Му-му. Кровавая линия

Долго ждать не пришлось. Ворота разъехались, и в них въехал тот самый черный джип с московскими номерами.

Из джипа вышел совсем лысый невысокий старичок в очках и джинсовом костюме и тут же протянул руку, помогая выбраться из машины молоденькой тоненькой девочке в джинсах и облегающей маечке, с ярко-рыжими коротко стриженными волосами.

– Осторожно, Настенька, – предупредил мужчина и, не выпуская руку девушки из своей, добавил: – Какой воздух, какой здесь воздух! Ну просто как в санатории!

Девушка же, чуть улыбнувшись, поспешила вырвать свою руку. Она накинула на плечо ремень большой ярко-зеленой сумки и вздохнула.

– Вещи, наши вещи… Их нужно достать из багажника, – проговорил мужчина.

Балт сразу понял, что эти двое точно из Москвы. Во всяком случае, выговор у мужчины был чисто московский.

– Че вы все суетитесь, – будто подтверждая его догадку, отозвалась Настя, – Леонид Прокофьевич, никуда наши вещи не денутся.

– Но, Настенька, там такой важный материал! – проговорил Леонид Прокофьевич, наблюдая, как двое сопровождавших их боевиков достают из багажника чемоданы, сумки и какие-то герметически закрытые, похожие на бидоны металлические емкости.

Эмир сам направился к джипу и, протянув Леониду Прокофьевичу руку, неожиданно горячо его поприветствовал:

– Добрый день! Добро пожаловать к нам, профессор. Вы здесь, я уверен, отлично отдохнете!

– Нет-нет, – покачал головой Леонид Прокофьевич, достав носовой платок и вытирая лысину: – Никакого отдыха. Работать, работать и только работать. Мне сказали, что у вас здесь отличные условия для проведения наших экспериментов. Вы же, как и я, были одним из учеников профессора Чижикова. Он очень, очень вас ценил. И в последнюю нашу встречу, перед самой смертью, он просил, чтобы я обязательно к вам наведался. А тут вы позвонили и сами предложили мне приехать. Я не мог вам отказать. Да. Я забыл вам представить, – вдруг опомнился профессор. – Это моя ассистентка, Настенька. Она подает большие надежды.

Эмир поклонился и галантно поцеловал ей руку. Балт, наблюдая за всем, что происходило, достал сигарету и закурил. По реакции девушки можно было подумать, что она оказалась здесь случайно и вряд ли вообще представляет, где находится.

– Настенька будет мне помогать, – проговорил профессор и добавил: – Я уверен, что здесь идеальные условия для их размножения. Горный воздух и при этом довольно высокая влажность, – это как раз то, что им нужно. Думал ли профессор Чижиков, вывозя отсюда последних из сохранившихся здесь кровососущих, что ему удастся его клонировать, а мы, его ученики, сможем вернуть их в натуральные условия…

– Подождите, профессор, – остановил его Эмир, – сначала нужно все проверить. У нас есть уникальное оборудование. Есть возможность проводить такие эксперименты, что вам в Москве и не снились. Ведь кровососущие, да еще такие уникальные, как эти комары-муравьи, могут переносить не только такую заразу, как малярия, но и необходимые человеку вещества. С помощью этих крылатых муравьев можно даже делать прививки…

Эмир говорил, все более распаляясь. Но Балт, наблюдая за ним со стороны, почему-то не мог избавиться от чувства, что тот заговаривает профессору зубы. Настя же вообще многозначительно посмотрела на Балта, который внешне не проявлял к происходящему никакого интереса, и, сделав несколько шагов ему навстречу, покрутила пальцем у виска. Мол, они ненормальные. Их глаза встретились, и Балт едва заметно улыбнулся ей. У Насти были очень выразительные зеленоватые глаза и милые, можно сказать, детские черты лица. Чуть курносый носик, пухлые губки и румянец во всю щеку. Но что-то подсказывало Балту, что Настя не так проста, как кажется.

Девушка попыталась поднять один из чемоданов. Балт тут же подошел и предложил:

– Вам помочь?

– Да, только я не знаю, куда это нужно нести… – проговорила Настя.

Эмир, очевидно, услышал, потому что резко прервал свой разговор с профессором и обратился к Балту:

– Да, им нужно помочь! У тебя всего рюкзак, а у них видишь сколько. Я термосы сам заберу… – начал он.

– Куда, куда заберете? – заволновался профессор.

– Да я сразу в лабораторию их отнесу. А вы поднимайтесь на второй этаж и располагайтесь. Там две комнаты свободны. Или вы вместе будете жить? – уточнил он, кивая на Настю.

– Да вы что! – возмутилась Настя.

– Ну, как хотите, мое дело предложить… – пожал плечами Эмир.

– А мне тоже туда заселяться? – спросил Балт.

– Нет, ты будешь жить там, где живет охрана, – пояснил Эмир.

– Это где? – уточнил Балт.

– Я вернусь и покажу, – пообещал Эмир и, взяв серебристые, похожие на бидоны емкости, направился к одному из ангаров, откуда ему навстречу уже шли двое в защитных костюмах.

– Подождите, я с вами! – воскликнул профессор.

– Нет, – вежливо, но твердо отказался Эмир.

Боевики, которые привезли москвичей на территорию базы, тем временем отошли к забору и, присев в тени, говорили о чем-то своем. Балту показалось идеальным именно сейчас завязать контакт с Настей.

Настя же сама, взяв еще одну сумку, попросила Балта:

– Пошли поскорее, а то я так устала и помыться хочу с дороги. Песок прямо на зубах скрипит!

– Пошли, – кивнул Балт, отметив, что профессор так и не отстает от Эмира.

Когда они, открыв двери с массивной ручкой, вошли в здание, их окутала приятная прохлада.

– Ух, слава богу, а то я думала, это никогда не кончится, – покачала головой Настя и, бросив оценивающий взгляд на дремлющего у стола охранника – молодого парня славянской внешности, добавила почти шепотом: – Нам придется с вами контачить, Балт.

Балт искренне удивился: таких юных связных у него никогда не было. Но тут же взял себя в руки и спросил:

– У вас есть связь?

– А вам она уже нужна? – удивилась Настя. – Вы же только что приехали.

– Да, и срочно, – сказал Балт.

– Хорошо, я что-нибудь придумаю, – кивнула Настя и, уже поднимаясь по лестнице, уточнила: – Что именно вы хотели бы передать?

– Санаторий Министерства торговли СССР «Путь Ильича», – ответил Балт.

По тому, что Настя ничего не переспросила, Балт сделал вывод, что она не такой уж новичок или хорошо обучена. Переспрашивать, уточнять, просить повторить в их деле смерти подобно.

А Настя лишь кивнула:

– Все поняла.

Когда они поднялись на второй этаж и дежурившая там за столиком смуглая, похоже, местная женщина, кивнув им в ответ на приветствие, попросила подождать, пока она все приготовит, их наконец догнал профессор. Он тащил чемодан на колесиках со своими вещами и был, видимо, недоволен тем, что Эмир не пригласил его сразу в лабораторию.

– Ничего, лучшие экземпляры все равно у меня остались в Москве, – как бы сам себе пробормотал он, но, взглянув на Настю, вдруг добавил: – Правда, Настя?

– Что «правда»? – переспросила та.

– Ну, что лучшие наши с тобой муравьи-комарики остались в Москве, в той замечательной чудо-баночке, которую я привез из Китая…

– Подождите, Леонид Прокофьевич, но вы же сами вчера сказали, чтобы я забрала эту чудо-баночку с собой… – удивилась Настя.

– Когда?! Когда я мог тебе такое сказать?! – возмутился профессор.

– Да вы вчера вечером выпили свою порцию виски, может, чуть больше, чем обычно, и сказали мне, чтобы я не забыла взять с собой китайскую чудо-баночку…

– Может, я хотел, чтобы ты взяла ее пустую. Чтобы мы отсюда каких-нибудь букашек привезли…

– Откуда я знаю, что вы имели в виду, – пожала плечами Настя. – Я сделала то, что вы меня попросили.

– И что, ты, значит, привезла сюда комариков?

– Да, получается, привезла.

– И где они?

– У меня в чемодане.

– Никому не говори, – чуть понизив голос, прошипел профессор и метнул испытующий взгляд на Балта.

Весь разговор происходил в фойе второго этажа. Настя с профессором стояли у окна. А Балт присел в кресло и сделал вид, что задремал.

Убедившись, что Балт не проявляет к их разговору никакого интереса, профессор заговорил:

– Настя, я вас очень прошу, сберегите этот материал. Вы же знаете, я здесь задерживаться не могу. Мне завтра придется лететь в Москву на Международную научную конференцию. Вы здесь останетесь одна. Очень вас прошу, сберегите этот материал. Я вернусь и скажу, что будем с ним делать. Что-то я не верю этому, как он теперь просит себя называть, Эмиру. Когда-то он был одним из лучших учеников профессора Чижикова. Его, кажется, Эдуардом звали. Да-да, вспомнил. Эдуард Мирзоев. Он из этих мест. Мама русская. А отец местный. Мне профессор Чижиков о нем рассказывал. Он когда-то отдыхал в этих местах. И, гуляя, нашел этих летучих кровососущих муравьев. Нескольких взял с собой в Москву. Но сохранить удалось всего одного. У женщины, что работала в санатории, был толковый сын, который интересовался биологией, и за летучими муравьями они наблюдали вместе с ним. Профессор написал письмо, попросил, чтобы, когда будет ехать в Москву (парень как раз поступать в университет собирался), захватил для него нескольких особей. Но парень приехал ни с чем. Муравьи исчезли из тех мест. Вообще-то, что там произошло – неизвестно. Больше нигде в мире такие муравьи-комарики не встречаются. Уникальный вид. Эдуард поступил учиться. И мы все вместе проводили опыты, мозговали, как их размножить. Ты пришла ко мне, когда этих комаров уже было достаточно. И этот Эмир, когда после смерти Чижикова решил уехать из Москвы на родину, думаю, захватил с собой этих комаров. Я слышал, что он потом за границей изучал микробиологию, гематологией, кровью занимался. В общем, специалист широкого профиля. Я таких, знаете ли, милочка, побаиваюсь… Не доверяю я таким. Поэтому и прошу: то, что у вас в чемодане, берегите как зеницу ока. Лучше достаньте и спрячьте куда-нибудь. Потому что вещички наши в наше отсутствие как пить дать прошерстят.

Балт понял, что профессор не соизмерял громкость своей речи с гулявшим по коридорам эхом. Ему казалось, что он делится информацией лишь с Настей. Похоже, Балта он вообще не брал в расчет.

Наконец дежурная вернулась и молча подала Насте и профессору ключи от их номеров.

– А может, Настенька, все-таки в одном номере поселимся? – попытался пошутить профессор и, взяв девушку за руку, окинул ее сальным взглядом.

Настя покраснела и вырвала руку.

Тут к ним неслышно подошел Эмир.

– Ну как устроились? – спросил он у профессора.

– Да вот только идем устраиваться, – сказал тот.

– Ну, располагайтесь, отдыхайте, а я вот человека провожу и вернусь.

– Имейте в виду, мне завтра в Москву лететь нужно, на конференцию. Так что, если хотите у меня о чем-то спросить, посоветоваться, у вас не так уж много времени… – заметил профессор.

– Я знаю, – кивнул Эмир, – вернусь и все вам покажу.

– Ой, а можно, мне этот молодой человек вещи в номер отнесет? – вдруг заигрывая с Балтом, проворковала Настя.

– Пусть отнесет, – пожал плечами Эмир и, очевидно заметив, что Настя флиртует, добавил: – Только какой же он молодой, это я молодой, а он-то постарше. И, в отличие от меня, семейный.

Балт сделал вид, что не услышал или не понял, о чем речь. Но про себя отметил, что Эмир знает о нем довольно много. Иметь не одну, а несколько легенд, быть человеком с двойным дном очень сложно. Но, как убедился Балт, это безопаснее, чем вступать в игру лишь в одной ипостаси. И теперь, когда он устраивался сюда охранником, через Интернет от его имени, конечно же, была послана его биография. Максимально нейтральная. Женат. Есть дети. Владеет русским, литовским, латышским, английским языками и всеми видами оружия. Силен, вынослив. Принимал участие в боевых действиях на стороне чеченских борцов за свободу. Зарекомендовал себя как отличный боец.

Но кто-то здесь воспринимал его и как посланца Москвы, агента, способного помочь в осуществлении какой-то конкретно поставленной задачи, никак не связанной с существованием лаборатории и опытами. И этот кто-то должен выйти на него обязательно.

Балт понимал, что главная задача, которую он должен здесь выполнить, – это выяснить суть проводимых здесь экспериментов и связь лаборатории и ее сотрудников с Москвой. Надо начать копать траншею с двух концов. А для этого в Москве должны как можно скорее узнать местонахождение лаборатории и имя профессора, который приехал сюда с юной помощницей. Хотя и с ней, этой Настей, стоит быть предельно осторожным. Ведь даже в ГРУ разные отделы, случается, ставят перед собой разные задачи.

Тем временем они с Эмиром вышли из главного здания и по асфальтированной дорожке подошли к стоящему поодаль, у самого забора, длинному, похожему на барак, одноэтажному, недавно отштукатуренному и выкрашенному в желтый цвет дому.

– Ты молчун. Это хорошо, – вдруг отозвался Эмир. – Я не люблю болтунов. Потому попросил, чтобы мне в качестве охранников присылали прибалтов.

Двери были заперты на ключ. Он отпер их, и они вошли в здание, которое действительно было похоже на барак или казарму, где вдоль длинного коридора располагалась целая вереница дверей.

– Сейчас все на дежурстве или в отгуле, поэтому никого нет, – опередил возможный вопрос Эмир. – Вот в этом отсеке еще никто не живет. Так что выбирай любую койку. Удобства на улице. Баня раз в неделю. Кормежка три раза в столовой. Она сбоку за главным зданием. Через какое-то время приедут еще несколько человек. А пока что можешь жить в комнате один. Ты со всеми хочешь или один?

– Один, – кивнул Балт, осматривая комнату с десятью незастеленными железными кроватями со свернутыми тюфяками.

– Белье возьми в шкафу, отдыхай. Надо будет заступить в ночь. Я скажу, сменишь пост номер один.

Балт кивнул.

Оставшись один, он присел на кровать и задумался. Спать не хотелось. Хотя, если предстояло ночное дежурство, нужно обязательно отдохнуть. Ночь была идеальным временем исследовать все, что расположено на территории базы. То, что Эмир сразу ставит его на ночное дежурство, можно расценить как знак доверия или, во всяком случае, свидетельство того, что на базе не хватает бойцов. Но не стоило исключать и тот вариант, что за ним будут наблюдать. Ночь для проверки тоже ведь идеальный вариант. Поэтому стоит быть предельно осторожным. Сейчас необходимо передать в Москву ту информацию, какой уже владел. И здесь без Насти не обойтись.

И тут, будто по мановению волшебной палочки, Настя собственной персоной появилась на пороге его комнаты. Уже войдя, девушка вежливо постучала и тихо спросила:

– Можно войти?

Балт кивнул и встал ей навстречу.

– Я сейчас буду показывать концерт с истерикой. В общем, для того, чтобы якобы маме, которая к новому хахалю жить перебралась, послать телеграмму. Думайте, что и как писать. Шифруйте. Буду бить на жалость. Чтобы нас выпустили на почту. Но если не получится, хотя бы текст им отдам, – вполголоса сказала Настя и протянула Балту тетрадь и ручку: – Вы напишите, а я перепишу. Да, и еще. Я буду к вам клеиться. Вы не смущайтесь. Подыграйте мне. Так надо.

Балт на минуту задумался, а потом, надеясь на то, что Муму сможет «считать» информацию, написал свой домашний адрес, где должен жить или хотя бы бывать Муму, и несколько строк: «Мамочка. В пути меня не тошнило. Ленины таблетки помогли. Санаторий советский. Торгуют здесь всем. Так что не голодаю. Профессор Леонид Прокофьевич со мной вежлив. Не пристает. Занимаемся муравьями-комарами и микробиологией. Живем в горах. Твоя Настя».

Настя перечитала и, покраснев, спросила:

– А может, о том, что профессор не пристает, не стоит?

– Это, моя дорогая, как говорят киношники, десять метров бегущей собачки.

– Как это? – не поняла Настя.

– Ну, в брежневские времена, когда важные дяденьки из Министерства и ЦК приходили принимать фильм, они по долгу службы должны были что-то вырезать из фильма. Ну вот, смотрят они смотрят фильм, а там вдруг ни к селу ни к городу собачка бежит. Они и спрашивают у автора: «А собачка здесь к чему?» Режиссер с готовностью отвечает: «Собачка? Хорошо, вырежем». А остальное же остается! И если твоя телеграмма попадет им в руки и они вырежут про горы, профессора, начало-то останется. Только ты не требуй, чтобы слово в слово передали. Тогда, глядишь, и передадут слово в слово.

Настя аккуратно переписала текст, а Балт, когда она ушла, сжег свой черновик, а пепел высыпал в окно.

Оставалось надеяться, что хотя бы часть информации дойдет до Муму и Муму сможет ее расшифровать.

Не закрывая окна, Балт расстелил постель, разделся и, поскольку Настя не возвращалась и его помощь, скорее всего, не потребуется, лег спать.

За долгие годы службы он привык ценить сон и использовал малейшую возможность, чтобы выспаться. Это нужно было не только для поддержания физических сил, но и для того, чтобы привести в порядок мысли. Впечатления, обрывки услышанных разговоров, факты, находясь в состоянии постоянного движения, трудноуловимы для разума. Если хочешь извлечь из всей полученной информации пользу, необходимо хотя бы на некоторое время отключиться от внешнего мира, и тогда они сами по себе могут составить правильные комбинации.

Проснулся он оттого, что почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Это была Настя. Она держала в руках листок из тетради и, помахивая им, улыбалась.

– Я прошу прощения, что разбудила. Но нас с вами везут на почту, – сказала она, едва сдерживая радость.

– Нас с вами? На почту? – удивился Балт.

– Да-да, представьте себе… я закатила Эмиру истерику, сказала, что, если моя мама сегодня же не получит телеграмму, отчим поставит на уши всю Москву. Они вычислят, где я нахожусь. И завтра сюда прилетят вертолеты. Он согласился, что лучше послать телеграмму. Но сам он отлучиться не может, потому что профессор здесь всего на сутки. Послать некого. Одну меня тоже отправлять страшно. И тогда он вспомнил о вас. Вот я пришла вас уговаривать. Он, кстати, как вы и говорили, десять метров бегущей собачки вырезал.

– Имей в виду, будет кому проверить, так или не так ты передала информацию. Если восстановишь текст, значит, это может быть шифровкой; если нет, то могут спустить на тормозах. И что-нибудь в Москву дойдет, – сказал Балт и попросил: – Ты выйди, я оденусь.

Настя кивнула и вышла за двери.

Когда они подошли к воротам, где их ждал тот самый черный джип и Эмир, Настя просто светилась от радости.

– Я уговорила! Я уговорила его! Он поедет со мной! – сообщила она Эмиру.

Балт же, сделав недовольное лицо, вздохнул:

– Мы так не договаривались. Если дежурить в ночь, мне выспаться нужно.

– Я понимаю, – кивнул Эмир, – но она не хочет с местными ехать. Боится.

– Что, завтра нельзя было эту телеграмму дать? – продолжал ворчать Балт.

– Говорит, нельзя. Отчим или там мамин любовник всю Москву на уши поставит и сам на вертолете прилетит… – пожал плечами Эмир.

– А далеко здесь до почты? – поинтересовался Балт.

– За пару часов управитесь, – сказал Эмир.

– Ладно. Поехали, – как бы нехотя кивнул Балт.

А Настя тут же бросилась его обнимать.

– Оружие у меня будет? Или мне ее голыми руками прикажете защищать? – спросил Балт.

– Оружие будет у водителя, у Джамала. А тебе выдадут, когда вернетесь.

Балт кивнул и уточнил:

– Глаза завязывать?

– Можете не завязывать, – махнул рукой Эмир. – Джамал все равно так вас повезет, что вы ничего не запомните.

Балт хотел сесть на переднее сиденье. Но Эмир покачал головой:

– Нет, оба садитесь сзади.

В поселок или небольшой городок, где находилась почта, они приехали часа через полтора, изрядно попетляв перед этим по горным дорогам. Настя, не то разыгрывая перед водителем роль влюбленной в охранника девушки, не то и правда флиртуя с Балтом, при резких поворотах то и дело падала к нему то на колени, то в объятия.

Молчавший всю дорогу водитель, чернобородый невысокий коренастый мужчина в камуфляже, Джамал, когда они подъехали к небольшому каменному зданию с надписью «ПОЧТА», вдруг спросил:

– Вы сами справитесь?

– Надеюсь, а что?

– Ладно, я вас заведу, объясню, что вам телеграмму нужно дать, а сам… Ну, надо мне… Тут… К жене, – объяснил Джамал.

Балт только пожал плечами.

На почте никого не было. Джамал тут же начал что-то объяснять по-своему сидящей за окошком девушке. Балт, прислушавшись, понял, что он просит ее, если они захотят что-то вставить в текст или будут звонить и посылать что-то еще, обязательно ему потом сказать. Девушка кивнула.

Когда Джамал ушел, Балт взял бланк, Настя своей рукой написала текст и отдала в окошко. Они расплатились и вышли на улицу.

Ни джипа, ни Джамала на улице не было. Зато рядом располагалось кафе с романтическим названием «Горная козочка». Людей там не было. И они устроились за одним из покрытых белыми скатертями столиков так, чтобы можно было наблюдать за улицей, где мог припарковаться джип, и смотреть подвешенный на стене телевизор, где, как понял, взглянув на часы, Балт, после рекламы должны были начаться вечерние новости.

Через пару минут к ним подошла вежливая черноволосая смуглянка с точеной фигуркой и огромными, чуть печальными карими глазами.

– Вам меню? – спросила она, поправляя свой белый фартучек.

– Думаю, два кофе, – предложил Балт, взглянув на Настю.

– Мне только без сахара, – предупредила она.

– Два кофе без сахара, – сказал Балт.

– У нас только растворимый, – предупредила, очевидно, разочарованная, официантка.

– Хорошо, – кивнул Балт.

– А кушать будете? – не успокаивалась девушка.

– Боюсь, не успеем, – покачал головой Балт. – Кажется, и кофе вашего растворимого попробовать не успеем, – добавил он, заметив, что джип уже подъезжает к почте.

– Как? – испугалась девушка, чувствуя, что ускользает даже маленький заказ.

– Да вот так, – вздохнул Балт, поднимаясь.

Настя тоже хотела встать, но тут они оба застыли, не отрывая взгляда от экрана.

Выпуск вечерних новостей начался с тревожного сообщения, которое никого, а тем более их, не могло оставить равнодушными.

– Уважаемые граждане! – говорила диктор, с трудом сдерживая эмоции. – Передаем экстренное сообщение. Сегодня утром в московском метро была предотвращена попытка террористического акта. В одном из вагонов была обнаружена стеклянная банка с необычными, редкими насекомыми.

После этого на экране появился компьютерный рисунок.

– Да это же наши крылатые кровососущие муравьи! Как они туда попали?! – удивленно произнесла Настя.

– Уважаемые граждане, если вы у себя в подъезде, квартире или просто на улице обнаружите подобных насекомых, немедленно сообщите по телефону горячей линии.

Сразу же на экране появились телефоны.

– И очень просим вас, будьте бдительны, сами не предпринимайте никаких мер, не берите насекомых в руки, – продолжала диктор. – О ходе расследования мы сообщим дополнительно. А теперь о других новостях.

– Вам не кажется, что они о чем-то не договорили… – побледнев, сказала Настя. – Я ничего не понимаю… Ведь мы весь материал привезли сюда. Каким образом эти насекомые оказались в метро? Они были только у нас в лаборатории… Хотя… Профессор что-то говорил о том, что Эмир мог, уезжая сюда из Москвы, взять нескольких особей с собой. Но в Москве… Как они могли оказаться в Москве?..

– Настя, возьмите себя в руки, – попросил Балт. – Пойдем, нужно возвращаться на базу.

Когда они вышли из кафе, водитель уже успел заглянуть на почту и в тревоге осматривался, куда они могли деться.

– Здесь, здесь мы, не волнуйся! – крикнул ему Балт.

Джамал с облегчением вздохнул.

А Настя, сев в машину, все еще встревоженная и бледная, приговаривала:

– Как же так? Как же так…