Алиби. Искусство обмана
– Было дело.
– Уладить бы нам этом вопрос.
– Можно и уладить.
– Давайте мы оплатим лечение Стасу?
– Какое лечение? Дома сидеть будет.
– И что, какие варианты?
– Сейчас допьем и пойдем дальше куражиться.
На этот раз кивнул Решетников, его такой вариант вполне устраивал.
Через час, уже изрядно захмелев, они вышли и уселись на спортивной площадке. Бондарь все говорил о том, что не давало ему покоя:
– То, что твой парень хохотальник моему начистил, даже правильно, а то уже совсем невозможно говорить стало. Возмужал, окреп, слова не скажи.
– У меня с Сашкой нормально, понимание есть, – ответил Решетников. – Я так думаю.
– Я ведь такой же закрытый был, но мой отец у меня и не спрашивал ничего. Результат даешь, и хватит. Но я же другой, я же интересуюсь его делами, что там, как там…
– А ты вообще в курсе, что у них за класс, дружные они там или… я просто как-то об этом ни разу…
– Нормальный вроде, но… Ты только не злись.
– А чего я должен злиться?
– Ну… Твой сын лох.
– Что?
– Только давай без этого, я не обидеть хочу, я от души говорю, надо знать.
– И что, мой лох твоего героя положил?
– От этого и тошно. Кто тогда мой теперь, если…
– Кто тебе это сказал про Сашку?
Бондарь ответил уклончиво:
– Ну я образно, не то чтобы прямо лох, но он такой сам по себе, учится хорошо, скрытный, тихий. Его ж и раньше доставали, но он молчал всегда, это я знаю – слушал разговоры Стаса по телефону, угорали все время с него. Почему он сейчас ответил? А наказал правильно.
После недолгой паузы Бондарь заявил, поднимаясь со скамьи:
– Драться хочу.
– Тебе пить нельзя, – сказал Решетников, видя, что Бондаря совсем развезло.
– Давай сейчас возьмем еще, и хватит. Чтобы наверняка, во всем надо доходить до конца, до сути.
– Нет, хватит уже. Хорош. По домам.
Бондарь, угрожающе насупившись, начал подступать к Решетникову:
– Слушай, может, с тобой подеремся?
– Не стоит.
– Почему? Реванш, отцы за детей. Давай.
Неожиданно Бондарь занес кулак, Решетников едва успел увернуться, говоря:
– Ну хватит, хватит.
– Да че ты, никаких заявлений. Разберемся и забудем.
Решетников начал отступать спиной, снова уворачиваясь от удара.
– Угомонись, Олег Владимирович.
Но Бондарь разошелся не на шутку и еще раз попытался нанести удар. Воспользовавшись тем, что Бондарь едва стоит на ногах, Решетников ударил в ответ и закрепил успех, заехав пошатнувшемуся Бондарю в челюсть. Тот упал навзничь и замер, бормоча:
– Вот это позор… твою мать…
Решетников подошел к поверженному и протянул руку, которую Бондарь принял.
«Пожалуй, инцидент можно считать исчерпанным», – подумал Решетников по дороге к своему джипу.
* * *Вернувшись домой, Петр первым делом осмотрел себя в зеркало. Все-таки Бондарь его задел – на скуле виднелось небольшое покраснение. Решетников подошел к комнате сына и постучался.
– Я ел, – послышался Сашин голос.
Решетников вошел в комнату, прошел к кровати, сел. Саша сидел за ноутбуком, на столе лежал открытый английский словарь с дефинициями.
– Я поел, – повторил сын, не отрываясь от монитора.
– Вы с ним что, девочку не поделили? – начал Решетников. – Ну теперь уже поделили. Она с тобой? Или пока вы дрались, пришел третий и увел?
– Ты пьяный, что ли? – Саша обернулся и внимательно посмотрел на отца.
– Встречался с отцом Стаса, говорили про случившееся. За что ты его?
– А Стас что сказал?
– Он тоже молчит, – ответил Решетников.
– Ну вот и я говорить не буду.
– Ты ему сотрясение устроил. Надо понимать, конфликт улажен или…
Саша досадливо нахмурился:
– Пап, хватит. Хорошо, когда ты трезвый, всем довольный.
– Мы должны поговорить.
– Слушай, давай я скажу маме, что мы поговорили, и ты успокоишься.
– Я хочу поговорить, потому что я хочу поговорить.
– Ты устал, тебе хочется спать, мне хочется побыть одному, давай разойдемся.
– Есть ощущение, что у нас нет с тобой взаимопонимания, – меланхолическим тоном проговорил Решетников.
– Слушай, но ведь все хорошо, мы приветливы, дружны. Чего ты копаться начал? Я тебе не расскажу ничего, потому что есть вещи, о которых не надо рассказывать. Личные. Это нормально.
– От родителей, особенно от отца, ничего нельзя скрывать.
– Слушай, отец, у тебя есть секреты?
– Нет! – Решетников даже головой покачал для убедительности.
– Врешь. Ты мне врешь. А я чего должен отвечать тебе правду? Пап, давай я буду заниматься.
Саша отвернулся к монитору. Видя, что сына не удается пронять, Решетников выдержал паузу и заявил:
– У меня есть другая женщина.
Саша, мгновенно забыв о своем занятии, резко повернулся к отцу.
– Что?!
Решетников вдохновенно продолжал:
– Мы с ней давно знакомы, но вот сейчас отношения… роман, короче. Мама пока ничего не знает, потому что… ну… может, и не надо говорить, на две семьи пожить, ты вон уже взрослый какой, папа тебе только мешает… ну вот я сказал тебе правду, теперь ты давай.
Саша внимательно смотрел на отца, пытаясь понять, лжет он или нет.
– Ну что ты врешь, а?
– Это правда.
– Нет! Женщину какую-то придумал, что за цирк?
– А как тебя разговорить?
– Никак. Может, раньше надо было начинать говорить, я бы привык, а может, я просто такой, что никак. Все нормально. Честно. Я не наркоман, у меня все нормально. Давай ты протрезвеешь…
Решетников грустно хмыкнул, встал и, слегка покачиваясь, вышел из комнаты.
Через 10 минут он уже крепко спал перед включенным телевизором, не видя, что транслируется интервью Марии Шульгиной.
– Я должна извиниться, – говорила она с виноватой улыбкой, не теряя при этом достоинства, – но в последнее время мне нездоровилось, и я была вынуждена пойти на этот поступок. Разумеется, я обещаю, что отныне буду сама лично присутствовать на всех гастролях. Спасибо. Еще раз спасибо.
* * *Решетников же в это время видел совсем другие картины.
Он оказался в казино, причем не современном, а, судя по одежде посетителей и крупье, эпохи конца девятнадцатого века. Осмотревшись, он заметил за столом Достоевского – того зрелого Федора Михайловича, что знаком каждому по школьным портретам. Решетников присел рядом, не сводя с гения завороженных глаз. Наконец, набрался смелости и обратился к писателю. Но тот оборвал его отрывистым «Нет».
– Что нет? – слегка опешил Решетников.
– На все твои вопросы ответ: нет, – ответил Достоевский, не удостаивая Петра взглядом.
– На какие? Вы же не знаете, о чем я хотел спросить.
– Пришел благословение просить.
– Зачем мне ваше благословение?
– На экранизацию «Преступления и наказания».
– Я не хочу писать экранизацию.
– Хочешь. Не благословлю. Я паблик домейн, конечно, но нет. Уходи.
– А я назло напишу, – с вызовом произнес Решетников.
– Прокляну. Ты и так говнодел, а так и вовсе перестанешь писать. Даже эти твои алиби не сможешь сочинять. Такой позор. Ты так никогда не станешь великим писателем.
Решетникова раздражало, что писатель не желает на него смотреть.
– Я не хочу быть великим писателем.
– Не можешь, вот и не хочешь.
– То есть, если я перестану сочинять алиби, я стану известным писателем?
– Станешь известным говноделом.
– А можно другое слово использовать? – все больше раздражаясь, спросил Решетников.
– Нет, говнодел, нельзя. А чтобы стать настоящим писателем, нужно страдать и быть бедным. Быть бедным и страдать. Всего-то. А ты живешь в зоне комфорта, говнодел. Зачем тебе писать современную версию «Преступления»? Тебя это не спасет. Тебе очиститься надо через страдание и муки. Оставить свое это агентство, переосмыслить жизнь, переоценку сделать. Реновацию жизни произвести.
– Знаете что, Федор Михайлович, – вскричал доведенный до бешенства Решетников, – идите вы в жопу!
И тут Достоевский впервые за весь разговор повернулся к нему, посмотрел прямо в глаза и ответил:
– Там занято. Там ты.
* * *Проснувшись ровно в восемь утра, Решетников выключил телевизор и набрал Жданова.
– Добрый день, Роман Викторович, я согласен писать.
– Да? А мы уже нашли автора.
– А если я скажу, что уже есть кое-какие наработки? Мне сегодня приснилось, как это все должно быть. Как Менделееву, все в карточках.
– Отлично. Пришлю договор на почту.
– Ждите бестселлер, – сказал Решетников и положил трубку.
Из размышлений об удивительном сне с гениальным писателем в главной роли его вывел голос Саши:
– Пап, ты спишь?
Решетников энергично подскочил с кровати.
– Завтрак? Ты за этим пришел? Сейчас, сейчас будет пир…
– А где мама?
– А она не приехала?
– Нет, не ночевала.
– Ты звонил ей?
– Трубку не берет.
Встревоженный Решетников начал быстро одеваться.
– А чего ты такой спокойный? У тебя мать дома не ночевала.
– Я думал, она тебе сказала, что не будет ночевать…
– Иди делай завтрак, а я быстренько разберусь.
Выпроводив сына, Решетников взял «рабочий» телефон – тот, который использовался для «Алиби», и набрал помощницу.
– Даша, привет, срочно скажи нашим компьютерщикам, чтобы нашли мне местонахождение человека по номеру или просто, где сама труба. Номер сейчас скину.
Голос Даши удивил и даже немного испугал Решетникова.
– Вы должны приехать. Срочно.
– Даша, ты меня не слышала?..
– Приезжайте, – перебила его Даша, – это очень важно.
– Да что случилось? – Решетников повысил голос.
– Я не знаю, вы должны приехать, – снова повторила Даша. – Мы узнаем местонахождение человека по телефону, вы, главное, поторопитесь.
* * *В машине Решетникова застал звонок от Маклакова.
– Все получилось! – объявил тот радостно.
– Отлично. А что именно?
– Ну это, нищенство мое сработало. Бывшая ко мне приперлась, увидела всю мою обстановку, бутылки пустые, обозвала нищебродом и послала подальше. И кстати, призналась, что Вадик – паренек ее – не от меня. Все отлично сработано!
– Есть одно «но», – сказал Решетников. – Придется пожить немного такой жизнью.
– Зачем? – протянул Маклаков.
– Ваша жена, как видно, не дура, вы напрасно на нее так. Я думаю, она наймет кого-нибудь последить за вами.
– Да… И сколько?
– Ну недельку пиццы поразвозить придется. Мы последим, не следит ли кто за вами.
– Ну ладно. И в хрущевке жить?
– Всего неделю. Думаю, тревога ложная, но она все-таки тревога.
* * *Решетников вошел в свое агентство с черного хода, как делал почти всегда.
– Ну что тут такое? – обратился он к сидящей за столом в приемной Даше.
При виде начальника Даша, хорошенькая шатенка с голубыми глазами и вздернутым носиком, взволнованно подскочила.
– Вас ждут, – пролепетала она, кивая в сторону переговорной.
– Да что произошло? – вскинулся вконец озадаченный Решетников.
– Вы сейчас сами все увидите.
Взяв на ходу конфету, Решетников направился в переговорную. На пороге, увидев, кто ждет его за стеклом, он замер, несколько секунд постоял в дверях, затем медленно прошел к столу и опустился на стул, не сводя глаз с посетительницы. Это была его жена Ольга.
Она сидела на диване, всхлипывала и утирала слезы. Решетников не сразу включил микрофон. Отложив забытую конфету, он молча взирал на Ольгу, пытаясь осознать, что происходящее – не сон.
Зазвонил мобильный. Решетников, не глядя, отключил телефон. Взяв себя в руки, он наконец включил микрофон.
– Здравствуйте, – произнес он, стараясь, чтобы его голос, преобразованный микрофоном, звучал спокойно и уверенно.
Ольга вздрогнула и уставилась на стекло, словно пытаясь разглядеть невидимого собеседника.
– Здравствуйте.
– Что у вас за проблема?
– Мне нужно алиби. Я изменила мужу.
Глава 2
Решетников постарался собрать в кулак всю свою волю. В ушах все еще стояли слова Ольги, но мозг отказывался принимать услышанное. С минуту Петр стеклянными глазами смотрел на свою жену. Неужели это действительно с ним происходит?..
– Вы изменили мужу? – медленно повторил он.
– Да. Именно.
– Вы уверены? – произнес он, прекрасно осознавая всю неуместность вопроса.
Ольга улыбнулась с грустной иронией:
– Уверена в том, что изменила? Думаете, мне показалось?
– Ну, может, был просто… поцелуй, а вы решили…
Ольга твердо помотала головой:
– Нет. Я изменила.
Чем яснее Решетников осознавал слова жены, тем сильнее в нем закипала ярость.
– Вам понравилось? – вырвалось у него.
Растерянно помолчав, Ольга спросила:
– Что?
– Вы бы хотели повторить еще раз? – не унимался Решетников. – Или не раз?
Теперь и Ольга закипела от возмущения:
– Я не буду с вами это обсуждать!
Решетников немного помолчал, сделал пару глубоких вздохов и продолжил миролюбиво:
– Это я спрашиваю, чтобы выяснить, нужно ли вам алиби только на этот раз или вы еще планируете встречи?
– Нет. Нет. Только сейчас, – поспешно ответила она. – Это была ошибка.
– А ваш муж подозревает вас в измене?
– Нет. Он бы никогда не стал меня подозревать. – Ольга снова заплакала. – И от этого еще хуже… Я не ночевала дома, хотя должна была приехать. Я боюсь, что не выдержу и сразу все ему расскажу. Так нельзя.
– Он доверяет вам?
– Да, да, очень. Он считает меня верной женой. Так что ничего сверхъестественного придумывать не нужно, просто… я сегодня не ночевала дома.
Ольга не могла продолжать – слезы душили ее. Некоторое время Решетников молча наблюдал за женой. Затем произнес, все еще на что-то надеясь:
– То, что вы не ночевали – еще не повод думать, что вы изменили.
– Понимаете, я никогда не врала ему. Я просто не смогу соврать. Я выдам, я признаюсь, чтобы облегчить себе душу, а так нельзя. Я должна страдать одна, одна…
Решетников выключил микрофон и, вскочив с места, разразился яростными криками:
– Страдать?! Хочешь пострадать?! Тяжело тебе?! Страдать хочешь? Я устрою тебе страдания…
Решетников снова сел в кресло и включил микрофон:
– Итак, продолжим. С кем вы ему изменили? Или их было несколько?
– Он был один. Но я не могу сказать с кем.
– Мне нужно это знать на случай, если он вас выдаст.
– Исключено, – решительно ответила Ольга. – Он женат, у него семья, двое детей, мальчики.
– А почему вы изменили? – вдруг спросил Решетников.
– Я не знаю, это порыв… Я не знаю.
– Вы любите мужа?
Ольга ответила не сразу:
– Да. Наверное.
– Вы сомневаетесь?
– Просто… как-то все стало не так ярко. Как-то… я люблю. И уважаю, – задумавшись о чем-то своем, Ольга кивнула.
Волна гнева снова захлестнула Решетникова. Выключив микрофон, он сжал руки в кулаки, забыв, что в правой руке зажата дорогая ручка. Ручка сломалась, что вызвало у Решетникова горькую усмешку:
– Твой подарок, Оля…
Ольга прервала затянувшееся молчание:
– Чего вы молчите?
– Скажите, вам понравилось заниматься сексом с тем мужчиной?
– Да. Мне понравилось.
– Ваш муж вас удовлетворяет?
– Мне обязательно отвечать? – спросила Ольга, краснея.
– Это важно, просто отвечайте.
– Он замечательный, веселый, ответственный…
– Да или нет, – прервал жену Решетников.
– Это не главное в жизни…
– Не уклоняйтесь, пожалуйста от ответа. Да или…
– Нет! – воскликнула она, пряча лицо в ладонях.
– Никогда? – спросил Решетников, ощущая, как заныло где-то в груди.
– Нет.
Решетников вновь выключил микрофон. Не в силах продолжать этот допрос, он поднялся из-за стола и сделал несколько резких движений. Сердце стучало гулко и тоскливо, его удары отдавались в голове колокольным звоном. Захотелось выскочить из комнаты, схватить жену и трясти ее до тех пор, пока она не сознается, что все это только глупый, нелепый розыгрыш. Слишком ужасный, чтобы оказаться правдой.
– Почему вы молчите?
Решетников молча смотрел на Ольгу, он не мог заставить себя подойти к столу и включить микрофон.
– Что происходит? – продолжала вопрошать обеспокоенная Ольга. Она встала и приблизилась к стеклу, разделяющему комнату.
Решетников изо всех сил ударил кулаком в стену и, скорчившись от боли, зашелся в немом крике.
Ольга осторожно постучала в стекло.
Прижав руку к груди, Решетников снова сел за стол и включил микрофон.
– Я продумывал для вас алиби, – проговорил он спокойно, – ничего сверхъестественного, раз муж вам доверяет, ему будет достаточно.
– Да, и что это?
– Вот что мы сделаем. Вы скажете мужу, что уже собирались ехать домой, подошли к машине, но той не оказалось на месте. Оказывается, ее увезли на эвакуаторе, а телефон остался в салоне, потому что вы вышли всего на 5 минут в магазин за минералкой. Следы от ленты на эмали вашей машины мы сделаем.
Ольга помолчала, переваривая историю.
– Хорошо, я так и сделаю, – сказала она и, поднявшись, направилась к выходу.
– И ни в коем случае не признавайтесь мужу, – сказал Решетников ей вслед. – Вы облегчите себе душу, но его жизнь превратите в ад.
Ольга согласно кивнула и вышла из комнаты.
Когда за женой закрылась дверь, Решетников нажал кнопку на селекторе, вызывая Дашу. Девушка сразу появилась. Ее исполненный сочувствия вид добавил Решетникову новых мучений.
– Вы как? – спросила она.
Решетников произнес со всей иронией, на которую только был способен в этот момент:
– Думаю, ее муж поверит в это алиби.
Даша все не уходила.
– Что-то еще? – исподлобья глянул на нее Решетников.
– Мои соболезнования.
Решетников заставил себя улыбнуться:
– А нечему соболезновать. Я и Чехов всегда настаивали на том, что, если тебе изменила жена, радуйся, что она изменила тебе, а не Отечеству.
* * *Отдавая себе отчет, что работать он в этот день больше не способен, Решетников направил свои стопы в бар. Но там он успел опрокинуть только пару бокалов пива и исправить надпись на телефоне с «Ее Величество Жена» на «жена». Алкоголь пока не помогал. В голове то и дело возникали картины Ольгиной измены, одна сюрреалистичнее другой.
Подошел бармен:
– Тут девушка спрашивает, не против ли вы компании.
Решетников посмотрел в направлении, куда указывал бармен, и увидел приятную брюнетку, сидящую в конце барной стойки. Поймав его взгляд, девушка приветливо улыбнулась. Но приключению в тот вечер не суждено было случиться, поскольку Решетникову позвонила жена.
– Дорогая, я перезвоню, – начал было он, но Ольга взволнованно перебила:
– Ты где?
– Где-то.
– Срочно приезжай домой.
– Что такое?
– Сашка пропал.
– И все?
– А этого мало?! Сына нет, понимаешь?
– Я услышал тебя, – ответил Решетников и выключил телефон. – Упс. «Небеса против нас», – сказал он, обращаясь к брюнетке. – Обещаю никогда вас не забыть, сударыня.
– Ты что пил, что ли? – едва он вошел, спросила Ольга, на которой лица не было от беспокойства.
– Начал входить в штопор, и тут ты. Бокал выпил, и все.
– Я всех обзвонила, всех… только потом тебя.
– А с чего ты решила, что пропал?
– Потому что его нет дома! Уже два часа ночи. Подрался, теперь домой не пришел, что мне думать?
– Загулял.
– Ты все-таки пьяный? Он позже одиннадцати не приходил никогда, и то позвонит три раза, предупредит, чтобы не волновались.
– Меня никогда не предупреждал.
– Меня предупреждал.
– А, вот у вас какие порядки. Интересно. Я, оказывается, не знаю тех, кого приручил.
Решетников испытующе посмотрел на Ольгу.
– Петя, ну что ты несешь?! Хватит иронии, сарказма. Дело серьезное. Ты же отец, ты только представь, что его уже…
– Что предлагаешь делать? Мать.
– Я что предлагаю?! Ты что предлагаешь!
– Я предлагаю волноваться… и ждать.
– Искать!
– Где? Где? В Питере? Или в области?
– Надо написать заявление в полицию.
– Не примут.
– Почему это?
– Надо чтобы хотя бы сутки прошли.
– И что делать?! Сидеть сложа руки?
– Можно подать заявление, что он угнал машину, тогда начнут искать быстрее. Но потом все равно придется сидеть сложа руки. Ждать дома, вдруг вернется.
– Подать на сына?! – Ольга побледнела от злости.
– Заявление потом можно будет забрать. Я так в одном сценарии делал.
– Поехали. – Ольга решительно схватила ключи и сумку и пошла к выходу. Петр покорно последовал за женой.
– А куда мы едем? – спросил Решетников уже в машине.
– Мы просто едем по району. Потому что он никуда не выходит из него. Здесь школа, музыкальная школа, спортивная секция, репетитор, здесь вся его жизнь.
– А друзья есть у него?
– А ты не знаешь?
– Ну вроде ты как бы с ним близка, вы там все время что-то по душам.
– По душам? Ты вообще в курсе, что твой сын довольно-таки закрытый человек, вещь в себе?
Решетников помолчал, что-то припоминая:
– Витя.
– Что? – Ольга бросила на него недоуменный взгляд.
– Витя Маклак. Его друг, ты ему звонила?
– Они дружили в шестом классе, – ответила Ольга, передернув плечами.
Решетников старался не смотреть на жену. Как только она поворачивала к нему лицо, в его голове вновь возникали сцены ее измены. Это было едва выносимо. Решетников не сразу понял, что Ольга остановила машину. Не в силах оставаться с женой рядом, Петр вышел.
Он увидел на слабо освещенной детской площадке компанию молодых людей, почти подростков. Они пили пиво, курили, что-то оживленно обсуждая. Решетников приблизился к ним.
– Парни, дело есть.
Компании затихла, обернув к нему настороженные недобрые лица.
– Вы не видели этого юношу? – Решетников протянул мобильник с фотографией Саши.
– Нет, не видели, – ответил один из них, скользнув взглядом по фотографии, Решетников определил, что это их «главарь».
– Это мой сын, – произнес Решетников.
– И че, нам подорваться и найти?
– Нет, просто прошу вспомнить, может, кого-то сегодня били похожего, отжали телефон, у него такой же, кстати, – добавил Петр, кивнув на мобильник главаря.
– Вали отсюда, дурень.
– Телефон оставьте, просто скажите, где он.
В ту же секунду один из гопников ударил Решетникова в плечо, отчего тот отшатнулся на полметра.
– Тише, тише, – заговорил Петр, снова приближаясь.
– Рупор, оставь его, – велел главарь. – Прыгай отсюда, папа.
Решетников изучающе смотрел на компанию, в его глазах заиграли игривые искорки.
– А может, подеремся? А? Один на семь, а? Готовы огрести? На орехи, а?
– Вали, – бросил главарь.
Вместо ответа Решетников пихнул в грудь своего обидчика – Рупора. Завязалась драка: Рупор ударил Петра в лицо, а тот, сдержав удар, нанес ответный. Через несколько секунд Решетников уже лежал на земле, осыпаемый пинками. Он не отбивался, а лишь прикрывал руками голову.
Раздался истеричный вопль Ольги:
– Что вы творите?! Уроды! Я вызову ментов!
Увидев, что к ним приближается женщина, главарь приказал:
– Ладно, погнали.
Парни стали неспешно удаляться. Решетников поднялся на ноги, вынул телефон и протянул его им вслед.
– Парни, телефон возьмите, заслужили… спасибо.
Компания не удостоила вниманием Решетникова, заливавшегося тихим, почти беззвучным смехом.
– Ты как?! – кинулась к нему Ольга.
– Ребята… не видели.
– А чего драться начали?
– Так гопники. Соль земли.
Они медленно побрели к машине.
– Что с тобой? Ты меня вообще слушаешь? – донесся до него ее голос.
Помолчав, Решетников произнес:
– Какая ты молодец. Я про этот случай с девчонкой.
– Да ладно, – явно смутилась Ольга.
– Ты очень хорошая, Оля. Очень, – улыбаясь, сказал Решетников.
– Ты о чем думаешь?! У тебя сын пропал.
– Да. Да. Поехали домой.
– Как это домой?
– Подождем до утра, если нет – утром подадим заявление, что он ограбил тебя. Или меня. Поехали.
Путь до дома они проделали молча. Решетников старался не отрывать глаз от окна, чтобы не видеть лица жены. Так ему было хоть немного легче.
* * *Войдя в квартиру, они заметили свет на кухне.
– Ты оставил включенным свет? – спросила Ольга.
– Ты оставила.
– Какая разница кто, мы забыли выключить его или…
Из кухни появился Саша с бутербродом в руке.
– А чего вы вместе? – спросил он, с любопытством разглядывая родителей.
– Ты где был? – строго спросила Ольга.
– Дома.
– Тебя не было дома. Я уже не знала, что думать…
– Так ты не уехала в командировку… А… вот оно что. Вы подумали, что я… Понял.
Ольга раздраженно ходила по кухне.
– Ты где был? Почему на звонки не отвечал?
– Разрядился телефон. Зарядки такой не было рядом.