Друг моего брата

Глава 12

Направляясь в кафетерий на большой перемене, я все еще терялась в догадках по поводу предстоящей встречи с несостоявшимся свекром.

Что ещё ему от меня надо? Даже когда мы с Кириллом были вместе, наши встречи сводились к общим семейно-деловым торжествам. В браке с его сыном я не состояла, то есть делить нам абсолютно нечего. Разве что он хочет потребовать вернуть все подарки за эти три года. Честно признаться, такая мелочность меня бы очень удивила, несмотря на то, что Кирилл был довольно щедрым парнем. Может, он мне в порыве большой любви подарил какое-нибудь старинное украшение прабабушки, которое предназначалось исключительно для будущей супруги?

– Будем делать ставки? – прочитав мои мысли, поинтересовался Алекс, в руках он держал два огромных стакана кофе, один из которых протянул мне. – Я ставлю на то, что он будет умолять тебя взять его сыночка обратно. У них, как никак, были огромные планы на вашу пару. Думаю, встреча с Яной очень поспособствовала его любви к тебе.

– Точно! Они осознали какой бриллиант потеряли и теперь будут всячески заманивать меня обратно, – засмеялась я. – Я даже представить не могу зачем он хотел познакомиться с Яной. Неужели Кирилл серьезно планировал разделить с ней дальнейшую жизнь?

– Зная их семейные пристрастия, возможно они хотят разделить непосредственно Яну, – заржал Алекс. – А что, квартира у них одна на двоих есть, почему бы не завести и одну любовницу? По-моему, в этом одни плюсы. Надо только тщательно составить расписание…

– О Боже, за что ты так со мной?? Ты же знаешь мою бурную фантазию, я не хочу чтобы эта картина стояла у меня перед глазами целый день. Хотя не удивлюсь если расписание у них все же есть, как-то же они должны избегать друг друга.

– Точно! – Воодушевился мой друг, – готов поспорить, что у них на телефонах есть общий доступ в календарь…

Алекс продолжал развивать тему, но я его уже не слышала, потому что вдруг поняла что-то важное. Бумажный стаканчик с кофе вылетел из моих рук и с глухим звуком приземлился на пол. В этот момент я почему-то подумала, что по закону жанра, стакан должен был быть стеклянным, чтобы по моим ногам разлетелась не только горячая жидкость, но и острые осколки.

Алекс начал суетиться у моих ног, пытаясь промокнуть капли на моих туфлях, кажется, он даже несколько раз спросил все ли в порядке. Но я все еще пребывала в ступоре, вывести из которого меня смог только нарочито громкий голос Урицкого.

– Мотор! Камера! Снято! Великолепная актерская игра! Впрочем, как и всегда! – в глазах насмешка, а в голосе фальшивое восхищение.

Теперь уже точно все взгляды устремились на меня, особенно когда этот клоун захлопал в ладоши для пущего эффекта. Студенты с интересом разглядывали мое лицо, Булавина у моих ног, лужу… Но мне, в кои-то веки, было совсем не до них. Даже насмешливый взгляд Глеба лишь мельком кольнул в самое сердце и тут же уступил место более важным мыслям, которые я все еще пыталась сформировать в слова. Я схватила руку Алекса и, игнорируя его многочисленные вопросы, потащила его из кафетерия.

Найдя свободную аудиторию, я затащила туда друга и захлопнув дверь, прижалась к ней спиной.

– Эй, что на тебя нашло? – кажется, Алекс начал всерьез волноваться о моем психическом здоровье.

– Что если…, – я все еще пыталась оформить вихрь мыслей в одно членораздельное предложение, – что если отец Кирилла имеет отношение к пропавшей девушке?

Алекс явно не был готов к такому повороту. Он, словно рыба, несколько раз открыл и закрыл рот, видимо, пытаясь проследить за ходом моих мыслей, но так и не смог, а только спросил:

– Это как?

– Помнишь, Юля или как там эту девушку звали, говорила, что Марина Селиванова стажировалась в фирме Русеева-старшего? Мы же знаем, что он не гнушался связью с ассистентками и подруги говорили, что у нее какой-то богатый любовник был.

– Должен заметить, есть логика в твоих словах, но причем здесь ты? Нахрена ему с тобой встречаться?

– Если они встречались в той же “проститутошной” где и Кирилл с Яной, то возможно он опасается, что тот, кто сделал фото его сына, запечатлел и его с любовницей. И теперь боится, что об этом узнают в полиции. Может, поэтому Яна тогда сказала чтобы они с ментами сами разбирались. Вот тебе и причина почему Кирилл повел ее знакомить с отцом, не для того чтобы официально представить свою новую девушку, а чтобы выяснить она ли распространила те фото и есть ли на них кто-то еще.

– Вау, – судя по выражению лица Алекса, он сейчас он сожалел о выпитом накануне. – Так, погоди… хорошо, Яна решила, что если о ее связи с Русеевым узнает общественность, то вы с ним расстанетесь и он будет всецело принадлежать ей, что, как мы знаем, нихрена не сбылось. Но нахрена ей делать еще фото других пользователей хаты, так сказать? Хотя, если она заранее установила камеру, то на нее вполне мог попасть и папаша… Ладно, это мы выяснили. Но причем здесь ты?

– Притом, что Яна фото не делала. – Сказала я со вздохом. – В чем она, подозреваю, и убедила Русеевых во время их встречи.

– В смысле не делала? – Алекс помотал головой, будто надеялся, что от этого его мозг заработает куда продуктивнее. – Погоди! Твою мать, Воронцова… только не говори мне…, я тебя обожаю! Фото сделала ты, да?

Глава 13

“Я сломала своего лучшего друга”, – подумала я, потому что Алекс начал смеяться и не мог остановиться уже пару минут.

– Это не смешно, придурок – злобно процедила и толкнула его в плечо. – Хорош ржать! Если моя теория верна, то я по уши в дерьме.

– Ты? По-моему, проблемы ждут Русеева-старшего, ты-то здесь причем? Наоборот, если он замешан в пропаже девчонки, то ты вроде как герой, оказавший помощь следствию. – Булавин, наконец, перестал ржать и теперь пытался отдышаться. – Так, давай по порядку. Я, конечно, впечатлен, но нахрена ты это сделала?

– Это долгая история.

Алекс посмотрел на часы и заявил:

– У нас 12 минут до конца перемены, но честно признаться, я не уверен, что готов идти сейчас на пары. Так что давай, выкладывай все с самого начала.

– Я знала, что Кирилл спит с Яной. Актер из него хреновый, если честно. Дальше дело за малым, я сделала дубликат ключей от “проститутошной”, установила там камеру, ну и дальше ты знаешь…

– Знаю, – согласился Алекс. – Но все еще не понимаю зачем? То есть, ты продолжала встречаться с ним, зная что он спит с Яной? Почему бы просто не послать его сразу?

– “Просто” – это не про нашу семью, – пожала я плечами.

– В смысле?

– Я пыталась расстаться с ним еще несколько месяцев назад. Хотя нет, – исправилась я. – Я хотела расстаться, но до попытки дело не дошло. Черт меня дернул сначала сказать о своих намерениях отцу. И он четко дал мне понять, что опции расставания у нашей пары нет, у них с Эдуардом Дмитриевичем было слишком много надежд на нас. Ну, ты знаешь их идею слияния фирм.

– И что? Он тебе сказал тупо продолжать встречаться с ним? – недоверчиво уточнил друг.

– Да, блин. Так он и сказал, представь себе! А потом еще подослал Алину для разговора по душам. Они подумали, что я решила его бросить из-за того что уличила в измене, ну и она мне прочитала лекцию на тему, что такова наша бабская доля, и типа надо быть мудрой и помнить, что они всегда возвращаются в семью и все такое. Типа вы по природе полигамны и нам остается только делать вид что все ок… И знаешь, что самое ужасное? Она ведь реально считает, что это норма.

Алекс произнес пару непечатных слов, а потом добавил еще несколько забористых предложений.

– Окей, твой отец мудак, это мы, в принципе, и до этого знали. Но с каких пор ты его слушаешь? Если ему это так важно, пусть сам, блин, замуж выходит. Что он тебе может сделать, на дискотеку не пустить?

– Он… он сказал, что в здравом уме я бы не могла “додуматься до такой ереси” и, возможно, мне опять стоит пройти терапию.

Алекс громко выругался, затем ударил кулаком по столу, продолжая сыпать проклятия в сторону моего отца.

– Почему ты мне ничего не сказала-то?

– Я…, – на глаза непроизвольно выступили слезы, – наверное, мне было стыдно. Стыдно, что я боюсь, что я готова терпеть все это, лишь бы не оказаться опять в психушке, я не знаю…

Алекс сгреб меня в свои медвежьи объятия и я, наконец, дала волю слезам. Умом я понимала, что я уже совершеннолетняя и по идее, отец не может меня насильно отправить на лечение, но с его связями, никогда нельзя знать наверняка. Быть с Кириллом я не хотела, но снова оказаться в каком-нибудь престижном реабилитационном центре я не хотела еще больше. В шестнадцать лет я уже провела в такой клинике пару недель и по этой причине даже не успела попрощаться с умирающей мамой. Так что, вместо того чтобы пойти против воли отца и бросить выгодного жениха без особо веской причины, я придумала план с фотографиями.

Зная отцовское беспокойство о репутации, у меня не было сомнений, что на этот раз он меня поддержит в желании разорвать помолвку. Дело было за малым – уложить Кирилла в постель к другой женщине. Я недели две вынашивала план и максимум до чего додумалась – это напоить его в баре, потом устроить скандал по какому-то несуразному поводу, наговорить гадостей и сбежать, в надежде что он клюнет на чары путаны, услуги которой я бы заранее оплатила. Я уже даже вступила в переговоры с одной дамой, которую нашла в интернете и объяснила ей ее задачу: соблазнить расстроенного жениха и сделать пару фото в процессе. Но в в итоге я, конечно, струсила, ну или поняла что на такую подлость я все-таки не способна.

А потом… я даже не знаю как я это поняла. Сначала я боялась, что Кирилл почувствует перемены и начнет задавать вопросы, все-таки, я постоянно откладывала встречи, оттягивала близость, да и на обычные поцелуи отвечала без особой страсти.

Но он вел себя как ни в чем не бывало, даже наоборот, как будто радовался, что у него теперь больше свободы. И однажды у него дома я заметила, что ключи от той квартиры отца лежат не в ящике комода, а сверху. Я сразу даже не придала этому значения, подумала, что может искал что-то и забыл потом положить обратно. А потом, уже дома, меня как-будто обухом по голове огрело… и его частое отсутствие, и какие-то нелепые отговорки, зачастую телефон просто был выключен. И я решила проследить за ним, точнее за той квартирой на Высоцкого. Взяла тачку на прокат, чтобы он мою не узнал и несколько вечеров провела во дворе дома с “проститутошной”, чувствуя себя попеременно то героиней шпионских фильмов, то дурой набитой. Но на третий день мне повезло.

– И знаешь, что самое ужасное, Алекс? Увидев его с Яной там, я испытала облегчение, даже что-то сродни счастью. Вот он, мой выход… Ну а дальше дело оставалось дело за малым – запечатлеть греховное падение, что я и сделала.

Друг все еще крепко сжимал меня в объятиях, а я, несмотря на продолжающиеся литься слезы, чувствовала себя счастливой и защищенной. Господи, почему я раньше ничего ему не рассказала??

В какой-то момент дверь в аудиторию открылась, но Булавин грозно рыкнул “дверь закрой” и она поспешно захлопнулась. Я лишь порадовалась, что стояла спиной к двери и вошедший не мог видеть мою заплаканную физиономию. На то, какое впечатление мы производили – я стояла зарывшись лицом в грудь Алекса, его левая рука на моей спине, а правая поглаживает мои волосы – мне было наплевать.

Через пару минут слезы иссякли и я даже нашла в себе силы улыбнуться, лицезрея мокрое пятно на кофте друга. Нда, я думала, что после нашего утреннего триумфального появления в холле, нам уже не удастся ничем удивить окружающих…

Алекс, судя по всему, за время моих рыданий продолжал обдумывать мои слова и как только я успокоилась и полезла в сумку на салфетками, пошел в наступление.

– Так, давай по порядку. Есть у тебя фото Русеева-старшего или нет?

– Я не знаю, – честно ответила я и видя недоуменный взгляд друга, тут же продолжила: – Камеру я установила накануне, но знала, во сколько они встречались, поэтому запись сразу перемотала на это время. Я даже само видео не смотрела, сделала скрины со стопкадров на перемотке и все, у меня не было ни малейшего желания тратить время на любительское порно. Но по идее, если кто-то был в той квартире в течение этих суток, то на записи мы это увидим.

– Окей, – вздохнул Булавин, всем своим видом показывая, что тоже не фанат домашних видео. – Где запись?

Я молча протянула ему флешку.

– Пойдем проверим кабинет информатики, может там сейчас пусто.

В этом я сильно сомневалась, но тем не менее, покорно последовала за другом.

Слезы я промокнула и очень надеялась, что дорогущая тушь стоит своих денег и серых подтеков под глазами нет, но смотреть на себя в зеркало я все-таки не рискнула. Мое лицо еще не успело отойти от вчерашних посиделок, а тут еще незапланированная истерика, наверняка, внесла коррективы в мой внешний вид.

Глава 14

К сожалению, удача не спешила нам улыбаться и в кабинете информатики проходили занятия. Мы направились в библиотеку, но и там нас ждал облом – все компьютеры были заняты.

– Что за проклятье, – возмущался Алекс. – Двадцать первый век, блин, а мы не можем свободный компьютер найти.

Вдруг я увидела парня, на которого пару дней назад показывала одногруппница Марины, у него на плече висела сумка для ноутбука. Она еще говорила, что он был влюблен в пропавшую девушку и с первого курса делал за нее домашку. Боже, как же его зовут… Егор?

– Привет! – бросилась я в его сторону. – Ты ведь Егор, да?

Парень резко остановился и уставился на меня, будто пытаясь вспомнить где мог меня видеть. Неужели остался хоть кто-то, кто был не в курсе всей истории с фото…

– Я Полина. Ты не мог бы нам одолжить ноутбук буквально на пару минут? Мне срочно нужно посмотреть задание перед парой, а в библиотеке все компы заняты. Пожалуйста?

Было видно, что у него нет ни малейшего желания давать свой компьютер, но причину для отказа он придумать не смог и поэтому достал из сумки ноутбук, буркнув:

– На вирусы только проверь сначала, – и тактично отошел в сторону, выудив из кармана мобильный.

Система загружалась мучительно долго и, когда, наконец, показался рабочий стол с изображением Милы Йовович из “Обители зла”, я готова была захлопать в ладоши. Булавин вставил флешку и я нашла файлы записи, которые на всякий случай были спрятаны в папке с кучей рефератов и других учебных материалов. Запись была разделена на 26 файлов, в каждом примерно по часу видео. Мы начали открывать их подряд, нажимая а ускоренную перемотку.

На четвертом файле мы, наконец, заметили движение в кадре. Алекс выругался.

На видео, действительно, был отец Кирилла и Марина Селиванова. Стараясь не смотреть на экран, мы перемотали видео на момент, когда парочка уже оделась и сняли с перемотки. Марина стояла спиной к камере, Эдуард Дмитриевич сначала улыбался, потом девушка протянула ему свой телефон, показывая что-то на экране и улыбка с его лица испарилась. Он что-то сказал, Марина закинула голову назад, как будто засмеялась и тут Эдуард Дмитриевич резко дал ей пощечину и с гневным выражением лица, добавил еще что-то. Марина, держась рукой за лицо, схватила свою сумочку, направилась к выходу. Сделав несколько шагов, она развернулась, с усмешкой сказала что-то своему любовнику и исчезла из кадра. Мужчина еще какое-то время постоял на месте, а затем тоже вышел.

В этот раз даже я не сдержалась от нецензурной лексики, Алекс же, казалось, изобрел несколько абсолютно новых словосочетаний.

– Так, перемотай на момент с телефоном, – скомандовал Булавин. – Попробуем посмотреть что там.

Я отмотала запись назад, но, конечно, ничего разобрать не получилось. Я сделала скриншот и попробовала увеличить картинку, но экран телефона Марины расплылся в блеклое пятно, так что даже не было видно – текст там или фото.

Рядом кто-то прочистил горло и я вспомнила о Егоре и о том, что пора бы вернуть ему ноутбук. Я выдернула флешку и поблагодарила парня за помощь, он буркнул “не за что” и тут же ушел, мы же с Алексом, казалось, приросли к тому месту на подоконнике, где сидели.

Булавин опять выругался, а я сказала: – Надо идти в полицию.

– И как ты им объяснишь вот это? – спросил он, махнув рукой в сторону флешки, которую я все еще сжимала в кулаке.

– Так и объясню, подозревала парня в измене, решила проверить…

– И поэтому нарушила закон о неприкосновенности личной жизни? А если учесть фото, от распространения которых тебе уже не удастся отвертеться, то и как бы не попасть под распространение порнографических материалов.

– И что ты предлагаешь? Тупо забыть о записи?

– Не говори чушь. Но просто так соваться к ментам нельзя. У нас есть как минимум два варианта: подбросить флешку анонимно, но хрен знает сколько на это уйдет времени, нам же надо чтобы запись попала непосредственно к тому следаку, который ведет дело… Второй вариант, идти к ним сразу со своим адвокатом и договариваться на берегу о снятии ответственности за съемку. В принципе, это реально. По сути, ты им оказываешь услугу, а как они это оформят – уже их личное дело.

До конца пары, на которую мы так безбожно опоздали, что не было смысла показываться, мы обсуждали все возможные версии того, что произошло. Что такого могла показать Марина, что Эдуард Дмитриевич ее ударил? И что было потом? Он вышел из комнаты буквально через минуту после нее, вряд ли она успела далеко уйти, у него были все шансы ее догнать и продолжить разговор. А возможно, они отправились в разные стороны и ее исчезновение никак не связано с ним.

Прозвенел звонок и опустевший на время пары коридор, вновь наполнился студентами. Желания идти на занятие у меня не было, но у Алекса, в отличии от меня, не было выбора – у него как раз должен быть начаться практикум, ради которого он и приехал утром с жутким похмельем. Я же решила вызвать такси и дождаться друга у себя дома, чтобы еще раз обсудить наши дальнейшие действия и вместе найти адвоката. О том, чтобы воспользоваться услугами отцовского юриста, не было и речи, тот бы обязательно доложил отцу о моей роли в аресте его друга и компаньона. О возможном аресте, – поправила я себя.

Глава 15

Вызывая такси, я указала в приложении, чтобы таксист подъехал к выезду из подземной парковки. Она была небольшой и предназначалась исключительно для работников университета. Меньше всего мне сейчас хотелось, чтобы кто-то заметил, что я решила прогулять оставшиеся пары и заинтересовался причиной.

Я спустилась на первый этаж и направилась к неприметной двери, ведущей на парковку, в помещении было довольно мрачно, 2 из 6 потолочных ламп мигали как в фильме ужасов. Я прошла почти половину пути, когда услышала, что дверь опять открылась и закрылась, послышались быстрые шаги и потом голос Кирилла:

– Эй, ты куда? Мы же договорились, что поедем вместе к отцу.

Черт, про это я совершенно забыла, но о том чтобы ехать к Русееву-старшему сейчас не могло быть и речи. Я сделала страдальческое лицо, что в принципе, было несложно, учитывая что последствия вчерашнего вечера до сих пор не прошли, а плюсом к ним прибавилась ситуация с записью.

– Извини, голова жутко разболелась. Давай перенесем встречу на завтра.

На секунду в лице Кирилла мелькнуло сочувствие, но оно тут же сменилось шоком и злостью.

– Это ведь ты, да? – злобно спросил он. – Как я раньше не догадался? Почему-то я был уверен, что это все Янка заварила, от тебя я такой подлости не ожидал. Всё-таки прав Урицкий, ты просто великолепная актриса!

– Серьезно? То есть ты вёл двойную жизнь, спал с левыми бабами за моей спиной, при этом старательно изображал любовь ко мне и мы сейчас обсуждаем мои актерские способности?

– Даже не надейся, что я буду оправдывать тебя перед отцом, сама заварила эту кашу, сама теперь и расхлебывай!

Голос его был настолько злобным, что мне показалось что он вот-вот меня ударит или хотя бы плюнет в лицо, но парень, всё-таки рос в интеллигентной семье, поэтому бросив очередной презрительный взгляд в мою сторону, он развернулся и направился обратно к двери.

Была бы я умной девочкой, я бы вздохнула с облегчением и отправилась по своим делам, но его слова задели что-то в моей, и без того, израненной душе. Возможно, в некой степени я и сама чувствовала себя виноватой, но то что Кирилл предпочёл полностью проигнорировать тот факт, что изменял мне, сосредоточившись лишь на том, каким именно образом я решила его уличить, разбудило что-то темное во мне. То, что копилось с того момента, когда я впервые поняла, что моногамные отношения для моего жениха были лишь пустым звуком, вся та злость, которую я не могла выплеснуть наружу, нашла выход именно сейчас, в темном закоулке университетской парковки, глядя на удаляющийся силуэт разгневанного Кирилла.

– Кто сказал, что меня нужно перед кем-то оправдывать? – Крикнула я ему вслед. – Я бы на твоём месте уже начинала искать того, кто будет оправдывать твоего отца… в суде.

Кирилл резко развернулся и в доли секунды оказался рядом со мной.

– Что ты сказала? – Процедил он. – Ты совсем совсем спятила со своими дурацкими играми?

Последние слова он произносит совсем рядом с моим ухом, а я понимаю, что даже не заметила, когда он оказался так близко ко мне. Окажись мы в этой ситуации еще год назад, я бы прильнула к нему, наслаждаясь такой близостью. Но сейчас меня это скорее раздражало, как будто абсолютно чужой человек пытался проникнуть в мое личное пространство. Я делаю шаг назад, но Русеев хватает меня за руку, не позволяя отодвинуться еще дальше. Я поднимаю взгляд к его глазам, уверенная, что увижу там отражение моего недовольства и злости, но вижу там что-то еще. Наряду с нескрываемым раздражением я вижу что-то похожее на страсть. Кирилл, видимо, тоже только сейчас осознал, что между нами почти нет пространства. Он злится на меня за то что я сильно усложнила ему жизнь, за то что до сих пор усложняю. Но в то же время он все еще хочет меня. И одновременно с этим приходит осознание, что я абсолютно ничего не чувствую. Ни-че-го!

– У меня нет претензий к твоему отцу, – честно отвечаю я, возвращая нас к реальности. – Но у полиции, возможно, возникнут.

Я пытаюсь вырвать свою руку, но Кирилл еще не готов меня отпустить. Он громко сглатывает и смотрит на меня в упор:

– Отец не имеет никакого отношения к исчезновению девчонки. Я облажался, я сделал тебе больно, ты мне отомстила. Давай поставим на этом точку, а?

– Ты действительно думаешь, что я собираюсь мстить твоему отцу? Кирилл, человек пропал! И как бы это ни было неудобно твоему отцу, запись может помочь следствию.

В этот момент со стороны входа послышались голоса и я сочла нужным поскорее отдалиться от бывшего, но очередная попытка вырвать свою руку и уйти, не увенчалась успехом. Кирилл, похоже, ещё не готов закончить этот разговор.

– Не так быстро! Я все-таки отвезу тебя отцу и сами разбирайтесь во всем этом дерьме.

Я в растерянности смотрю на его пальцы на своём запястье и понимаю, что там, наверняка, останутся синяки. Паника во мне говорит, что надо громко звать на помощь, но воспитание твердит о том, что следует как-то решить конфликт без привлечения внимания. Не будет же он силой меня тащить, сейчас эта шумная компания уйдет и мы…