Стеклянный город
Площадь пустовала. Только в западной части высилось какое-то сооружение, прикрытое бархатным покрывалом – не иначе как от снега или дождя. Бритт заинтересованно покосилась на него и решила посмотреть, что там.
Она почему-то подумала про трибуну. Если есть мэр, как она краем уха слышала из разговоров, то должна быть трибуна, с которой оный мэр зачитывает свои указы. Она устроила альбом для рисунков удобнее под мышкой и решительным шагом направилась к темнеющему в рассветных сумерках полотну.
«Было бы забавно, если бы трибуна тоже оказалась из стекла», – подумала Бритт, наблюдая свое отражение в крупных мозаичных плитках, которыми была вымощена площадь.
Здесь определенно очень-очень-очень сильно любили стекло. Иначе как еще объяснить страсть к витражам и мозаике и пренебрежение простым, проверенным временем крепким булыжником.
Широкое плотное полотно определенно скрывало что-то, что при ближайшем рассмотрении никак не могло оказаться подиумом. Из-под ниспадающей ткани, больше похожей на цирковой шатер, проступали странные очертания. Конструкция не была огорожена ничем, поэтому Бритт сочла возможным заглянуть под необычный шатер и узнать, что же все-таки там. Она приподняла тяжелую, промерзшую за ночь ткань, ощутив покалывание в ладонях от соприкосновения с холодной материей, и просунула под нее голову. Ее обдало холодом. Она присмотрелась и в сумерках увидела лицо с прикрытыми глазами.
Бритт громко охнула и отшатнулась, угодив в чьи-то крепкие объятия.
– Леди, позволите узнать причину вашего испуга? – вкрадчиво прошептал голос в самое ухо.
– Т-т-там… лицо! – выдавила Бритт, чья натура, впечатлительная, как у многих истинных художников, легко дорисовала собственной фантазией любые намеки реальности.
– Лицо наверняка расположено на голове, а голова – на плечах, а стало быть, и бояться не стоит, – незнакомые руки отпустили плечи Бритт.
Человек обошел ее со стороны, позволяя себя рассмотреть. Одет он был чудно́ – в старомодный длиннополый пиджак нежно-зеленого цвета, фиолетовый галстук, расписанный часами и звездами, а в глазу у него поблескивал настоящий монокль.
– А вы кто? – осторожно спросила Бритт.
– Я? – Человек крутанулся вокруг своей оси. – Мое имя Дроссельфлауэр. Дрос-сель-фла-у-эр. Почти как Дроссельмейер, только у меня в имени есть цветы. Но я тоже люблю окружать себя разного рода куклами.
– Меня зовут Бритт, – поспешила она восполнить недостаток вежливости, который начинала ощущать со своей стороны.
Дроссельфлауэр рассеянно улыбнулся.
– Красивое имя, – пробормотал он. – Так вернемся к тому, что вас испугало. Разрешите показать?
Бритт заинтригованно кивнула. Дроссельфлауэр ухватился за тяжелый позолоченный шнур, которого Бритт не видела раньше, и с силой дернул. Ткань медленно опустилась на землю, надуваясь, как парашют, открывая взгляду величественную старинную карусель.
Все в ней поражало воображение: размеры диковинных животных под позолоченными седлами, мощные столбы, поддерживающие фигуры на весу, гигантский купол, расписанный яркими звездами… Фантасмагорические силуэты выступали из туманной дымки и возвышались над Бритт. Другие же, наоборот, – дремали, точно верблюды, преклонив колени, почти на уровне ее роста. И вовсе не лошади и верблюды кружились под веселую музыку в карусели. Крылатый сфинкс, единорог, вепрь, пегас и огромная змея с витой бородой – вот кто это был. И у всех были закрыты глаза. Это пугало.
– Неплохо, да? – спросил Дроссельфлауэр, подходя ближе.
Он похлопал сфинкса с человеческим лицом по фиолетовому боку. Бритт захотелось сию же секунду нарисовать его руки: тонкие, с длинными пальцами, затянутыми в светлые замшевые перчатки.
– Меня напугало… лицо. Очень живое.
– Да, такова природа стекла. При необходимости оживит все что угодно, но придаст ему мертвенный вид!
Бритт присмотрелась. Глаза фигур были все до единого выполнены из стекла.
– Здесь, что же, все из стекла? – выпалила она.
Дроссельфлауэр рассмеялся.
– По большей части. Такой уж город! Что стоит изобрести небьющееся стекло крепче алмаза и не использовать его в быту? К тому же цветные стеклышки – это так красиво…
Глаза его подернулись мечтательной дымкой.
– Я хочу нарисовать их, – прошептала Бритт.
– Так нарисуй. Что тебе мешает?
– Я не знаю… как передать эти цвета.
Небо окончательно прояснилось, и солнечные лучи добавили стеклянным фигурам оттенков и глубины. Они мерцали и переливались, точно морская вода на глубине.
– Ничто не мешает попробовать, – вновь шепнул ей на ухо Дроссельфлауэр.
Бритт завороженно кивнула.
Скинув шарф прямо на землю, она принялась обустраивать рабочее место. Ей уже много лет не требовалось удобство для творчества: она рисовала где угодно, где заставал порыв, и привыкла сидеть и на обледенелых перилах, и на грязной земле. Чистая мозаичная мостовая казалась подарком судьбы. Разве что шарф для тепла подстелить: все-таки земля промерзла за зимнюю ночь.
Альбом для рисования Бритт разложила на коленях, сложив ноги по-турецки. Карандаши, фломастеры и цветные мелки появились из глубины ее бездонной сумки; из этой стройной баррикады, похожей на армию готовых к бою солдат, Бритт выбрала свой любимый карандаш, который использовала для ночного неба, и сделала первый штрих.
Дымчато-сиреневый бок сфинкса начал проступать на белом плотном листе.
* * *К кафе «Флауэр дрим» Меган пришла первой и пыталась согреться, пританцовывая у дверей, спрятав руки в карманы. Пока ждала остальных, рассматривала обстановку. За закрытой дверью кафе (конечно же витражной, с узором из красных и зеленых стекол, сложенных в виде диковинных цветов) виднелись деревянные столики и стулья с мягкими подушками на сиденьях. Должно быть, хозяева кафе заботились о тепле и удобстве гостей. Столики в это время года на улице не ставили, однако небольшая веранда была украшена цветами, развешанными в красивых кашпо. Меган не удержалась и потрогала одно из них за листик: растение оказалось настоящим.
– Не надо трогать цветы! – раздалось за ее спиной. – Ты можешь повредить их, и они погибнут.
Меган обернулась.
Бритт стояла позади нее, прижимая к груди альбом. Рюкзак повис у нее на локте, шарф огибал шею всего в один оборот, волосы растрепались, а на лице застыло мечтательно-восторженное выражение художника, получившего в свое распоряжение всю красоту мира. Правда, его немного портили колючие глаза, которые Бритт не спускала с руки Меган, пока та не вернулась в карман.
– Хорошо-хорошо, не буду, – примирительно улыбнулась Меган. – Ты давно пришла? Я не слышала твоих шагов.
– А я вообще тихо хожу, – пожала плечами Бритт. – И я не уходила отсюда. Рисовала. Увидела, что ты подошла, и перестала.
– Понятно…
Хью стремительным шагом вырулил из-за угла и направился к ним.
– Мы в самом деле будем там сидеть? – вздохнул он. – Надеюсь, у них есть мясо!
– Увидим! – сказала порядком замерзшая и уставшая от чужого ворчания Меган и первой толкнула тяжелую дверь.
Кофейня внутри оказалась совсем не похожей на ту, в которой Хью пил кофе с Талассом. По обстановке сразу понятно, что кофейня стоит на ратушной площади и сюда заходят на кофе-брейк серьезные господа. Правда, сейчас тут было совершенно пусто.
Меган выбрала столик у окна. За желто-зелеными окнами площадь выглядела еще более сказочной и совсем не настоящей. Бритт и Хью сели рядом. Бритт выложила на стол альбом для рисования, Хью повернулся к окну спиной и закинул ногу за ногу.
Никто из них не произнес ни слова, пока не подоспела миловидная официантка маленького роста, похожая на тоненькую фею, и поставила перед каждым по кружке горячего шоколада.
– Это от заведения, – ослепительно улыбнулась фея. – Вы ведь только прибыли в Марблит и первый раз у нас? Добро пожаловать. Мы любим гостей!
– А скажите, – кашлянув, спросил Хью, – у вас есть что-то мясное?
Фея растерянно моргнула:
– Вообще у нас сладости… Но можно сделать для вас бутерброд!
Хью махнул рукой, соглашаясь на компромисс, Бритт немедленно захотела сладкого, а Меган ограничилась шоколадом. Тревожащее чувство странности происходящего вернулось, однако шоколад заглушил его: ничего лучше она еще не пробовала. И только сделав первый глоток горячего густого напитка – настоящего, а не разведенного какао, который предлагали в колледже на обед, – она поняла, что продрогла до костей.
– Ну что? – Хью за минуту расправился с бутербродом и ощутил потребность поговорить. – Нашлось что-нибудь интересное?
– Да тут весь город… интересный, – отозвалась Меган. – Я побродила по улицам, но все было закрыто. Зато нашла еще одну площадь. Та, на которой мы находимся, называется Флауэр-сквер. А та, другая – Мэп-сквер. Это мне Кип рассказал, местный охранник. Он меня и на платформу провел посмотреть на Карту – она вымощена мозаикой по всей площади! Марблит, оказывается, немаленький город. И со всех сторон – горы, горы…
– Я никуда не ходила, – пожала плечами Бритт. – Сидела тут и рисовала. Красиво же. Зато видела карусель. Отличная карусель, когда ее запустят, можно и покататься. Так мне сказал тот человек.
– Какой человек?
– Со странным именем и в дурацком галстуке. Назвал себя Дроссельфлауэром. Понятия не имею, в самом деле его так зовут или он выдумал, но мужик забавный. И рисовалось здорово, как раз потеплело слегка.
Меган бы не сказала, что на улице стало теплее, хотя замерзшие пальцы, обхватывающие чашку, начинали медленно отогреваться.
– Ну а ты, Хью? – спросила она. – Познакомился с кем-нибудь из местных?
– Да, – помедлив, ответил тот. – Со стекольщиком, мистером Глассом. Он тут самый известный, по его словам. Но других стекольщиков я не знаю, так что пришлось поверить на слово.
Почему он умолчал о встрече с Талассом, вряд ли смог объяснить и сам. Просто почуял нутром, что не стоит заговаривать ни о нем, ни о чудесной кофейне с книжными полками, а потому приберег это знание для себя.
Бритт тем временем принялась раскладывать на столе свои рисунки. При взгляде на сфинксов и змей, кружащих вокруг карусели, Меган почувствовала смутное беспокойство. Возможно, дело было в руке Бритт и в смысле, которым она наполняла фигуры, но… Меган резко расхотелось идти смотреть на карусель.
Вдруг захотелось домой, в убогую комнату общежития, на застеленную старым бельем кровать, проснуться от странного сна, побежать на вокзал и успеть на нужный поезд, чтобы выполнить задание для журнала…
– Когда мы собираемся обратно? – спросила она.
Хью и Бритт синхронно подняли на нее удивленные взгляды:
– Обратно?
– Ну да. Мы же все ехали по делам. У нас были свои цели и планы перед тем, как мы застряли на том перроне. У меня задание для журнала… И я, между прочим, уже опаздываю с его выполнением на целый день. Не хотелось бы попусту обострять отношения с редакцией…
Бритт пожала плечами:
– А здесь ты задание выполнить не можешь? Обязательно тащиться через горы?
Меган растерянно моргнула:
– Ты… о чем это?
Бритт подперла кулаком щеку и угрюмо посмотрела на Меган так, словно это Меган мешала ей немедленно вернуться на площадь и продолжать рисовать.
– Здесь тебе что, плохо? Прекрасный город. Ходи да снимай.
– Я не могу снимать! – почти закричала Меган. – Здесь не работают фотоаппараты, и вы знаете об этом не хуже меня! И телефоны не работают, и вообще здесь все странное… Странное! Неужели не обращаете внимания? Стеклянные шарики вместо денег! Мозаики вместо мостовой! Все люди вокруг приветливые и улыбаются! А нас сюда привезли почти силком… Почему вас ничего не смущает?!
– Допустим, смущает, – хмыкнул Хью. – Но орать-то зачем?
Меган осеклась.
Хью продолжил:
– Мы здесь оказались не по своей воле, а по какой-то ошибке или умыслу. Кто и по какой причине так с нами поступил, почему именно мы – в этом надо разобраться. Пока с нами обращаются хорошо: дали денег и отпустили погулять. Надо присматриваться, прислушиваться и говорить, а не бросаться очертя голову на Сторожевые башни или как они здесь называются.
– Именно. А если нас не выпустят?
Меган вздохнула. Хью и Бритт, несомненно, были правы – вот только что делать с их правотой?
– Охолони, – смягчившись, попросил Хью. – Если хочешь знать, нам это тоже не нравится. Верно, Бритт?
Бритт кивнула.
– Тебя кто-то хватится дома? – спросил Хью. – Как быстро?
– Не слишком скоро, – помолчав, ответила Меган. – Официально меня отпустили на выходные, но в университете знают, что у меня фотопроект, и я могу задержаться. Поездку я оплатила сама… Некоторое время никто и вспоминать обо мне не будет.
– Так и думал. Я живу сам по себе.
– В моем университете и внимания не обратят, что меня нет, – вставила Бритт.
– Стало быть, у нас есть время. И мы используем его, чтобы разобраться, что это за место. Оно… – Хью помедлил, подбирая слова, – неплохое. Не самое опасное, как мне кажется. Мне здесь нравится. Но то, что мне где-то нравится, не значит, что тут не может быть чего-то дурного. Будем осторожными и поищем ответы на вопросы.
– Например, как Долл поняла, что мы на вокзале?
– Или… откуда она узнала наши имена?
Хью кивнул.
– Именно. А для начала допьем напитки и вернемся погреться в особняк Долл и послушаем, что она нам расскажет. Бежать впереди паровоза глупо. Особенно когда его и на горизонте нет.
Посидев еще немного за столиком, они расплатились с феей-официанткой тремя стеклянными шариками и вышли на улицу.
Глава 3
Прогулка по городу
На площади царило оживление. Люди, одетые в яркие пальто и палантины, сновали туда-сюда, направляясь только по им известным делам.
До дома Долл было рукой подать. Хью шел молча, погруженный в свои мысли, убрав руки в карманы длинного пальто. Бритт, снова закутанная в шарф, разглядывала площадь, задержавшись взглядом на вновь закрытой плотным покрывалом карусели. Меган ежилась от холода, внезапно ставшего особенно ощутимым, и спешила к дому, радуясь, что тот совсем близко. Поднявшись на крыльцо, она оглядела площадь.
Прямо напротив высился помпезный особняк с высоким шпилем – тот самый дворец, который поразил воображение Меган. Шпиль украшал медный петушок, вертящийся под порывами ветра.
– Мы на самой Флауэр-сквер, – проговорила она. – Это центр города! Дом со шпилем – резиденция мэра города. Он там в самом деле живет, этот мэр, не только работает… Кто же тогда Долл, что живет в подобном месте?
– Возможно, нам стоит и об этом ее расспросить, – ответил Хью. – В конце концов, что плохого в том, чтобы мы – гости издалека, случайно здесь оказавшиеся, – забросали свою гостеприимную хозяйку вопросами? Не вижу в этом ничего плохого.
В словах Хью был свой резон. Для троих людей, затерянных среди гор в городе, где не найти ни единой вышки сотовой связи, вполне естественно было проявлять любопытство. Особенно после утренней экскурсии по Марблиту.
Меган, стоявшая ближе всех к дверям, взялась за тяжелое кольцо и трижды ударила. Послышался шум и скрип, двери распахнулись, пропуская гостей в сонный темный зев особняка.
Складывалось впечатление, что в отсутствие Долл жизнь в доме останавливалась. Впрочем, не прошло и пары минут, как ниоткуда возникли горничные и принялись помогать гостям выпутываться из курток и шарфов. Впрочем, свой огромный шарф Бритт привычно оставила при себе.
– А Долл дома или еще не пришла? – очаровательно улыбнувшись, спросил Хью у одной из горничных.
Та захлопала глазами:
– Она на службе! Но насчет вас оставлены все необходимые распоряжения. Вы хотите обедать?
– Возможно, чаю, – быстро ответил Хью, – в мою комнату. Мы будем там.
– Почему это в твою? – возмутилась Меган.
– Почему бы и нет? – пожал плечами Хью и стал подниматься по лестнице.
Меган покачала головой и бросилась за ним, пытаясь на ходу придумать, как ответить на возмутительную наглость.
В черно-белой комнате Хью Меган чувствовала себя некомфортно. А вот Хью, казалось, ощущал себя как дома: сбросив ботинки, с ногами завалился на черное покрывало, вытянувшись во весь рост. Бритт удобно устроилась в глубоком кресле, положив на колени раскрытый альбом.
Неловко оглядевшись по сторонам, Меган нашла взглядом стул и осторожно села на самый край, словно готовилась в любой момент вскочить и броситься прочь. Неясное чувство тревоги вернулось – и теперь, кажется, вовсе не желало отпускать.
– Итак, Долл вернется вечером, – протянула Бритт, заправляя за уши бирюзовые пряди. – Кто-нибудь в курсе, как тут все устроено?
Бритт говорила таким тоном, что Меган едва поборола в себе желание поднять руку, прежде чем ответить:
– Я немного знаю. Пока я рассматривала карту, Кип, хранитель площади Карты, рассказывал мне, что где находится. Дворец напротив нас – Дом мэра. А мэр здесь один, и зовут его господин Дроссельфлауэр. Все в городе ценят и уважают его…
– Погоди… Дроссельфлауэр? Так ты его назвала? – Бритт перелистнула альбом на чистый лист, схватила карандаш и за две минуты сделала набросок.
Человек в странном пиджаке и с моноклем в глазу смотрел с листа на Меган и Хью. Они переглянулись и спросили растерянным хором:
– Кто это?
– Это Дроссельфлауэр, – ответила Бритт. – По крайней мере, этот человек так представился. Сказал еще, что это похоже на Дроссельмейер… Хотя я понятия не имею, что все это значит…
– Это из «Щелкунчика», – проговорила Меган, и по спине у нее пробежала холодная дрожь. – Дроссельмейер – мастер-кукольник из старой сказки… Помните? Мышиный король, девочка Клара…
– Что-то припоминаю, – хмыкнул Хью. – Ну и что?
– Да так… – Меган не смогла найтись с ответом.
В самом деле – и что? Кроме призрачного холодка, пробирающего насквозь. Но не предъявишь же холодок в качестве аргумента.
– Итак, Дроссельфлауэр живет в доме мэра… – Бритт сделала пометку в альбоме. – А Мэп-сквер далеко отсюда?
– Буквально в нескольких улицах. Хочешь сходить туда?
– Потом, – кивнула Бритт. – Хочу зарисовать карту, так будет проще понять, что за город нас окружает.
– Меган, а ты видела что-нибудь еще, кроме Мэп-сквера? – спросил вдруг Хью.
Меган покачала головой.
– Нет. Гуляла, потом нашла Мэп-сквер и там уже заболталась с Кипом… Все по каким-то пустяковым вопросам. А ты?
– Тоже недалеко ушел. Был в неплохой читальне, да вот еще кофе на себя опрокинул – засмотрелся по сторонам. Точно! Свитер застирать бы…
Хью вскочил на ноги и стянул через голову свитер, оставшись в футболке с изображением какого-то супергероя – Меган в них не разбиралась.
– Знать бы, где у них прачечная… – пробормотал Хью и выскочил за дверь.
Свитер у него отобрала появившаяся будто из воздуха горничная. Очаровательно улыбнувшись, она прощебетала, что госпожа велела заботиться о гостях, и гостям стоит только попросить.
Не успел Хью опомниться, как другая горничная втолкнула в комнату чайный столик на колесиках.
– Ребята, вы наверняка хотите чаю. И пирожных! – защебетала она. – Вы только попробуйте эти пирожные! Такие воздушные и нежные!
Она сняла крышку с блюда, и Меган почувствовала, как при виде пирожных у нее потекли слюнки. Завтрак был довольно давно, а в кафе она так и не поела. Хью растерянно застыл на пороге.
Бритт, поглядев на них, хмыкнула и взяла инициативу в свои руки:
– Спасибо, спасибо, – закивала она, ненавязчиво тесня горничную к дверям. – Пирожные – это то, что надо моему творческому уму, получившему столько впечатлений! И чай! Я мечтала о чае, мы все мечтали о чае! А теперь, пожалуйста, дайте нам насладиться этим прекрасным «файв-о-клоком», вы прекрасно выполняете свою работу, наши благодарности Долл, спасибо!
Дверь захлопнулась. Бритт уперлась рукой в черно-белый витраж и выдохнула, прислушиваясь. Судя по удаляющимся шагам, горничные ушли. Бритт осторожно приоткрыла дверь, тихо щелкнув замком, и выглянула наружу.
– Ушли.
Она заперла дверь и вернулась в кресло.
– Как думаете… они подслушивали? – спросила Меган.
– Или подслушивали, – медленно произнес Хью, – или просто очень хорошо работают.
Бритт помахала рукой:
– Давайте не отвлекаться на горничных!
Хью сел обратно на кровать.
– Итак, предлагаю собрать воедино все кусочки мозаики… Тьфу, вот с чем тут проблем нет, так это с мозаикой! Этого города нет на карте, но он существует. Здесь не ловит телефон, нет электричества – но при этом почему-то вся остальная инфраструктура работает. Есть кофейни и магазины. Как минимум книжные, я видел один такой. И еще видел лавку стеклодува.
– Я видела вывески и открытые магазины, здесь много ремесленников. И все по утрам читают газеты! – подключилась Меган.
– Бред какой-то, – пожал плечами Хью. – И часы не идут. Как-то же они узнают время?
– И самое главное: здесь нет денег! – напомнила Бритт. – И поезда непонятно как ходят. Не говоря уже о контрольно-пропускном пункте на границе. Вряд ли мы уйдем отсюда так просто…
– Слушайте! – воскликнул вдруг Хью. – А вдруг это не город?
Меган и Бритт хором спросили:
– А что?!
– Это интерактивный развлекательный парк! – Хью поднял указательный палец. – Ну знаете, вроде «Долины Муми-троллей» или «Диснейленда»? При этом гостей парка погружают в атмосферу, приближенную к реальности!
– Звучит бредово, – хмыкнула Меган. – Или как «Парк юрского периода», что в целом одно и то же. Бред и есть.
– Зато логичный, – кивнула Бритт. – Хотя такое посещение таких парков стоит бешеных денег. Не знаю уж, как вы, а у меня, бедного студента, таких капиталов сроду не водилось.
– У меня поездка по заданию университета, – объяснила Меган. – Мне оплатили дорогу и жилье… Но ни о каком Марблите точно речи не шло. Будь то город или интерактивная развлекательная зона. Могу билеты показать.
– Да не надо, верим, – хмыкнул Хью. – Я на свои, мне содержание позволяет, но планы тоже были совсем другие. И я могу точно сказать: никаких билетов никуда, кроме поезда, я не покупал. Даже без брони жилья поехал. Доверился обстоятельствам.
Бритт расхохоталась:
– Поздравляю, Хью! Обстоятельства тебя подвели!
* * *– Значит, план такой, – подытожила Бритт. – До возвращения Долл осматриваем Карту и гуляем по городу втроем. Больше не разбредаемся, мало ли…
– Согласен, – кивнул Хью, – хотя люди тут приятные.
– Ты уже с кем-то познакомился?! – повернулись к нему Меган и Бритт.
Хью неловко пожал плечами.
– Я же говорил, что с местным стекольщиком и… еще одним чуваком… Так, пообщались немного.
– И как? Похожи они на аниматоров? – подалась вперед Бритт.
– На кого? – растерялась Меган.
– На актеров! Которые развлекают людей в тематических парках!
– Не знаю… – помотал головой Хью. – Я же тогда об этом не думал.
– В этой комнате мы точно ни до чего не додумаемся, – решительно вскочила на ноги Бритт. – Я отказываюсь говорить о чем-либо вообще, пока не увижу своими глазами Карту и не пойму, где нахожусь!
Меган и Хью поднялись на ноги следом за ней. В доме в самом деле не сиделось.
На улице наконец-то потеплело, но часы на Флауэр-сквер все так же показывали три часа.
Бритт повернулась к Меган:
– Веди.
Меган пересекла Флауэр-сквер, чувствуя себя командиром маленького отряда. В глубине души она сомневалась, что легко отыщет Карту, но Кип хорошо объяснил ей дорогу.
Лавочки и магазины, закрытые поутру, уже работали. Почти у каждой двери, распахнутой настежь, стояла табуретка с положенной сверху газетой. За витражными окнами кипела жизнь.
Меган шла мимо, заставляя себя не отвлекаться на этот странный, пусть и привычный для местных быт. Несколько поворотов, вниз по лесенке, перейти дорогу, по наклонной улочке вверх – и вот узкая петля зеленоватых домов выводит к тщательно огороженной площади.
На смотровых площадках с обеих сторон, покачиваясь, стояли люди. У некоторых в руках поблескивали смотровые стекла на длинной ручке. Скользнув по ним взглядом, Меган в который раз за день подумала о том, как броско одеваются жители Марблита. Они словно стремились не уступать в яркости мозаичным стеклышкам окон и мостовых.
Наконец она увидела и Кипа. Хранитель прохаживался вокруг Карты с длинной метлой в руках, сгоняя невидимые глазу соринки.
– Леди, вы вернулись! – обрадовался Кип, увидев Меган.
– Мои друзья еще не видели Карту. – Меган не смогла не улыбнуться в ответ – таким заразительным было его очарование. – Привела посмотреть.
– Какое досадное упущение! – Кип всплеснул руками, едва не выронив метлу. – Его непременно надо исправить! Только вот видите… Обе платформы пока заняты. У наших граждан это одно из любимых развлечений. Некоторые приходят разглядывать Карту каждый день! Подождете немного, пока не освободится место? Уверяю вас, это скоро произойдет!