Мономах. Смерть банкира
Естественно, когда Мономаху пришла идея создания своего охранного бизнеса, первым об этом узнал Леха. Он с энтузиазмом откликнулся на предложение стать полноправным компаньоном Толоконникова, и с головой окунулся в новое для себя дело. Брызжущая через край энергия, стопроцентная уверенность в успехе, желание взвалить на себя кучу обязанностей – вот, что принес Леха в их нелегкий охранный бизнес. Он не отличался остротой ума, но в этом простом парне было столько душевной теплоты и доброты, что это с лихвой окупало недостаток образования.
Вскоре их агентство начало обрастать клиентами, появились лишние деньги, и охранники, которые вначале работали за гроши, стали получать приличные гонорары. С того времени, когда они зарегистрировали свое предприятие, прошло больше девяти месяцев. Но за это время Леха совсем не изменился. По крайней мере, внешне. Почти президентская зарплата никак не отразилась на его гардеробе. Он по-прежнему предпочитал носить джинсовые костюмы, а стригся у тети Клавы в парикмахерской за углом. Пил «Русскую», а закусывал хлебом и солеными огурцами. Несмотря на то, что был женат, не пропускал ни одной хорошенькой девушки, но это никак не сказывалось на его профессиональной деятельности.
Все свободное время Леха проводил в спортзале, совершенствуя свое мастерство. По мнению Дардыкина Бог наградил его только одним талантом – умением здорово драться. Черный пояс и титул мастера спорта по самбо были неоспоримыми доказательствами этого.
В повседневной жизни Леха казался неповоротливым медведем, этаким добродушным увальнем. Но этот, на первый взгляд, безобидный парень мгновенно преображался в экстремальных ситуациях. Однажды, в темном дворе на него напало сразу пять бритоголовых молодцов. Парни совершили только одну-единственную ошибку – они были слишком уверены в своей победе. Леха, четко уловив их настроение, применил пару фирменных приемчиков на пару с методом «психологического устрашения». Когда хулиганы загнали его в угол, Дардыкин с жуткими криками бросился на противников и разбросал их во все стороны.
В охранном агентстве «Олимп» Леха отвечал за боевую и физическую подготовку кадров, то есть набирал охранников, тренировал их в спортзале, а иногда и сам, решив тряхнуть стариной, ввязывался в какое-нибудь интересное дело.
Именно поэтому Толоконников сразу решил поручить охрану Юлии Свиридовой своему другу. Дардыкин считался профессионалом высшего класса, да и к тому же прекрасно ориентировался в криминальных кругах столицы. Когда-то давно, по молодости, он даже состоял в одной из бандитских группировок. С тех пор прошло много времени, но старые связи сохранились. Бандиты уважали Леху за смелость и за то, что он не чурался их компании. Мог посидеть в ресторане вместе с ними, поболтать «за жизнь». Сергей подозревал, что иногда Дардыкин оказывал своим старым дружкам кое-какие услуги, да и те платили той же монетой. Но не пойман, не вор, как гласит старая русская пословица. Дардыкин ни разу не попадался на подобных, противозаконных штучках. Да и разве это серьезное правонарушение: купить по дешевке у зека классный полуавтоматический пистолет «Беретта» девяносто второй модели?
Короче, Леха был парень не промах.
Он ввалился в кабинет Мономаха сразу же по-еле тренировки. Высокий, раскрасневшийся, в джинсовой робе на голое тело. Помещение мгновенно наполнилось терпким запахом пота, вперемешку с дорогим дезодорантом. Толоконников демонстративно поморщился и не преминул спросить:
– Ты хоть душ принимал, герой?
Леха со всего размаху плюхнулся в кресло, забросил ногу за ногу и принялся обмахиваться первым попавшимся под руку журналом. Так сказать, гонял ветер.
– Душ? – с широкой улыбкой переспросил он и тут же ответил: – He-а, не успел. Ты же приказал мне мотать сюда. Я ноги в руки, и вперед… Что, классное дельце вытанцовывается?
Иногда Дардыкин позволял себе изъясняться на сленге братвы, хотя прекрасно знал, что Мономах этого терпеть не может.
– Ну, душ принять можно и за пять минут, – поморщился Сергей. – А то от тебя воняет, как от душного козла.
– Но не переться же мне назад?
– Конечно, нет, – Толоконников вытащил из сейфа, вмонтированного в стол, папку и протянул ее Лехе. – Вот, возьми, ознакомься с делом. Возможно, тебе придется охранять эту клиентку не один месяц, так что ты должен знать о ней все.
Дардыкин встал и, прихватив стул, переместился поближе к столу. Открыл папку и присвистнул от удивления.
– Ого, какая красотка! – восторженно воскликнул он. – Это кто такая? Нет, постой, не говори. Я попробую сам угадать. Наверное, валютная проститутка. Слишком уж хороша! Нет?.. Тогда законная жена какого-нибудь «нового русского»? Бывшая мисс Москвы. Впрочем, жена нувориша и путана – это одно и то же: и та, и другая трахается за деньги.
– Нет, – сухо отрезал Толоконников. – Это не путана и не жена нувориша.
Ему вдруг стало неприятно, что Дардыкин так бурно прореагировал, увидев фотографию Юлии. Где-то в подсознании зашевелилось глухое раздражение, словно оскорбили его жену или сестру.
– Так кто она, шеф? – Леха вальяжно развалился на стуле и, не дожидаясь ответа, принялся мечтать: – Вот завалить бы ее на мягкую перинку, да и оттрахать во все дырки…
– Хватит! – Мономах хлопнул кулаком по столу и, яростно сверкая глазами, пояснил: – Это Юлия Свиридова, генеральный директор мебельного салона «Шарм». Неделю назад я подписал с ней договор о сотрудничестве, а с завтрашнего дня ты полностью переходишь в ее распоряжение. То есть приступаешь к обязанностям личного телохранителя Свиридовой.
– Ну, Мономах, ну удружил, – Леха мотнул головой и широко улыбнулся. – Всю жизнь только и мечтал, чтобы охранять такую красотку… Говоришь, она бизнесмен? Или бизнесменша? Как правильно?.. Ну, скажи, ты же у нас ученый.
– Хватит дурака валять, – разозлился Толоконников. – Лучше внимательно прочти ее биографию. Да заодно посмотри на фотографии этой зеленой «Вольво». Тебе знакома эта машина?
– Я не инспектор ГАИ, – огрызнулся Дардыкин, но тем не менее, перестал улыбаться, а принялся перебирать содержимое папки.
Добравшись до фото, на которым был снят автомобиль, Леха присвистнул от удивления.
– Похоже на тачку Тараса, – не слишком уверенно пробормотал он. – Цвет в масть, да и номер, вроде, тот же…
– Кто такой Тарас?
– А, жил в Москве один гопник… Много трепался, поэтому уже давно на том свете, – отмахнулся Леха и переключил свое внимание на фотографию Свиридовой, где женщина была снята в полный рост. Облизнулся, словно кот и уточнил: – Говоришь, магазинчик у нее имеется?..
– Ты мне зубы не заговаривай, – разозлился Толоконников. – Вот уже две недели эта зеленая тачка следует за нашей клиенткой по пятам. Ребятам удалось сделать несколько фотографий водителя, когда он выбегал за сигаретами. Снимки не очень хорошего качества, да и водитель постарался до неузнаваемости изменить свою внешность: темные очки, кепка, воротник куртки поднят… Посмотри, эти фотографии в самом низу.
Несколько минут Дардыкин добросовестно рассматривал фото шофера «Вольво», даже подрисовал фломастером бороду и усы. Наконец откинулся на спинку стула и отрицательно покачал головой.
– Абсолютно незнакомая рожа!
– Уверен?
– Да на все сто!.. У меня классная память на лица. Если увидел кого один раз, то всегда узнаю.
– А как же тачка?.. Если раньше она принадлежала Тарасу, а теперь он мертв, то кому она могла перейти по наследству?
– Спроси что-нибудь полегче, – Дардьжин заметно занервничал. – Может, это вообще не его авто. Я помню, что у него номер был с двумя шестерками. Я еще как-то пошутил: «Тарас, ходить тебе в шестерках всю жизнь», поэтому и запомнил. Тут тоже вроде, две шестерки…
– Ладно, выяснить, на кого зарегистрирована эта машина – пара пустяков, – успокоил Толоконников. – Меня гораздо сильнее волнует то, что в офисе Свиридовой наши ребята обнаружили подслушиваемые устройства. Так называемые «жучки». Пока ничего не трогали, но клиентку предупредили, чтобы важные переговоры вела с сотового.
Слушая Мономаха, Леха наморщил лоб, надул губы и сразу стал похож на обиженного ребенка.
– Так что, этой красотке угрожают?
– В том-то и дело, что нет. Пока всего лишь давят на психику. Слежка, подозрительные типы в подъезде, поздние звонки… Это началось сразу после смерти ее жениха.
Леха заинтересованно вскинул брови.
– Какого жениха?.. У нее был жених?
– Да, был. Его недавно убили. Цаплин Тимофей Сергеевич, президент коммерческого банка «Юнона». Слыхал о таком?
– Слыхал, – неуверенно кивнул Дардыкин.
Толоконников понял, что ни о каком Цаплине Леха не слыхал, так как особо не интересовался прессой. Все свободные минутки Дардьжин посвящал усовершенствованию своего тела, а на мозги у него просто не хватало времени.
– Короче, Цаплина нашли на Новодевичьем кладбище. Когда приехала следственная бригада, и кто-то из оперативников попытался перевернуть труп, произошел взрыв.
– Человек-бомба?
– Что-то вроде этого… Журналисты пытаются связать смерть банкира с делом Станкевича. Как оказалось, они старые друзья, знакомы с детства. Не исключено, что Цаплин убит не потому, что замешан в каких-то махинациях. Его убрали, как нежелательного свидетеля…
По лицу Дардыкина Мономах понял, что тот не знает, кто такой Станкевич. Поразмыслив, решил, что рассказывать всю эту грязную историю ареста бывшего депутата Госдумы не имеет смысла. Ограничился лишь своими соображениями на этот счет.
– Мне кажется, вся эта шумиха вокруг убийства Цаплина дурно пахнет. Я имею ввиду, что тут замешаны многие уважаемые люди. Не исключено, что за Свиридовой следят парни из ФСБ… Ты меня понимаешь?
Дардыкин пожал плечами.
– А хрен их всех разберет, этих депутатов, политиков, банкиров. Сволочи они все, вот что я думаю!
Такое категоричное заключение вызвало на лице Мономаха улыбку.
– Короче, от тебя требуется одно: хорошо выполнять свою работу, – подвел итог он. – Как следует охранять Юлию Свиридову и все. Клиентка на взводе, не может думать ни о чем другом, кроме своей безопасности. А наша задача обеспечить ей эту самую безопасность.
– Клиент всегда прав, – неодобрительно пробормотал Дардыкин и принялся перебирать фотографии так, словно тасовал колоду карт. – Знаешь, Мономах, не нравится мне этот заказ. Ой, как не нравится… А если у нее на хвосте сидят парни из ФСБ, то нам точно крышка.
– На что ты намекаешь? – в голосе Мономаха послышался вызов.
– А на то, что если фээсбэшники задумали убрать эту девку, то тут сам черт не поможет. Охраняй, не охраняй – против профи не попрешь. Ясно?
– Я не думаю, что Юлию хотят убрать, – задумчиво проговорил Толоконников. – За ней могут следить и по другой причине…
– Ладно, мне-то какая разница? – пробормотал Леха и тяжело поднялся. – Если требуется, я буду охранять эту бизнесменшу днем и ночью. Шкура не облезет. – Он сунул фотографии в папку и протянул ее Мономаху. – На, забирай свое досье. Оно мне на хрен не надо…
Дардыкин с хрустом потянулся, поправил пистолет, торчащий из-за пояса джинсов и, поймав взгляд Толоконникова, улыбнулся. Что-то беспокоило его, какая-то шальная мысль не давала покоя, мешала расслабиться. Или после усиленных тренировок Леха просто-напросто здорово устал?
– Где она живет, эта краля? – спросил он.
– Сейчас Свиридова в своем офисе. Он расположен на проспекте Мира, недалеко от станции метро. На первом этаже мебельный салон, а кабинет Свиридовой на втором.
– Кто из наших ее охраняет?
– Игорь Селиханов.
Леха демонстративно поморщился. Казалось, он вот-вот грязно выругается или выразит свое пренебрежительное отношение к охраннику каким-либо неэстетичным поступком. Сплюнет на пол, что ли? Однако он ограничился коротким замечанием, типа «дерьмо собачье», и повернувшись на девяносто градусов, направился к выходу.
– Все, шеф, я поехал, – бросил через плечо он. – С этой минуты я приступаю к своим обязанностям охранника этой телки.
– Ни пуха!
Когда за Дардыкиным закрылась дверь, Мономах устало откинулся на спинку своего инвалидного кресла и задумался.
Глава 5
В Химки команда Кричевского отправилась поздно вечером, когда добропорядочные горожане уже спали. Подкатив к дому на двух «Жигулях», парни сноровисто выскочили из машин и, стараясь не создавать лишнего шума, двумя группами двинулись к подъезду.
Право первым переступить порог закрепленной за ФСБ квартиры оставил за собой командир. Бегло осмотрев комнаты и оставшись довольным ненавязчивым интерьером, Кричевский молча направился к выходу. Поймав на себе недоумевающие взгляды парней, не останавливаясь, бросил:
– Вам нужно притереться друг к другу. Отдыхайте, обживайтесь…
– И все? – не удержался борец Заводчиков.
– Пока, да.
Ребята, явно ожидавшие более содержательных инструкций, разочарованно переглянулись. Однако Кричевский, так ничего больше и не сказав, вышел за дверь.
«Притираться», а точнее, валять дурака, пришлось трое суток. И как это не парадоксально, но семьдесят с лишним часов бездействия стали для каждого из членов команды куда большим испытанием, чем какая-либо из ранее проведенных боевых операций.
Быстрее всех в ситуации сориентировались борцы. Они застолбили за собой комнату с балконом. Самую большую и удобную. А чтобы никто не мог претендовать на их «собственность», крепыши, не теряя даром времени, распаковали спортивные сумки и принялись разбрасывать по углам свои вещи. Еще через пару-тройку минут на стенах комнаты появились плакаты с фотографиями полуобнаженных мускулистых красавиц. И если вначале кое-кто из ребят намеревался оспорить решение борцов, то появление на стенах культуристок отбило у них всякую охоту не только спорить, но и заходить в обитель двух Андреев. Зато те чувствовали себя свободно в любой из комнат. Но сколько веревочке не виться…
Первый отпор не в меру нахальные борцы получили спустя двое суток, когда снайпер Приказчиков, зайдя в ванну и сделав парочку глубоких вдохов, вдруг почувствовал запах немытых носков. После идентификации личности их хозяев, минут десять в квартире звучал отборный мат. Тем не менее это происшествие ничуть не смутило Андреев. Перспектива легкой потасовки их не пугала. В ближнем бою им не было равных. И они, с утра до вечера доставая всех своими туповатыми шуточками, нагло пользовались этим преимуществом.
И хотя попытку навести в «общежитии» порядок негласно одобрили все, инициативу Приказчикова никто не поддержал. Ведь обычно молчаливый и недовольный всем снайпер тоже был не подарок.
Его угрюмый вид и неуживчивый характер могли достать кого угодно. И поэтому никто не удивился, когда вначале поселившийся в одной комнате с Приказчиковым миролюбивый и жизнерадостный Попов через сутки перебрался к компьютерщику. Что же касается последнего, то он, казалось, вообще ничего не замечал, кроме своего ноутбука. Впрочем, назвать его безобидным созданием никто бы не отважился. Хотя бы потому, что Скурехин самым что ни на есть наглым образом экспроприировал телефонную линию и тем самым лишил всех связи с внешним миром.
– Еще парочка серверов, банков, секретных служб и все… – таким был его обычный ответ на замечания, а потом и угрозы ребят.
В конце концов, после нескольких склок все махнули на него рукой и, если кому-то нужно было позвонить, он отправлялся к расположенному неподалеку от дома таксофону.
И хотя внешне все выглядело более-менее благополучно, в душе каждый лелеял тайную мысль убить своего соседа. Испытание «бытовухой» оказалось не по зубам профессионалам Кричевского.
Как и следовало ожидать, третий день «притирания» стал критическим, а спонтанно развивающиеся события едва не вылились в грандиозный скандал и не закончились настоящей потасовкой.
Началось все с невинной шутки взрывника Виктора Попова. Еще с детства Попов был страстным любителем томатного сока. А потом, когда он начал самостоятельно зарабатывать себе на жизнь, два запасных пакета в холодильнике стали непременным залогом его отличного настроения. Но вот уже вторые сутки подряд сок каким-то таинственным образом исчезал из холодильника. Попытка выяснить, кому понадобилась лишать Попова самого большого в жизни удовольствия, ни к чему не привела. Никто не сознался в краже. Когда и на третий день история с томатным соком повторилась, Попов решил «жестоко» отомстить воришке. В один из двух пакетов он заложил свою фирменную «игрушку» и с чувством исполненного долга отправился смотреть телевизор.
Между тем в гостиной, как это обычно и бывало в послеобеденное время, собралась вся команда. У компьютерщика что-то не ладилось с подключением к сети. Маленький Андрей листал журнал, криво усмехаясь и одним глазом наблюдая за возней Скурехина. А стрелок Приказчиков в который уже раз разбирал и чистил свой «Браунинг бак мак плюс». Время от времени, как бы проверяя дееспособность своего единственного и верного друга, он направлял дуло пистолета на развалившегося в кресле громадного Заводчикова и говорил: «Пах!»
Однако Андрея Большого это ничуть не смущало. Он спал.
«Уложив» ненавистного борца, Приказчиков с сожалением вздыхал, разбирал пистолет и с прежним угрюмым видом продолжал чистку. Короче, каждый скучал, как умел.
Внезапная активность Скурехина заставила всех переключить свое внимание на него. Но, похоже, самого компьютерщика мало волновало, что в этот момент думают о нем другие. Опустившись на четвереньки и ощупывая пальцами телефонный провод, он начал медленно передвигаться к выходу.
– Ну, наконец-то! – мрачно пробормотал Приказчиков. – В нашем лагере появился первый клиент с явными признаками шизофрении. А я все думал, когда это произойдет…
Однако Скурехин не обиделся. Он лишь небрежно махнул рукой и переместился за дверь. Вскочив со своих мест, заинтригованные Попов, Андрей Маленький и Приказчиков бросились вслед за компьютерным гением. Выбежав в прихожую, они застали Скурехина у двери, ведущей в комнату борцов. Ничего не говоря, он толкнул дверь и, встав с четверенек, зашел в комнату. Попов и Приказчиков недоуменно переглянулись, а Андрей Маленький потупил взгляд. Однако через пару секунд все получили исчерпывающее объяснение столь странного поведения компьютерщика. Он вышел из комнаты борцов, держа в руке телефон.
– Какого хрена было обрезать провод?! – только и смог выдавить из себя Скурехин, при этом бросив на Маленького Андрея испепеляющий взгляд.
– Шутка, – усмехнулся тот.
– Да знаешь, чего я лишился из-за тебя?!
– Ты что по сети в казино играешь? – снисходительно бросил Маленький Андрей.
В ответ Скурехин размахнулся и что было сил громыхнул телефонным аппаратом о стену. Когда на пол посыпались осколки, Андрей Маленький побагровел и, тяжело задышав, двинулся на компьютерщика.
– Между прочим, я этот аппарат за свои кровные купил! – угрожающе проскрипел он зубами и сделал замах правой.
– Остынь! – преградил ему путь стрелок.
Не остался в стороне и Попов.
– Успокойтесь, ребята, – мягко проговорил он. – Нам еще вместе работать…
Перевес был явно не на стороне борца, и он уступил. Зло сверкнул глазами, повернулся ко всем спиной и молча направился в гостиную.
Казалось, на этом конфликт был исчерпан, но вдруг на кухне раздался громкий хлопок, а еще через мгновение послышался отборный мат в исполнении Заводчикова, Андрея Большого.
– Это уже интересно… – злорадно протянул стрелок Приказчиков. – Он же еще минуту назад дрых в гостиной…
На этот раз покраснел Попов, но никто не обратил внимания на его сконфуженную физиономию.
– Там что-то произошло… – Андрей Маленький застыл на пороге гостиной и настороженно прислушался.
Через пару секунд ситуация прояснилась. Дверь распахнулась и из кухни вышел Заводчиков. Его злобно нахмуренные брови были слегка обожжены, а по щекам на подбородок сползали струйки красной, густой жидкости. Рубашка борца имела такой же кроваво-красный цвет.
– Ты ранен? – растерянно пробормотал друг-борец.
Вместо ответа Андрей Большой, упершись взглядом в Попова, презрительно сплюнул на пол.
Первым о том, что случилось, догадался стрелок. Его громкий злорадный смех заставил всех вздрогнуть. Только Андрею Большому было не до смеха. Не обращая ни на кого внимания, он двинулся прямо на взрывника.
– Совсем забыл тебя предупредить… – пробормотал Попов, но вдруг осознав, что борец не в состоянии оценить его шутку, шмыгнул в свою комнату и тут же захлопнул дверь.
Андрей Большой, не останавливаясь, пнул дверь ногой. С потолка на пол посыпалась штукатурка.
– Осторожнее, – с издевкой проговорил Приказчиков. – За дверью может быть минное поле.
– Заткнись, – грубо оборвал его борец. – А этому козлу я точно сегодня шею сверну.
Его оскорбительный тон явно пришелся стрелку не по вкусу и тот не сдержался.
– Поосторожнее на поворотах, – сквозь зубы процедил Приказчиков.
– Я сказал: заткнись, – небрежно бросил Андрей Большой и со злостью пнул закрытую дверь.
Та слегка накренилась вправо и теперь достаточно было лишь одного удара, чтобы сбить ее с петель.
Но довершить начатое борец не смог. Униженный и оскорбленный стрелок выхватил из-за спины пистолет, щелкнул предохранителем и предупредил:
– Не забывай, против любой силы всегда найдется что-нибудь покруче.
В первое мгновение Андрей Большой не понял, почему все вдруг притихли, но увидев в руке у стрелка пистолет, резко развернулся и с вызовом бросил:
– Может быть, один раз ты и успеешь нажать на курок, но прежде, чем сделаешь это во второй раз, я скручу тебе шею.
Давая понять, что готов немедленно осуществить свою угрозу, он сделал шаг в направлении стрелка.
– Да вы что, с ума сошли?! – не выдержал Скурехин. – Вы хоть соображаете, что делаете?!
Воспользовавшись моментом, Попов осторожно переместился назад в прихожую. Но его появления никто не заметил. Теперь в центре внимания были стрелок и Андрей Большой.
Отлично зная характер своего друга, Андрей Маленький вдруг ясно понял, что если не вмешаться в стремительно набирающий обороты конфликт и не остановить Заводчикова, разборки, и скорее всего кровавой, не миновать. Сделав решительный шаг, он встал стеной между Андреем Большим и Приказчиковым.
– Послушай, Андрюха, – обратился он к своему другу. – Не надо делать глупостей.
– Не мешай, – Заводчиков попытался оттолкнуть напарника, но тот не сдвинулся с места.
– Я тебя прошу…
– Отвали!
Неожиданно для всех Андрей Маленький принял боевую стойку и, глядя другу прямо в глаза, решительно проговорил:
– Все, хватит!
– Действительно, хватит, – поддержал Маленького Скурехин. – Поберегите лучше свои таланты для дела. Там и соперники будут покруче…
Поймав на себе недружелюбный взгляд снайпера, Скурехин поправился:
– Я имею ввиду весовую категорию…
Слова компьютерщика слегка охладили Андрея Большого. Окинув всех снисходительным взглядом, он резко повернулся и направился к своей комнате. Переступив порог, с грохотом закрыл дверь. Маленький, мгновение поколебавшись, поспешил за ним. Видимо, он надеялся как-то успокоить товарища и объяснить, почему на этот раз не поддержал его.
Какое-то время Приказчиков, Скурехин и Попов стояли молча. Первым нарушил молчание взрывник.
– Я прекрасно понимаю, что в произошедшем есть и моя вина… – негромко обратился он к снайперу. – Но с пушкой, по-моему, ты переборщил.
– Я что, должен был подставить ему свой правый глаз? – с ехидцей огрызнулся тот.
– Если хочешь знать мое мнение, – пояснил Попов, – то мне это не нравится, и я не на твоей стороне.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел в гостиную.
– Твое мнение меня интересует меньше всего, – бросил ему вслед стрелок. – Мне с тобой детей не крестить…
– А я полностью на твоей стороне, – поддержал его Скурехин. – Не люблю хамов. А эти борцы развели тут такой колхоз…
– А ты вообще заткнись! – грубо оборвал компьютерщика Приказчиков и решительно шагнул в сторону своей комнаты.
Скурехин явно не ожидал, что гнев стрелка падет и на него, и поэтому в ответ лишь обескураженно охнул.
Оставшись один, он простоял в пустом коридоре еще с минуту. Затем сокрушенно покачал головой и, как бы подводя итог происшедшему, негромко, но так, чтобы его слышали все, воскликнул:
– Команда подобралась, что надо!.. И что самое ужасное – с этими идиотами мне предстоит проработать еще не один день!..
Появление Кричевского все члены команды восприняли, как манну небесную.
Он появился около восьми вечера. Открыл дверь своим ключом. Переступил порог и застыл в недоумении – никто из парней не только не вышел его встречать, но даже не проявил элементарного интереса к внезапному шуму. В квартире царила тишина. Только из гостиной доносился едва различимый глуховатый голос ведущего телепрограмм.