Долг чести
На его лице отображалась животная похоть, и, она испугала Бьянку не меньше отсутствия воздуха в легких минутой назад. Изо всех подтягивая, сползшее с груди, платье, девушка отползла назад, подальше от него, пока не наткнулась спиной на бортик джакузи, ни на минуту не отрывая взгляда от этого зверя в человеческом обличье. Она слышала громкое биение своего сердца и ощущала, как снова учащается ее дыхание, становясь прерывистым, пока Дон, не отрывая взгляда, смотрел на нее, готовый вот-вот наброситься, но потом, словно придя в себя, он, вдруг, опустил глаза и, развернувшись, вышел за дверь, закрывая ее за собой. Бьянка тут же вскочила на ноги и, удерживая обеими руками сползающее платье, подбежала к ней, закрывая замок и чувствуя себя в относительной безопасности. Возле унитаза лежал большой нож, которым, очевидно, мужчина и разрезал ее платье на спине. На полу валялись пуговицы, рассыпавшиеся во все стороны. Те самые пуговицы, которые нужно было аккуратно расстегнуть, чтобы предъявить платье в целости и сохранности утром, но Бьянка не могла об этом думать. Не могла стерпеть такой близости Дона, которую потребовал бы этот ритуал.
Осмотревшись, она увидела два махровых халата для постояльцев, висящие на крючках, и, отпустив свое платье, которое держалось на ней только благодаря рукавам, просто вышагнула из него, потому что разрез, который сделал Дон, шел от самого верха до задницы, позволяя беспрепятственно снять уже ненужную тряпку. Еще раз убедившись, что дверь прочно заперта, Бьянка так же стянула с себя белье и залезла в душ, чтобы смыть с себя всю мерзость этого дня. Она стояла под струями горячей воды, едва сдерживая слезы, потому что в этот день окончательно поняла, что вряд ли ей удастся сохранять свой брак фиктивным. Дон хотел ее и она это поняла, даже не имея опыта. Такие, как он, всегда получали свое, добровольно или силой, и, она вряд ли сможет остановить его.
***
Закончив купаться, Бьянка вытерлась и слегка подсушила волосы феном, который обнаружился в шкафчике, после чего снова надела свое белье, не считая чулков, и натянула огромный халат, предоставленный отелем, крепко завязав пояс вокруг талии. Ее пальцы дрожали, когда она отпирала дверь. Помявшись пару минут, девушка все же вышла, оказываясь в роскошной спальне, украшенной свечами и цветами к брачной ночи, и тут же вперилась взглядом в своего мужа, который сидел в кресле с бокалом в руке, сняв пиджак, а также расстегнув ворот рубашки, обнажая верх, покрытой темными волосками, груди. Рукава он тоже закатал, и ее взгляд с опаской остановился на мускулистых предплечьях, увитых толстыми венами. Под пиджаком скрывалось мощное тело с нечеловеческой силой, которую ей уже довелось испытать на себе, и, один вид которого ввергал ее в ступор. Бьянка не хотела вспоминать об этом, но весь его вид, отличающийся от обычного консервативного образа, напоминал ей, что между ними больше нет границ и условностей.
– Перестань смотреть на меня с таким ужасом, – спокойно приказал Дон, глядя на нее с полным безразличием. – Я вполне способен себя контролировать. Даже, в присутствии полуобнаженной красотки. Ложись, ты неважно себя чувствовала.
Бьянка с опаской посмотрела на бокал в его руке, думая, что контролировать себя он как раз и неспособен, особенно в пьяном состоянии. Будто поняв направление ее мыслей, мужчина глубоко вздохнул и положил бокал на низкий столик.
– Мне нужно очень постараться, чтобы действительно напиться, Бьянка, и делаю я так крайне редко. Давай, прекращай бояться и ложись в постель. Если хочешь, можем заказать тебе еду в номер или какие-нибудь лекарства от тошноты.
– Не нужно, – возразила она, медленно идя к кровати. – Тошнота прошла. Я хочу спать.
Она не решалась ложиться в общую кровать.
– Тогда спи, – раздраженно сказал он. – Или я сам тебя уложу и буду держать, пока не уснешь.
Угроза подействовала. Бьянка мигом стряхнула с одеяла розовые лепестки прямо на пол и легла под него, закутавшись с ног по самую шею. Дон только насмешливо хмыкнул, доставая свой телефон и начиная что-то в нем делать. Девушка следила за ним, как коршун, боясь отвести взгляд, чтобы быть начеку в случае внезапного нападения, но постепенно веки сами по себе закрылись, и, она уплыла в сон. Счастливый и безмятежный.
***
Проснувшись утром, Бьянка открыла глаза и потянулась, с запозданием вспомнив, что находится в одной спальне с Доном, а потому, дико испугавшись, когда обнаружила рядом с собой на кровати мужчину. Она непроизвольно вскрикнула и он тут же сел в постели, проснувшись, словно по щелчку, и сразу же выхватил пистолет из-под подушки. Осмотревшись и поняв, что угрозы нет, Дон опустил пистолет и повернулся к, неподвижно застывшей от испуга, девушке.
– Зачем Вы спите с оружием? – выпалила она.
Он выразительно приподнял бровь, как бы спрашивая «Ты серьезно?» и Бьянка отвела глаза. Этот человек был главарем мафиозного клана. Чего еще она от него ожидала?
Старательно не смотря в его сторону, так как успела заметить, что грудь Дона обнажена под одеялом, девушка выбралась из постели и пошла в ванную. Умывшись, она поплотнее запахнула свой халат и снова оказавшись в спальне, пораженно застыла, смотря на спокойно стоящего в одних не застегнутых брюках, Дона. Он стоял у окна, разговаривая по телефону, но смотрел при этом на нее своим пронзительным взглядом. Глаза Бьянки скользнули на миг по рельефному торсу, поросшему темными волосками, прежде чем девушка стыдливо отвернулась, не зная, куда себя деть от неловкости. Ее взгляд случайно зацепился за свадебное платье, валяющееся на полу, и она ахнула, заметив на юбке большое кровавое пятно. Что это? Неужели, у нее было кровотечение, а она и не заметила? Могло ли такое быть?
– Успокойся, это моя кровь, – раздался у ее уха голос Дона, до смерти напугав.
– Не подкрадывайтесь ко мне! – истерически вскрикнула она, поворачиваясь к нему лицом.
Он отступил на шаг, смотря на нее с сожалением.
– В гардеробе есть одежда для тебя. Почему бы тебе не одеться, пока не принесли завтрак? – резко меняя тему, предложил он.
– Для чего вы так испортили платье? – спросила Бьянка, не сдержав любопытства.
– Подумал, что твоя девственная кровь на платье будет смотреться зрелищнее, чем на простынях.
Бьянка побледнела.
– Неужели…
– Да. Я – Дон, Бьянка. А когда Дон женится, простыни после первой брачной ночи всегда демонстрируются. Наши люди любят традиции и я не собираюсь их нарушать.
Она считала это отвратительным пережитком прошлого, но не могла возразить. Один Бог знает, что будут думать люди о них после этого отвратительного зрелища. А тетя Стелла? Она уже с ума сойдет, увидев разорванное окровавленное платье!
– Перестань думать о том, чего нельзя изменить, и оденься, Бьянка, – нетерпеливо вздохнул Дон и она подчинилась.
Прошла в небольшую гардеробную и увидела одно-единственное платье светло-лилового цвета на вешалке и подходящие к нему по цвету лодочки. В пакете известного бренда обнаружилось нижнее белье. Убедившись, что дверь плотно прикрыта, так как замка на ней не было, девушка максимально быстро оделась и, увидев в зеркале свой элегантный образ, собрала растрепанные волосы в низкий пучок и поправила челку. Она выглядела скорее, как первая леди, а не жена преступника. Бьянка всегда ненавидела то, чем занимались ее отец и брат, но мирилась, зная, что не в силах это изменить. Теперь же, она стала женой человека, который делал гораздо более худшие вещи. При мысли о том, что может родить сына, которого ждет такая судьба, Бьянка приходила в ужас. Не осмеливалась молить Бога о девочке, потому что это было неправильно, и, она не должна была отдавать предпочтение определенному полу ребенка, но в глубине души надеялась на такой исход.
Бросив последний взгляд в зеркало, она вышла, снова упираясь взглядом в обнаженный торс Дона. Мог бы уже одеться, эксгибиционист!
– Завтрак принесли, – сказал он, указывая на столик на балконе. – Ешь, пока я одеваюсь.
Девушка вышла на свежий воздух и воспользовалась возможностью сытно позавтракать. Тошнота обычно настигала ее после обеда, поэтому она старалась не есть в это время. Судя по содержимому подноса, Дон еще не ел, но она заметила пустую кофейную чашку. К тому времени, как он вышел из гардеробной в сером костюме и с идеально причесанными волосами, она уже закончила.
– Пойдем, – сказал он, протягивая ей руку.
Она проигнорировала ее и прошла вперед.
– Мы спустимся и выйдем из здания отеля рука об руку, Бьянка, – предупреждающе сказал он. – Нацепи улыбку и не реагируй на прессу. Не отвечай на вопросы. У входа стоит машина. Мы сразу же сядем в нее и уедем домой.
Пресса! Ну, конечно, с тех пор, как Дон подался в политику, это было неизбежно. Бьянка недоумевала, как может мафиози таким образом привлекать к себе внимание. Разве он не должен вести максимально закрытый образ жизни? Но у Дона это как-то получалось и теперь, это была также и ее жизнь.
Девушка нехотя подала ему руку и они вышли из номера. В лифте к ним присоединилась охрана, а как только они оказались в лобби, то сразу же привлекли всеобщее внимание. Обняв за талию, Дон вел ее к выходу, не реагируя ни на кого, в окружении многочисленной охраны. Бьянка не успела даже понять, что за движение происходит на улице, как оказалась в машине. Дон сел рядом с ней и тут же уткнулся в газету, игнорируя ее, и Бьянке ничего не оставалось, кроме как смотреть в окно. Только выехав за пределы центра, она поняла, куда он ее везет. В Хэмптонс. В тот самый дом, с которым были связаны ее кошмары.
Глава 9
Бьянка выглядела очаровательно невинной в своем скромном розоватом платье, с румянцем на щеках, и спадающей на лоб челкой. Убийственное сочетание для его, и так не спадающей в ее присутствии, эрекции. Викензо уткнулся в газеты, лишь бы не смотреть на нее, пока они ехали в машине, радуясь тому, что не последовал совету Тео и не перешел на электронные издания. В некоторых вещах он был старомоден и не стыдился этого, игнорируя насмешки брата, потому что никто другой не осмелился бы над ним смеяться.
Если отец и научил его чему-то хорошему, так это ценить старую добрую классику. Как сшитый на заказ у портного костюм – единственный в своем роде, итальянскую обувь из натуральной кожи и хороший шотландский виски к кубинской сигаре, не говоря уже о тысяче прочих мелочей, которые вместе создают оригинальную картину, а не дубликат чего-то, что стремятся заполучить все. Даже бороду Викензо Гвидиче опустил задолго до того, как она вошла в моду, с одной-единственной целью – лучше скрывать эмоции на своем лице, и носил ее не модно подстриженной, а густой и длинной, как и подобает настоящему мужчине. Только, в отличие от Красавчика, как называли в народе его легендарного отца, предпочитающего самых развратных шлюх, Викензо и в женщинах наслаждался элегантной невинностью, а его жена, всем своим видом, неважно, одета она в дорогое платье жены Дона или простой сарафан дочери Капитана, являла собой самую сладкую непогрешимость. Неудивительно, что он никак не мог выбросить из головы фантазии о ней. К сожалению, прежде чем она перестанет дрожать от страха при каждом его движении, придется приложить немало усилий и терпения, чем он, к сожалению, был не особо одарен, хотя и учился этому качеству годами.
Когда они, наконец, подъехали к дому, он вышел первым и помог Бьянке выйти из машины, с удовлетворением отметив, что она больше не колеблется, прежде чем подать ему руку, и направился вместе с ней к входной двери. Но, как только они оказались в холле, девушка, вдруг, опустила глаза в пол, прерывисто дыша и не глядя по сторонам. До него с опозданием дошло, что это именно та самая комната, в которой он напал на нее. Неудивительно, что она так остро отреагировала, вернувшись на место преступления. Дьявол! О чем он только думал, решив провести здесь неделю!
– Пойдем, я покажу тебе спальню, – сказал Викензо, отвлекая ее внимание.
Она, наконец, посмотрела на него, но в ее чудных глазах, казалось, навсегда поселилась тревога. Эти глаза взывали к его совести и он ненавидел эту суку, которая не мучила его даже тогда, когда он ломал кости и пускал кровь, но снедала днем и ночью с тех пор, как он сломал эту хрупкую девушку. Тем не менее, это не мешало ему мечтать заполучить ее под себя, голую и беспомощную, снова. Долбанный мазохист!
Отвернувшись, Бьянка покорно направилась к лестнице и он пошел за ней, любуясь тем, как слегка покачивается ее попка при ходьбе. Для такой крошечной девчушки, у нее была чудная фигура!
Оказавшись на площадке второго этажа, она остановилась, не зная, в какую сторону идти.
– В мое крыло, – подсказал он.
Бьянка даже с места не сдвинулась.
– Ты же знаешь, где мое крыло, да? – спросил мужчина.
Она покачала головой.
– Я не ходила по комнатам второго этажа. Только относила еду Вивиане, когда она болела.
Этот факт удивил его. Прислуга обожала совать свои носы в личные вещи хозяев, не говоря уже о любопытстве увидеть, каково это – быть Доном и жить, как он.
– Идем, – вздохнул он, направляясь налево.
Вивиана жила в правом крыле и спальня, в которой останавливался Тео, когда ночевал в этом доме, располагалась там же. Викензо провел Бьянку через анфиладу комнат, пока не дошел до своей спальни. Открыв дверь, пропустил ее в оформленную в чисто мужском стиле, комнату и не упустил случая втянуть в себя запах ее волос, когда она проходила мимо. Легкие цветочные нотки – такие же сладкие, как она.
– Это Ваша спальня? – остановившись на середине огромной комнаты, обставленной громоздкой мебелью из темного дерева, спросила девушка.
– Наша, – закрывая за собой дверь, ответил он.
Ее глаза расширились от страха.
– Но у нас фиктивный брак! – воскликнула она, отходя назад, к окну, подальше от него.
– Никогда больше не употребляй это слово, Бьянка, – предупредил он, подходя к камину, чтобы не пугать ее. – В этом доме много ушей. И глаз. Именно поэтому, я принял решение, что хотя бы первое время мы должны жить в одной комнате. Если ты боишься, что я потребую от тебя секса, то это не так. Вчера ночью мы уже спали вместе в одной кровати, и, как видишь, я вполне способен держать себя в руках.
– Я не могу, – покачала она головой. – Пожалуйста! Я с ума сойду! Я не смогу здесь спать! Отель и Ваша спальня – это не одно и то же.
– Успокойся, – стараясь быть терпеливым, попросил он. – Это совсем ненадолго. Через пару недель ты переедешь в соседнюю спальню.
– Почему я не могу спать в ней сейчас? Эта комната… Она Ваша. Она угнетает. Я даже находиться здесь не могу!
Эти слова задели его самолюбие, но он понимал, чем это вызвано. Для Бьянки он был агрессором. Конечно, Викензо мог бы исполнить ее желание. Ему было плевать на мнение прислуги и пересуды. Он был властью и силой. Мог заткнуть любого. Но, если сейчас он позволит ей отстраниться, она никогда больше не подпустит его к себе, а Викензо было необходимо, чтобы Бьянка привыкла к нему, потому что он физически не мог держаться от нее подальше. И чем раньше он успокоит ее страхи, тем скорее получит ее тело. Им нужен был компромисс и мужчина собирался уступить ей хотя бы в малом.
– Хорошо, Бьянка, – сказал он. – Ты можешь обустраиваться в соседней спальне. Но спать я все равно буду там же, где ты. И это не обсуждается.
***
Бьянке не оставалось другого выбора, кроме как согласиться с условием Дона. Конечно, ее пугала необходимость в такой близости, как совместный сон, но она хотя бы получила для себя отдельную спальню, в которой ее не будут окружать его вещи, его запах, не будет его присутствия, кроме как по ночам. Она настояла, чтобы он не заходил к ней раньше одиннадцати часов вечера. Девушка обычно ложилась спать после десяти, измученная токсикозом, так что планировала уже быть спящей к его приходу. Это значительно облегчило бы ей жизнь.
Смежная со спальней Дона, комната, оказалась полной противоположностью его мрачному обиталищу. Оформленная в милом фермерском стиле, это была спальня для женщины, с обоями в мелкий цветочек, светлой мебелью и кружевными занавесками. Такой стиль как нельзя больше соответствовал ее вкусам и, хотя Бьянка не сомневалась, что все в этой комнате баснословно дорогое, создавалось ощущение простоты и уюта, которые она предпочитала нарочитой роскоши.
– Я попросил Вивиану оформить здесь все к твоему переезду, с условием, что если тебе понравится, позволю ей заняться также комнатами в нашем основном доме на Манхэттене, – сказал Дон, показывая ей ее новое жилище.
– Она прекрасно справилась, – заметила Бьянка. – Полностью учла мои предпочтения, а ведь даже не спрашивала ни о чем. Из нее выйдет отличный дизайнер.
О мечте Вивианы стать дизайнером по интерьерам знали все. Девушка говорила об этом с тех пор, как ей исполнилось тринадцать.
– Посмотрим, – неопределенно ответил Дон.
Бьянка с грустью подумала, что вряд ли он отпустит Виви учиться. После школы она, вероятнее всего, выйдет замуж, как другие девушки ее круга.
– Я хотела бы переодеться, – сказала она ему, намекая, что пора бы оставить ее одну. – Это, конечно, очень красивое платье, но неудобное. Я бы предпочла что-нибудь попроще.
– Конечно. Спускайся вниз, когда переоденешься. Нам нужно поговорить.
Он вышел, не дожидаясь ответа, видимо, считая ее согласие само собой разумеющимся, и Бьянка подавила разочарование. Ей хотелось находиться в его обществе как можно меньше. Девушка очень рано поняла, что слишком привлекательна, чтобы не приковывать к себе взгляды мужчин. Со временем научилась игнорировать их, но после произошедшего, ее тревога по этому поводу возросла во сто крат. Дон явно испытывал к ней влечение, и, как муж, имел на ее тело все права. Бьянка хотела верить его слову, но понимала, что эгоизм может рано или поздно взять верх над честью. Люди, вроде него, не привыкли отказывать себе в чем-либо. Чем меньше она будет мелькать перед глазами мужа, тем безопаснее для нее. И желательно, выглядеть как можно более неприметной и непривлекательной, пока не придется выйти в общество других людей. Прислуги она не стеснялась, зная, что они будут молчать. Когда-то и она была из их числа и помнила, что, несмотря на слова Дона, мало кто реально осмеливался сплетничать о нем и его личной жизни.
Ее полностью обеспечили новым гардеробом, но Бьянка все равно привезла свои старые вещи и намеривалась носить их, когда находится дома. Переодевшись в непривлекательные, но удобные, растянутые штаны для йоги и широкую футболку, которую украла у Джино и носила так часто, что она от многочисленных стирок потеряла цвет, девушка вышла из спальни и спустилась на первый этаж. Хотя она понятия не имела, где искать Дона, решила пойти в ближайшую от лестницы, столовую, лишь бы не задерживаться в холле. У нее холодок пробегал по спине от одного вида этой комнаты.
– Почему ты одета как бродяжка? – возникая на пороге, не успела она присесть, задал вопрос мужчина.
Он с недоумением смотрел на ее наряд, а задержавшись на огромной футболке, которая спускалась до середины бедер, помрачнел.
– Чья это футболка?
Голос Дона был ледяным, а руки сжались в кулаки, заставляя ее невольно попятиться.
– Д-джино, – испуганно прошептала она.
Он просканировал ее лицо испытующим взглядом и немного расслабился.
– Почему ты так оделась? Я думал, твою одежду уже доставили.
– Мне так удобно, – защищаясь, ответила девушка. – Я чувствую слабость и тошноту. Раз мы не ждем гостей в ближайшее время, я решила, что нет ничего страшного в том, чтобы одеться дома попроще.
Он тут же смягчился, смотря на нее почти с нежностью.
– Подожди минуту.
Ничего не объясняя, повернулся и вышел из комнаты, а вернувшись через пару минут, протянул Бьянке то, что при рассмотрении оказалось черной мужской футболкой.
– Зачем это? – не поняла она, беря ее таким образом, чтобы избежать соприкосновения с его рукой.
– Если тебе удобно ходить в мужской одежде, то мой гардероб к твоим услугам. Я не хочу видеть на тебе одежду другого мужчины. Даже, если это твой брат. Переоденься и выброси ее.
Бьянка подавила вспыхнувшее в ней возмущение. Просто боялась его реакции, поэтому решила смириться.
– Хорошо. О чем вы хотели со мной поговорить?
– Сначала переоденься, Бьянка.
– Я сделаю это в своей комнате позднее, – возразила она. – Этот дом слишком большой и ходить туда-сюда довольно утомительно.
– Ладно, – вздохнул он. – На данный момент ты устала?
– Да, я хотела бы прилечь, – призналась она. – Дорога меня всегда утомляет, а в последнее время особенно.
– Тогда иди и ложись. Мы поговорим вечером. Я просто хотел узнать тебя получше, ничего серьезного. Хочешь сначала поесть?
– Нет. Я просто устала. Посплю немного.
Конечно, она преувеличивала, но лучше сидеть в спальне, чем в его обществе. Узнать ее ему захотелось. Ха!
Бьянка поспешила наверх и, запершись в своей спальне, нехотя переоделась в его футболку, с облегчением отмечая, что она пахнет кондиционером для белья, а не своим владельцем. Забравшись в постель с книгой, девушка попыталась уйти в другую реальность, лишь бы не злиться на этого невыносимого человека, зная, что это никуда ее не приведет, а лишь доставит неприятности. Смирение иногда было лучшим выбором, хотя и давалось с трудом.
Глава 10
После ставшего для нее привычным, приступа тошноты, Бьянка умылась и прилегла, сама не заметив, как уснула. Проснулась она, почувствовав рядом какое-то движение. Открыла глаза, и ее взгляд тут же вперился в темные глаза Дона, который находился непозволительно близко. Он смотрел на нее, присев на корточки перед кроватью, молча и напряженно. Взглядом голодного пса. Она уже научилась отличать это выражение на его лице и ненавидела его.
– Что Вы делаете? – прошептала девушка, отодвигаясь.
– Смотрю на тебя, – серьезно ответил он, даже не моргнув.
– Я боюсь Вас, – дрожащим голосом призналась она.
– Не Вас, а тебя, Бьянка. Я твой муж. Нет необходимости соблюдать формальности. Почему ты боишься?
Она удивленно округлила глаза. Будто, он не понимает. Или она похожа на дурочку, страдающую стокгольмским синдромом?
– Хорошо, глупый вопрос, – усмехнулся Дон. – Тебе станет легче, если я скажу, что мы пока не будем заниматься… хм… Спать вместе.
– Пока? – переспросила она. – Вы обещали, что этого никогда больше не случится!
– Не случится, если ты не захочешь. Но… ты захочешь.
Обещание в его тоне привело ее в ужас. Она отползла назад и встала с кровати с другой стороны, оставляя ее между ними в качестве барьера. Дон все еще сидел на корточках, наблюдая за ней, как за беспокойной кобылой, которая может понести в любой момент.
– Успокойся, Бьянка. Почему ты всегда реагируешь, будто ожидаешь, что я вот-вот наброшусь на тебя? Этого не будет. Я могу говорить, что угодно, но мои слова не перейдут в действия без твоего согласия. Я пришел, чтобы посмотреть, как ты себя чувствуешь, и предложить тебе поужинать.
Будь ее воля, она заперлась бы в ванной до глубокой ночи, пока он не заснет, но ее желудок призывно урчал и, ради ребенка, она не могла его игнорировать.
– Я проголодалась, – неохотно призналась она, спеша перевести тему разговора.
– Тогда пойдем, – вставая на ноги, сказал он.
– Я спущусь через несколько минут. Хочу привести себя в порядок.
Не возражая, Дон, к счастью, вышел, а Бьянка пошла в ванную и умылась холодной водой, приводя в порядок растрепанные после сна, волосы. Спустившись в столовую, она впервые за этот день столкнулась с обслуживающим персоналом. Горничная Марси, с которой Бьянка раньше находилась в приятельских отношениях, несла большой поднос с едой.
– Привет, Марси, – поздоровалась она, заходя вслед за ней в комнату, где во главе стола уже сидел Дон.
Марси кинула на него неуверенный взгляд и кивнула Бьянке.
– Добрый вечер, миссис Гвидиче!
Бьянка без слов поняла, что их отношения отныне изменились навсегда. Дон не одобрил бы дружбу с прислугой. Марси была дочерью простого солдата, а она, отныне, женой их Дона.
Подавив разочарование, Бьянка села на стул, который ей любезно отодвинул муж, и Марси тут же поставила перед ней тарелку, после чего ушла, оставляя их одних.
– Я заметила, что в доме мало людей, – осторожно поинтересовалась она, приступая к еде.
– Если ты имеешь в виду прислугу, то я предупреждал о том, что на время нашего медового месяца многих отпустил. Если же имеешь в виду семью, то им пока здесь не место.
Медовый месяц. Неужели он надеялся на сближение? Она не думала, что это возможно, при таком начале отношений, что было у них. Им даже поговорить было не о чем. Ужин прошел в тягостном молчании.
– Чем ты обычно занимаешься по вечерам? – спросил ее Дон после того, как они закончили есть.
– Читаю или смотрю телевизор, – честно ответила девушка.