, ну примерно такое, как нырнуть в воду, ты понимаешь – будет приятно, но есть легкое сопротивление. Нырнешь и тебе настолько хорошо – вот так бы плавал и плавал. Отчасти поэтому Штирли писала дневники, писанина делал процесс погружения более реальным, явственно запоминающимся и удлиненным по времени. Позволяя основательно изучить неразбериху энергетических завалов, которые сама же для себя соорудила, тонула в них, забывая о лёгкости и о способности смотреть со стороны. Изучала она, как водится, не “ О боже, почему так случилось”!? Направленность была совсем другая “ Ух ты, как я всё запутала и как упорно не видела выход”
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги